Глава 1 – Эйль

Эйль крутилась возле зеркала во весь рост, нахлобучив на рыжие волосы шляпку с цветами. Тугой корсет поднял пышную грудь, юбка шлейфом тянулась следом, пока красавица ступала по мягкому ворсу ковра.

С тех пор как Маджа освободила Эйль из заточения в рубине, прошло три недели. Девушка ослепляла своей красотой, как хищник приковывает взглядом добычу, чтобы та не сбежала. Рыжие волосы ослепительно сверкали на ярком послеполуденном солнце.

Королевство Северной Пустоши встретило ее с изумлением, слуги дворца рассматривали с интересом и восторгом. Невозможно отвести взгляд от изгибов тела, от плавных движений, от неземной красоты, что приковывала взгляд.

Только Равилю чужеземка была не по душе. Король был зол и сердит – разгромил в кабинете шкаф. Гертруда успокаивала мужа как могла и поняла, что в эти минуты от него лучше всего держаться подальше. С первой минуты вокруг Эйль слуги извивались как кошки, стараясь угодить столь почтенной гостье: портной сшил платье по ее вкусу, как она носила пятьсот лет назад, а как только она проснулась, на прикроватном столике обнаружила ту самую шляпку, о которой рассказала слугам – как любила носить такие шляпки и как жаль, что таких уже нигде нет. И вот на столе лежит та самая вещь, которую она просила, хлопая ресницами и изображая легкомысленную глупышку.

«Способность управлять людьми никуда не исчезла», – подумала про себя Эйль с лукавой улыбкой на устах. Теперь пора выждать время и прибрать к рукам ЕЁ дворец.

– Что ты сделала с моими людьми? – прошипел Равиль ранним весенним утром.

Он нашел Эйль у Живого Источника. Теперь, когда он пробудился, в воздухе словно царила сама жизнь. Эйль сбегала сюда проветрить мысли и насладиться пейзажами. С тех пор как она была здесь в последний раз, казалось, что мало что изменилось: те же холмы, густо поросшие молодой травой, тот же нежно-сладкий аромат, повисший в воздухе. Она безумно скучала по этим местам. Только ее поместье, в котором она жила до замужества, был уничтожен под ноль. На его месте красовались руины, и она размышляла, стоит ли строить новое, когда она и так приберет дворец «мужа» к рукам.

Эйль похлопала ресницами и посмотрела на короля так, словно понятия не имеет, о чем он говорит.

– Я вижу тебя насквозь! И ты здесь всего лишь гостья, поняла? – король буравил ее взглядом.

– Ваше Величество, – протяжно произнесла Эйль, словно пропела. – Конечно, я здесь гостья. И я благодарна за ваше почтенное гостеприимство, – Эйль улыбнулась уголками губ, присела в реверансе, резко развернулась спиной к королю и направилась во дворец. Дерзко! Вызывающе. Пусть знает, что он для нее пустое место.

Вечером она затворила двери и окна. Просторные гостевые покои в желтых тонах раздражали до безумия. Она бы все здесь переделала, а лучше переехала в королевские покои, где ей самое место, но торопиться некуда – у нее не было поддержки. Пока что. Хотя начало положено: слуги бегают на побегушках, выполняют любой каприз, только где-то она прокололась, раз король что-то заподозрил.

«Ничего, ничего», – мысленно пообещала себе. Все равно дворец ее, а как скоро она вернет его себе – это всего лишь дело времени.

Эйль сдернула с себя шляпку, стащила платье через голову, подошла к зеркалу. Подняла вверх руку с золотистой мерцающей татуировкой в виде паука и направила в сторону отражения. Татуировка сползла с руки, словно змея. Зеркало ожило, зарокотало и поглотило татуировку. Девушка перестала улыбаться, и прекрасные черты ее лица заострились, блеск в глазах погас, в серых глазах застыла маска неприязни – и сейчас в них отражалась буря, способная поглотить все вокруг. Рыжие как языки пламени волосы потускнели, серые глаза поблекли, она выросла на две головы, бедра и грудь уменьшились. Она рассматривала в зеркале себя настоящую и не испытывала ничего, кроме зияющей пустоты внутри. Словно Маджа вернула пустую оболочку без чувств и эмоций.

С первого дня во дворце после стольких лет заточения Эйль искала то самое зеркало и, к ее облегчению, нашла. Оно пылилось в заброшенном подвале, заросшем паутиной. Дело оставалось за малым. Кокетливо улыбнулась слуге-глупцу, на которого подействовала ее красота – впрочем, как и на остальных, – и приказала перенести зеркало в ее гостевые покои.

Это был дар – артефакт богини, подаренный Эйль еще до обручения с Маркусом. Она мысленно пообещала себе найти его и сжарить на медленном костре, вырвать его сердце и скормить псам. Маркус был ее мужем. Он замуровал ее в стену. Её! Как он посмел? Если бы не Гелена, она была бы мертва и не увидела бы сейчас этих мест. Ничего, она вернет свое!

Второй проблемой была белокурая падаль, что носила на руках дитя. Ее раздражала Лилиана, впрочем, как и все молодые особы в этом дворце. От заточения ее души в рубине ее рассудок помутился и сейчас Эйль страстно желала расправы и власти.

