Девочка посмотрела на меня и спорить не стала, её глаза перестали светиться и приняли свой естественный слепой вид. Страж порядка, которую окрестили Тел, шаманила над умирающим Затриком. Вскоре ей в помощь подоспел ещё один неизвестный мне эльф из темноты. Шин же молча стоял, разглядывая нас поочерёдно. Возможно, думает, что с нами делать. Хотел бы убить, то убил бы, не лечил.

А может, он уже экстренный запрос девятым отправил. Теперь ждёт их, делая вид, что всё хорошо, дабы ты не свалил. Извилистый, вот только давай без этих мыслей. Рассчитывай на худшее и никогда не будешь застигнут врасплох. Так, мозговитый, давай-ка без нравоучений и поработай лучше хорошенько. Нужно брать ситуацию в свои руки. Шин остроухий адекватный, с ним можно договориться, так что придумай что-нибудь эдакое.

– Рад приветствовать, Шин, – произнёс я. – В этот раз обстоятельства не столь печальные.

Эльф, ничего не отвечая мне, развернулся и направился к Шпартко.

– Он в порядке? – спросил Шин у Веллары.

– Да, жить будет, но я обнаружил остатки яда в организме, – произнёс рослый эльф, поднимаясь на ноги. – Кто-то пытался его подлатать, но не особо справился, – он вновь посмотрел на пациента и сидящую рядом с ним девочку. – Это не мой уровень, я не смогу помочь полностью.

– Вы залечили раны незнакомца, уже только этим заслужили благословение Араши и Люмин, – произнёс зеленокожий паломник. – Я – Шпартакар, странствующий половник Ангелов Звёздного Неба. Это Афелия, – представился он снова и указал на сидящую рядом. – Девочка, что попала в страшную беду. Я поклялся защищать и оберегать её от худой судьбы. Гоблин же, – орк перевёл взгляд на бессознательного спутника, которого лечили товарищи его остроухих собеседников. – Затрик Сорок Второй из династии Затриков, что берёт своё начало от Затрика Первого – героя санминорской резни… – Шпартко задумался на несколько секунд, глядя на вампира. – Полагаю, с третьим моим спутником вы уже знакомы.

– Да, знакомы, и очень даже хорошо знакомы, – сухо подтвердил лидер эльфийского отряда. – Что вы о нём знаете?

– Он зовёт себя Ал, Алк или Алый, но полное его имя Алказар Демитрикая.

Девочка испуганно сжала пальцы орка, он вполне понимал её опасения, но лгать добрым существам и спасителям ему претила вера. Орк с трудом, но поднялся с земли, чтобы сесть. Афи придвинулась сразу же к нему ближе, и он по-отечески приобнял её. Шин и Вел лишь стояли молча и терпеливо ждали, оценивая ситуацию, анализируя поведение собеседников.

– Я знаю, что он считается преступником на Эваноре, – продолжил Шпартко. – Я сам был свидетелем его необдуманных и несколько поспешных решений, из-за которых проливалась кровь как повинных, так и невинных, но двигают им благие побуждения.

– Афелия, – обратился лидер стражей порядка к ней. – Тебе ничего не угрожает, но вынужден попросить тебя пройти с Велларой. Я хочу поговорить со Шпартакаром с глазу на глаз.

Девочка сильнее вжалась в своего защитника, обхватив массивную грудь орка руками, и посмотрела на него.

– Афи, всё в порядке, не бойся, – с теплотой в голосе обратился к ней паломник. – Мы просто поговорим.

Вел нерешительно протянул к ней руку и немного удивился, когда слепая девочка безошибочно приняла её. После чего они отошли от Шина и Шпартко.

– Я хочу знать, как и при каких обстоятельствах вы встретились с Алказаром? Почему путешествуете вместе, даже зная кто он? И что случилось в Свят-Кови? – сразу же более жёстким голосом задал ряд вопросов лидер стражей порядка.

