Длинноволосые и долгобородые короли франков или Тайны династии Меровингов

 
Тот, кто короной Франции владеет,
Могуч быть должен и душой и телом,
Чтоб, если кто-нибудь его заденет,
Нигде не скрылся от возмездья недруг,
Пока не сдастся или смерть свою не встретит;
А кто позволит Францию бесчестить,
Тому златой венец носить невместно.
 

Коронование Людовика

(пер. Ю. Корнеева)

Мне опостылело рассказывать о раздорах и междоусобных войнах, которые весьма ослабляют франкский народ и его королевство. Но что еще хуже, мы уже видим, как в наше время сбываются предсказания Господа о начале бедствий: «Восстанет отец на сына, сын на отца, брат на брата, ближний против ближнего». А ведь их должны были устрашить примеры прежних царей, которые, как только разъединялись из-за раздоров, тотчас гибли от недругов…О, если бы и вы, о короли, участвовали в таких сражениях, в каких изрядно потрудились ваши предки, чтобы все народы, устрашенные вашим согласием, склонились бы перед вашей силой! Вспомните, что сделал Хлодвиг, основоположник ваших побед. Он перебил королей – своих противников, враждебные племена разбил, собственные же подчинил и оставил вам королевство целым и незыблемым. И когда он это совершал, у него не было ни золота, ни серебра, какие есть теперь в вашей казне. Что вы делаете? Чего вы ищете? Чего вам недостает? Дома ваши изобилуют роскошью, подвалы полны вина, хлеба и масла, в кладовых груды золота и серебра. Одного вам недостает – вы лишены милости Божией, ибо не блюдете мира между собой. Почему один отнимает добро у другого? Почему зарится на чужое?.. Остерегайтесь разногласия, берегитесь междоусобных войн, которые несут гибель вам и народу вашему.

Григорий Турский. История франков

Считают, что род Меровингов, из которого франки избирали своих королей, пресекся на Хильдерике, низложенном и заточенном в монастырь по приказу римского первосвященника Стефана.

В действительности же род этот давно был бессилен. Богатства и власть находились в руках придворных сановников, называемых майордомами. А королю оставалось довольствоваться своим титулом и являть видимость власти, когда, восседая на троне, длинноволосый и длиннобородый, выслушивал он иноземных послов и давал им, как бы от себя, ответы, в действительности предписанные, продиктованные и заученные.

Кроме пустого титула и скудного содержания, которое определял ему майордом, имел он всего лишь одно, да и то крошечное, поместье, служившее ему жилищем и поставлявшее немногочисленную прислугу. Куда бы король ни отправлялся, он ехал в повозке, запряженной по деревенскому обычаю парой волов, которыми правил пастух. Так ездил он во дворец, на народные собрания, проводимые ежегодно для пользы государства, и так же возвращался домой.

Об управлении же королевством и обо всех внутренних и внешних делах заботился майордом.

Эйнгард. Жизнь Карла Великого

Франкское королевство (Regnum Francorum), бывшее детищем великих деяний Хлодвига (481/482–511 гг.), состояло на момент его смерти из множества разрозненных регионов с разными устоявшимися в них хозяйственными укладами и традициями местного управления. Отдельные части владений франкского правителя были заселены разнящимся в этническом отношении населением: германским и романским. Процентное соотношение германцев к галло-римлянам постепенно, а затем и резко изменялось по мере продвижения с северо-востока на юго-запад. Если вдоль берегов Рейна жили в большинстве своем франки (за исключением нескольких компактных анклавов романского населения, таких, как в районе Трира), то в юго-западных землях они составляли лишь незначительное меньшинство, которое будет медленно прирастать мигрантами из далекой прародины в течение многих последующих десятилетий.

Тем не менее, при всех очевидных как современникам Хлодвига, так и современным историкам различиях, уже тогда появляется осознание страны расселения франков в качестве Франкии (Francia), раскинувшейся от среднего течения Рейна и Майна на востоке до Ла-Манша и Луары на западе и юго-западе. Эта обширная страна отличалась для людей того времени как от старинных регионов расселения германцев к востоку от Рейна, так и от соседних, в том числе уже и подвластных франкскому королю регионов, таких как большая часть Аквитании и тем более Бургундии, которую еще лишь предстояло присоединить к Франкскому королевству.

