И тут раздался возглас Сергея:

– Смотрите-ка, что это?

На небольшой косе, возле самой воды, возвышалась целая пирамида, сложенная из комков глины, чуть ли не с метр высотой.

– Это кто тут такую кучу навалил? – озвучил Леха возникший одновременно у всех вопрос.

Юлька пристально осмотрела странное сооружение.

– Может, бобр натаскал? – нерешительно предположила она, постукивая по подбородку концом авторучки.

– Бобр? – Сергей в сомнении прищурился. – Зачем?

– А это он так территорию пометил! – ухмыльнувшись, сказал Леха.

Юлька фыркнула в нос.

За время путешествия они уже не раз видели бобров – речка вполне оправдывала свое название. Животные эти были довольно пугливыми, при виде лодки сразу же плюхались с берега в воду – и лишь изредка высовывали над поверхностью плоскую голову, настороженно наблюдая за подозрительными пришельцами. Однако никаких бобровых построек – ни хаток, ни тем более плотин – путешественникам не встречалось. Юлька объясняла это тем, что поскольку берега здесь в основном высокие, то водные грызуны просто роют в них норы. Леха же, по примеру Винни-Пуха, заявлял, что это, вероятно, какие-то «неправильные» бобры.

Вот и на сей раз он выразил убеждение, что от здешних бобров всего можно ожидать, так что диковинная пирамида – это, скорее всего, и впрямь их звериных рук дело.

Впрочем, незатейливое архитектурное сооружение уже осталось позади – лодка шла своим курсом, не останавливаясь и не задерживаясь.

Но разговор по поводу странного поведения мохнатых речных обитателей на этом не закончился.

– У Эзопа забавная басня есть про бобров, – решил развить тему Сергей. – Там утверждается, что если бобра преследует охотник, то зверь, чтобы спастись, отгрызает у себя… что бы вы думали?

– Хвост? – подал мысль Леха.

– Нет, гораздо драматичнее. Собственные гениталии. А потом кидает их преследователю.

– На кой?

– Потому что как раз его причиндалы охотнику и нужны. В них ведь бобровая струя – очень ценное лекарственное средство. Вот бобр от них избавляется – и тем самым спасает себе жизнь.

– Что ж это за жизнь без причиндалов? – искренне подивился Леха.

– Видимо, это тот случай, когда из двух зол выбирают меньшее…

– Да чушь это всё! – фыркнула Юлька. – Я тоже что-то такое читала, но это сказки. Сроду бобры так не делают.

– А в античности считали иначе. Вот, скажем, как будет «бобр» по-латыни, знаешь?

– Castor?

– Вот-вот. А вам это слово никаких ассоциаций не навевает?

– Кастрированный! – выпалил Леха.

– Садись, пять, – похвалил Сергей. – Так что, как видите, всё взаимосвязано.

– А еще на «касторку» похоже. Может, ее тоже из бобровой струи делают?

Знаток античных басен пожал плечами.

– Наверное…

– Да нет, – Юлька сдвинула очки на кончик носа. – По-моему, касторовое масло делают из семян растений. Вроде бы из клещевины…

– А почему же тогда название так с бобром созвучно? – возразил Сергей.

– Этого я не знаю. Может, совпадение просто…

– Блин, граждане, – встрял Леха, – вы оба такие умные, что у меня с вами скоро сложится комплекс неполноценности! Приеду домой – тоже в универ поступлю!..

– На филфак или на истфак? – с усмешкой уточнил Сергей.

– Не знаю пока, на какой фак. Там поглядим… А кстати, Юлико… я тебя давно уже спросить хотел… Ты же с детства всякой флорой и фауной увлекалась, правильно?

– Ну да, – кивнула та. – У меня самая любимая передача была – «В мире животных».

– Это точно, я тому свидетель, – подтвердил Сергей. – У нее еще постоянно живность всякая дома обитала: то ежа откуда-нибудь притащит, то ужа, да еще и канареек разводила.

– А чего ж ты на историка учиться пошла, а не на биолога?

