Глава 1
«Ливонские и эстляндские» предки

Вернёмся к моему поиску. Итак, в начале оного, кроме записей гражданского состояния из архивов Эстонии и Латвии, мною были получены из Российского

Государственного Военно-Морского Архива копии свидетельств о рождении и послужных списков старших братьев моей прапрабабушки Марии Карловны

Лилиенфельдт (в замужестве Мартинсон) – Гуго-Вoльдемара и Юлия Карловичей Лилиенфельдт. Имея даты и места рождения, не составило большого труда найти через сайт Эстонского Госуда\рственного Архива записи в церковных книгах Халиштского прихода, Перновского уезда Лифляндской губернии (ныне город

Халисте, округа Вильянди (бывший Феллин) республики Эстония) о дате брака Карла и Иоханны Лилиенфельдт. Здесь меня постигла неожиданная удача: в книге регистрации брака напротив имен Карла и Иоханны были записаны (продавлены карандашом) и читаемы при сильном увеличении года рождения и места рождения супругов: Карл Лилиенфельдт (Karl Lilienfeldt) – место рождения Нейхоф (Neuhof), год рождения 1830. Йоханна Елисавет Тереза КАЛКАУ (Johanna Elisabetha Theresa Kalkau) – родилась в 1834 году, место рождения – Гренцхоф (Grenzhof, Tukums)

Тукумского уезда в Курляндии. Последующие мои изыскания в Латвийском Государственном Архиве^[1] подтвердили место рождения и позволили установить точную дату рождения мамы Гуго и Юлия Карловичей – Анны Ивановны (Йоханны Терезы Елизаветы) Калкау, в супружестве Лилиенфельдт, оба родителя которой являлись курляндскими немцами.

Как я установил позднее, дата рождения Иоханны Калкау приходится на 14 мая 1833 года (а не на 1834 год!). Её отец Йоханн Калкау на момент рождения дочери служил лесничим (forester Johann Kalkau) в местечке Гренцхоф округа Добельн в Курляндии

(Grenzhof, Dobeln, Kurland). Жена Йоханна Калкау звалась Эмма (урожденная Клим -

Emma Kliem-Kalkau). Так наше семейное древо по этой линии было ретроспективно доведено до 1830-х годов и далее прослеживается до 1800-1810-х годов (принимая во внимание, что к моменту рождения дочери муж и жена Калкау должны были достичь возраста примерно 20–25 лет). Эти мои предположения были подтверждены дальнейшими поисками, установившими год рождения Emma Kliem-Kalkau^[2] – 1812.

ЛИЛИЕНФЕЛЬДЫ (ЛИЛИЕНФЕЛЬДТЫ)

Шведы по происхождению Лилиенфельдты осели в Прибалтике в первой половине 17-го столетия и через государственную шведскую службу получили дворянство к 1650 году. Словом, они заработали свой герб не как «дворяне шпаги», а как «дворяне мантии» – чиновники шведского королевства. После Северной войны Прибалтика оказалась инкорпорированной в состав Российской Империи, и Лилиенфельдты верой и правдой служили своей новой родине на суше и на море, как по военной, так и гражданской линии. Они «онемечились» и плодились в изрядных количествах, так что к середине века 19-го наводнили пределы Лифляндской и Эстляндской губерний и даже выплеснулись в пределы центральных российских губерний. Среди них встречаются командиры гвардейских полков и ничем не отмеченные в анналах истории штаб и обер-офицеры, представители титулованного и нетитулованного, поместного и беспоместного дворянства, а также представители фамилии, утратившие принадлежность к благородному сословию. К последней категории и принадлежал наш предок Карл Лилиенфельдт, возможно, приходившийся троюродным кузеном губернатору Риги Паулю Лилиенфельдт. Как было уже сказано, Карл Лилиенфельдт родился в 1830 году в местечке Нейхоф (в Курляндии).

