Глава 3 – Эйль

Эйль услышала стук в дверь и мгновенно открыла глаза. Какого демона? До рассвета еще часа три! Девушка вскочила на ноги, выставила перед собой руку. Золотистая мерцающая татуировка в виде паука тут же оказалась на внешней стороне ладони. Блеклые волосы приняли ярко-насыщенный оттенок, глаза сияли как два диаманта, бедра и грудь округлились, ноги стали изящнее, а рост ниже. Прикоснулась к зеркалу и вышла в комнату.

Глазами нашла перчатки цвета слоновой кости, чтобы скрыть свою татуировку. Поспешно натянула перчатки на руки и огляделась в поисках халата.

Дверь сотрясалась от громкого стука в дверь, Эйль не выдержала и сорвалась на крик.

– Да иду я уже! – а затем уже мягче: – Подождите пару секунд, я не одета.

Стук в дверь прекратился, Эйль улыбнулась про себя. Подействовало! Кто может стучать в дверь так поздно? Да еще и так агрессивно? Эйль перебирала в уме всех робких служанок и послушных слуг, которые были готовы на все ради одной ее улыбки. Во дворце у нее был лишь один враг – король. Что о ней думала его женушка, ее не интересовало. Значит, скорее всего, это король.

Эйль сняла с себя невзрачную ночнушку. Открыла шкаф, наспех натянула на себя облегающую рубаху до колен, подчеркивающую каждый изгиб совершенного и сочного тела. Низкий вырез выделял упругую грудь. Наспех расчесала гребнем волосы, взлохматила их, натянула на лицо кокетливую улыбку. Подошла к двери и резко распахнула дверь.

Эйль крутила головой в разные стороны, улыбка сползла с ее лица. Ну и где тот ночной гад, который разбудил ее ни свет ни заря? Эйль уже собиралась захлопнуть дверь, как увидела на полу записку. Развернула пожелтевший лист бумаги и стиснула зубы. По спине пробежали мурашки от злости и страха. Она еще раз повертела головой в разные стороны, и закрыла дверь громче, чем стоило бы.

Глава 4 – Лилиана

Гвардейцы обошли дворец. Джефри шел впереди, девять стражников следом за ним. Все коротко стриженные, в мундирах, взгляд колючий и сосредоточенный. Они проверяли комнаты, ходили по дворцу. Только в голове капитана крутилась лишь одна мысль – как подобраться к младенцу.

Во дворце оказалось безопасно. Гвардейцы не нашли ни единой живой души, кроме странных черных сгустков, которые парили в помещениях и в коридорах полуразрушенного дворца.

Когда гвардейцы отчитались, что во дворце безопасно, Лилиана не выпускала дочь из рук. Сквозь сжатые зубы хромала в сторону своих бывших покоев. Нога ныла, но идти было терпимо.

Людвига постоянно всхлипывала и боялась идти вперед. Гвардейцу пришлось нести ее на плече. Тайара проснулась и требовала еды, из глаз малышки катились слезы. Лилиана беспокоилась и молилась про себя богине, чтобы догадка отца оказалась ложью. Двое крепких гвардейцев взяли короля под руки и потащили во дворец. Гайдар не отставал от жены, оглядываясь по сторонам, чтобы никого из посторонних не было рядом.

Дворец был разгромлен, в покоях все вверх дном перевернуто. Дамиана оставили в ближайших покоях – комнате Аннэт.

То, что произошло, не укладывалось в голове: мертвая служанка, возвращение отца, разгромленный дворец. Лилиана находилась в каком-то оцепенении, она не обращала внимания на усталость, завладевшую телом, крепко держала на руках Тайару. Ей казалось, что, держа ее на руках, она может защитить малышку, а как только выпустит, то случится что-то ужасное. Предположения отца больно ранили. Как бы она не сопротивлялась этим мыслям, а они могли оказаться правдой! Принцессу сжигало чувство вины. Нельзя было брать Тайару с собой! Гайдар уговаривал оставить дочь с Маджей, чтобы та присмотрела за ней, но Лилиана слушать не желала о разлуке с дочерью! И вот они в Керании, и случилось непоправимое: Бренга убита, а Маркус вселился в малышку, которой от роду и месяца нет. Если Маркус и правда вселился в Тайару, то в этом виновата лишь Лилиана.

