Миновав дом Олега, мальчик и девочка пошли вниз по Большой Спасской. Тут улица неожиданно преображалась. Хаотично разбросанные блочные многоэтажки в мгновение ока словно переносили пешехода в какой-нибудь из «спальных» районов города. Лишь несколько чудом уцелевших особняков и доходных домов, построенных еще в прошлом веке, не давали забыть, что это все-таки центр старой Москвы.

Впрочем, ни Олег, ни Таня, ни их друзья Темыч, Женька и Катя иной Большой Спасской никогда не видели. Хотя жили тут все пятеро с самого рождения. Затем вместе оказались в одной младшей группе детского сада. От этого времени и вела отсчет их дружба. Затем они пошли в первый класс «В» две тысячи первой школы, а ныне уже почти заканчивали девятый.

Самое начало прошлого учебного года ознаменовалось для пятерых друзей очень важным событием. Им удалось самостоятельно раскрыть самое настоящее преступление. Затем, некоторое время спустя, они блестяще провели еще одно расследование. Потом еще…^[1] Словом, как с ужасом повторял любимый классный руководитель ребят Андрей Станиславович, «эти пятеро стали словно притягивать к себе криминал». Слава о них шла по всему району. Чаще всего их теперь называли Компанией с Большой Спасской.

Дойдя до булочной, Олег и Таня свернули к широкому блочному дому. Женька и Катя жили во втором подъезде, а Таня и Темыч – в четвертом. Пора было расходиться. Таня и Олег, однако, медлили.

– Ты тете Вере своей позвони, договорись на завтра, – сказал Олег и поцеловал Таню в щеку.

– Таня! – послышался громкий голос сверху. – Это ты?

Мальчик и девочка в ужасе задрали головы. На балконе стояла Танина мама.

– У нас Вульф потерялся! – крикнула девочка.

– Быстро домой! – скомандовала мать. – С ума сошли! Двенадцатый час!

Олег и Таня кинулись в подъезд. Мальчик поднялся с Таней в лифте.

– Дальше не ходи, – тихо сказала Таня. – Мне и без тебя сейчас будет.

Олег все же дождался, пока девочке открыли дверь. Затем быстро нажал кнопку первого этажа. «Господи! А что же мне-то сейчас устроят!» – пронеслось у него в голове.

На улице они с Вульфом припустились бегом. Вернее, бежал Олег, а пес тащился сзади, показывая всем своим видом, что лично ему торопиться некуда. У поворота в Портняжный переулок Олег еще издали заметил до боли знакомую фигуру.

– Папа! Ты зачем тут стоишь? – искренне удивился мальчик.

– Он еще спрашивает! – взревел Беляев-старший. – Я сегодня весь этот чертов день выбирал неизвестно зачем подходящую дачу на лето! Опять ничего не подошло. И вот когда я возвратился без задних ног домой, эта проклятая машина у меня возле ворот заглохла…

– Где заглохла? – перебил Олег. – Возле наших ворот или возле дачных?

– Он еще издевается! – громче прежнего заорал Беляев-старший. – Я этого негодяя-механика вообще убью! – продолжал бушевать Борис Олегович. – Сто долларов вчера с меня содрал за регулировку карбюратора, а мотор все время глохнет.

– Опять заглохла, Борис? – выехал тем временем из ворот седовласый мужчина на велосипеде.

– Заглохла, Саша, – с трагическим видом ответил Борис Олегович.

– Это плохо, – посочувствовал Саша. – Советую: покупай велосипед. Вот я приобрел, и теперь никаких проблем. По вечерам теперь занимаюсь спортом. А машины одну отдал дочери, другую – жене. Пускай водят.

И он, виляя из стороны в сторону, уехал в ночь.

– Тоже мне, спортсмен выискался, – проворчал Беляев-старший.

– У меня Вульф потерялся, – быстро проговорил Олег. – Мы с Танькой его только недавно нашли.

– Мог бы и позвонить, между прочим, – строго произнес отец, однако Олегу уже было ясно, что гроза миновала.

– Мы с Танькой один раз со Сретенки из автомата звонили, но у вас было занято, – соврал он.

– Это, наверное, мать твоей Таньки звонила, – предположил отец. – Подняла панику: «Дети пропали. В милицию надо звонить!»

– Ничего мы не пропали, – ответил мальчик. – Просто Вульфа нашли и сразу домой.

Они с отцом пошли к дому. Мама Олега, Нина Ивановна, стояла на лестничной площадке их этажа. Она тоже волновалась.

– Ну, слава богу, жив! – с облегчением выдохнула она.

Отец в квартире еще немного побушевал, напирая в основном на то, что, если его оболтус-сын погибнет в каком-нибудь темном углу от руки бандитов, то ему, Беляеву-старшему, совершенно нет никакого смысла день за днем биться за укрепление и процветание собственной фирмы.

– А если я не буду так биться, – продолжал отец, – то у меня не будет постоянно подниматься давление! А если не будет подниматься давление, то нам не понадобится снимать на лето дачу и потом сидеть там среди комаров!

– Боренька, успокойся, пожалуйста, – умоляла Нина Ивановна. – Смотри, ты уже весь красный. А если не хочешь дачу, не надо.