Родители Карла – Георг и Лизе Лилиенфельдт (о них нам ничего неизвестно) поместьями не владели. Поэтому ему самому рано пришлось позаботиться об источниках существования. Карл выбрал государственную службу по линии Корпуса Лесничих, который в 1839–1869 гг. имел военное устройство. В военном отношении Корпус считался воинской частью (все чины носили униформу и имели штатное стрелковое оружие). В гражданском отношении Корпус входил в Лесной Департамент. Как было положено в то время для получения должности лесничего, Карл Лилиенфельдт окончил егерскую школу и был выпущен чиновником XIV класса без права дальнейшей выслуги в чинах. В возрасте 24 лет Карл получает назначение (или приглашение) на работу в лесничество «Abja Wald» («Лес Абия») – рядом с мызой Абия^[3] – владением барона Романа фон ШТАКЕЛЬБЕРГ и перебирается из родной Курляндии в соседнюю Лифляндию.

В поместье барона фон Штакельберг Карл знакомится с Йоханной Калкау, дочерью лесничего из Гренцхофа. Йоханне в то время было чуть больше 20 лет от роду. На мызе Абия она служила помощницей повивальной бабки и впоследствии приобрела профессию акушерки. Есть основания полагать, что Йоханна появилась в поместье Абия раньше Карла Лилиенфельдта. Сейчас уже невозможно установить детали жизни Карла и Йоханны, но 30 января 1855 года они были обвенчаны по лютеранскому обряду в приходской церкви святой Анны поселка Халишт (ныне – Халлисте), а менее чем через два месяца после заключения брака Йоханна родила первенца, нареченного Гуго Рейнгольд Вольдемар Лилиенфельдт. Обстоятельства брака молодого лесничего и подручной акушерки выглядят весьма странными и даже загадочными. Свою версию этих событий я приведу несколько позже.

Крещение Гуго состоялось в той же приходской церкви в Халишт. В число восприемников первым был включен барон Роман фон Штакельберг, но обряд крещения был проведен in absentia (в отсутствии) барона. Через год у Иоханны и Карла рождается второй сын – Юлиус. При крещении второго сына Лилиенфельдтов барон Штакельберг уже присутствует лично. Как протекала дальнейшая совместная жизнь молодых супругов Лилиенфельдт в поместье Абия нам не известно. Имеется только одна запись в метрической книге Халиштского прихода о том, что «20 января 1857 года Йоханна и Карл Лилиенфельд были свидетелями (восприемниками) при крещении Хильды Йоханны Аделаиды Якоби». По всей вероятности семья Лилиенфельдт не позднее осени 1857 года покидает мызу Абия. Местом рождения их третьего ребенка – дочери Марии Карловны Лилиенфельдт записана Рига (1858 год). Также известно, что уже к 1866 г. Йоханна овдовела (Карлу на момент смерти должно было быть не более 36 лет, а самой Йоханне 33 года). По семейному преданию, использованному Робертом Штильмарком в его романе «Горсть света», Карл Лилиенфельдт сложил голову на государевой лесной службе, подстреленный «при исполнении» лифляндскими (эстонскими) браконьерами. «Лесные братья-разбойники» с давних пор не упускали удобных случаев посчитаться с представителями господствующей в тех краях германской нации. Факт гибели нашего предка Карла Лилиенфельдта от рук браконьеров вроде бы должен был стать причиной для стойкой семейной нелюбви к туземному населению как к потомкам этих разбойников. Однако среди тех представителей семейного клана Лилиенфельдт, которых мы с братом застали ещё живыми, такой «нелюбви» мы не наблюдали. Звукосочетания «Эстляндия, Курляндия и Лифляндия» трепетно звучали в их устах, как звучало имя Израиль для изгнанных с родины евреев или Палестина для несущих свой крест божьих рыцарей. В сознании рожденных задолго до или вскоре после 1900 года почтенных старушек, какими я их запомнил в детстве, вышеприведенные географические названия конечно никак не связывались с коренным населением (коим оные названия были впоследствии сменены на «новые» – латышские и эстонские). В магически звучащих именах-названиях «Пернов, Феллин, Оберпален, Митава, Венден, Ревель, Гапсал и т. п.» звучала и жила тоска об их навек утраченной Родине – Лифляндии, Эстляндии, Курляндии.