– Что ж, это нелёгкая история…

Орк без утайки поведал остроухому слушателю всё, что происходило с ними с той самой ночи в таверне. Рассказывал честно о всех хороших и неприятных моментах. Шпартко понимал, что сейчас их жизни целиком и полностью зависят от решения его собеседника, но он даже и не мог помыслить приукрасить свой рассказ или умолчать о чём-то. По заветам Ангелов зеленокожий паломник положил на чашу весов правду, в надежде, что Шин его поймёт. Когда же орк закончил говорить, эльфийский командир сильно задумался, не решаясь пока комментировать ситуацию, но Шпартко решил не дожидаться его.

– Благородный Шин, я вижу, что у вас доброе и справедливое сердце. Я нижайше вас молю принять нас в свой караван… – заговорил он, но остроухий его перебил вопросом.

– Откуда вам известно, что мы здесь с караваном?

– Подслушали у мимо проходящего патруля на границе Империи Ночи, – ответил ему зеленокожий здоровяк. – И я не знаю, лишь предполагаю, – поняв, что стража порядка такой ответ устраивает, Шпартко продолжил. – Мы вас совсем не потесним и согласны отработать своё пребывание по мере возможностей. Я прекрасно понимаю, что для вас очень рискованно брать под свою защиту цель ножей, но без вашей помощи Афелия не выживет. Как я уже говорил, Алказар старается, и мы все стараемся её защитить, но мы не справимся без помощи.

Шпартко потёр глаз, почувствовав, что тот начал слезиться. Он не хотел долгое время верить в сказанное им, но сейчас осознание масштаба беды к нему пришло в полной мере. Паломник понял, что только лишь его веры и общих усилий их небольшой компании не хватит для того, чтобы отвратить, как стало бы казаться, неотвратимое.

– Я своей жизни не пожалею, чтобы защитить это бедное дитя, но я боюсь, что моей жизни будет недостаточно.

– Вполне понимаю вашу ситуацию, – заговорил наконец лидер стражей порядка, потирая подбородок. – Я бы тоже не оставил ребёнка в беде, даже несмотря на то, что это человек. Основная проблема отнюдь даже не в ножах. У нашей Верховной жрицы было не самое приятное прошлое с этим вампиром, да и он повинен во многих злодеяниях против эльфийской расы…

– Его можно и не брать! – с надеждой выпалил Шпартко и продолжил уже более спокойно. – Примите нас троих, он может о себе позаботиться, мы встретимся с ним в конце нашего с вами пути.

– Вы предлагаете мне отпустить преступника? – суровым голосом спросил Шин у паломника.

– Да, – опустил взгляд орк. – Я знаю, что это претит вашей чести и наверняка присяге, но без него мы долго не протянем. Он страшная личность, но это необходимое зло. Как я уже говорил, Ал старается поступать правильно, но постоянно сходит с этого пути.

– Хм… Я услышал достаточно, – эльф отвернулся от собеседника. – Мне нужно поговорить с членами отряда, прежде чем я приму решение касательно вашей судьбы.

– В прошлый раз он был более приветливый, – проворчал я себе под нос, глядя в спину остроухому командиру. – Ауч!

Вскрикнув, я зажмурился от боли, поскольку эльфийка, что занималась моим лечением, черезчур больно надавила на рану.

– Милая, я, конечно, не жалуюсь, но всё же жалуюсь. Можно хоть чуточку полегче? – посмотрел я наконец на неё.

– Смотри не заплачь, – грубо ответила она и сняла шлем, чтобы не мешался.

Её лицо показалось мне весьма знакомым. Где-то я её уже видел в бессмертии, но где? Так, мозговитый, не смей шутить, что эльфы, как азиаты, все на одно лицо, понял!

Блин… Как она на Теаромону похожа… Только вот этого ещё не хватало… Ты идиот! Да ладно! Ты серьёзно…

– Кенара? – спросил я у стража порядка.

– Держись от моей сестры подальше, или я займусь тобой, но уже не лечением, – жёстко произнесла стражница и вновь надавила на ещё не закрывшееся ранение.

В глазах побелело, но я вытерпел, не издав ни звука. Лишь тяжелее задышал от этого.

