Глава 3
Авалан, почти город

Шарль. – Монсегюр. – Семнадцать печатей. – Фуэте! – «Он покоит меня на зеленых пастбищах…» – Профессор из Будапешта. – Встретились два шпиона. – Дядюшка Барбарен. – Вальтер Эйгер.

1

В последний миг Анна Фогель едва не повернула обратно. Не из-за опасности, ее как раз и не было. Позднее утро, людей – полон тротуар, ажаны на посту. И слежки она не приметила. Место же крайне удачное: ворота Порт Фессар, за ними – парк Бют-Шамон с его искусственными скалами и храмами, затейливая игрушка барона Османа. Вход, но не главный, толпы нет, все на виду.

Но что-то мешало, гвоздем торчало в сердце. Словами не выразить, разве что одним, коротким:

Назад!

Не успела – Шарль обернулся. Поправил очки, шагнул навстречу. А на лице – ничего, словно вчера расстались. Взглянул на нее, потом скользнул взглядом по трости.

– Я тебя давно заметил, потому и пошел тише, чтобы догнать могла. Здравствуй, Анна!

– Здравствуй!..

Букет белых осенних астр, поцелуй в щеку. Со стороны взглянуть: бывшие любовники, не враги, и не друзья. Встретились, а зачем, и самим не очень понятно.

– Там, в парке, есть кафе на террасе…

– Роза Бонор на аллее Каскадов, – вспомнила она. – Да, удобное место. Пошли!

Гвоздь из сердца не исчез. Карел Домучик, бывший старший референт при министре, ничего не делает зря. Не ошибается и, главное, никогда не дает волю чувствам. Шахматный автомат позапрошлого века: колесики, пружинки, рычажки, сзади – ключик. Раньше его заводил Эрц. А теперь?

Да, Шарль не умеет ошибаться – в отличие от нее. И если согласился на встречу, значит, продумал все до конца. С бывшим же агентом встречаются для того, чтобы завербовать вновь – или сделать так, что вербовать будет некого.

* * *

– Голодная?

Отвечать не стала, покачала головой. Вспомнилось, как она притащила ничего не понимающего Вальтера в кафе (адрес подсказал, естественно, Шарль), как изучала меню, заказывала жареных цыплят. Операция шла штатно, но на душе было мерзостно. Американца наверняка придется потрошить, а парень оказался симпатичным – и доверчивым до смертной оторопи. И не откажешься, сама же предложила.

– Я тоже не голодный, – сообщил Шарль, пообщавшись с официантом. – Заказал «Пети Плато де Фромаж», камамбер и…

Взглянул на ее лицо, осекся. Сбой в шестеренках – или, напротив, пауза перед чем-то важным. Шахматный автомат не переиграть, даже с толку не сбить. Непобедимый!

Мухоловка поглядела сквозь чужие стеклышки в чужие глаза.

– Когда я умирала, Шарль, всякое видела. Одно забыть не могу: как ты меня живьем в гроб заколачивал. Все, что ты и обещал, даже страшнее. Но леденцы не забыл, спасибо!

«…Кладу под левую руку. Прощай, Анна!»

Его губы еле заметно дрогнули.

– Такой приказ действительно был, Мухоловка. Эрц решил, что ты предала, предпочла ему этого американца… Я должен оправдываться?

Бесшумно возникший официант украсил столик плетеным подносом. Парк Бют-Шамон в миниатюре – башенки и скалы из разноцветного сыра в окружении фруктов и винограда. Анна, подождав, пока они вновь остались одни, вынула из сумочки сигареты.

…На борту деревянного корабля решила не курить, дабы не смущать капитана.

– Ты мне ничего не должен, Шарль. Я зря попросила о встрече. Ошиблась! Со мной это бывает, извини. Но ты наверняка что-то приготовил. Говори, слушаю.

Закурила, вдохнув горький дым. Фигуры с доски сброшены, играй как хочешь, автомат!

– Если бы я планировал операцию, – Карел Домучик, пододвинув ближе поднос, подцепил вилкой центральную башню. – Я тебя, Анна, отстранил бы сразу. Отправил в санаторий – и написал бы докладную с просьбой больше таких не присылать. О делах с тобой говорить сейчас бесполезно. Разве что…

Расправился с башней, промокнул губы салфеткой.