Итак, наш бедный и несчастный предок – лесничий Карл Лилиенфельдт безвременно погиб в расцвете сил при исполнении служебного долга. Главным и единственным богатством, оставленным им на земле после себя, были дети – два сына – Юлий и Гуго и дочь – Мария (Emma Marie Auguste Lilienfeldt). От этой самой Марии Карловны Лилиенфельдт и идет линия жизни нашей мамы, брата и меня.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ АННЕ ИВАНОВНЕ ЛИЛИЕНФЕЛЬД. НАША ПРА-ПРА-ПРАБАБУШКА ЭТОГО ЗАСЛУЖИВАЕТ

Вдова лесничего Лилиенфельда, Анна Ивановна (так стала называться на русский лад Иоханна Тереза Елизавета Лилиенфельд), несомненно обладала могучей энергией и незаурядным практическим умом, которые после потери мужа она обратила на заботу о воспитании и образовании детей. Она, как мне видится, не без внешней подсказки и поддержки, решается на осуществление образовательного проекта, должного, по её расчету, обеспечить социальный рост ее двух сыновей и дочери. В конце 1866 или в самом начале 1867 года вдова Лилиенфельд вместе с тремя детьми перебирается в столицу Российской Империи город Санкт-Петербург – почти авантюрный шаг, связанный не только с перемещением в системе географических координат, но и с погружением из немецкой языковой среды в среду русскоговорящую. Перед свершением сего дерзкого шага Анна Ивановна заблаговременно выправила в Рижской Лютеранской Консистории свидетельства о рождении сыновей и дочери (на метриках сыновей стоит дата выдачи – 19 июня 1866 года), предъявление которых было необходимым требованием для их приема в учебные заведения.

Первое и очень важное для нас документальное упоминание о пребывании нашей пра-прапрабабушки в северной столице Российской Империи было мной обнаружено во «Всеобщей Адресной Книге Санкт-Петербурга на 1867–1868 годы», составленной под покровительством его превосходительства С.-Петербургского обер-полицмейстера генерал-лейтената Трепова» (издатели Гоппе и Корнфельд). Согласно записи в этой Адресной Книге, повивальная бабка Анна Ивановна ЛИЛИЕНФЕЛЬД (Лильенфельд) проживала в доме № 1 по Почтамтской улице в квартире № 22. Дом № 1 по Почтовой улице – известный как доходный дом Китнера – находится там и ныне – как раз напротив собора Св. Исаакия Далматинского. Дом принадлежал знаменитому владельцу мастерской по производству масляных фонарей, поставщику Двора Е.И.В. и Российских Железных Дорог, известному благотворителю и покровителю приезжих иностранных ремесленников, выходцу из Моравии, Севастьяну Осиповичу КИТНЕРУ (1795–1870). Первый этаж занимала мастерская и магазин Китнера. Часть дома использовалась под сдачу внаем. Так как адресная книга составлялась в середине 1867 года, то можно заключить, что Анна Ивановна появилась в Санкт-Петербурге в конце 1866-начале 1867 года. Тогда ей было 33–34 года от роду. То, что она обосновалась в таком месте, свидетельствует о том, что Анна Лилиенфельд запаслась прекрасными рекомендациями и имела хорошую профессиональную подготовку. Как мы знаем, при заключении брака Иоханна Лилиенфельд (урожденная Калкау) записана в церковную книгу халиштского прихода как помошница повивальной бабки. Вероятно, тогда она еще обучалась в уездной трехлетней школе повивальных бабок, что являлось обязательным условием для получения данной профессии и давало возможность работать в сельской местности или небольших городках. В Санкт-Петербурге она зарегистрирована уже как повивальная бабка, то есть на момент своего приезда в столицу Анна Ивановна окончила повивальный институт, (это было обязательным условием для работы в городе!) скорее всего в Риге, где согласно семейному преданию, после отъезда из Абии некоторое время проживала семья Лилиенфельдов (и где в 1858 году родилась дочь Лилиенфельдов Эмма Мария Августа).