Эйль прикоснулась пальцем к зеркалу, и по нему пробежала рябь, словно она коснулась поверхности воды. В зеркало прошла рука, лицо, туловище, пока она целиком не оказалась по другую сторону зеркала, где питала силу от своего источника – потустороннего.

Глава 2 – Лилиана

Лилиана шла по ковровой красной дорожке, наступала на осколки, вертела головой в разные стороны, и с каждой минутой ее лицо становилось все мрачнее. После того как Живой Источник восстановился, и во дворце поселилась Эйль, Лилиана не могла спать. В мыслях постоянно всплывал образ матери, которой угрожала опасность. Первый правитель Северной Пустоши Маркус застал свою жену с братом и сошел с ума. Брата убил на месте, а Эйль замуровал в стену. Маркус заключил сделку с великим злом Каином, порождением тьмы и зла.

Перед свадьбой с наследником Северной Пустоши Гайдаром отца словно подменили, и оказалось, что отец в большой опасности. Он спустился в подземелье и, сам того не ведая, освободил дух Маркуса. Маркус вселился в короля Дамиана и все это время плел интриги и разрушал жизни жителей королевства. Мать осталась во дворце, и никто из гвардейцев не мог ее найти. Жива ли она? А отец? Гнетущие душу мысли мешали дышать. Не раздумывая, Лилиана приказала служанкам собрать одежду, свою, Тайары, Гайдара. Тайаре был от роду месяц, но она развивалась быстрее, чем обычные дети. Ее взгляд был вдумчивым, она уже самостоятельно держала голову, сидела и ползала. Порой казалось, что она смотрит в глаза и проникает в душу. По предсказанию ведьмы, она была могущественной правительницей, той, кто положит конец злу, и с ее правлением на землях Северной Пустоши будет править мир. И поэтому Каин хотел ее смерти.

Лилиана крутилась всю ночь и не сомкнула глаз. Ее не покидало дурное предчувствие, что случилось что-то ужасное с родителями и королевством. Ранним утром она ворвалась в кабинет Гайдара и сообщила, что возвращается в Керанию. Больше ждать она не могла. Прошло уже две недели, а вестей из королевства не было, и гвардейцы не вернулись обратно во дворец. Мирьям все время находилась рядом с Лилианой и время от времени сидела на торшере, наблюдая за спящей Тайарой в детской кроватке.

Они прибыли во дворец в сопровождении шести десятков гвардейцев. Лилиана побледнела белее снега – в Топольском лесу и правда случился пожар. Трава возле дворца выцвела, стала бледной, из нее словно вытянули все соки. На асфальтовых дорожках багровыми пятнами блестела кровь. Лилиана мысленно приказала сове, сидящей на плече: «Мирьям, лети в Топольский лес. Посмотри, что там случилось. Скорее!». Сова с белоснежным оперением в коричневую крапинку взмахнула крыльями. Вдалеке показалась маленькая точка, пока сова не скрылась из виду.

Лилиана ходила по дворцу, зажав рукой рот. Внутри не было ни единой живой души. Только в воздухе парили сгустки чего-то темного. Она наступила на осколки стекла и фарфоровой вазы. На нижнем этаже пол покрылся трещинами. Лилиана ошарашенно побежала в столовую – окна открыты нараспашку, и ветер продувал белоснежные шелковые шторы, словно парус. Массивный стол перевернут, на полу валяется битая посуда.

«Что здесь произошло?» – задавала она про себя вопрос.

Сзади подошел Гайдар – Тайару он оставил Бренге и Людвиге. Служанки остались в карете и укачивали малышку на руках под действием магической булавки, которую им дал Гайдар и приказал воспользоваться при малейшей опасности. Служанки держались за руки и находились под невидимым куполом.

Гвардейцы осматривали дворец, семеро побежали вверх по лестнице. Оставлять Тайару в Северной Пустоши было опасно, но и брать с собой – тоже. Маленькую наследницу Северной Пустоши опасность поджидала на каждом углу, но рядом с отцом и матерью у нее больше шансов выжить.

Лилиана моргнула, когда услышала какой-то странный звук, словно шпилька соскользнула с пальцев и ударилась о пол. Не успела ничего сказать, как ее подбросило в воздух и вынесло из дворца.

Лилиана хватала ртом воздух, поежилась от боли, прикоснулась потной ладонью к виску, с которого стекала алая струйка крови, прокашлялась и попыталась сесть. Вдалеке на блеклой траве распластался Гайдар. Он лежал на животе, потер лицо грязными от земли руками. Гвардейцы отряхивались и поднимались на ноги. Кто-то стонал от боли. Лилиана попыталась встать и немедленно кинуться к карете, проверить, что с Тайарой все в порядке. Поднялась на ноги, вскрикнула от резкой боли в ноге и упала на землю.

Испарились все звуки. Небо потемнело и налилось свинцом. Медленным шагом к Лилиане направлялась фигура. Темные волосы, черные как смоль глаза. Маркус в теле Дамиана смотрел на Лилиану и кривил губы в улыбке. Ничего не осталось от теплого взгляда отца, от его доброй улыбки и его манер. Страх нахлынул так резко, что парализовал на месте. «Неужели уже поздно, и отца не спасти», – подумала она.

