Глава четвёртая

Однажды я встретил священника-иезуита, и сказал: «Какая самая короткая молитва в мире?»

И он сказал: «Хер с ним».

Энтони Хопкинс.

– Итак, Пилигрим, не буду скрывать, ты меня снова удивил. Не прошло и двух седмиц, как мне для ратификации прислали посвящение во владетельные Рыцари Ордена некоего Эскула Дан Холиена… Магистр Ордена Креста из Карагона был очень убедителен и, чего греха таить, церкви нужны подобные экономические союзы. Даже с такими ярыми язычниками, как Светлые Эльфы. Но потом пришла информация из нашей миссии, что Эскул погиб при странных обстоятельствах. О двух крупных магических битвах на границе Джордана, во время которых были убиты члены Дома Дориен, Архимаг и Великая Мать. Твой долг, Пилигрим рассказать мне всё, что ты знаешь об Эскуле. История тёмная и мне бы не хотелось, чтобы репутация Ордена и Церкви пострадала. Этот эльф получил рыцарское звание одним из не многих, и моя подпись стоит на инаугурационном пергаменте…ты понимаешь меня, брат.

– Всецело, святой отец, всецело. И я готов рассказать всё, что знаю, – надеюсь мой прямой взгляд был достаточно искренен и истов. А дяденька-то мягко стелет. Хватка контрразведчика. Так и хочется расколоться до донышка! Ну, кардинал, держись. Байки травить я мастер…

Кардинал Лонгин с интересом и ожиданием смотрел на меня. Его лицо выражало отеческую заботу. Но глаза. Вы смотрели когда-нибудь в глаз ящерицы? Хамелеона или варана. Не важно. Именно в глаз, поскольку посмотреть ей в оба глаза технически невозможно.

Ожидание добычи, вселенская пустота и отсутствие малейшего сопереживания. Глаза выдавали кардинала. Вот так непись! Как-то совершенно иначе представлял я себе возвращение в МИФ. Наброшенная мной шкура NPC, совершенно изменила уровень восприятия Игры, больше всего это стало напоминать мои первые ощущения из Небытия. Ну да не будем отвлекаться на рефлексии. Шпион я, или погулять вышел? Поиграем в игру кардинала. Но очень и очень осторожно! Мне сейчас враг в виде вездесущей католической церкви совсем не выгоден.

– Как я уже рассказывал, святой отец, я стал отшельником ещё до Войны Крови. Есть на границе Дикого Леса и Джордана укромные места, куда даже твари заглядывают очень редко. Я вёл жизнь тихую, неспешную. Занимался алхимией понемногу. Со временем стал смело забредать в глухие и отдалённые уголки за ингредиентами для зелий и эликсиров. Готовил, в основном целебные зелья и эликсиры для повышения ловкости и силы. О моём уединении знали лишь несколько контрабандистов, которые выменивали у меня мои фиалы на еду и кое-какую одежду.

– Так ты ещё алхимик и целитель, пилигрим? – заинтересованно потёр подбородок Лонгин.

– Да, святой отец, всего понемногу. Иначе на границе не выжить. Я даже из лука научился неплохо стрелять, нельзя же только на Господа надеяться…

– Хм, такая позиция и стойкость вызывают уважение. Так как же ты познакомился с Эскулом Дан Холиеном?

– Да уж лучше бы не встречался, да простит меня Господь… Как раз тому уж две седмицы назад. Я был в очередном своём походе за травами. Есть в Пограничье одно красивое место. Долина у Водопада. Я там обычно устраиваю привал. Но в этот раз место было занято. Это был отряд Светлых Эльфов и, судя по количеству лошадей, было их не менее полутора десятков. А ещё над лагерем был установлен магический полог. Я не очень люблю такие случайные встречи, поэтому спрятался понадёжнее, хотел прежде немного осмотреться, чтобы выяснить каким путём лучше их обогнуть. Вода в водопаде создаёт постоянный шум и звуки из долины до меня практически не доходили. Я уже собирался уходить в сторону Волчьего Кургана, когда из леса показался высокий светловолосый эльф. Он улыбался и шёл, опираясь на посох, прямо к лагерю. Я не очень хорошо разбираюсь в иерархии Светлых, но то, что это был Рейнджер и к тому же бессмертный, рассмотрел хорошо. А ещё от него исходила спокойная сила и мощь…

– И это был?

