Между подъездами, за низким металлическим ограждением, распускались кусты сирени. Знавшие стрижку секатором только в детстве, они нагло и весело раскинули ветви далеко за пределами ограды.

Катя с дочкой прошли мимо детской площадки, где под выцветшим грибком возились малыши. Рядом молодые бдительные мамаши присматривали за ними, не отрываясь от сотовых телефонов.

Пересекли двор наискосок, свернули за угол соседнего дома и вышли на тенистую аллею. Она вела к сетевому магазину «У дома».

Время близилось к полудню. В густых кустах аллеи слышалось восторженное пение притаившихся в листве птиц. Яркое солнце теплыми лучами пронзало зелень аллеи и рассыпалось множеством солнечных зайчиков на асфальтовой дорожке.

– Сначала мы зайдем в магазин, а потом пойдем в парк на травку смотреть! – любуясь дочкой, проворковала Катя. Никакие невзгоды не могли омрачить ее любовь к ребенку.

– Мы идем к твоему другу Тиму? – серьезным голоском уточнила дочка.

– Ну да, давно не встречались, – Катя горько усмехнулась. От нахлынувших воспоминаний к горлу подступил комок.

Ее воспитывали строго. Отчим не терпел своеволия с ее стороны. Никто никогда не интересовался мнением Кати. Как взрослые решат, так и будет. Мама всегда выступала на стороне отчима. Анатолий – главный в семье, механик-виртуоз от Бога, – обеспечивал высокий уровень благосостояния. Его слово – закон. Нет, ее не били, не унижали, голодом не морили, одевали не хуже других, даже лучше. Но слово «хочу» от нее не признавали. Единственный раз мама отстояла Катино желание – учиться на ветеринара. Неизвестно, как это ей удалось, но отчим согласился. После окончания колледжа (даже платье на выпускной Кате выбрать не позволили, без нее покупали!) отчим заставил ее устроиться на работу в ближайший сетевой магазин. Она не хотела.

– Поработаешь, там хорошо платят, и от дома недалеко. Ума-разума наберешься! Успеешь еще своим шавкам хвосты покрутить, – брызгал он слюной от ярости. – Ветеринарка тоже мне!

Катя подчинилась.

В магазине она познакомилась с Тимом. Парень работал в торговом зале на выкладке товара. Кате сразу понравился стройный блондин с яркими зелеными глазами, сильными мускулистыми руками и доброй открытой улыбкой.

С первых дней знакомства чувства захлестнули. И случилось то, что и должно было случиться в такой ситуации между юношей и неискушенной девушкой. На отношения Кати с противоположным полом в семье было наложено строгое табу. До знакомства с Тимом она ни с кем не встречалась.

Отрезвление наступило быстро, как только Катя поняла, что беременна. Она отчаянно боялась признаться маме, пока не стал заметен живот и ребенок уже вовсю шевелился. Тим растерялся не меньше ее.

Пожениться им не дала мать Тима и по совместительству директор магазина, где они все трое работали. Властная женщина полностью подчинила сына. В качестве жены Тима Катя не устраивала ее категорически.

– У сына учеба в университете на вечернем и карьера. А ребенок – твои проблемы. Не маленькая, знала, на что шла! – отчитывала маман несостоявшуюся сноху в подсобке. Тим неловко переминался рядом и обреченно вздыхал. Но не перечил.

Известие о будущем материнстве Кати отчим воспринял спокойно. Только вздохнул и окинул тяжелым взглядом. К Сонечке относился ровно. Часто брал ее на руки, играл с ней. Сонечка звала Анатолия дедой. Катя не протестовала. Деда так деда.

– Пришли! – радостно поведала дочка.

За размышлениями и воспоминаниями Катя не заметила дороги. Сонечка потянула ее к детской площадке в тени деревьев, недалеко от входа в магазин. Она усадила дочь на качели, вынула из кармана телефон. Неприятно заныло под ложечкой: «Никогда ни у кого я ничего не просила и никакие проблемы не решала. Все без моего участия обходилось. Но сейчас не обойдется!»

Дрожащей рукой набрала номер Тима. Скоро раздалось бодрое «Алло!» От волнения ноги налились чугуном.

– Тим, я с дочкой жду тебя на детской площадке у магазина. Поговорить надо!

– Сейчас не могу. Я сегодня в зале на овощах. Давай попозже, Кать!

– Плевать мне на твои овощи! Быстро вышел, придурок! Мы ждем.

Лицо Кати покрылось красными пятнами, противно вспотела спина. «Как я могла связаться с этим недотепой, вот дура!»

– Какая муха тебя сегодня укусила? – раздался сзади растерянный голос Тима.

Катя вздрогнула. Погруженная в свое негодование, не заметила, как он подошел.

– Цеце! – отрубила она. – Если ты вообще в курсе ее существования.

– Здравствуй, воробушек, – ласково обратился Тим к Сонечке. – Все прыгаешь?