– Передай своим мечтателям в Национальном Комитете: никакого подполья у нас нет и не будет. Скажу больше, «стапо» создаст собственное подполье – огонек для наивных мотыльков. У них наша картотека, все списки, половину агентуры они перевербовали еще до аншлюса…

Теперь вилка нацелилась на одну из скал, и Анне очень захотелось, чтобы Шарль промахнулся.

– Покойный Эрц здорово переоценил наши силы… Но это тебе, кажется, не слишком интересно?

Мухоловка улыбнулась.

– Если бы планировала операцию, то уже пристрелила бы тебя, Шарль, – как труса и паникера. Ты же крови боишься, душонка бумажная. Тебя Эрц к настоящей работе и близко не подпускал. Наш первый труп не забыл? А как тебя потом откачивать пришлось?

Вилка с негромким стуком упала на стол, блеснули и погасли стеклышки очков. Шахматный автомат исчез, и Анна невольно потянулась к сумочке, где ждал своего часа «номер один».

Ударит! Прямо сейчас. В лицо!

– Эрц был прав, – негромко, растягивая слова, проговорил Карел Домучик. – А я пытался тебя защищать, недоумок!.. Ты предала всех, предала страну – ради своего Квентина. Из-за таких, как ты, нас немцы и сожрали… Кстати, когда у мистера Перри свадьба? В начале октября? Весь Нью-Йорк соберется, Кирия пожалует… Ну что, Анна? Разыграем простейший этюд? Вербовка в один ход, легким касанием…

Сняв очки, наклонился, растянул губы в усмешке.

– Могу сделать так, что свадьбы не будет. Хочешь? Ответ сейчас, причем только «да» или «нет».

Выбирать не из чего. Стенка! И она, Анна Фогель, у стенки – лопатками к холодному кирпичу. Ничего уже не придумать, не сказать, кроме…

– Fick dich!

И средний палец правой – вверх.

2

– Просыпайся, Крис, просыпайся!..

Голос мисс Бьерк-Грант способен разбудить скалы. Кейдж, вынырнув из глубин сна, удивленно заморгал, не понимая, куда делось купе, вагон и весь поезд в придачу. И почему рядом с ним Монстр, причем веселый и явно довольный жизнью.

– Ы-ы-ы! – подтвердил Монстр и протянул ему бутылку пива «Kronenbourg». Крис замахал руками.

– У-у-у!..

– Гляди, малыш, вот он, Монсегюр!

Это уже Лорен, с переднего сиденья. Сиденья?!

Все, наконец, стало на свои места. Поезд был ночью, а в серой рассветной сырости они, толком не проснувшись, вышли на пустой перрон Gare de Toulouse Matabiau. Вскоре Крис вновь уснул, на этот раз на заднем сиденье вместительного зеленого «ситроена». Мельком вспомнилось название – 11-я модель, «гангстерский лимузин».

Стоп! Монсегюр?!

Повертев головой, репортер уткнулся взглядом в поросший густым невысоким лесом склон. Смотреть выше не стал – успеет. Итак, Монсегюр. В книжке про Грааль таковой, кажется, упоминался… Крис поглядел назад: там пылило жуткое чудище – древний грузовичок фирмы Renault никак не моложе 1916 года. При виде ветерана сразу же захотелось приложить ладонь к шляпе.

– Вещей много набралось, – пояснила мисс Репортаж. – Там еще багаж профессора Бертье.

Кейдж понял, что бежать нужно быстро и не оглядываясь, причем сразу, как только остановится авто.

* * *

…Бежать не вышло. «Гангстерский лимузин» затормозил на небольшой поляне, где уже стоял автомобиль – горбатый «Renault Celtaquatre» ярко-зеленого колера. Возле него прохаживался внушительных габаритов бородач в белом тропическом костюме и тропическом же пробковом шлеме.

– Улыбайтесь! – задушевно проговорила мисс Бьерк-Грант, первой подавая пример. – И вежливо, очень вежливо! Крис, не вздумай спорить. Джо?

– У-у-у! – бодро отозвался Монстр и оскалился.

– Здравствуйте, профессор!.. Как добрались?

Лорен первой ступила на истоптанную осеннюю траву – и тут же была подхвачена под локоток. Бородач, шумно облобызав ручку, шаркнул тяжелым ботинкам.