– Да, святой отец, как потом выяснилось, это и был Эскул Дан Холиен. Не знаю, что там произошло в долине. Но через несколько минут, когда из походного шатра ему навстречу вышла знатная эльфийка и Маг Светлых, началось светопреставление. Я совсем немного сведущ в магических науках, но и мне хватило знаний понять, что в ход шли боевые заклинания высшего уровня. За несколько минут долина превратилась в сущий ад на земле. Очевидно, знатная эльфийка и Светлый Маг были Архимагами. Взбесилось всё вокруг. Вода, воздух, земля. Я забился в своё убежище в кустах и сидел ни жив ни мёртв, молясь Господу, заворожённый зрелищем магического сражения. К Эскулу присоединились ещё двое. Бессмертная ведьма и, что вызвало во мне по-настоящему дикий ужас, Тёмный Эльф, который сражался, словно сам Нечистый, окружённый туманом из тьмы! – я постарался придать голосу совсем немного театральности и выпучил глаза.

– Интересно, очень интересно. Тёмный Эльф? Ты не ошибся, Пилигрим. От страха бывает…

– Нет, святой отец, не ошибся. Ибо в последствии видел его, вот как вас, прямо перед собой. Жуткий, одноглазый Тёмный Эльф!

– Продолжай, Пилигрим, что же было дальше?

– Да, дальше всё произошло ещё быстрее. Светлые Эльфы, среди который были воины в белоснежных доспехах…

– Светлые Паладины Леса! Однако, умеют Дориены удивлять…ну-ну!

– Так вот, я и говорю, дальше началась просто мясорубка и бой переместился как раз к той кромке леса, где прятался я. Я в отчаянии молился и молился. Поклялся всеми святыми, что если выживу, то исполню обет во славу Господа. И Господь внял моим молитвам. К тому времени Светлый Маг и большинство Светлых Эльфов были перебиты. Сражалась только эльфийка и один из воинов в белых доспехах. Я же случайно оказался между ней и Эскулом. Рейнджер, увидев меня сначала нахмурился, а потом распознав мою рясу и крест, накрыл меня Щитом Воды, в ущерб себе, принимая удары на свой посох и кинжал. Через несколько мгновений всё было кончено. Я, хвала Господу и защите Эскула, остался жив, а все Светлые Эльфы в долине были мертвы…

– Но на этом история, как я понимаю, не заканчивается? – Кардинал откинулся на спинку жёсткого стула.

– Да, святой отец. Эскул и его соратники, узнав, что я хорошо знаю эти места, попросили проводить их к Роще Единорогов. Я согласился, хотя и жутко побаивался Тёмного Эльфа.

– А что за бессмертная была ещё с ними? – как бы, между прочим, спросил Кардинал.

– Не знаю, святой отец, я и видел то её мельком. Вроде Ведьма, но после боя она куда-то исчезла, а путь к Роще мы продолжали втроём. По дороге от Эскула я узнал о деревне половинчиков и истории с его рыцарством. Через сутки мы благополучно добрались до места. Здесь я их и оставил, по просьбе Эскула.

– И?! – Лонгин в нетерпении сжал кулаки.

– Не знаю, что заставило меня вернуться туда на следующее утро. На сердце было неспокойно. А может, тот обет, что дал я, находясь на грани гибели в Долине у Водопада не давал мне спокойно распрощаться с этим эльфом. Думаю, скорее природное моё любопытство. Какая-то тайна была связана с путешествием Эскула…

– И ты выяснил её? Да!?

– К сожалению, нет, святой отец. Неподалёку от того места, где мы расстались, я увидел следы большого сражения. Магического. Выжженная земля, лужи грязной воды, перепаханная земля, участки травы и кустарника, рассыпавшиеся пеплом. Мёртвое поле битвы. Но не было ни одного трупа или обломков оружия. Из своего опыта я знаю, что такое бывает на местах сражений…

– Бессмертных! – заключил кардинал.

– Да, я долго бродил по окрестностям, заходил к Единорогам. Некоторые из них даже снизошли до общения со мной. Но много узнать не удалось. Единороги подтвердили смерть одноглазого Тёмного Эльфа, сказали, что видели каких-то орков, но не степных, а также очень большой отряд бессмертных. Они называли его «клан». Вот и всё, что я знаю об Эскуле Дан Холиене. Нужно сказать, что, побродив по лесу, я уверился в большой вероятности гибели этого славного эльфа и решил, во исполнение обета, посетить его деревню, Серые Мхи, и помочь, чем смогу, отплатив за спасение своей жизни. Так я и отправился в путь через Дикий Лес и степь, в Тархангир. Но мне не повезло. Недалеко от города степные орки грабили меня, поиздевались, отобрали даже мой символ веры, но, слава Господу, оставили в живых. Таким я и пришёл в Тархангир. Касым, достойный человек, сжалился и помог мне. Я как раз получил свои сбережения, чтобы достойно его отблагодарить за кров и одежду, когда повстречал вас, святой отец.