– Поспи, я посижу с ней. Ты устала с дороги, – сказал Гайдар.

Они находились в ее бывших покоях. Шторы валялись на полу, комод разгромлен в щепки, торшер разбит. Лилиана прошагала вперед, наступая туфлями на осколки и щепки. Присела на кровати, свободной рукой погладила приятное на ощупь шелковое покрывало.

Глаза закрывались, Лилиана зевала во весь рот, но приказывала себе не спать. Усталость тяжелой ношей обрушилась на плечи.

– Как думаешь, куда они все подевались? Где все? – тихо спросила Лилиана, лишь бы не уснуть.

– Не знаю. Похоже, мы опоздали.

– Опоздали, – грустно сказала Лилиана. – И Людвига не в себе.

В дверь постучали. На пороге стоял Дамиан. Король выглядел усталым, будто постарел на глазах за последние полчаса, тяжело дышал и хватался за сердце. Разговор с дочерью не клеился, Дамиан взволновано пересказывал обрывки фраз. Лилиана смирилась с тем, что выжать хоть что-то полезное от отца не сможет и перенесла разговор.

Дамиан лег на кровать старшей дочери, Аннэт жила с мужем и дочерью в Перуэ, и комната в настоящий момент все равно ей не понадобится. Король хотел уснуть, но мысли не давали покоя. Он больше не мог держать все в себе, пора избавиться от тяжелого груза и рассказать, что произошло на самом деле.

Он рассказал, как когда-то нашел древнее зло, как Маркус завладел его телом.

– Что ты чувствовал?

– Лилиана, ты не понимаешь. Ты не представляешь, – нервно говорил он. – Сначала я еще мог с ним хоть как-то бороться. Он становится сильнее только на пятый день. Ты словно лишаешься рассудка, ничего не контролируешь, твой разум отключается. Он показывал мне ужасные вещи, на которые я никак не мог повлиять. Он слишком силен, – Дамиан замолчал, он смотрел в стену не мигая – Топольского леса больше нет, как и королевства. Я уничтожил его. На моих руках смерть придворных и слуг, – Лилиана смотрела на него очень внимательно. – Мне так жаль.

Лилиана повернулась к перепуганному отцу. Непривычно было видеть его таким слабым. Она ни разу в жизни не видела его слез.

– Ты ни в чем не виноват. Это не твоих рук дело.

– Нет, виноват, – тихо произнес король. – Я очень виноват. Я бы мог сопротивляться, вытолкнуть его.

– Ты делал все, что мог.

Лилиана набралась смелости, чтобы спросить то, что ее мучило и сулило надежду.

– Что случилось с мамой? – Лилиана наконец-то решилась задать этот вопрос.

Король как обезумевший посмотрел на дочь, вскочил на ноги и побежал по коридору. Лилиана осторожно передала Тайару в руки Гайдару и побежала вслед за отцом, позабыв о боли в ноге.

Дамиан добежал до лестницы, перепрыгивая через ступеньку. Лилиана бежала за ним, но все равно не могла догнать. Дамиан привел Лилиану на нижний этаж, где она когда-то нашла Истрид. При мыслях о погибшей целительнице на душе скребли кошки. Лилиану затрясло. Словно годы прошли, а не месяц!

Они добежали до камер, Лилиана остановилась напротив той, где когда-то сидела Истрид с раскинутыми в стороны руками и ждала принцессу, чтобы передать ей послание. Ведьма предостерегала ее, но Лилиана не поверила ей. Обернулась на звук – отец тряс металлические прутья решетки, дергал замок. Лилиана кинулась к нему и замерла на месте. В самой дальней камере, напоминавшей клетку, лежала мама. Волосы растрепались в разные стороны, глаза закрыты, губы посинели от холода. Тонкое светлое платье заляпано грязью.

– Как долго она здесь лежит? – спросила Лилиана, пытаясь раздвинуть металлические прутья. Они не поддавались.

– Со вчерашнего дня.

Лилиана с отчаянием била по прутьям, пыталась раздвинуть их в разные стороны, но у нее не хватало сил. Здесь не действовала магия, поэтому переместиться она не могла. Вовремя вспомнила все, чему учила ее бабушка, чтобы пробудить дар. Крикнув отцу, чтобы он дожидался ее возле матери, бросилась наверх.