– О, мадам! Votre arrivée – la plus grande joie, madame! Что по сравнению с этим трудности пути и проколотая шина? О, мадам Лаура, наконец-то наступает мой звездный час! Нет, не мой – наш! Saint Graal – combien est caché dans ces simples mots!..^[29]

Оторопевший Кейдж мысленно отметил несколько преждевременное «мадам», но, естественно, смолчал. Покосился на Монстра.

– Э-э-э! – рассудил тот, вновь приложившись к пиву, после чего протянул бутылку Крису.

Пиво оказалось теплым и гадким.

– Мадам! – продолжал между тем профессор на том же англо-французском воляпюке. – И вы, уважаемые мсье! Я не тратил времени даром! Oui! Да! Я уже все продумал, причем до мелочей. Avant de détails plus favorisée!.. Мы начнем завтра на рассвете! Нет, даже сегодня! Aujourd’hui! Прямо сейчас!..

Кейджа выручил Монстр. Выбравшись из авто, он неторопливо закосолапил к профессору, закрывая репортера своей могучей спиной. Крис пригнулся, став совсем маленьким, – и выскользнул через правую дверцу. Перед ним было поле, высокая, уже начинающая желтеть трава, вдали же возвышался огромный каменный столб, увенчанный сидевшей несколько набок серой скальной короной.

– Привет! – сказал Кейдж Монсегюру и поспешил дальше. Дойдя до края поля, сорвал травинку, прикусил зубами. Чуть подумал – да и спросил неведомо кого:

– И чего мне так не везет?

– А? – откликнулась трава.

* * *

Вначале показалась фуражка – высокая, с широким белым кантом. Затем остро блеснули меленькие серые глаза. Длинный утиный нос, рот почти до ушей, впалые щеки.

– Меня раскрыли? Да, меня раскрыли. Это ужасно, это чудовищно, кошмар, рапорт бри-га-ди-ру…

Само собой, по-французски, вполголоса и скороговоркой.

– Oh, yeah, dude^[30], – согласился потомок кажунов. – Однако же особой беды for you отнюдь не вижу, since не в том моя ныне забота.

– Не выдадите? – серые глаза моргнули. – Кажется, вы честный человек, хотя и шпи-он. Шпионы, шпионы, они всюду, они везде…

Сквозь траву ясно просвечивал серый жандармский мундир, и репортер полез за паспортом.

– Нет! – понял его dude. – Не входит в план операции. Сначала вы мне паспорт, потом я вам поверю, а потом меня отправят на Чертов остров, как Дрейфуса. И закуют в кан-да-лы. Не хочу! Вы меня не заметили, я вас не заметил, никто никого не за-ме-тил. Все, я пошел!..

– Hey-hey! – заспешил Крис. – Сначала сказать извольте, where мне бы купить motorcycle? Можно старый.

– Мо-то-цикл? – донеслось из травяных глубин. – Да хоть у меня. «Sunbeam» 1918 года, почти как новенький. Почему бы и нет? Вы придете тихо, а я сделаю вид, будто ничего не про-ис-ходит. Вы ничего не видели и ничего не покупали. И я ничего не видел – и ничего не про-да-вал…

* * *

Проскользнуть за спиной у Лорен Бьерк-Грант не удалось, Мисс Репортаж, увлеченно наблюдающая за разгрузкой грузовичка, которой занимались оба шофера и Монстр под предводительством профессора, очень не вовремя обернулась. А может, и затылком почуяла, с такой станется.

– Прячешься? Иди-ка сюда, малыш!

Звучало многообещающе, учитывая взгляд, брошенный будущей родственницей на его левое ухо. Но Кейдж ожидания обманул: ступил вперед без страха, взметнувшуюся же карающую длань проигнорировал.

– Лорен! Ты уверена, что у нас с документами все в порядке?

Выдавать своего нового знакомца он не собирался, раз уж обещал. Но побеспокоиться стоило.

– Честно говоря, сама волнуюсь.

Рука опустилась, не достигнув цели: Лорен прекрасно умела различать оттенки. Сели прямо на брошенный поверх травы брезент. Мисс Бьерк-Грант, оглянувшись в сторону поляны, где кипела работа, кивнула удовлетворенно – и заговорила вполголоса:

– Документы-то в порядке, можем передвигаться по всей территории Франции без всяких помех. На раскопки требуется разрешение, целая прорва бумаг, но профессор все оформил. Мы даже к юристу ходили, чтобы без ошибок.