Кардинал помолчал минуту, раздумывая о чём-то своём, затем поднялся, собираясь уходить.

– Интересная история, Пилигрим. Спасибо за рассказ. Хотя он и породил больше вопросов, чем ответов. Ты ведь всё мне рассказал, отшельник?

– Как на духу, святой отец… – я бросился на колени, лучше уж переиграть, чем не доиграть.

– Ну-ну, Пилигрим, не стоит…а знаешь, возьми-ка вот это. Если узнаешь что-то новое, в любом городе предъяви его в христианском храме настоятелю и расскажи, мне передадут, – Лонгин протянул мне простой крест тёмного металла без распятия с выбитой надписью на вертикальной перекладине «Ad majorem Dei gloriam» и «Legatus Ecclesia Christi» на горизонтальной. Я взял переданный мне символ, прикоснулся к нему губами и надел на шею.

#Крест Легата Церкви х 2 увеличение силы заклинаний Божественной Магии +500 маны#

– Спасибо! – абсолютно искренне поблагодарил я.

– Не благодари, отшельник со сбережениями в банке бессмертных, сдаётсятся мне, ещё увидимся… – и кардинал вышел, оставив меня в глубоких раздумьях.

Мои размышления прервал пыхтящий Феофилус, взобравшийся на своё место за столом, предварительно водрузивший стопку книг на столешницу.

– Уф, жарко не по-весеннему, а, Пилигрим?

– И не говори, брат…

– Гм, Пилигрим, возьми вот, нечего тебе разгуливать в сарацинских одеждах, – и толстяк протянул мне стопку вещей, аккуратно, крест на крест перевязанную бечевой. Хм, опять переодевания. Но, назвался груздем – полезай в кузов. Нужно соответствовать, и что-то внутри подсказывает мне, что подобная маскировка гораздо лучше подходит для моей миссии… Я развязал узел, из которого достал длинный чёрный сюртук под горло, чёрное же пальто с широкими рукавами с пристёгивающимся капюшоном с подбоем тёмно-фиолетового оттенка. Поначалу мне показалось, что одежда будет жаркой, но облачившись и незаметно скинув в инвентарь предыдущий наряд, я нашёл новое облачение гораздо более удобным. Штаны не прилагались, поэтому я оставил шаровары, которые доходили до середины икр и под длинными полами были практически не видны. Покрутил с сомнением в руках длиннополую чёрную шляпу…

– Пилигрим, шляпу можешь не одевать, его преосвященство распорядился образумить тебя в Божественной Магии на ступень коадъютора, минуя новиция и терциария. Цени доверие! А потом препроводить к казначею.

– Ценю, ценю, брат Феофилус. А к казначею зачем?

– Ну а как же? Целомудрие, бедность и послушание – неотъемлемые условия обретения Божественной Магии, данной нам, слугам Господним во исполнение провидения. Оставишь все свои деньги на благое дело. В путь отправишься налегке и с чистой душой.

А я-то думал, что грабёж и облапошивание моей тушки закончились на рыцаре Конкеране. Да он вообще шантрапа привокзальная по сравнению с матерью – церковью. Я тяжело вздохнул и обратился к Феофилусу:

– Что я должен делать, брат?

– Я сейчас буду открывать регистрационные книги, а ты, брат, будешь расписываться в указанных местах, – с этими словами монах лихо выудил из-за пазухи походную чернильницу и пару гусиных перьев, встал рядом со мной и стал подавать мне фолианты один за другим в раскрытом виде. Я успевал ухватить краем глаза красочные иллюстрации и многостраничные описания заклинаний. Но монах не давал мне остановиться на них подробно, буркнув:

– Потом изучишь!

Через полчаса у меня устали пальцы сжимать такое неудобное средство для письма, и я хотел уже взбунтоваться, когда Феофилус развернул передо мной трубку пергамента, где был перечень заклинаний Божественной Магии:

– Последняя подпись, – с монаха обильно капал пот и ему приходилось постоянно утирать его рукавом, – теперь к казначею!

