Он невольно вспомнил себя, когда впервые увидел смерть, вернее не просто смерть, а целенаправленное лишение жизни одним человеком другого. Он был тогда примерно одного возраста с девушкой, лет семнадцать-восемнадцать. Его обучение как антима как раз подошло к тому моменту, когда требовалось помогать наставникам в охоте на магов.

В похожий день – дождливый и пасмурный их небольшой отряд настиг четырех человек. Мужчина и женщина являлись магами, однако при них были их дети. Мальчик и девочка лет пяти и семи соответственно.

Наставник закричал тогда что-то о воле церкви святого круга, велел не оказывать сопротивления, должно быть полагал, что маги не решатся сражаться при детях, однако те испугались.

Их демоном оказался Гумбра – покровитель обжорства, чревоугодия и пьянства. Он не дает своим магам почти никаких боевых заклинаний кроме одного – иссушение плоти. Но и защит от собственных воздействий в арсенале его магов нет.

Родители атаковали почти одновременно, наставник сумел уклониться от одного заклятья – оно угодило в его лошадь, а вот второе настигло свою цель. Антим умирал чуть меньше двух секунд, но за это время он успел убить своим сокрытым мечом мужчину.

Дети испугались и стали звонко плакать, а женщина, вместо того чтобы перебить незваных гостей, принялась успокаивать ребятишек. Должно быть она решила тогда, что ученики также были антимами, но являлся им лишь мертвый наставник. Один из учеников сказал тогда, что нужно закончить начатое и Эш с ним согласился.

Ему было страшно и неприятно, но даже маги Гумбра, пришедшие в одержимость способны сотворить много зла.

Он отвел детей в сторону от дороги, их мать уже не сопротивлялась, покорно ожидая своей участи. Ученики имели с собой оружие и хотели оборвать жизнь колдуньи милосердно, не смотря на потерю наставника. Однако лишить человека жизни одним ударом меча не так-то просто, особенно если меч в руках неопытного человека.

Ударов потребовалось много.

Позже они довели детей до своего монастыря, кто-то блевал всю дорогу, а один из учеников заявил, что не хочет продолжать обучение.

Эш остался. Потому как знал, что на месте их мертвого наставника мог оказаться обычный путник, сказавший грубое слово, да и кто угодно еще. Любое превосходство искушает, именно поэтому в обучении антимов ключевое место занимало не фехтование, а уроки морали и этики. И посвящение сумели пройти лишь те ученики, кто, так же, как и Эш, относился к ним серьезно.

Впрочем, за долгую жизнь, в которой Эш успел навидаться всякого, он не раз менял свое представление о добре и зле, о милосердии и сострадании.

Ближе к полудню Лани пожаловалась на усталость и, выбрав место возле небольшого пригорка они остановились на привал.

– Ты в порядке? – спросил Эш все также молчавшую девушку, и она кивнула. – В таком случае нам нужно кое-что обсудить. Я должен понять какими боевыми заклинаниями ты владеешь. Затем мы определим наши действия в случае опасности. Ни о каком боевом слаживании речи, конечно, нет, но мне бы не хотелось, чтобы ты случайно убила меня огненным дротиком в спину.

Девушка пожала плечами и принялась перечислять:

– Собственно, огненный дротик, плеть инферно и воспламенение можно использовать как боевое. Это все.

– А как же защитные?

– А, ну с ними щит огня и зеркало бездны.

– Насчет зеркала, это хорошо, но это очень сильное заклинание. Ты прочла в академии его текст или демон с тобой поделился?

– Демон. Во сне, – Лани отвела взгляд, который по-прежнему не выражал ничего кроме потаенной боли.

Эш поморщился, так как состояние девушки вызывало у него все большее беспокойство.

– Ладно, тогда давай поступим так. Ты ставишь на себя зеркало только в том случае, если у тебя меньше двух третьих заряда. Оно может поглотить одно любое агрессивное воздействие в твой адрес, но потребует очень много силы. Про щит огня можешь вообще забыть, если мы не встретим другого мага с огненными боевыми заклинаниями, он тебе бесполезен. Ну а если встретим, я предупрежу заранее. Если мне понадобится твоя помощь всегда атакуй самую дальнюю цель, используй огненный дротик, он самый слабый, трудно будет зачерпнуть на него слишком много силы. Однако, если твой заряд выше половины не колдуй. Все поняла?

– Да.

Эш тяжело вздохнул и порылся в мешке. Достал оттуда две краюхи сдобного хлеба и бросил ту, что почище девушке.

– Очисть от корки и ешь. Лучше сейчас, пока хлеб в конец не размок от дождя.

Через час они вышли к широкой, мощеной белым камнем дороге.

Справа от нее простирался густой лес, за которым находился Иорский залив. Эш подумал, что Рейх возможно не стал ограничиваться наступлением по суше, так как всегда имел внушительный флот, превосходящий по силам ланкарский. Стало быть, оставался шанс, что все северное побережье окажется под ударом, в том числе и город Брунвей, в который они направлялись.

