«Помолчи, луна-разлучница…»

Помолчи, луна-разлучница,
И о том не говори,
Как устало сердце мучиться
От заката до зари.

Помолчи, луна-печальница.
Диск твой – плаха иль костер?
Это ж надо – так отчаяться,
Чтобы душу – под топор!

Помолчи, а утром ясное
Солнце медленно взойдет.
Жизнь – она всегда прекрасная.
Лишь порой наоборот.

«За это прекрасное лето…»

За это прекрасное лето,
За лето прекрасное
Плачу неразменной монетой
И бывшею сказкою.

За этот ручей и каналы,
За белое облако
Я душу слегка растоптала
И спрятала в войлоке.

Пускай отдохнет и наплачется
В покое таинственном.
Жизнь – слезы, любовь и чудачества.
И выбор – единственный.

По русским пословицам

Во пиру чужом похмеляться, пить —
Все равно для всех нелюбимым быть.

Ибо пир – не твой и расклад не тот.
Да и на пирог зря раскроешь рот,

Если крошек горсть иль собачья кость —
Все врагов твоих вызывает злость

Или зависть,
что, впрочем, все равно…
Нелюбви не пей горькое вино.

Быть женщиной

Быть женщиной – и, значит, быть актрисой,
В любой момент идти на компромиссы,
Играть – и страстно, и самозабвенно.
И жить в плену. И воспарить над пленом.

Игрушкой быть и игроком – все вместе.
Задорно врать и много сеять лести…
Иначе – нет, не выжить в битвах грозных.
Такая вот, увы, у жизни проза.

«Вбираю мгновенья и слухом, и зреньем…»

Вбираю мгновенья и слухом, и зреньем,
И клеточкой каждой израненной кожи —
Летят они, словно бы сна дуновенья,
Летят, друг на друга ничуть не похожи.

Но каждое что-то мне все же приносит,
И каждое что-то меняет в сознанье.
Так мир обновляет пришедшая осень,
Так город растет с каждым с выросшим зданьем.

И я вроде та же – и вовсе не та же
В любую минуту, секунду, мгновенье.
А Бог милосердный, конечно, подскажет,
Что надо душе для ее возрожденья.

«От спеси, от гордыни – от пороков…»

От спеси, от гордыни – от пороков —
Не убежать нам в первозданный лес.
В отечестве не может быть пророков,
А вот пороки щедро дарит бес.

Быть может, наши души обветшали,
И мы, еще не осознав того,
Покрылись злобой, как железо ржавью,
И клич забыв: «Распни! Распни Его!»,

Смиренно лжем и ложно обвиняем,
Смиренно просим сыра пожирней,
Смиренно бьем, смиренно отнимаем
У ближнего тарелку постных щей.

Испив из чаши гнева и печали,
Все дальше мы от праведных небес.
А сердце – сердце, словно в день начала,
Все ожидает сказок и чудес.

«Я верую, я знаю, я дышу…»

Я верую, я знаю, я дышу,
Когда слова в простой узор вяжу.
Так – в казино картежнику игра,
Так – наркоману колкая игла,

Так – двум влюбленным жаркая кровать,
Так мне – очей бессонных не смыкать
До петухов – от ночи до утра,
Держа на остром кончике пера

Все чувства, весь рассудок, весь азарт;
И жизнь тасуя, как колоду карт, —
Искать в ошибках – сладость, в счастье – боль,
И раны растравлять, и сыпать соль,

И слезы лить, и сеять звонкий смех,
И нежность разделить – одну на всех,
И, спрятав сердце, душу растворить,
И все сказать, и тайну не открыть,

И за семью замками до конца
Стеречь огонь поэта и творца.
Когда мечтаю и когда пишу,
Я – бог, я – бес, я – балаганный шут.

«Это так неизбито…»

Это так неизбито:
Затменье, зачатье, рожденье.
Из души или быта
Является стихотворенье?

Иль на сердце внезапно
Небесная падает влага?..
Отчего вдруг – без залпа —
Стреляет и жжется бумага?

Не узнать нипочем:
Как, откуда слетаются строчки,
Озаряя огнем
Беспокойные темные ночки.