– Да как-то так получилось…

Но Леха не отставал, и в итоге Юлька рассказала, как лет в тринадцать гостила у двоюродной тетки под Бийском, и там ей вместе с местной ребятней посчастливилось несколько дней подряд наблюдать за археологическими раскопками, которые велись на месте, где планировалось проложить автотрассу в связи со строительством моста через реку Бию…

– Я тогда впервые в жизни подержала в руках настоящий бронзовый наконечник от стрелы, – с ностальгическими нотками в голосе поведала Юлька. – Там археологи целую литейную мастерскую раскопали, представляете? Возрастом две с половиной тысячи лет… Они нам много чего интересного рассказывали и показывали, вот я и заразилась. А работа археолога – она ведь тоже, можно сказать, с природой связана… Вообще-то сначала я пыталась на биологический поступить, но провалилась. А на следующий год подала документы сразу и на биофак, и на истфак.

– И что, на историка оказалось поступить легче?

– Да нет, я туда и туда прошла…

Леха присвистнул.

– В натуре, что ли? Ну ты даешь! Уважаю!

Юлька польщенно зарумянилась.

– Сама удивилась… Сначала пыталась учиться одновременно там и там, но быстро поняла, что не справлюсь… Пришлось выбирать что-то одно…

– Ну и как, не жалеешь?

– Ни капельки. Археология – это жутко увлекательно. К тому же есть шанс сделать какое-нибудь сенсационное открытие. В биологии, конечно, это тоже возможно, но не в тех сферах, которые мне больше всего интересны.

– А ты хочешь сенсационное открытие сделать? – улыбнулся Леха.

– Хочу, – с вызовом сказала Юлька. – Вот аспирантуру закончу – поеду в Новосибирск, в Институт археологии и этнографии. Буду участвовать в экспедициях всероссийского масштаба.

– Давай уж сразу мирового, – усмехнувшись, вставил Сергей.

– А потом и мирового! – не смутилась сестра.

– А что? – поддержал ее Леха. – Отправишься в Мексику – пирамиды майя исследовать!..

Они бы, наверное, еще долго обсуждали перспективы Юлькиной научной карьеры, но очень скоро пришлось прерваться: путь преградил очередной завал. И какой! Это было прямо-таки адское нагромождение полузатопленных стволов, наваленных вкривь и вкось вперемешку с грудами хаотично переплетенных коряжин. Словно какой-то великан специально накидал сюда весь этот древесный хлам, да еще и сверху ножищами утрамбовал. Вода, шумно клокоча, умудрялась находить себе путь сквозь кучи мертвой древесины, однако любой мелкий мусор, приносимый течением, застревал в хитросплетении ветвей и коряг, образуя скопления и залежи – настолько плотные, что кое-где среди них зеленела осока и торчали стебли хвощей.

– Картина Репина «Приплыли»! – Сергей ругнулся. – Ну что, коллеги, какие будут предложения?

Они осмотрелись. Было ясно, что завал из разряда «непроходимых» и прорубиться сквозь него не стоит и пытаться. Но, по счастью, левый берег оказался не слишком крутым: в этом месте он спускался к воде поросшими травой террасами, по которым вполне можно было протащить лодку метров на двадцать вперед, чтобы миновать эту выстроенную природой баррикаду.

На том и порешили. Пока Сергей с Лехой вынимали рюкзаки и прочую поклажу, пока втаскивали лодку на травянистый бугор, Юлька отправилась на разведку – взобралась по террасам на самый верх, на поросшую густым ольшаником бровку, и на какое-то время скрылась из виду.

Друзья сделали первую ходку – перетащили часть поклажи мимо торчащих из реки коряг до такого места, где обнаружился довольно удобный подход к воде, и уже повернули обратно, когда сверху раздался голос Юльки:

– Слушайте, я тут подберезовик нашла, – она выглядывала из кустов прямо над их головами, не без гордости демонстрируя находку – аккуратный грибок со светло-коричневой шляпкой. – Давайте я пока дальше вдоль берега пройду, может, еще какие-нибудь грибы встретятся. А вы, как всё перетащите, садитесь и плывите себе потихоньку. Я к вам попозже присоединюсь.

– А заблудиться не боишься? – осведомился Сергей.

– Скажешь тоже!

– Ты смотри поосторожнее, – полушутя-полусерьезно предупредил Леха. – Вдруг там маньяк какой-нибудь подстерегает в кустах?