* * *

В царской России было три профессиональных группы женщин, занимавшихся родовспоможением (принятием родов): "повивальная бабка" (высшее медицинское образование), "сельская повивальная бабка" (среднее медицинское образование) и "повитуха" (заочное образование). Деятельность повивальных бабок регламентировалась специальным уставом «Устав повивальным Бабкам». Диплом на звание «повивальная бабка» выдавался по окончании обучения и принятия "Присяги повивальных бабок о должности их". На повивальную бабку возлагалось "подавание пособий" и уход при нормальном течении беременности, родов и послеродового состояния, а равно и уход за новорожденным. Врач-акушер призывался только при неправильном течении всех этих состояний. Повивальные бабки ежемесячно предоставляли во врачебные управы отчеты о проделанной работе, сельские повивальные бабки – раз в квартал. Желающая получить звание повивальной бабки должна быть не моложе двадцати и не старше сорока пяти лет. Должность городовой повивальной бабки числилась в штате полицейского управления, а каждый участок имел свою повивальную бабку. Повивальные бабки имели высокий социальный статус. За свою работу повивальным бабкам назначалось жалование и повышенная пенсия, а также "за долговременное рачительное исполнение обязанностей" они отмечались знаками отличия и правительственными наградами. Придавалось большое значение не только опыту, но и морально-нравственным качествам. Бабка должна была быть безупречного поведения, быть честной и уважаемой в обществе. Она получала благословение у священника, регулярно исповедовалась и причащалась. Согласно Уставу, "всякая повивальная Бабка должна быть <…> благонравна, доброго поведения, скромна и, трезва, <…> должна во всякое время, днем или ночью, от кого бы призываема ни была, невзирая на лица, тотчас идти и по прибытии к родильнице поступать ласково и расторопно".

Так как в середине Х1Х века большинство населения России скептически относилось к практике родильных домов, то в родильных домах в то время рожали лишь женщины, у которых не было возможности родить дома по бедности или потому, что ребенок был незаконнорожденный. Семьи всех сословий нуждались в услугах повивальных бабок и это давало возможность самим повивалкам устанавливать важные связи и приобретать протекцию.

Возможно, вдова Лилиенфельд сперва появилась в Петербурге одна, без детей с целью «разведки», а также для обоснования на новом месте и получения разрешения на профессиональную деятельность. Похоже, что с самого начала это являлось частью большого долговременного проекта, разработанного скорее всего при участии некоего благородного покровителя-благодетеля вдовы и троих ее детей, в результате «несчастного случая на охоте» оставшихся без своего защитника и кормильца. План этот предусматривал, говоря современным нам языком, получение доступа к «социальному лифту» путем определения обоих мальчиков Лилиенфельдт в Штурманское Училище с последующим производством их в офицерский чин и дальнейшей карьерой на флоте Его Императорского Величества. Однако, прежде этого обоим «кандидатам в офицеры» – и Гуго и Юлию – следовало получить достаточное образование и усовершенствоваться в знании русского языка (вряд ли они его хорошо выучили в родной Лифляндии). Вполне возможно, что воссоединение всего семейства (а я предполагаю, что к семейству тогда же присоединилась и бабушка – Эмма Клим-Калкау, на чьи плечи легли заботы по домашнему хозяйству и присмотр за детьми) произошло между 1867 и 1868 годами.

Итак, братья Лилиенфельдт были определены для поступления в Штурманское Училище в Кронштадте. Весьма вероятно что протекцию при поступлении, а также покровительство и финансовую поддержку в годы обучения им оказывал благородный филантроп – их «крестный отец» барон Роман фон Штакельберг. Сначала в 1870 году Гуго, а через год и Юлий Карловичи поступили в означенное выше училище, а успешно окончив оное, были произведены в первый офицерский чин и приступили к службе Отечеству в составе Корпуса Флотских Штурманов. На момент поступления в училище старшего сына Анна Ивановна с остальным семейством поселяется в доме земляка-остзейца известного офтальмолога Василия Ивановича Фребелиуса (Wilhelm Friedrich FRЦBELIUS, Средняя Мещанская ул., дом 21 – этот адрес указывала Анна Ивановна в заявлении о приеме сыновей в Штурманское Училище). В Петербурге в 1882 году Анна Ивановна выдает замуж дочь-бесприданницу Марию.