Глава II
Великое изобретение Пашкова

Олег проснулся. Он по-прежнему лежал, свесив голову с кровати. Вульф, сидя на коврике, старательно облизывал ему лицо.

– Значит, с тобой все в порядке? – плохо соображая спросонья, обрадовался мальчик.

Тут дверь распахнулась. В комнату влетел Борис Олегович. Шевелюра у него была взъерошена. Очки сидели криво.

– Ты чего орешь? – уставился он на сына.

– Я? – с трудом приходил в себя тот.

– Ну, не я же, – с раздражением произнес отец. – Только снотворное принял. Только заснул. И вот пожалуйста…

– Да мне тут приснилось, – пробормотал Олег.

– Тебе приснилось, а я теперь буду до утра от бессонницы мучиться, – с возмущением отозвался отец. – И что за возраст такой дурацкий, – посмотрел он с таким осуждением на Олега, словно тот был виноват в собственном возрасте. – Ни о ком не способны думать, кроме себя.

– Я способен, – возразил Олег.

– А зачем орать, в таком случае, когда отец только что принял снотворное? – осведомился глава семейства Беляевых.

– Мне сон страшный приснился, – повторил сын.

– Нечего до полуночи шляться по улице, – веско ответил Борис Олегович. – Я в твоем возрасте ложился спать не позже половины одиннадцатого. И никаких кошмаров мне, между прочим, не снилось.

– Боренька, – послышался из спальни родителей сонный, но ласковый голос Нины Ивановны. – Чем разгуливаться, лучше бы принял еще таблеточку.

– Ах, таблеточку! – взвился Борис Олегович. – Меня, значит, будят, а мне потом снотворным отравляться. Кушай, миленький! – издал он исполненный уничтожающего сарказма смешок. – Становись наркоманом! Съешь пачечку снотворного и засни вечным сном, как Мерилин Монро!

– Боренька, ну при чем тут Мерилин Монро? – возникла на пороге мама Олега.

– Они еще спрашивают, при чем! – указав пальцем сперва на жену, а затем на сына, воскликнул Борис Олегович.

– Лично я про Мерилин Монро не спрашивал, – спешно заверил Олег.

– Тогда я отвечу тебе! – простер руку Беляев-старший к Нине Ивановне. – Мерилин Монро наглоталась снотворного и отправилась к праотцам. А я так не хочу. Мне нужно жить! Поэтому я этой гадости больше одной таблетки в день глотать не намерен!

Олег несколько раз подряд зевнул.

– Пойдем, Боренька, – тут же сказала Нина Ивановна. – Видишь, Олежке спать хочется.

– Раз хочется, пускай спит, – покорившись судьбе, ответил Борис Олегович. – Сын зевает. Сын будет спать, – с тоскою добавил он. – А на долю отца теперь останется бессонная ночь. А утром надо вести машину. И проталкиваться сквозь эти проклятые пробки на Садовом кольце. Что ж, мне не привыкать.

– Может, еще заснешь, папа, – решил подбодрить отца Олег.

– Молчи уж, – с безнадежным видом махнул рукой тот и вдруг принялся сладко зевать.

– Пойдем, пойдем, – торопливо подтолкнула его к двери спальни жена.

Родители удалились. Некоторое время за стеной слышались их приглушенные голоса. Затем наступила полная тишина. Олегу стало ясно, что отец заснул. Борис Олегович никогда не умел бороться с бессонницей в одиночестве и тишине. Если ему не спалось, то он начинал словно бы невзначай делиться какими-нибудь наблюдениями с Ниной Ивановной или просто шумно вздыхал и ворочался с боку на бок. Затем поднимался с постели и, громко топая по коридору, шел в кухню попить воды. После чего, снова улегшись в кровать, отчего-то заходился в затяжных приступах кашля. Правда, сам он при этом оставался в полной уверенности, что несет свой крест безропотно и тихо, стараясь не потревожить покоя домашних.

На сей раз Олег с отцом поменялись ролями. Мальчик никак не мог сомкнуть глаз. «Надо же такому присниться, – размышлял он. – Главное, как сошлось все одно к одному. И лев, и Танька, и Вульф… Боюсь, это неспроста».

В общем-то, в сны Олег не особенно верил. Однако по опыту нескольких прежних расследований знал: от подобных видений просто так отмахиваться не стоит. Во всяком случае, теперь он уже почти не сомневался, что за этой фигурой льва да и за поведением двоих незнакомцев, которые выронили его из коробки, кроется что-то серьезное.