– Она не воробушек, ворона ты пластилиновая, а твоя дочь, между прочим! – со злостью прошипела Катя.

От неожиданности он замолчал и только очумело хлопал глазами.

– В общем, слушай сюда, – Катя нагло скрестила руки на груди. Темно-синие глаза полыхнули презрением. – Мы с Соней уезжаем. Возможно, навсегда. У меня есть дом в деревне, – она горько усмехнулась. – Нам нужны деньги на обустройство и на первое время. Тим, ну пожалуйста! – и неожиданно горько заплакала.

Он покачнулся и нетвердой походкой пошел к лавочке. Форменная футболка покрылась некрасивыми темными пятнами пота. Тим устало сел и поднял на Катю умоляющий взгляд.

– Ты же знаешь, все мои деньги идут на учебу. Мать на карманные расходы выдает немного мелочи, совсем немного…

– Знаю! Но и ты знай: не будет денег у меня – будет веселая жизнь у тебя. Общественное мнение и установление отцовства никто не отменял! Понял?

– Да, – Тим бросил на Катю тоскливый взгляд. – Мать после двух часов придет. Я ей скажу.

– Ладно! В четыре жду твоего звонка.

Катя сняла дочку с качелей и поспешила с ней в парк вдоль шумного проспекта. Из окон пиццерии разносился аромат жареного мяса, пахло разогретым асфальтом.

Тим поднялся со скамейки и понуро зашагал к магазину.

* * *

Тим не позвонил. Позвонила Алла Игоревна, его мать, и договорилась с Катей о встрече. Попросила захватить с собой паспорт. Катя даже не поинтересовалась зачем. Нужен – значит нужен.

Она покормила после дневного сна Сонечку и оставила ее на попечение братьев. Мальчишки любили племянницу и охотно согласились остаться с ней.

Катя не желала опаздывать на встречу и вышла из дома пораньше. Около подъезда на удобных скамейках разомлели от весеннего тепла бабушки, вели свои бесконечные разговоры обо всем. Невдалеке сбились в кучу голуби, торопливо поглощая раскрошенную кем-то булку. Старшая детвора толпилась на игровой площадке.

Катя свернула со двора и быстрым шагом направилась по аллее к магазину. Бешено ухало сердце, ладони противно вспотели. «Справлюсь, обязательно справлюсь. Никуда они от меня не денутся, – убеждала себя она. – Ой, мамочки, страшно-то как!» – и убрала дрожавшие от волнения руки в карманы легкой джинсовой куртки.

Мать Тима, несостоявшаяся Катина свекровь, слыла женщиной яркой, властной и непредсказуемой. В народе таких называют прожженными торгашками. Она ждала Катю на скамейке детской площадки. Лицо «свекрови» выглядело усталым. Жестом руки она показала на место рядом с собой.

– Добрый день, Алла Игоревна! – опустила глаза Катя.

– Добрый, – задумчиво оглядела ее несостоявшаяся свекровь. Помолчав, продолжила. – Сын мне все рассказал. Теперь я хочу выслушать тебя.

Катя неожиданно для себя рассказала все. Про отчима, маму, наследство, безрезультатные поиски работы и необходимость уехать. Алла Игоревна слушала и не перебивала. Вскоре Катя выдохлась. Повисло молчание. «Что я наделала, дура безмозглая! – вихрем пронеслось у нее в голове. – Нашла кому душу излить, торговке наглой. Испортила только все!» Ноги вдруг заледенели, зазвенело в ушах.

Внезапно Алла Игоревна подняла голову, ее гороховые зеленые глаза смотрели на Катю с сочувствием.

– Хорошо, я помогу тебе. Деньги я принесла. Приличная сумма, сто тысяч. Пересчитай! Паспорт с собой? – несостоявшаяся свекровь внимательно пролистала документ. – Пиши расписку, что не имеешь претензий к сыну. Ты – это ты, – усмехнулась Алла Игоревна. – А Соня – Тимкина! Видела я ее, не отмазаться нам с ним! Да, и номер действующей твоей карты скажи, я запишу. Мало ли что, внучка все-таки у меня. Может, на подарок к дню рождения захочу денег ей прислать! Но только если я сама захочу, поняла?!

Катя пересчитала деньги. Ее руки дрожали. «Получилось! У меня получилось!» – слезы застилали ей глаза. Она молча переписала номер своей действующей банковской карты на бумажку и отдала Алле Игоревне.

«Свекровь» поднялась со скамейки.

– Не твоих угроз я испугалась, другое тут. Кровь не водица. Тим по-прежнему по тебе сохнет, да не пара ты ему! Встреч с нами больше не ищи, я с тобой в расчете. На большее можешь не претендовать, не выйдет! – ее лицо неуловимо изменилось, стало жестким и холодным.

Не попрощавшись, она твердым шагом направилась к магазину.