– Теа здесь? – спросил я у неё и всё же обессиленно рухнул на траву, чем явно вызвал ещё больше недовольства у своего лекаря.

– Да, Верховная Жрица направляется домой знакомиться вновь с семьёй, – ответила остроухая, продолжив колдовать надо мной. – Мы её сопровождаем.

Блин… Как непривычно слышать о новом статусе моей Теаромоночки. Первое – не твоей. Второе – смирись уже и не будь уродом. Ну и третье – лучше радуйся, что она теперь крутая, а не ноунейм³. Второй я, вот сейчас ты как никогда прав. Из рабыни в Верховную Жрицу эльфийского народа, это всё равно что, если меня сейчас императором нарекут. Ага, размечтался, обрыган. А у Теаромоны действительно стремительный карьерный рост. Слушай, мозг, так это же просто удача! Что? Помнишь отряд рыцарей смерти, их командир говорил, что там делегация ушей в двести или триста идёт. И? Под такой охраной Афелия точно будет в большей безопасности, чем с нами. Судя по тому, что отряд ножей, что мы встретили, был небольшой и лошки, то дезинформация ещё работает… работала… Ага, осталось только убедить ушастых принять нас к себе или хотя бы не убивать за прошлые преступления перед эльфийской расой, или не сдавать девятым, как преступника и демонопоклонника. Так, первое, извилистый мой друг, – мы вроде выяснили, что убивать и сдавать нас не собираются. Ну, по крайней мере, к этому есть все предпосылки. Ага, тебя сейчас подлатают и печать девятых на лоб поставят, чтоб не убежал. Потом публично казнят, чтоб все видели. Если мы будем вечность в проклятой роще прорастать, я тебя изведу. Не сомневаюсь в этом, дружище. Деревом быть мне противопоказанно, так что давай-ка без этих мыслей. Надежда на лучшее и всё такое. Ну а второе – не нас, а их. Я не пойду со всеми к остроухим, туда, где Теа… Я боюсь встречи с ней, честно говоря. Очень хочу, поскольку безмерно соскучился и чувствую себя виноватым перед ней во всём. Но… Меня одна лишь мысль о возможной встрече чуть ли не до панической атаки доводит… Не знаю, короче… Тяжело… Не готов я сейчас с ней видится. Наверняка, как и она тоже.

– Кенара, у меня есть к тебе просьба, точнее даже мольба о помощи, – заговорил я наконец с эльфийкой, прекратив свои внутренние разглагольствования. – Видишь эту девочку, – я указал на Афи, которая отошла с рослым эльфом в сторону от Шпартко. – Она умирает, её нужно доставить в одно место, чтобы спасти. По её следу идут ножи. Мне удалось сбить их со следа, но, думаю, надолго этого не хватит.

Эльфийка хотела что-то сказать, но я жестом попросил её помолчать.

Ай, блин… А чего это здоровая рука так вдруг заболела?.. Раньше такого не было. Ты чего, коновал, тут натворила? Не отвлекайся на бред. Опа… Мы опять ролями поменялись… Ну ладно, если что, умничай, а то я, видимо, уже не в форме.

– Возьмите моих спутников к себе, – продолжил я изъяснять свою мысль Кенаре. – В стан большого и наверняка самого элитного отряда ножи не полезут. Пусть девочка хотя бы до деревни Теа дойдёт в безопасности, не озираясь по сторонам. Да и остальным нужен отдых. Я с вами не пойду, буду держаться рядом. Не хочу тревожить старые раны Теаромоны своим присутствием. Поверь, Кенара, твоя сестра мне очень дорога… Дороже, чем кто-либо может представить, да я сам не могу даже понять, насколько сильно… дорога.

Слышь, серый из моей головы! Что за косноязычие? Нам умничать и петь соловьём надо, давай работай там.

– Кен, передай мою просьбу Шину и скажи ему, что всё, как и в прошлый раз, на честном слове, без обмана. Я выложил все карты на стол и прошу вашей помощи. Помощи не для себя, для неё.