Все трое вспомнили, как еще пару дней назад их не покидало ощущение, будто за ними кто-то следит. Однако сейчас ничто не напоминало об этом неприятном чувстве. Послеполуденное солнце ярко светило, лес казался спокойным и приветливым. Так что Юлька лишь рукой махнула.

– Вы только сильно не разгоняйтесь, а то я за вами не поспею.

– Ладно, – кивнул Сергей. – Будем тебе покрикивать, чтоб не потерялась.

– Договорились.

Она скрылась в зарослях, а Сергей с Лехой вернулись к прерванному занятию: нужно было перетащить остаток вещей и саму лодку.

Лехе перенос давался труднее, чем его товарищу. Объяснялось это отнюдь не разницей в физической силе, а тем фактом, что Сергей носил сапоги, в то время как Леха вынужден был расхаживать босиком. Причина отсутствия у него обуви была простой и нелепой. Это произошло на второй день похода. Полдень был жарким, и все трое решили искупаться. После купания Сергей с Лехой не стали одеваться, а поплыли дальше в одних трусах, только Юлька натянула футболку – видно, стеснялась сидеть перед спутниками в купальнике. А вечером, когда стали присматривать место для ночлега, Леха не смог найти своих кроссовок. И только потом вспомнил, что перед купанием снял их и оставил под кустом…

…Не прошло и четверти часа, как они уже вновь отчаливали от берега. Раскорячившийся за спиной завал молча провожал их с хмурым видом, явно недовольный тем, что его так бесцеремонно оставили ни с чем.

– Ну что, где там наша подруга? – полюбопытствовал Леха, на этот раз занявший место на носу. И, сложив ладони рупором, прокричал: – Юлико-о-о!

Зов эхом разнесся над водой. Через пару секунд далеко впереди раздался ответный крик:

– …зде-е-есь!..

– Ого, метров на триста учесала, не меньше! – прикинул Сергей. – Может, на весла наляжем?

– Не надо, – мотнул головой Леха. – И так нагоним. Пусть лучше грибов побольше соберет.

Сергей не стал спорить, хотя в душе любую задержку воспринимал болезненно. В отличие от Лехи, он остро переживал, что путешествие их так непредвиденно и надолго затянулось. Как там Аня? Должно быть, места себе не находит. Да и за мать с отцом тревожно…

А тут еще солнце скрылось за облаком, пропали яркие краски, сразу стало как-то неуютно, тоскливо даже… Сергей подавил невольный вздох.

А Леха уже опять кричал в пространство.

И снова донесся отзыв Юльки: на сей раз она находилась вроде бы гораздо ближе.

– Ну вот, нагоняем! А ты боялся! – сказал Леха и с сожалением добавил: – Эх, тормознул я: надо было мне с Юлико пойти. Вдвоем-то сподручней грибы собирать!

Сергей скорбно усмехнулся:

– Это босиком-то?

– Ну я думаю, ты бы мне одолжил сапоги по старой дружбе…

Когда Сергей не ответил, Леха обернулся и окинул товарища пристальным взглядом.

– Ты чего поник, как комиссар на допросе?

– Да так… – Сергей почесал заросшую щетиной щеку. – За тебя переживаю.

– С чего вдруг?

– Да смотрю, Юлька тебе всё покоя не дает. Бесперспективное это дело, и не надейся даже.

– Это почему?

– Потому. Не был бы ты семейным человеком, тогда б еще можно было на что-то рассчитывать. Но жена и двое детей – это для Юльки похлеще всякого табу, можешь мне поверить.

– Вот дободался! – прихмыкнул Леха. – При чем тут жена и дети? Ты за честь моей семьи не беспокойся. Мне просто приятно с Юлико общаться, вот и всё. Она ведь очень необычная дивчина, согласись?

– Да уж! – скривился в усмешке Сергей. – «Спортсменка, комсомолка и просто красавица!»

– Я бы сказал так: умная, скромная и очень симпатичная. Да и фигурка что надо!

Сергей выразительно промолчал. Слишком уж разные представления были у него с Лехой по части женской красоты.