На Лилиану надвигался хищник, поймавший добычу в капкан. Он шел неторопливым прогулочным шагом и смотрел на нее со скучающим видом. Темные волосы отросли до подбородка, белые штаны заправлены в сапоги, а алая рубаха бросалась в глаза еще издалека. Дамиан никогда так не одевался, что лишний раз подтверждало, что телом Его Величества завладело зло.

– Лилиана, что-то ты долго. Я тебя совсем заждался, – насмешливо произнес Маркус.

– Что ты сделал с мамой? – произнесла Лилиана и поразилась своему осипшему голосу.

Маркус присел на корточки и не сводил с принцессы темных глаз.

– Тебя беспокоит только это? – он наклонил голову набок.

– Где она? – громче произнесла Лилиана. – Отвечай!

Лилиана не позволяла себе думать о худшем, не позволяла думать о смерти матери.

Из кареты раздался детский плач. Принцесса замерла от страха. Маркус резко повернул голову в сторону кареты, и на лице расплылась хищная улыбка.

– Нет! – заорала Лилиана. – Не смей!

– Ну наконец-то!

Маркус уже поднялся на ноги, Лилиана поползла за ним к дочери, проклиная боль в ноге. Выглядело это жалко, словно червь ползет по земле. Гайдар уже бежал к жене с кинжалом в руке вместе с ошарашенными гвардейцами. Но было поздно. Маркус щелкнул пальцами и исчез.

Из кареты послышался женский протяжный крик, от которого у Лилианы волосы встали дыбом. Крик младенца прекратился в мгновение ока.

Гайдар рысью кинулся к жене, взял на руки и понесся к карете. Его шатало, но принц не сбавлял темпа.

Гайдар дернул на себя дверцу, и она отлетела.

Принцесса ахнула. Бренга по-прежнему держала Тайару в руках и укачивала малышку, Людвига ошарашенно переводила взгляд на Маркуса, Бренгу и Тайару. Она была напугана до ужаса.

Тайара лежала на руках у Бренги и мирно спала, а у ног служанок лежал Маркус в теле Дамиана. Он хрипло дышал, приложив руку к груди.

Гайдар выставил перед Маркусом кинжал, но увидел не темные как мрак глаза, а карие, в которых отражался ужас. Перевел взгляд на руку, которую король прижимал к груди и убрал кинжал.

– Что ты делаешь? – с упреком спросила Лилиана.

– Я могу ошибаться, конечно, но, похоже, это твой отец.

– Лилиана… – хрипло произнес король.

Лилиана застыла на месте, словно статуя, недоверчиво покосилась на него.

– Неужели я…

Со лба короля стекал пот, он оглянулся вокруг, попытался подняться на ноги, но пошатнулся и упал, Лилиана впилась взглядом в отца. Теперь он выглядел как прежде. На лице стало больше морщин, во взгляде читалась боль и усталость.

– Отец? – Лилиана не могла поверить, что это он. – Это правда ты? – тихо произнесла она.

Дамиан улыбнулся, из карих глаз хлынули слезы.

Лилиана застыла на месте на пару секунд, кинулась к нему и обняла. Она вздохнула от облегчения. Казалось, что прошла целая вечность. Лилиана улыбнулась, из глаз текли слезы. Она так соскучилась по отцу! Ей так его не хватало! Гайдар тем временем взял на руки Тайару, малышка спала крепким сном.

– Куда он делся? – спросила Лилиана у Дамиана. – Куда делся Маркус? Он был здесь!

– Мне жаль. – ответил Дамиан, впившись взглядом в Тайару. – Мне так жаль.

Лилиана не сразу догадалась, что он имеет в виду, а когда поняла, резко вскочила на ноги, оттолкнув отца. Дамиан не удержался на ногах и плюхнулся на зад.

– Прости. Прости меня. – Она тут же помогла ему подняться.

Лилиана резче, чем следовало, вырвала из рук Гайдара дочь и пожалела об этом. Надо держать себя в руках. Посмотрела в сапфировые глаза Тайары, перевела встревоженный взгляд на мужа.

– А что если это правда, Гайдар? Что если он вселился в нее?

– Лилиана, тебе надо успокоиться! Это всего лишь предположение. Он мог вселиться в кого угодно или просто испариться.

– Отец освободился от него…

– Почему ты все драматизируешь? Мы этого не знаем наверняка.

– Бренга, Людвига, что здесь произошло? – строго произнес Гайдар.

В карету забежали гвардейцы. Поместилось только трое, остальные окружили карету и ждали дальнейших указаний.

Бренга уставилась на Лилиану перепуганными глазами, покосилась на малышку, открыла рот, по телу пробежала дрожь. Служанка упала перед Лилианой на колени. В шее что-то хрустнуло, голова повисла на груди как у сломанной куклы, тело завалилось набок. Людвига закричала, забилась в угол и всхлипнула, зажав рукой рот, в глазах стояли слезы.