– Дачу надо, – заупрямился Борис Олегович. – Раз ты меня заставила столько времени потратить на ее поиски, то я теперь умру, но найду!

– Мне кажется, я неплохой дом присмотрела на соседней с Танечкой улице, – тут же сказала жена. – Надо, когда поедем в следующий раз, узнать, не сдают ли его?

– Не надо ничего узнавать, – возразил папа Олега.

– Почему? – удивилась Нина Ивановна.

– Снимаем ту дачу. Рядом с Таниными родителями, – отозвался глава семейства Беляевых.

– Какую? – изумилась жена. – Где куры?

– Именно, – ответил Борис Олегович. – Моему оболтусу-сыну хочется жить рядом с Танькой. Вот и пускай. А я… – смиренно добавил он. – Ничего. Я уж как-нибудь потерплю.

– Спасибо, папа! – вырвалось у Олега.

– Марш спать! – строго прикрикнул в ответ отец. – Тебе завтра в школу. И так неизвестно где шлялся до половины двенадцатого.

– Боренька, успокойся, – поспешила предупредить новый взрыв эмоций Нина Ивановна. – Олежка уже давно дома.

– Спокойной ночи! – немедленно скрылся в ванной сын.

Вскоре он, затворив дверь в свою комнату, улегся в постель. Однако прежде чем мальчик погасил свет, в дверь принялся настойчиво скрестись Вульф. Олег впустил пса. Тот устроился на коврике возле кровати и немедленно заснул.

Олег отворил форточку. В комнату ворвался ветер. Он был еще холодным, однако нес в себе неуловимые запахи весны. Мальчик натянул до подбородка одеяло. Ему нравилось засыпать в прохладной комнате. Даже зимой. Хотя Борис Олегович часто жаловался, что сын простужает его своими вечными сквозняками.

Олег прикрыл глаза. Вульф уютно посапывал. С кухни доносились негромкие голоса родителей. Судя по их отдаленным репликам, мальчик понял: они продолжают обсуждать предстоящее лето на даче.

«Удачно сегодня все складывается, – с радостью подумал Олег. – И погуляли с Танькой отлично. Если бы еще ее мать на балконе не стояла… Но ничего. Теперь мы целое лето будем жить по соседству. Только бы Таньке сегодня от матери не очень сильно влетело…» Олег зевнул. Ему вспомнился бронзовый лев. «Интересно, откуда он все-таки там взялся? – подумал мальчик. – Это надо обязательно выяснить». Тут Вульф вдруг угрожающе зарычал.

– Ты чего? – взвился от неожиданности на постели мальчик.

Он глянул на коврик. Оттуда по-прежнему раздавалось свирепое урчание.

– Вульф, тихо! – прикрикнул хозяин.

Пес не послушался. Теперь он рычал громче прежнего.

– Спятил? – свесился Олег с кровати.

В следующий миг он в ужасе отпрянул. Вместо Вульфа на коврике лежал… бронзовый лев. Грива его и туловище блестели под полной луной, которая светила прямо в окно комнаты.

– Вульф, где ты? – проговорил мальчик.

Голос его эхом разнесся по комнате. Пес не откликнулся.

– Вульф! – еще раз попытался позвать Олег.

Львиный рык был ему ответом. Сияние словно притягивало. Мальчик опять свесился над ковриком.

Бронзовый лев не двигался. Лишь по-прежнему угрожающе рычал.

«И зачем только мы его подобрали?» – охватило мальчика запоздалое раскаяние.

Сияние стало ярче. Теперь оно всполохами освещало комнату.

– Ты прав. Не надо было, – вдруг отчетливо прорычал лев. – Люди часто делают то, что совсем не надо.

В комнате повисла мертвая тишина. Олег не мог отвести взгляда от бронзового льва. Маленькая фигурка словно притягивала к себе.

«А вообще, откуда он тут взялся? – вдруг подумалось мальчику. – Я же его оставил у Тани».

– Что было, то прошло, – немедленно прорычал бронзовый лев.

– А где Таня? – заволновался мальчик.

– Теперь уже поздно спрашивать, – немедленно последовал ответ льва.

– Почему поздно? – прошептал мальчик. Сердце у него сжалось от самых худших предчувствий.

Лев промолчал. Бронзовая грива зашевелилась. Хвост, увенчанный кокетливой кисточкой, мелко подрагивал. Лев вдруг начал стремительно расти. Теперь он едва помещался на коврике.

Олегу хотелось вскочить с постели и кинуться вон из комнаты. Ноги, однако, не слушались. Он будто навеки застыл в этой нелепой позе, свесившись над ковриком. Бронзовый лев все увеличивался в размерах. Коврик уже давно скрылся под его мощным телом.

Вот он сел. Облизнулся бронзовым языком. И начал медленно подниматься на ноги.

– Но ведь мы ничего…

Мальчик хотел объяснить, что они с Таней не желали зла бронзовому льву. Но севший от страха голос Олега потонул в оглушающем реве чудовища. Оно уставилось на мальчика разъяренным взглядом. И, раскрыв огромную пасть, прыгнуло.

Олега обдало жарким влажным дыханием. Свет померк.

– Спасите! – собрав последние силы, завопил мальчик.