– Занятная просьба, – только и ответила остроухая и поднялась на ноги. – Я закончила.

Приняв сидячее положение, я потянулся и прохрустел костями. Боли не было, и, почувствовав себя лучше, я решил встать на ноги, но остроухая мне этого не позволила. Когда я посмотрел на неё, она отвернулась. Лицо у неё было сдержанным, но вот глаза пылали яростью, Кенара явно меня сейчас недолюбливает. Скорее всего, из-за сестры, оно и понятно, но мне нужна сейчас её поддержка. Меня пусть ненавидит и презирает сколько угодно, остальным же нужна помощь. Пока Шин там лясы с орком точит, присядь на эти ушки. Убеди её! Спасибо за столь очевидный совет, капитан-голова.

– Кенара, послушай, – вновь обратился я к ней. – Нам правда нужна ваша помощь. Я один уже не вывожу всю эту заваруху. Гоблин просто пустослов, орк – идеалистически убеждённый паломник Ангелов звёздного неба, и девочка слишком наивная… И глупая для своего возраста, – быстро заговорил я, не давая собеседнице вставить свой едкий комментарий. – Они и близко не понимают всю тяжесть нашего положения. Я не хочу видеть их смерти, они заслуживают жизни. Я за них тебя прошу. Поговори с Шином, возьмите их под свою защиту на время.

– Я вылечила тебя только по приказу командира, – сухо ответила сестра Теа, всё так же смотря на меня. – Так что заткнись, или я получу прекрасный повод, чтобы лично тебя прирезать за то, что ты сделал с Теаромоной.

Всё-таки правильно мы обидку разгадали. Тут и гадать нечего было, мозг. Это настолько очевидно, что можно считать, что над ней неоновая табличка мигает с указанием причины.

– Млять! Нет, Кенара, я не заткнусь, – резковато как-то произнёс я, начиная немного злиться на всю ситуацию. – Я спас её от рабства у какого-нибудь урода…

Ты ставку Лорана перебил, сестричка может об этом знать. Хреново начал.

– Да, вышло, конечно, всё по-идиотски, но Теаромона ни о чём никогда не жалела, пока мы на острове не оказались. И то перед всем этим безобразием я хотел отправить её к семье, действительно хотел не втягивать во всё это. Она сама отказалась, она сама решила быть там, быть рядом.

– Ты просто обманул её.

– Недоговаривал и скрывал, да.

– Это одно и то же, – фыркнула эльфийка. – Запудрил мозги и всё. За деяния на Хване тебя уже надо казнить на месте. А за Свят-Ковь…

– Первое, – резко перебил я собеседницу. – Хван? Остров? – Дождавшись недовольного кивка остроухой, я продолжил. – Тут… Да, согласен. Дел я там наворотил, но я старался свести потери к минимуму, – начал я пояснять неосознанно, переключившись на нравоучительный тон. – Второе, не надо вот Свят-Ковь на меня вешать от слова совсем. Я всё это время там в темнице на цепях проболтался. Весь звездец, что там произошёл, устроили те, кто пришёл меня спасти, хоть я об этом их и не просил. Я не виноват в том, что они такие сволочи оказались… Задумавшись на несколько секунд, я решил ещё больше отвести вину от себя. – Да и Престор, что всё это устроила, больше была заинтересована в беседе с Беливером, чем в моём спасении.

– Алказар, если Шин не сдаст тебя девятым или не предаст эльфийскому правосудию – не казнит, я сама это сделаю, – спокойно ответила мне Кенара. – То, что ты сейчас не связан и чувствуешь себя таким свободным, не значит, что не под прицелом.

М-да, попали. Не стоит, мозг. Если бы не ситуация с Теаромоной, Кенара бы наверняка сейчас бы радостно нас обняла и заболтала бы всякими… О! Правильно, дави на больное. Да, извилистый, это наш козырь. Алый? Нет, «Алый козырь» ко мне не приживётся и звучит тупо, буду просто как всегда Алказаром – алкашом и заразой. Хотя уже сомневаюсь, что мне это подходит.