ГЛАВА 5

– Дальше… – Ариан выдыхает мне в плечо и отстраняется. – Думаю, ты захочешь принять ванну. Я приготовлю обед и во время еды отвечу на вопросы. Наверняка у тебя хватает вопросов о ситуации и Лунном мире.

Сам лунный князь приготовит обед? Полуобернувшись, поднимаю на него ошарашенный взгляд.

– Что-нибудь не так? – Ариан склоняет голову набок, точно любопытствующий пёс.

– Вы… ты готовишь?

– Иногда. У домработницы заболела сестра, я отпустил её на несколько дней и остался один на хозяйстве.

Слов нет, открываю и приоткрываю рот, хотя… Бросаю взгляд на просторную гостиную, сад – наверняка за всем этим князь ухаживает не сам. Кошусь на его руки: аккуратные чистые ногти, кажется, даже отполированные. Падающий сбоку свет очерчивает под туникой мускулистое тело… стиснув камешек, поспешно перевожу взгляд на лицо Ариана.

– Телефон, телевизор, современный дом, домработница, – перечисляю я, – всё это странно сочетается с… оборотнем. Что ещё удивительного ждёт меня впереди?

– Я закончил МГУ и Гарвард.

– А… – моргаю. Теперь понятно, почему он такой культурный, но… – Зачем?

– Воровать продовольствие и медикаменты со складов становится всё проблематичнее, проще покупать, а для этого нужны деньги. И безопаснее всего их зарабатывать, а для этого нужно хорошо понимать реалии Сумеречного мира.

Осмысливаю. Осмысливаю… получается как-то не очень. Может потому, что усталость берёт своё.

– Но почему вы не живёте здесь? – Взмахиваю в сторону окна. – Разве переселиться не проще?

– Наша звериная сущность принадлежит Лунному миру, поэтому там нам… комфортнее.

Представляю весь этот зверинец, нагишом расхаживающим по городу… их быстро бы завернули. А в волчьей форме и вовсе никуда зайти нельзя, на отлов животных можно нарваться.

– Пойдём, покажу комнату.

В животе у меня пронзительно урчит. Вот ведь… Опускаю взгляд на оцарапанные колени. В желудке снова урчит. К щекам приливает кровь.

– А пока в ванную будет набираться вода, – сообщает Ариан, – я принесу кефир и булочку. Или предпочитаешь чай с бутербродом?

Вот даже не знаю, что удивительнее: что оборотень в МГУ и Гарварде учился или то, что князь оборотней меня откармливает. И кажется даже не на убой.

– Кефира с булочкой, – потерянно произношу я.

Чётко очерченные губы Ариана растягиваются в робкой улыбке. Я жду, что он улыбнётся шире и сверкнёт клыками, но улыбка угасает прежде, чем это происходит. Наверное, он приучен скрывать оскал.

***

Выходить к обеду приходится в махровом халате Ариана. Рукава подвёрнуты пять раз, так что возле запястий болтаются огромные валики ткани. Полы практически касаются паркета.

Разморённая, чистая до скрипа кожи, опьянённая запахами мяса, спускаюсь по лестнице. Показывая огромную ванную комнату, Ариан велел потом идти в кухню, но не объяснил, где она. Ориентируюсь на аромат. Заодно изучаю двухэтажный особняк: слишком много тёмного. И почти везде дерево, камень. Настоящие шкуры медведей, оленей и овец на полах и мебели. Интересно, это добыча Ариана или он купил?

Вообще здесь очень стильно, много места, и в джакузи было здорово. Обстоятельства моей жизни таковы, что в подобном роскошном месте я оказаться не могла. Ну, разве только в отпуске в пятизвёздочном отеле, на который копила бы пару лет, а потом жалела потраченных на блажь денег (а уж если бы родные о таких пустых тратах узнали – пилили бы ещё лет десять).

Если убрать необходимость навсегда проститься с солнцем – я в сказке. Разглядывая золотые прямоугольники солнечного света на полу, понимаю, что солнце люблю, хотя прежде об этом не задумывалась…

Разглядывая страницу Мишиной жены в Фейсбуке, я так хотела изменить жизнь, перекроить всё заново. Дожелалась. Представляю себя в обществе диковатых товарищей… а мясо они сырым едят? А нет ли среди них извращенцев, предпочитающих супружеский долг исполнять в звериной форме? Ужас… просто ужас. Меня передёргивает. Лучше бы лила слёзы по козлу, чем переезжала в Лунный мир.

Запустив пальцы под халат, касаюсь следов укусов: воспаление спало, корочки отвалились от жара и влажности, оставив после себя едва ощутимые шероховатости.

Оборотни – это реальность. Моя нынешняя реальность.

Тряхнув головой, иду дальше.

Кухня тоже поражает размерами.