Вновь обернулась, пододвинулась ближе.

– Заметил, малыш, что поезд опоздал на полчаса?

– Я спал, – честно признался Крис, несколько смутившись.

– Здесь такое – редкость, тем более поезд парижский, ему опаздывать не положено. А тут – на полчаса, это ж целая лопата дерьма! Никто ничего не объяснил, но на подъезде к станции я заметила военные эшелоны. Похоже, мы их пропускали.

Кейдж сразу оценил сказанное. Испания рядом…

– А еще есть слух, что все приграничные департаменты, включая этот, Арьеж, закроют для иностранцев. Поэтому я и спешу, малыш. И тебя отпускать одного не хочу.

Репортер пожал плечами. Вот и странный dude разъяснился. Местным жандармам наверняка плеснули скипидару под хвост.

– Не страшно, Лорен. Если вышлют, можно будет хороший репортаж сделать. «Военная тревога на земле Грааля». Не буду тебе мешать, исчезну, у меня тут цель обозначилась.

– К-куда! – крепкие пальцы вцепились в его плечо. – Сначала с профессором познакомишься, а то неудобно выйдет. Он, между прочим, личность известная. Про маршала Бертье, который у Наполеона в начальниках штаба крутился, знаешь? Профессор – его правнук. Ну, по крайней мере, он сам так говорит.

* * *

– О, Грааль, о-о-о-о! – возвестил профессор Бертье густым басом. – Saint Graal – un cœur brûlant de l’Europe! Самый великий приз для искателей тайн. О-о-о-о!..

Знакомство прошло без проблем. Эжен Виктор Бертье на Криса толком и не взглянул. Руку, правда, потряс с немалой силой, словно желая оторвать. Однако и после этого убежать не удалось. Шоферы отправились на честно заслуженный перекур, потомку же маршала приспичило высказаться, дабы разъяснить «многоуважаемой мадам Лауре» всю важность предстоящего. Мисс Репортаж, не желая страдать в одиночку, усадила на брезент безотказного Монстра, затем поймала за пиджак Криса, сама же разместилась между ними. Бертье остался стоять, нависая над слушателями, словно Монсегюр в миниатюре.

– Так что же такое Грааль, мадам и мсье? О, есть сотни ответов, des milliers opinions controversies. О, тайна, о-о-о! «Что же есть истина?», – как справедливо спросил Тот, кому Грааль принадлежал…

Увлекшийся профессор определенно спутал Спасителя с тем, кто отправил Его на крест. Кейдж, бывший первым учеником в воскресной школе Сен-Пьера, обиделся за Господа нашего и решил дальше не слушать. В книжице про Грааль все изложено ясно и четко. Пусть и для туристов, зато без глупостей, с картинками и даже схемами. Ему же и без того есть о чем подумать.

…Хотя бы о той же Испании. Что делать журналисту на войне? Ясное дело, о ней и писать. А зачем? О, есть сотни ответов! И самый простой – приучить читателя к мысли, что где-то регулярно убивают, и ничего в этом страшного нет. Как и в гибели Биффа Морана, чемпиона в тяжелом весе. Это спорт, детка! А это – война!..

«Я был большим дураком, когда отправился на ту войну», – молвил как-то старина Хэм, вспоминая молодость. Но Эрнест по крайней мере ушел добровольцем, а его, Кристофера Гранта, штатного репортера журнала «Мэгэзин», никто и не спросил. А он и не отпирался толком – как и в случае с мисс Младшей Сестрой. «Ты хотел карьеры – вот она!» И кто он после этого? Уже сказано! Хоть трижды пиджак перешивай.

…Теперь сидит как влитой. Но это не слишком радовало.

– О, эти шарлатаны! Обманщики! Шакалья стая! О-о-о-о!..

Профессорский рев заставил вздрогнуть. Кейдж невольно оглянулся. Где они, шарлатаны?

3

…Братья шли по Унтер-ден-Линден, и Отомар увлеченно рассказывал младшему о театрах: и о своем, где работал, и «настоящих». Зачем далеко ходить? Вот она, Берлинская опера! Старшему уже удалось там побывать, он видел, как дирижирует сам Вильгельм Фюртванглер. Это же чудо, чудо!.. Гандрий слушал, не перебивая. Театр его совершенно не интересовал, но не обсуждать же с братом очередное побоище с Красным фронтом!