– И вообще, зря она с БАМа уехала, – продолжал Леха мечтательно. – Может, жили бы сейчас с ней в законном браке, в мире и согласии…

– Ты губу-то закатай, – посоветовал Сергей. – Насколько я ее знаю, она пока замуж выходить не собирается.

– А вот это правильно, – одобрил Леха. – Терпеть не могу баб, которые только и мечтают о замужестве. Слишком это примитивно.

– Ишь ты, как заговорил! – Сергей даже головой тряхнул. – Рассуждаешь, как заправский холостяк!

– Вот потаскаешь супружеские узы с мое, тогда я на тебя посмотрю…

…Со своей будущей женой Леха познакомился на двадцатом году жизни, когда приезжал в отпуск из армии. А потом целый год переписывались, Татьяна ездила к нему в часть, они весь день бродили по берегу Японского моря, слушали крики чаек, говорили друг другу разные красивые слова… Когда демобилизовавшийся моряк-пограничник Алексей Руденко прибыл домой, отношения влюбленных стали стремительно развиваться – настолько стремительно, что через три месяца сыграли свадьбу, а еще через полгода семьянин-новобранец стал отцом крепенького синеглазого карапуза, без лишних затей названного Ванькой. Но этим дело не ограничилось: через пару лет молодая семья увеличилась еще на четверть. Этой «четвертью» стала горластая светловолосая девчушка, которую назвали Лерочкой.

Обо всем этом Сергей давно знал из их с Лехой переписки. Правда, он был уверен, что товарищ вполне счастлив и доволен своей жизнью в браке. А оказалось – не всё так просто…

– Я ведь почему сразу после службы женился? – продолжал Леха. – Думал, любовь-морковь, все дела. А оказалось – спермотоксикоз. Это я уже потом понял, когда семейной жизнью годика два пожил. А это, я тебе скажу, не сахар…

– Жалеешь, стало быть?

– Да не то слово! Сам не пойму: какого хрена в холостяках не сиделось? Был бы сейчас свободен, словно птица в небесах…

– И тогда бы точно за Юлькой приударил! – заключил Сергей.

– А что? Очень даже запросто.

– Вряд ли она была бы в восторге.

– Это почему?

– По кочану. Ты для нее друг детства, так лучше уж и оставайся им. А станешь претендовать на что-то большее – только испортишь отношения.

– Да с каких буев? – запротестовал Леха. – Ты что, ясновидец, что ли?

– Ясновидец не ясновидец, а Юльку я побольше твоего знаю. Она просто так шуры-муры крутить не станет, воспитание не то. Так что мой тебе совет: умертви в себе прелюбодея.

– А если у меня серьезные намерения!

Сергей изобразил сочувственную усмешку.

– Может, в какой-нибудь параллельной реальности они и серьезные. А в нашей – увы! – ты женат, и Юлька прекрасно об этом знает.

Леху так и передернуло.

– Ну что мне теперь, повеситься, что ли?

Сергей пристально вгляделся ему в лицо.

– Леший, ты что, действительно к Юльке что-то серьезное испытываешь?

Леха отвел взгляд.

– Не знаю, – помедлив, ответил он. – Может, это всё блажь поросячья… Я как к вам приехал, так словно одурел, как будто травки курнул. Вроде как пионерская зорька в жопе заиграла.

– Да, это я заметил, – полунасмешливо покивал Сергей. – Даже Аньку твои приколы начали утомлять… – И добавил уже серьезнее: – Хотя, честно говоря, я тебя понимаю. Потому что и у меня ощущения примерно такие же.

Леха поднял на него глаза.

– Реально?

– Ну да. С твоим приездом на меня столько всего нахлынуло – не описать. Даже мир стал как-то ярче восприниматься. Я как будто в детство впал.

– Во-во, такая же фигня!

– Ну так, может, тебя и к Юльке тянет потому, что она для тебя – часть твоего мира из прошлого, из детства? Поэтому ты к ней необъективно относишься, она кажется тебе необыкновенной, не такой, как все…

– Да ты прям психолог! – ухмыльнулся Леха уголком рта. – Может, и так, конечно. И всё равно, Юлико – она, понимаешь… она…

– Ты, кстати, ей покричи, а то, может, мы ее уже обогнали и не заметили!

– Точняк! – спохватился Леха.