Но ещё больше поражает Ариан в серых джинсах и нежно-голубой рубашке с закатанными рукавами. Развернувшись от посудного шкафа, он окидывает меня пристальным взглядом, смотрит в лицо. А глаза у меня, наверное, красные и припухшие от слёз… как неловко-то.

Из шкафа Ариан достаёт два бокала и ставит на длинный стол из чёрного стекла.

Немного вина мне сейчас не повредит.

Вздохнув, иду вперёд. Ариан будто колеблется, помочь мне со стулом или нет. Его ноздри трепещут. Похоже, он решает, что с него и так довольно любезности, остаётся на месте и вынимает из шкафа тарелки и вилки с ножами.

Усевшись на изящный стул, подтягиваю колени и обхватываю их руками. Утыкаюсь подбородком в махровую ложбинку.

Ариан раскладывает приборы. Себе он накрывает на противоположном торце, разделив нас почти двумя метрами тёмной блестящей поверхности. Беззвучно открывает расположенный на уровне груди духовой шкаф. Аромат мяса усиливается.

На несколько мгновений я словно выпадаю – не помню, как, но посередине стола появляется глиняная форма с запечёнными ломтями тёмного мяса. И я уже сижу нормально, касаясь пятками пола.

Снова будто короткий провал, и на моей тарелке блестят дольки помидоров и шмат мяса с шоколадного цвета корочкой. Значит, оборотни мясо готовят. По крайней мере, этот. А в бокалах – тёмное до черноты вино. Ариан напротив, и я не помню, как он туда садился. Совсем устала, ещё и джакузи разморило, несмотря на державший в напряжении страх. Кажется, надо поспать.

Если повезёт, проснусь у себя в квартире, и всё это окажется лишь кошмаром.

Впрочем, Ариан на кошмар не похож, наоборот: такой соблазнительно домашний сидит напротив, и его тёмные глаза гипнотизируют. Чувствую, как размыкаются мои плотно сомкнутые губы, а руки соскальзывают с колен.

– Приятного аппетита, – желает Ариан, и я теперь точно знаю, какой он – бархатный голос.

Сглатываю. Берусь за вилку с ножом.

Откладываю их и залпом выпиваю терпкое вино. Внутри разливается жар, ползёт по венам, отдаётся на языке многогранными оттенками вкуса, взвивается в голове восторженно-тревожным перезвоном, проникает в мышцы истомой.

Ариан смотрит. Просто смотрит, но от этого пронизывающего взгляда хочется вскочить. Или забраться под стол. Что-нибудь сделать.

Снова хватаюсь за вилку с ножом, резко спрашиваю:

– Как получилось, что я стала жрицей? Разве это не способность исключительно оборотней?

Он не мигает и не шевелится. Уже давно. Только трепещут ноздри. А я теряюсь в предположениях. Может, я полукровка?

Тревожно сжимается сердце. И пускается вскачь от звука его голоса:

– У тебя сущность волчицы.

– Что?

– У каждого живого существа, даже у человека, дух похож на животное или растение, редко – на стихию. Иногда это называют тотемным животным. Твоя сущность – волчья. Подавленная, выхолощенная воспитанием, но ещё достаточно живая, чтобы сила жрицы могла найти в тебе приют. Полагаю, в тот момент ты была эмоционально уязвима, поэтому не смогла защититься от постороннего влияния.

Да уж, эмоционально уязвима я точно была. Нож дрожит в руке, кладу его вместе с вилкой и закрываю лицо руками. Накатывают воспоминания о Михаиле, его предложение… не набивать себе цену. Губы дрожат, подступают удушающие слёзы. Всплеск чувств такой острый, что прогоняет сонливость.

– Эй, – шепчет оказавшийся рядом Ариан, дотрагивается до моего колена. – Всё хорошо.

– Не хорошо, – всхлипываю я.

Пытаюсь держаться. Ариан на корточках сидит рядом. Отводит мои ладони от лица, укладывает на колени. Мягкие пальцы пробегаются по моим ресницам, собирают слёзы.

– Ну, всё не так плохо, как кажется. – Ариан накрывает руками мои ладони. – В Лунном мире тоже бывает весело. Скоро ты познакомишься с жизнью стай и поймёшь, что там не страшно.

Не хочется плакать при нём. У меня наверняка уже страшно покраснел нос. Пытаюсь успокоиться, думать не о супружеской жизни с полуживотным, а о… Да о чём ещё можно думать? Сердце колотится быстро-быстро, вливая в тело нездоровую бодрость.

– Зачем я вам? Неужели отсутствие одной жрицы критично?

– Лунный мир это переживёт, а вот ты – нет. Тебя или возьмут в стаю, или убьют в надежде получить жрицу, к которой перейдёт твой дар.

– Но зачем стаям жрица?