Мы вышли в коридор и, миновав пару, дверей вошли в комнату, где сидел лысый монах с крючковатым носом, примерно сто пятидесятилетнего возраста и что-то черкал в большой книге.

– Брат Нунций, я привёл коадъютора для процедуры Donatio.

– Отлично, брат Феофилус, ведите сюда, – старик указал на маленькую кафедру напротив входа, у которой я и встал по указанию сопровождающего.

Казначей достал маленький томик в красной сафьяновой обложке с тиснёнными золотом надписями.

– Брат Пилигрим, положите правую руку на библию. Я выполнил требуемое.

#Вы хотите пожертвовать Ордену Societas Jesu 384762 золотых? Да\Нет#

Блиииин! Жалко то, как, я постарался не скривить лицо и нажал «Да»!

– In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti! Ratificatio! – торжественно произнёс старик и капнул красным сургучом, закрепив его печатью на протянутом Феофилусом пергаменте. Интерфейс тут-же запестрел сообщениями:

#Вам присвоено звание Клирик – Коадьютор, поздравляем! Владение Божественной Магией на уровне Мастер, вы изучили заклинания: «Благодать», «Очищение», «Медитация», «Экзорцизм», «Истинное зрение», «Массовое Благословение», «Жертва», «Провидение» «Святые мощи», «Консолидация», «Мана Небесная», «Святое причастие» #

Рот мой невольно разъехался до ушей. Братья, да если бы я знал…снял бы побольше денег. Гм, хотя не факт. За моей спиной вдруг раздался знакомый голос кардинала.

– Твёрдо запомни, Пилигрим. Целомудрие, Бедность и Послушание. Будешь нарушать эти заветы, Божественная Магия твоя ослабеет и покинет тебя…

– Я запомню, ваше преосвященство!

– Хорошо, Феофилус, проводи!

Монах вывел меня из собора на площадь, крепко обнял меня на прощание так, что я был тронут и спросил:

– Брат Феофилус, а кто же всё-таки такой этот кардинал Лонгин?

– Больше никогда и никому из братьев не задавай этого вопроса, брат Пилигрим!

Испуганное лицо монаха ещё долго стояло у меня перед глазами. Пришлось наведаться в банк ещё раз, так как обретение Божественной Магии оставило меня с пустым кошельком. Но я не жалел, так как вовремя вспомнил, что обретение аналогичного уровня игроком заняло бы не меньше 6 месяцев игрового времени и, скорее всего, не стоило бы мне гораздо дороже. Что ж, мне бы ещё посидеть где-нибудь спокойно и почитать описания заклинаний, а то по некоторым названиям и не поймёшь для чего они предназначены.

Вечер уже опускал на Тархангир своё бархатное покрывало, когда я вернулся в своё пристанище, в караван-сарай. Народу на втором этаже прибавилось, как и животных под навесами. Касым всё ещё лежал на тахте, мерно посапывая. Рядом за каким-то рукоделием присела под масляной лампой Зухра. Ночные мотыльки с остервенением бросались в огонь причудливой медной лампы, опаляя усики и крылья, навевая воспоминания о сказке про Алладина. Увидев, как я вхожу, женщина встала с полупоклоном. Я, прихватив лампу, подошёл к Касыму и осмотрел его веки. Отёк ещё был приличный, выступившая в местах снятия швов сукровица подсохла, склеив края век.

– Уважаемая, не могли бы вы принести немного тёплого крепко заваренного чая и чистых хлопковых тряпиц. Будем промывать веки и будить потихоньку нашего больного. Не успел я договорить фразу, как Зухра метнулась к выходу, только застучали по лестнице деревянные подошвы туфель. Я присел рядом с тахтой и стал ждать. Женщина вернулась с высоким дородным человеком, одетым в тёмный дорогой халат с серебряной вышивкой и с белой аккуратной чалмой на голове. Пальцы его рук были унизаны перстнями с крупными, разноцветными камнями.

– Вечер добрый, уважаемый лекарь. Зухра сказала, что вы вернулись. Я брат Касыма, Ибрагим.

– Добрый вечер, уважаемый Ибрагим, – поклонился я, – как раз собираюсь будить вашего брата, но прежде хочу промыть ему глаза…

– Я присяду рядом, не буду мешать, Пилигрим, – и гость устроился на подушках у стены, сложив ноги по-турецки.