«Интересно, Таня сумела дозвониться Вере Андреевне? – подумал мальчик. – Хорошо бы она завтра смогла с нами встретиться. Чем раньше мы выясним, что это за лев, тем скорей начнем действовать. Хотя…» Олег вдруг сообразил, что они с Таней даже не знают, откуда появились двое незнакомцев. Живут они в этом доме? Или просто явились за грузом? А если явились, то в какую квартиру?

У Олега живо всплыл в памяти этот дворик. Вернее, одна деталь, которой они с Таней поначалу не придали значения. Лампочка над подъездом горела. А вот окна почти во всех квартирах были темными. Не рановато ли жильцы спать ложатся? Да и есть ли там сейчас жильцы? Старые двух– и трехэтажные доходные дома на Сретенке и в переулках, в которых еще недавно были перенаселенные коммуналки, ныне один за другим расселялись на капитальный ремонт. Многие из подобных квартир, после того как их покидали прежние жильцы, снимались по дешевке под временные офисы мелкими фирмами. Вполне могло статься, что у этих двоих на «Шевроле» там тоже располагается какая-нибудь фирма. Хотя никакой вывески возле подъезда Олег не увидел. Да ее могло и не быть. Какой смысл фирмачам возиться с вывеской, если с месяца на месяц в доме начнется ремонт и помещение попросят освободить. «А может, этот дом еще и не расселяли, – продолжал размышлять Олег. – Но тогда еще хуже. Два этажа. По две квартиры на лестничной площадке. Поди узнай, из какой вышли эти незнакомцы. А если это, к тому же, коммуналки…»

Тут мысли у Олега начали путаться. Еще чуть погодя он провалился в сон…

Наутро, едва миновав ворота собственного двора, Олег увидал четверых друзей. Родная две тысячи первая школа стояла сразу же за его домом. Поэтому Компания с Большой Спасской чаще всего встречалась минут за двадцать перед началом занятий возле ворот Олега. Это им позволяло перед уроками обменяться последними новостями.

– Ну! – кинулся наперерез Олегу долговязый Женька. – Говори!

– Я им уже по дороге в общих чертах рассказала, – вмешалась Таня.

– Опять во что-то влезли, – поглядел исподлобья на Олега маленький щуплый Темыч. – Чует мое сердце: с этими бритыми бандитами добром не кончится.

– Темик маленький. Темику страшно, – нараспев произнесла черноволосая стройная Катя.

– Я вот тебе сейчас покажу Темика, – сжал кулаки тот.

– Прекратите! – немедленно вклинился между ними Олег. – Интересно, когда-нибудь вы успокоитесь?

Эту «сладкую парочку» ему приходилось разнимать еще в детском саду. Именно с того времени Темыч был тайно влюблен в Катю. Та это прекрасно знала и постоянно над ним подтрунивала.

– А чего она лезет, – отступая назад, проворчал Темыч.

– Уж пошутить нельзя, – фыркнула Катя.

Темыч, громко сопя от обиды, демонстративно отвернулся и стал делать вид, будто его чрезвычайно заинтересовали чахлые деревца во дворе у Олега, которые недавно посадил председатель их ЖСК.

– Я думаю, надо сегодня с уроков смотаться, раз такое дело, – предложил Женька.

– Зачем? – с недоумением поглядели на него остальные.

– Пойдем прямо сейчас в ваш переулок на Сретенке! – всегда хотелось немедленно действовать долговязому мальчику.

– Ну и что ты там собираешься делать? – не понял Олег.

– Искать этих двоих! – запрыгал от нетерпения на месте Женька. – И тех троих бритых, которые приезжали!

Друзья расхохотались.

– Женечка думает, что они нас там все вместе стоят и дожидаются, – проговорила сквозь смех Катя.

– Да ладно вам, – добродушно улыбнулся Женька.

– Тут надо начинать совершенно с другого конца, – объяснил Олег. – Вот после уроков и приступим.

– Женька, ты что, забыл? – повернулся Темыч к своему долговязому другу. – Тебя же Алевтина сегодня спрашивать будет.

– Помню, – без особого воодушевления отозвался Женька. – Кстати, – начал он вдруг с беспокойством оглядываться по сторонам. – Где Пашков?