– Любопытно, где сосредоточены наши основные силы, – подумал вслух антим.

– У меня есть старший брат, – неожиданно сказала Лани. – Он служит где-то на юге, в кавалерии. Надеюсь, у него все будет хорошо.

– Вы хорошо с ним ладили?

Эшу показалось, что девушка не хотела ему отвечать, причем не столько из-за сути вопроса, сколько из-за чего-то иного. Однако мысли о семье ее успокаивали.

– Да, мы всегда были в очень хороших отношениях. Наверно, он для меня даже идеал настоящего мужчины. Насколько это можно сказать про брата, конечно. Честный, сильный, красивый, самостоятельный… Слишком серьезный только, пожалуй. Похоже, все озорство на нас двоих досталось мне.

– А я был в семье одним ребенком, а вот сам детей так до старости и не завел.

– Эш, я… – Лани вдруг подобралась, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумала и махнула рукой. – Неважно. Нам надо идти.

Спустя пару часов дождь поутих, хотя их одежда к этому моменту промокла уже до нитки, Эша не отпускали приступы кашля, однако он решил, что крепкое вино и хороший сон в теплой постели поставят его на ноги.

При мыслях о сне антим вдруг вспомнил свой ночной визит в чертоги Парлария. Часть проклятия так и не сработала и теперь он отлично помнил все произошедшее. Много лет подряд он умирал в своих снах, испытывая невыносимые муки и быть может милосерднее было бы об этом забыть.

– Кто-то впереди, – сказала Лани указывая на поворот дороги в паре сотен метров от них, возле которого находилась небольшая просека.

Эш ухватил ее за руку и потащил за пригорок неподалеку, кляня себя за невнимательность. Воспоминания о сне так сильно заняли его мысли, что он не углядел десятка человек, движущихся по дороге в их направлении.

Вжавшись в сырую грязную траву, они принялись ждать и вскоре поняли, что всадники несли на себе цвета Ланкарии. Их было девять человек и одеяние семерых составляли черные акетоны, рукава которых украшали алые лилии, один из всадников носил просторную белую робу с лилиями на плечах и груди, а последний оказался облачен в кольчугу с цветастым гербовым сюрко.

– Это свои, они нам помогут! – сказала Лани, однако Эш придержал ее за плечо.

– Погоди немного, что-то мне в них не нравится.

Девушка на секунду замешкалась, а затем дернула рукой, освобождаясь и поднялась во весь рост.

– Господа, я прошу Вас о по… – она не успела договорить, тогда как воин в робе вскинул руку, запуская в нее заклинание.

Уже находясь в состоянии ускоренного сознания Эш стукнул Лани тростью по обратной стороне колен, заставляя ее повалиться назад и шар костеломки пролетел буквально в сантиметре от ее лица.

Эш очень не любил некромантов.

В особенности служащих Ишигуру – покровителю гниения и надругательства над мертвыми. Уж очень неудобный для антима был у таких магов арсенал. Все их боевые заклятия не действовали на самих некромантов, а вот защиты, напротив, некромантские заклинания не блокировали.

Что же до Ишигура, то высшее заклинание «взгляд червя» вызывало паралич всех мышц в организме, кроме сердца, человек медленно умирал не в силах сделать вдоха, после чего подымался уже как слуга колдуна.

Эш, что было сил, рванулся к некроманту, на бегу высвобождая сокрытый меч из трости.

Один из всадников при этом ударил коня в бока, перекрывая дорогу к магу и антиму пришлось разрубить зомби надвое. Конечно, даже это не подарит ему окончательную смерть, пока того не захотел некромант, но все же выведет из боя.

Еще пара всадников спрыгнула с лошадей и Эш закрутился волчком, буквально танцуя с мечом, размахивая им во все стороны.

Маг отправил в антима костеломку, но он легко увернулся, просто сместившись в сторону.

Вот зомби ринулись слаженно, лишенные инстинкта самосохранения, они попытались задавить Эша толпой, но он знал как работать в такой ситуации. Техника Вангерштайна предписывала двигаться назад ломаными зигзагами, сбивая зомби с направления атаки и лишая их конечностей и мобильности. Между тем антим потянулся к сфере некроманта, та оказалась заполнена чуть больше половины, зачерпнул себе силы и бросил в зомби-рыцаря упокоение. Тот почти успел увернуться, однако серый язык заклинания все же коснулся его, и рыцарь с утробным стоном повалился на землю.

В воздух взметнулась пара отрубленных рук, один из зомби лишился головы, а Эш все продолжал танцевать, размахивая клином. Лошадь с наездником, не желая бросаться на пархающее лезвие, вопреки командам встала на дыбы, сбросив с себя седака. Еще двое бойцов быстро спешились и ломанулись к Эшу.

Шаг назад, подшаг в сторону, поворот, удар на полном замахе, поворот. Зачарованный меч почти не встречал сопротивления легко разрезая плоть, кости и плотную ткань акетонов, а потому два разрубленных тела теперь вяло шевелились в грязной траве.