Она бежала так быстро, что, несмотря на холод, пробирающий до костей, платье взмокло от пота. Она добежала до лестницы, представила маму, лежащую на полу прямо перед собой, но ничего не произошло. Перед глазами всплыл образ мамы в саду. Ничего! Мама стоит возле дворца. Тщетно! Лилиана зажмурилась. Она пыталась призвать маму перед собой, как это делала ее бабушка Сандра и учила этому свою внучку, но ничего не происходило. Непонятно, почему дар не действовал! Тогда она побежала в оружейную, не глядя, взяла топор, кинжал и меч. Обеспокоенные гвардейцы уже бежали вниз, чтобы вызволить королеву.

Лилиана не обращала внимания на тени и сгустки темной энергии, что мелькала перед глазами, рысью метнулась к лестнице, представила себя рядом с мамой. Открыла глаза, вздохнула от облегчения – у нее получилось переместиться! Она находилась с мамой в одной камере. Тут же кинулась к ней, дрожащими пальцами нащупала пульс. Жива! Гвардейцы находились по другую сторону клетки. Крупный металлический замок с грохотом упал на мраморный пол. Дамиан присел на холодный пол. Пробежка отняла у него уйму сил. Кейлиф, широкоплечий мужчина лет сорока на вид и с сединой в висках, взял на руки королеву и помчался вверх по лестнице.

Лилиана крикнула Кейлифу, чтобы он поторопился! Перевела дыхание и не заметила, как ноги привели на верхний этаж – беспокойство о матери мешало думать и ясно мыслить!

Глава 5 – Эйль

Эйль мерила шагами комнату, не глядя на остатки кровати, на которую девушка обрушила свою кипящую ярость. Ножки кровати разбросаны по всей комнате, а на самой кровати невозможно спать. Человеку, а не ей. Она лупила по ней руками, ногами до тех пор, пока не разбила костяшки пальцев до кровавого месива. Она не чувствовала боли. Зеркало питало ее силой, дарило здоровье.

Перед глазами все плыло. Эйль попыталась успокоиться, взять себя в руки. Она подошла к окну и отворила его. Весенний прохладный ночной воздух проник в помещение. И вместе с ним в голову стали приходить ясные мысли. Кто-то явно хочет поиграть. И этот кто-то явный глупец! Угрожать той, в чьих жилах течет божественная кровь! Неважно, что всего какая-то жалкая капля! В любом случае она сильнее всех этих жалких людишек! Прошло пятьсот лет. Эйль верила, что ее прошлая жизнь осталась в прошлом. Но ее шантажируют! Она успокоила дыхание, села возле разрушенной кровати, взяла в руки записку и развернула ее. Аккуратным почерком были выведены строчки:

«Я знаю о твоей тайне. Убирайся, или я всем расскажу, что ты сделала. За убийство тебя повесят!».

Эйль скомкала записку и швырнула ее в стену, обхватила руками колени. Кто написал это? Кому потребовалось избавиться от нее? Единственный, кому она мешает – король. И у королевы тоже есть интерес, но вряд ли она способна на шантаж. Целительница, вернувшая ее к жизни, чтила Эйль как божество, а ее чудной муж Фенрис с почтением относился к ней и кланялся в пол при каждой встрече. Служанки заглядывают в рот и исполняют любой каприз. Остается только король. Но откуда он может знать о ее прошлом? Его и в помине не было пятьсот лет назад! Об этом не может знать ни одна живая душа! А, может, ее просто хотят напугать и выгнать из дворца, не имея никакой информации? А главное – где доказательства? Ее и правда могут повесить за это, но ей это вряд ли грозит. Она все равно бессмертна! Но найти этого шутника надо как можно скорее!

С этими мыслями Эйль окончательно успокоилась, не обращая внимание, что дверь не заперта, и в нее подсматривает незнакомец в темном капюшоне.

На следующее утро Эйль с трудом разлепила веки. В ушах стоял звон, перед глазами все плыло, голова раскалывалась. Она не понимала, что происходит. Сонно заморгала, ощупала свое тело, и сразу все стало на свои места. Она заснула в комнате! Не там, где она набиралась сил и восстанавливалась, а в гостевой! Это лишало ее подпитки и энергии.