– Зачем он тебе понадобился? – не поняли остальные.

– Затем, чтобы химию отвечать Алевтине, – объяснил Женька.

– Ты что, Пашкова вместо себя отвечать отправишь? – тихо спросила Таня.

– Нет, – покачал головой Женька. – Он мне шпаргалки обещал сделать. По какой-то своей особой методике.

– Ясно, – с трагикомическим видом изрекла Катя. – Раз в дело вмешался Пашков, то попух наш Женечка.

– А он говорит, все нормально будет, – возразил долговязый мальчик.

– Ты его слушай больше, – с осуждением произнес Темыч. – От Лешки одни неприятности.

– Мог бы и сам выучить, – подхватила Таня.

– Не мог, – покачал головой Женька.

– Почему? – удивился Олег. – Ты же специально вчера вечером дома остался, чтобы химию подготовить.

– Ну-у, – замялся Женька, – я вроде сначала остался, а потом не остался.

– Как это? – с изумлением уставились на него друзья.

– Меня Лешка Пашков на футбол позвал болеть за «Динамо», – с подкупающей искренностью признался Женька. – Какая уж там химия. А потом Лешка мне обещал принести шпаргалки, с которыми даже полный дурак ответит.

– Полный дурак-то, может быть, и ответит, – с иронией покосилась Катя на Женьку, – а вот ты нет.

– Жди теперь своего Пашкова, – подлил масла в огонь Тема.

– А действительно, где он? – уже не на шутку разволновался Женька.

Он прекрасно понимал: без шпаргалок ему сегодня никак не справиться. Тем более что Алевтина Борисовна клятвенно пообещала, что, если тема не будет сдана, Женька получит двойку в четверти. Поэтому надежда была только на Лешку.

– Детективы-детективчики! – послышался в это время громкий возглас.

Женька обернулся. Перед ними, улыбаясь во весь рот, стоял Лешка Пашков.

– Ну? – выкрикнул Женька. – Принес?

– Не трепыхайся. Все четко, – тут же заверил его Пашков. – Мы с братаном Сашком из-за тебя целую ночь напролет не спали. Зато теперь у меня все тут, – похлопал он себя по внутреннему карману, – полный курс химии в шпаргалках за девятый класс.

– Зачем полный? – оторопел Женька. – Мне же только две последние темы нужны.

– Так надежней, – солидно ответил Пашков. – Алевтина-то вредная. Вдруг она тебе дополнительные вопросы начнет задавать по другим темам. А у тебя, пожалуйста. Все под рукой.

– Молодец, Лешка, – просиял долговязый мальчик.

Пашков зарделся от похвалы.

– Фирма веников не вяжет.

– Только иногда сбои бывают, – не удержалась от колкости Катя.

– Не ошибается только тот, кто ничего не делает, – отбил выпад Пашков.

Остальные усмехнулись. Пашкова в бездеятельности было упрекнуть трудно. Его изобретательную голову распирало от смелых и рискованных замыслов. Претворяя их в жизнь, Лешка производил точнейшие, по его уверениям, расчеты, благодаря которым все должно было пройти без сучка без задоринки. Однако жизнь вносила свои неумолимые поправки. В результате от Лешкиных экспериментов страдали домашние, учащиеся и преподаватели родной две тысячи первой школы, а иногда и вовсе ни в чем не повинные жители Сухаревской площади и окрестностей.

Особенно опасным становился Лешка, когда объединял усилия с младшим братом-погодком Сашком. В числе последних детищ их совместного творчества был усовершенствованный противокомариный фумигатор, который в процессе работы воспламенился. Произошло это глубокой ночью. Только бдительность отца двух изобретательных братьев, знаменитого нейрохирурга Пашкова-старшего, спасла квартиру от пожара. Впрочем, сам Лешка на подобных недоразумениях не зацикливался и немедленно приступал к осуществлению очередного нового замысла.

С таким вот партнером предстояло сегодня Женьке выступить на уроке химии. Однако терять ему все равно было нечего. А потому он надеялся на лучшее. Кое-какие основания у него для этого, в общем-то, имелись. Так уж вышло, что Пашков принял участие в трех последних расследованиях Компании с Большой Спасской. И, к немалому удивлению пятерых друзей, все вроде бы обошлось нормально. Лешка им даже кое в чем помог. «Так что, – с надеждою думал Женька. – Авось и на химии пронесет».