Только это старо,
Словно космоса тайное знанье.
И выводит перо
То, чему не отыщешь названье…

«Как смертнику – воли, голодному – хлеба…»

Как смертнику – воли, голодному – хлеба,
Так мне не хватает огромного неба,
Так мне не хватает размашистых крыльев,
Бескрайнего поля и ветреной силы.

Как моется лапкой котенок спросонок,
Так я очищаюсь —
незнаньем законов.
Сметая приличья, взлетаю —
и снова
Держусь отрицаньем
запретного слова.

Как небу нужны облака и просторы,
Как снежным лавинам – высокие горы,
Как нужен ребенку пружинистый мячик,
Так песне моей – и молитвы, и плачи.

«И только высокое небо…»

И только высокое небо,
И в небе большом облака…
А все остальное – как небыль,
Времен истончает река.

И только простор поднебесья,
Где душам, как птицам, лететь.
Пусть жизнь – невеселая песня.
Но все же – как хочется петь!

«А я давно уже не та…»

А я давно уже не та —
Весна, девчонка, песня.
И не моя уже мечта
Уходит в поднебесье.

Уже не мой веселый смех
Бежит по тропкам лета.
А я была счастливей всех —
Лучом, надеждой, светом.

А я влюблялась всякий раз,
Как будто бы впервые,
В сиянье звезд, в сиянье глаз,
В озера голубые.

Пусть осень тронула виски
Серебряною краской,
Во мне живут еще ростки
Забытой детской сказки.

Хоть я себя не узнаю
На стареньком портрете,
Но я по-прежнему люблю
Цветы, деревья, ветер.

Пускай ошибки повторить
Придется не однажды,
Я буду пить любовь и пить,
Не утоляя жажды.

Жизнь

Жизнь моя – в полоски разные —
То пропащая, то праздная,
То чудесная, то вздорная:
С соловьями рядом вороны.

Вот она – в полоску белую:
Там кружусь, еще несмелая,
Там еще наивность чистая
О любви мне шепчет искренней.

Вот идет полоска синяя
Там, где ливни хлещут сильные,
Там, где море пеной катится,
Где надежд так много прячется.

Над полоскою зеленою
Я – отчаянно влюбленная…
И когда еще заплатится
Мне за преданность —
распятием?!

Цвет оранжевый. И силою
Мы его не погасили бы.
Гасят радость зимы снежные,
Боль, печали неизбежные…

Желтой краской перечеркнуты
Рубежи, судьбины-черточки.
Дышит воздух расставанием,
Невозвратностью, скитанием.

Но любимый мой, сиреневый
Цвет возносится над временем.
Там всегда весна, и прежняя
Обжигает радость нежностью.

А когда в полоску красную
Жизнь войдет взрывоопасная,
Все сметет она без жалости —
Недочеты, ссоры, жалобы.

Жизнь моя, полос смешение —
В ней награды и лишения.
Но жива душа, как в юности.
Жизнь моя, не бойся трудностей!

Метроном
Ребекка Лильеберг. г. Москва

Об авторе:

Пишет стихи с 1999 г., периодически публикуется в альманахах, живет в Москве.

Метроном

…Ночь светла и безмолвна… ни звука, —
Что ж на сердце такая-то мука,
Что ж так думы горьки о былом?
Ветер в кронах шумит еле слышно,
И над этой беззвучною тишью
Слышу я лязг железный и гром,
И дрожа, просыпаюсь от стука:

В этом мире ли; в мире ином
Бесконечно стучит метроном
Страшным гулом над спящей планетой, —
Не дойти, не дожить до рассвета,
И минувшее кажется сном —
Будет проком мне эта наука!..
Стук да стук; за ударом – удар
Чередою ниспосланных кар,
Хронос мчится незримою тенью,
И мгновенье сменяет мгновенье —
Бесконечно стучит метроном,
Разделяя, что не было – было.
Я сползаю, держась за перила,
И ступени уходят во мглу.

Вихрь бросает и кружит золу,
Черной мгле ни конца, ни начала;
Всюду шторм, не найти мне причала —
Бесконечно стучит метроном,
Тают света последние блики…
Я не слышу своей Эвридики —
Только эхо звучит мне в ответ;
Нет ответа, – и выхода нет,
Но мне в спину – «Ступай!» – я спускаюсь,
Мне – «Ступай!.. Нет дороги назад!»
Кто ж ты, демон, сошедший во ад?