Солнечный прекрасный ослепительный свет озарял комнату, но Эйль он раздражал, как и все вокруг. Она поднялась на ноги, и голова резко закружилась. Татуировка потускнела, на лбу образовалась складка. В покои постучали, Эйль подпрыгнула от неожиданности и чуть не расхохоталась. Она и боится, кто бы мог подумать!

– Войдите, – крикнула Эйль.

В покои впорхнули две молоденькие служанки. Эйль тут же окинула их взглядом. Обеим лет по восемнадцать, обе худенькие, опускают глаза в пол и стараются не смотреть на нее. «Почему они на меня не смотрят?» – прокралась крамольная мысль.

– Госпожа, разрешите собрать вас на завтрак? – невнятно пробормотала девушка.

Эйль подошла поближе и приподняла пальцем ее лицо. На нее уставились перепуганные зеленые глаза.

– Все хорошо. Успокойся, – приказала Эйль.

Девушка уставилась на нее зачарованно и Эйль повторила: «Все хорошо. Успокойся».

Лицо служанки расслабилось, вторая стояла рядом и с напряжением в плечах рассматривала свои руки.

– Как тебя зовут?

– Рима, госпожа.

– Красивое имя. Сколько тебе лет, Рима?

– Семнадцать, госпожа, – произнесла она.

«Хм, семнадцать! Немного промахнулась», – подумала Эйль.

Вторая служанка посмотрела на Эйль и тут же опустила глаза в пол. Эйль обошла ее по кругу, как пантера.

– А тебя? – обратилась Эйль ко второй служанке.

– Лика.

Девушка только делала вид, что боится Эйль. От нее шли волны уверенности, в отличие от Римы. Похвально, но Эйль эта храбрость ни к чему.

– Как интересно, – пробормотала Эйль.

Странно все – эта записка, то, что она отключилась прямо у кровати, а наутро к ней подослали новеньких служанок. И если первая не представляет для нее никакой опасности, то вторая…

– И откуда ты родом, Лика?

– Из З… Керании.

– Откуда?

– Из Керании.

– Это еще где?

– Это недалеко, госпожа.

Эйль усмехнулась. Она уже не ожидала услышать от нее «госпожа». «Дерзкая, смелая. Кто же ты такая?»

– Девочки, а знаете что? Мне хватит и одной помощницы.

Служанки переглянулись. Рима посмотрела на Эйль с ужасом, а Лика с удивлением.

– Рима, ты свободна.

Робкая служанка покачала головой.

– Нет, прошу вас, госпожа. Не поступайте так со мной, – она оглянулась на дверь, – прошу вас.

– Кого ты боишься?

Рима сглотнула ком в горле.

– Никого, госпожа.

– Тогда ступай!

– Не могу.

– Почему?

– Мне приказали собрать вас на завтрак, – не унималась служанка.

– Кто? Его Величество?

Рима покачала головой.

– Тогда кто?

Рима открыла рот, но тут же ухватилась за горло. Ее била дрожь, со рта и носа текла кровь, девушка упала на колени, а потом на пол лицом вниз. Лика подбежала к ней и взяла за руку.

Эйль ошарашенно смотрела на мертвую служанку.

– Значит, это не Его Величество? Кто тогда? – спросила Эйль у Лики. Она подняла глаза на нее, но девушки уже след простыл.

Эйль пошатывало.

Раз служанок больше нет в покоях, значит, можно ненадолго отдохнуть. Она подошла к зеркалу, подняла левую руку перед лицом. Татуировка сползла и скрылась по ту сторону зеркала. Эйль сделала шаг вперед, просунула руку и тут же вскрикнула. Руку пронзило острой болью, она отпрыгнула в сторону и ошарашенно осмотрела ожог на руке. Бледная кожа покрылась волдырями.

– Какого демона? Что с зеркалом? Почему я не могу войти?

Эйль покосилась на мертвое тело служанки. Вокруг него уже образовалась лужа крови, впиталась в белоснежный ворс ковра.

«Что делать с телом? Если сейчас кто-нибудь войдет сюда, на меня повесят убийство!» Но затем Эйль успокоилась! Ну и что? Тело она где-нибудь спрячет, а слугам внушит, что они ничего не видели. Следом на нее обрушилось отчаяние. Она ничего не сможет внушить без татуировки! Эйль снова покосилась на свою обожженную руку. «Кто бы это ни был, ты мне за это заплатишь», – пообещала она самой себе.