– Ну, – с важным видом проговорил Пашков. – Химия у нас третьим уроком. До этого, Женька, будешь тренироваться.

– Зачем тренироваться? – с удивлением посмотрел тот на Лешку. – Ты же сказал, что у тебя в шпорах есть все ответы.

– Я и не говорю, что тебе нужно тренироваться по химии, – продолжал Пашков. – Нужно только освоить систему управления резинками. Ясно?

– Это мы можем, – обрадовался Женька.

– Тогда пошли в школу, – скомандовал Пашков. – Будем осваивать в туалете.

Они двинулись вниз по Портняжному, но не успели достигнуть школьной калитки, как к ним подбежала пухлая блондинка Маша Школьникова по прозвищу Моя Длина.

– Привет, мальчики-девочки! – игриво помахала она рукой. – Чего такие серьезные?

– Привет, Машка, – с восторгом уставился на нее Пашков. – Ну, ты сегодня просто класс!

Посмотреть и впрямь было на что. Машка выкрасила середину головы в ядовито-зеленый цвет. При этом концы волос оставались естественного оттенка.

– Это последний крик моды, – высокомерно отозвалась Школьникова. – А вообще, отстань, ребенок.

Пашков лишь горестно вздохнул. Он уже несколько лет был по уши влюблен в Машку. Для той же во всем мире существовал лишь один мужчина – классный руководитель Андрей Станиславович. Школьникова третий год подряд вела на него наступление. Учитель воспринимал ее томные взгляды с нескрываемым ужасом. Школьникова, однако, надежд не теряла. И старалась на уроках истории, которую вел Андрей Станиславович, выглядеть особенно экстравагантно.

Собственно, благодаря этому она и получила свое прозвище. Однажды Машка явилась на историю в ярко-красной юбке из какой-то очень блестящей синтетики. Впрочем, юбкой это можно было назвать лишь символически. Класс изумленно охнул. Нижняя часть Школьниковой особым изяществом не отличалась.

– Ну ты, Машка, даешь! – вырвалось тогда у непосредственного Пашкова. – Все прямо наружу!

– Много ты понимаешь! – подбоченилась Школьникова. – Это просто теперь моя длина и мой стиль.

С той поры прозвище Моя Длина прочно прилипло к Маше. Правда, звали ее так за глаза. Школьникова обладала крепким телосложением и могла с ходу врезать обидчику.

Сегодня по поводу отсутствия уроков любимого человека Моя Длина была одета, по ее меркам, сверхскромно. Кроме зеленой шевелюры, всего-то желтого цвета пиджачок, красные обтягивающие джинсы, зеленые туфли на огромной платформе и майка с фосфоресцирующей надписью «Ив Сен-Лоран».

– Как всегда, простенько и со вкусом, – отведя Таню чуть в сторону, прошептала Катя.

Та молча кивнула. Лешка, напротив, взирал на Мою Длину с искренним восхищением. Он был уверен, что она выглядит как настоящая фотомодель.

– Чего это вы такие серьезные? – закурив сигарету, вновь повторила Школьникова.

Пашков тоже немедленно извлек из кармана сигареты и закурил.

– Машка, пойдем покурим вдвоем? – посмотрел он с надеждою на Мою Длину.

Иногда Машка и впрямь звала его покурить вместе. В такие минуты Пашков пребывал на вершине блаженства. Но тут в дело совершенно некстати вмешался Женька:

– Какое там курить! – воскликнул он. – Нам же тренироваться надо. Пошли!

И он потянул упирающегося Пашкова в школу. Остальные последовали за ними. До начала занятий оставалось всего десять минут.

Возле дверей девятого «В» стоял признанный силач класса Марат Ахметов.

– Мара-атик, какие «казаки» классные! – немедленно углядела Моя Длина на ногах у Ахметова сапоги из крокодиловой кожи.

– Предок вчера привез с Амазонки, – объяснил Марат. – Там были международные гонки на выживание. На каноэ. Предок спонсировал нашу команду. Поэтому на каждой российской лодке было написано название отцовской фирмы. И на майках наших спортсменов тоже.

– А моя мать этим летом поедет на ралли «Париж – Дакар», – тут же заявила Моя Длина.

– Это менее круто, – с пренебрежением отозвался Ахметов.