– Для перехода между мирами, переноса ценностей, продуктов. – Ариан ласково гладит мои пальцы. – Чем больше в стае жриц, тем лучше земля стаи снабжается энергией, становится плодороднее, появляется больше растений, животных. Тем свободнее в передвижениях представители стаи, которые занимаются бизнесом в Сумеречном мире, особенно это важно для командировок в другие страны.

Не отпустят, точно не отпустят. Слёзы подступают. Не хочу верить, просто не хочу:

– Если я действительно настолько ценная, почему в смотринах участвуют не все стаи?

– Кого-то останавливает отсутствие свободных мужчин правящего рода, кого-то – традиции, не позволяющие прогибаться под женщин. Нежелание конкурировать с ценными союзниками, страх. – Ариан опять утирает мои слёзы. – Не удивлюсь, если пара стай после переговоров с конкурентами решит за вознаграждение отказаться от состязания.

У него такие нежные тёплые руки, он так мягко, но уверенно сжимает мои ладони, что хочется упасть в его объятия, спрятаться в них от всех бед. Но Ариан наверняка поймёт это превратно, а себя кандидатом в мужья он не выставлял.

Закусываю губу, чтобы не спросить, почему. Занят? Такой видный мужчина не может быть свободным… или?

Держа меня за руки, Ариан не пытается скользнуть пальцами под скрученные манжеты халата, не смотрит на разъехавшиеся полы ни внизу, ни в области груди. Только в лицо.

У его глаз удивительно тёплый и ровный цвет, зрачки так завораживающе пульсируют. И ноздри подрагивают, словно он принюхивается.

А я без нижнего белья. От этой мысли к щекам приливает кровь.

– Вещи мне полагаются? – шёпотом уточняю я. – Или как всем оборотням бегать?

– В Лунном мире бывает довольно прохладно без шерсти. – Ариан поднимается. – Пора есть и дальше обсуждать наши дела.

Киваю. Снова берусь за вилку и нож. Даже надрезаю мясо – оно очень мягкое.

– А как ты успел его настолько хорошо приготовить? – поднимаю взгляд на садящегося Ариана.

– Я уже замариновал его, когда меня вызвали.

– Аа… – Губами осторожно снимаю с вилки кусочек горячего мяса.

Блаженство! Нежное. Пряности шикарно оттеняют вкус. Это точно не говядина и не свинина. Возможно, какая-нибудь дичь. Внезапная мысль бросает в дрожь:

– Надеюсь, не человечина.

– Оленина.

Не могу понять, какие использованы специи, – очень тонкий аромат. Торопливо отрезаю кусочек. И ещё. И ещё. Просто тает во рту! Господи, да я такой вкуснотищи в жизни не ела, даже в дорогом ресторане, куда Михаил водил меня… правда, там я, как истинная девочка, больше по салатам, а тут…

Поднимаю счастливый взгляд на Ариана. Склонив голову набок, он неотрывно на меня смотрит. И уголок губ слегка приподнят вверх.

Я что, смешно выгляжу? Провожу пальцами по губам, вдруг что-нибудь прилипло? Но нет, чистые. Ариан знай смотрит. Сам даже кусочка не отрезал.

– Почему не ешь? – зачем-то шёпотом спрашиваю я.

– Пока готовил, наелся.

Сырым мясом, что ли? Моё лицо искажается от отвращения. И Ариан улыбается, смеётся беззвучно и берётся за вилку с ножом:

– Я пошутил.

– Мм, – неопределённо тяну и снова принимаюсь за еду: остановиться невозможно, хорошо, я не на диете.

От нечеловеческого блаженства отвлекает только пристальное внимание Ариана. Даже не видя его, физически ощущаю, что Ариан меня разглядывает. И снова не ест. Ну зачем портит аппетит? Боится, что его объем? Поглядываю на форму с мясом: ещё на пару человек хватит.

– Зачем столько приготовил? Ждал гостей? – Поднимаю голову и застываю под пристальным взглядом тёмных глаз.

– Двоюродный брат возвращается из Аргентины, собирались встретиться. Но у него шину прокололо на трассе, а потом появилась ты.

От взгляда Ариана дышать тяжело. Неуверенно произношу, только бы сказать что-нибудь:

– Двоюродный брат?

– Да. Лунные князья размножаются не почкованием.

– Понятно. – Невольно улыбаюсь. Вздыхаю. И спрашиваю напрямик: – Почему ты дал мне возможность выбрать мужа самой? Это ведь не только потому, что я человек?

– У меня нет ни малейшего желания губить твою жизнь лишь потому, что ты стала жрицей. Даже не собирайся я использовать ситуацию в своих целях, дал бы выбрать. Просто выделил бы больше времени для принятия решения.

– Но почему? – Не удержавшись, тянусь к мясу. – К чему такое благородство?

Ариан поднимается с места. Вынимает из шкафчика бутылку вина и наполняет мой бокал.