Рядом снова пролетела костеломка, но Эш опять уклонился. В этот момент один из зомби всадников ударил коня в бока, и животное таки стукнуло антима своей могучей грудью.

Эш успел сгруппироваться, ушел назад в перекат, но в этот момент на него с разбегу налетел один из спешившихся воинов. Антим упал на землю, ощутимо приложившись головой о какой-то камень, в глазах помутнело, и он понял, что это конец.

Еще один зомби навалился на старика следом за первым, а неподалеку ухмылялся некромант, вскидывая руку для очередной костеломки, которая теперь была просто обязана угодить по обездвиженной цели.

Вспышка.

Свист пламени на долю секунды озарил окрестности оранжево-алым светом и в грудь некроманта с хрустом вонзился метровый огненный штырь. Пламя тут же перекинулось на его мантию, от которой повалил влажный пар. Маг в ужасе ухватился за штырь руками и только теперь заорал от боли, обжигая до костей ладони.

Через секунду он повалился на бок и упал с лошади.

Зомби, оставшиеся без хозяина, обмякли, а те, что стояли, попадали на землю, теряя остатки заклинания контроля.

Эш выбрался из-под двух тел и с сожалением подумал, что возраст берет свое. Дело было даже не в физических способностях, а в ментальных. Он настолько привык, еще в бытность свою настоящим антимом, сражаться в одиночку, что совершенно позабыл в пылу битвы про девушку, силой которой он мог бы воспользоваться и сам.

Он взглянул на пригорок и увидел совершенно бледную волшебницу, подошел к ней ближе и мягко взял за плечи.

– Лани, мы защищались.

– Я… убила его. Он ведь… свой. Был свой. Ланкарец.

Эш встряхнул ее, заставив посмотреть себе в глаза и ему стало дурно. На него смотрела бледная тень той веселой любопытной девчонки, что всего каких-то три дня назад последовала за ним, как за куратором. Во что он, сам того не ведая и не желая, ее втянул? Ей определенно было рано видеть то, что она увидела и уж тем более совершать то, что сделала.

И все же все вышло именно так. Оставалось только не наделать еще больших глупостей. Передать ее в руки отца, академии и того высшего мага, который уж точно сумел бы позаботиться о юной прекрасной волшебнице несравнимо лучше, чем он.

– Лани, это был не «наш», не Ланкарец. Какой Ланкарец стал бы создавать зомби из своих же товарищей? Я не знаю в чьих интересах действовал этот маг, Рейха или своих собственных, но ты не только подарила покой нескольким воинам, но и предотвратила то, для чего они понадобились некроманту именно под нашими гербами.

Его слова чуть отрезвили девушку, она отвела взгляд и освободилась от его рук.

– Все равно… Это отвратительно.

– Да, убийство – это всегда отвратительно, – кивнул антим. – Помни об этом. Если оно вдруг начнет приносить тебе удовольствие, значит ты шагнула в пропасть из которой нет возврата. А то что ты сейчас чувствуешь со временем пройдет.

Эш развернулся и пошел проверять седельные сумки коней.

Спустя несколько минут в их распоряжении оказалось четыре бурдюка с водой и три с вином, сухари с вяленым мясом и сыром, несколько добротных спальных мешков из грубой ткани, но самое главное – три золотых имперских марки и пятьдесят семь серебряных бринов. Эш уже и не помнил, когда в последний раз обладал такими деньгами чуть дольше чем на время пары партий за игровым столом.

Его руки дрогнули.

Три единицы.

Три шестерки.

Перед глазами предстал облик Парлария, и голос тумана, пробивающийся сквозь крики воронья:

«Ты снова сядешь за стол, проклятый, ты поставишь то, что тебе дорого и ты потеряшь это. Такова моя воля».

Эш болезненно поморщился и подошел к Лани.

– Возьми.

Девушка холодно посмотрела на него и, поправив сумку на плече, произнесла:

– Зачем это? У меня достаточно.

– Я не хочу оставлять их здесь, а сам… сам я их поиграю.

– Так просто не играй и всего-то дел, – она равнодушно пожала плечами и двинулась к одной из лошадей.

– Я не смогу. Сегодня ночью я увидел свое проклятье.

Лани закусила губу, рассматривая антима, словно пыталась понять лжет он или говорит правду.

– Уже много лет подряд я оказываюсь во сне в чертогах Парлария. Играю с ним на свою жизнь и проигрываю, после чего, болезненно умирая, слышу слова о том, что вновь сяду играть, поставлю нечто дорогое для меня и потеряю это. Долгие годы я считал, свои неудачи – лишь роковым стечением обстоятельств. Но теперь понимаю – кошмар, это только малая часть проклятья. Возьми деньги, тебе они все равно сослужат большую пользу чем мне.

Девушка болезненно поморщилась и спросила:

– Но причем здесь азартные игры? Парларий ведь демон вещих снов, иллюзий и обмана.

– Я любил их еще до него, Лани. Он просто отыскал мое слабое место и пользуется этим так как может.

Она вздохнула чуть помедлила и приняла из рук антима деньги.