И в следующий момент огласил окрестности могучим зовом. Сергей едва сдержал усмешку: ни дать ни взять олень, призывающий важенку во время гона.

Однако отзыва они не услышали. Леха набрал в грудь побольше воздуху и крикнул еще раз:

– Ю-юли-ико-о-о-о-о!..

Прислушались – тишина.

Леха с растерянным видом глянул на Сергея.

– Мы что, в натуре вперед нее ушли?

Тут Сергей улыбнулся и показал рукой:

– Да вон же она!

Юлька стояла на краю обрыва метрах в тридцати от них.

Леха перевел дух.

– Юлико, ты чего не отвечала? – крикнул он. – Мы уже тебя потеряли…

Она никак не отреагировала, только молча ждала, когда лодка подплывет ближе.

– Что-то она какая-то хмурая, – обернувшись к другу, шепнул Леха. – Может, случилось чего?

Сергей присмотрелся, и ему тоже показалось, что сестра ведет себя несколько странно: топчется на месте, в их сторону не смотрит. А еще через две-три секунды, ни слова не говоря, повернулась к ним спиной и побрела по краю обрыва.

– Эй, ты куда? – крикнул Сергей.

– Хочешь подальше пройти? – вторя ему, поинтересовался Леха. – Вообще-то правильно: здесь к воде не спуститься…

Юлька даже не обернулась.

– Что это с ней? – нахмурился Сергей. – Может, она наш разговор слышала и ей твои откровения не понравились?

– Да ну, вряд ли, – помотал подбородком Леха. – Я ж не орал на весь лес, да и она далеко была…

Вот они поравнялись с Юлькой, которая своим загадочным поведением привела их в полнейшее недоумение.

– Юлико! – осторожно позвал Леха.

Она лишь мельком глянула в их сторону и молча продолжала шествовать вперед. Леха обернулся к Сергею, изобразив на лице знак вопроса.

Чуть дальше речка делала поворот, перед которым обрыв плавно сходил на нет, переходя в плоский песчаный мысок. Друзья подплыли к этому месту и стали поджидать попутчицу.

Вскоре она выбралась на мысок, преодолела низкие заросли тальника и подошла к лодке.

– Ну как, вылазка прошла удачно? – поинтересовался Леха, увидев у нее в руке полиэтиленовый пакет с десятком грибов.

Юлька бросила на него хмурый взгляд.

– Зато вам, я смотрю, похвастаться нечем, – буркнула она.

– Ты это о чем? – не понял Леха.

Но она не ответила, лишь всучила пакет Сергею и забралась в лодку.

– Что-нибудь случилось? – спросил Сергей. Его начинало не на шутку беспокоить странное поведение сестры.

Юлька посмотрела на него с таким выражением лица, что он вдруг почувствовал себя виноватым.

– Слушай, Юлико, – сделал очередную попытку Леха, – мы с Серегой, случайно, ничего не пропустили? Что стряслось, отчего такая перемена в настроении?

– Хватит издеваться! – вдруг выпалила Юлька. – Мы плыть сегодня будем или как? – В голосе ее сквозили раздражение и обида.

– Как прикажешь, – отозвался Сергей, окончательно сбитый с толку. Он оттолкнулся веслом, и лодка отчалила. – Только, может, объяснишь все-таки – что происходит?

– А то ты не знаешь! – едко бросила Юлька.

Сергей недоуменно повел бровями:

– А что я должен знать?

– Не прикидывайся!

Леха не выдержал:

– Юлико, я вот тоже что-то ни фига не пойму. Какая муха тебя в лесу укусила?

– Да отстаньте вы от меня! – Юлька сдернула с носа очки, вытащила из кармана платок и принялась торопливо протирать стекла.

Сергей лишь нервно кашлянул. Похоже, в данный момент от сестры было бесполезно требовать каких-либо объяснений.

Они с Лехой переглянулись, пожали плечами и взялись за весла.

А Юлька водрузила очки обратно, потом достала блокнот и вновь принялась что-то в него записывать, полностью уйдя в себя.

Леха несколько раз оборачивался, пытался с ней заговорить, но она упорно отмалчивалась – сидела, уткнувшись в страницы, и не поднимала головы.