– А я, наверно, уеду, – внезапно сказал старший. – Очень далеко уеду, Гандрий. Не нравится мне в Германии. Если это – наш дом, то лучше я стану погорельцем…

За эти годы главный бульвар Берлина почти не изменился. Разве что стало чище и шуцманов прибавилось. Покойный рейхсминистр Геббельс, будучи заодно столичным гауляйтером, истово боролся за порядок и опрятность. Вероятно, в аду, в перерывах между выступлениями перед рогатой аудиторией, Колченогий столь же рьяно драит котлы от смолы.

Гауптштурмфюрер СС Харальд Пейпер, поправив плащ, покосился на серое дождевое небо, прикидывая, не стоит ли свернуть к метро. Дождь наверняка будет холодным. Осень… Пусть и липы пока зелены, и утреннее солнце казалось ярким…

Тучи. Надолго, очень надолго.

 
Было солнце –
погасло солнце,
Были волны –
теперь пустыня…
 

В центре города Харальд оказался случайно. Проводив Ингрид на встречу с загадочным NN, он не стал брать такси – и пошел куда глаза глядят. Отчасти сам себе назло: где-то в самых закоулках души таился страх, самый обычный, человеческий и понятный. С детства младший из братьев любил и ценил вкус опасности, но теперь предстояла схватка не с очередной «красной» бандой, а с ведомством Козла. Служба безопасности рейхсфюрера СС… «Старый боец» Пейпер был из тех, кто укладывал в ее фундамент первые кирпичи, когда Козел и рядом не пасся…

Успокаивало то, что Козел – все-таки козел. Бюрократу, даже очень толковому, не стать хорошим разведчиком. Нужной печати не найдется.

* * *

– Пейпер! Перестаньте считать печати. Я вам помогу, их там семнадцать^[31].

Смех… Совещание шло не первый час, и разрядка, даже такая, была не лишней. Козел, прекрасно это понимая, не упустил случая слегка пнуть нелюбимого сотрудника. Пейпер из «старых» – из тех, кто создавал «стапо» под руководством Рудольфа Дильса. Но Дильса уже нет, в его кабинете царит Козел, а на столе, символом власти – стойка с печатями в три этажа. Факсимиле на все возможные случаи: от простого «Согласен!» до витиеватого «Составить доклад, передать по инстанции, копию в архив». Как-то в случайном коридорном разговоре Харальд предложил подарить шефу печать с самой необходимой резолюцией: «Leck mich am Arsch!». Козел, естественно, узнал, крепко обиделся, но не затаил: вызвал подчиненного и долго объяснял ему все преимущества чернильного управления.

– Пересчитали, Пейпер? Да, их действительно семнадцать… Продолжим! Итак, какие будут мнения?

Говорили между тем об очень важном – о приоритетах. Если с врагами внутренними была определенная ясность, то внешняя опасность пребывала в тумане, словно айсберг перед «Титаником». Проще всего, взглянув на карту, пересчитать наиболее опасных соседей, ближних и дальних. Это Козел и предлагал: искать шпионов английских, французских, польских и русских. Подданных США велено не трогать, дабы не портить отношений.

Харальду бы смолчать. Он уже понял, что с Козлом не сработается, и скоро придется уходить, причем, хорошо, если в родственное «крипо», а не в «болотное» ведомство. Но – не сдержался. В конце концов, не на Козла же они работают!

…То, что американцы уже не первый год создают в Европе собственную сеть, стало ясно еще в 1934-м. Строили грамотно: сначала низовые ячейки под видом агентств печати и туристических бюро, потом региональные структуры, замаскированные под управления бесчисленных благотворительных фондов. Над всем этим – руководство по странам: Франция, Бельгия, Голландия, Италия. Наверняка и Германия тоже, хотя на границах Рейха след терялся. Сеть не имела ни названия, ни даже фиктивной вывески. Сослуживцы Пейпера окрестили нового противника «Ковбои», что было по-своему логично.

К лету 1936 года «Ковбои» завершили стройку. Прибыл и руководитель, новый посол США в Париже Уильям Буллит. Перед этим он возглавлял посольство в Москве, что заставляло крепко задуматься.