Византийский историк Агафий Миринейский (536–582) в труде «О царствовании Юстиниана» так писал о занимаемых франками в VI в. пространствах: «Племя франков является ближайшим соседом Италии. Несомненно, что они принадлежат к так называемым исстари германцам. Живут вокруг Рейна-реки и [на] прилегающей к нему территории, владеют и большей частью Галлии, которая раньше им не принадлежала, а занята позднее». В пределах Франкии, отличавшейся для современников как от Аквитании и Бургундии, так и от древней Francia Antiqua, также обособились два своеобразных региона, условно называемые «королевствами». Первое из них получило название Австразия (Austrasia) – «восточная страна» или «восточное королевство» (от германского Ost(er) Reich) и имело своим ядром земли вдоль среднего и нижнего течения Рейна и Майна. Второе называлось Нейстрия (Neustria, от германского Ne Ost(er) Reich) – буквально «не-восточное (то есть западное – прим. автора) королевство». Сердцевиной Нейстрии были бассейны рек Сена и Сомма.

Где проходила точная граница между этими двумя регионами Франкского королевства, заселенными, соответственно, восточными и западными франками – сказать сложно. Скорее всего, она была подвижной и весьма зависимой даже не столько от сиюминутных политических раскладов, сколько от трудноуловимых представлений современников о географической меже между двумя родственными, но все более отличавшимися между собой народностями, которые постепенно будут отдаляться друг от друга. Причем если восточные франки сохранят свое германское ядро, то западные подвергнутся мощной романизации, что в итоге приведет много веков спустя к появлению двух отдельных народов с разными языками – немцев (германцев) и французов.

Пока же между франками, где бы они ни проживали, было гораздо больше общего, нежели различного. Общей, среди прочего, была и единая правящая династия Меровингов, представители которой коллективно либо единолично владели всем Франкским государством.

Концепция коллективного сюзеренитета позволяет избежать распространенного и в целом ложного представления о децентрализации и даже распаде королевства Хлодвига, который якобы произошел после его смерти. Действительно, нередко встречающееся утверждение о дроблении некогда единого королевства на уделы, является существенной натяжкой во многих отношениях.

Во-первых, таким образом значительно преувеличивается мера достигнутой Хлодвигом централизации его державы, переоцениваются, безусловно, существенные, но все же ограниченные достижения его государственного строительства. Во-вторых, что важнее, утверждение об обособлении нескольких королевств Меровингов из некогда единой державы Хлодвига существенно искажает понимание как природы государства франков того времени, так и сути власти каждого отдельного представителя правящей династии над той или иной территорией в контексте взаимодействия с другими подобными властителями. Пожалуй, наилучшим образом охарактеризовать существо произошедшего позволяет используемый немецкими историками термин Teilreich — «частичное королевство» или «долевое королевство». Он подчеркивает, что королевская власть над отдельной частью территории страны не отрицала одновременного существования единого целостного государства, управляемого как бы коллективно несколькими монархами посредством совместных обсуждений и принимаемых с общего согласия решений, значимых для всей державы. Представители династии Меровингов могли, таким образом, править Франкским королевством совместно, имея каждый в своем личном непосредственном владении лишь часть его территории.

Таким образом, каждый мужчина из дома Меровингов мог в силу своего происхождения претендовать как на королевский титул и власть, так и на право владения своей долей – определенной частью территории общего единого королевства (Teilreich), которые, объединяясь между собой, составляли целостное государство.

Выстраивание подобной системы наследования власти после смерти отца несколькими сыновьями одновременно можно проследить на хорошо известном отечественному читателю примере системы престолонаследия в Киевской Руси после смерти князя Ярослава Мудрого. Показательно, что в итоге эта система оказалась нежизнеспособной. Русь пришла к дроблению на государственные образования, которые принято называть удельными княжествами.

Впрочем, при всей схожести терминов «долевое королевство» (Teilreich) и «удельное княжество» (для перевода этого понятия подходит скорее немецкое слово Fürstentum), между ними существуют очевидные и принципиальные различия. Состояли они, прежде всего, в том, что территориальное владение монарха из дома Меровингов не обязательно должно было быть компактным, составляющим определенную целостность с четкими границами. «Долевое королевство» вполне могло быть набором разобщенных земель, располагавшихся в разных частях единой страны, и его фрагменты могли быть отделены друг от друга владениями других «частичных» монархов.

Кроме того, «частичное королевство» не осуществляло какой-либо самостоятельной внешней политики и в значительной степени было ограничено в реализации внутреннего управления традиционными правовыми обычаями франков. По крайней мере, общим законодательством для всех «долевых королевств» выступало обычное право, зафиксированное в «Салической правде» (в качестве сравнения можно вспомнить «Правду Ярослава» и ее дальнейшую судьбу). Вносимые в Lex Salica в виде капитуляриев, эдиктов и декретов изменения и дополнения, производившиеся как несколькими правителями по общему согласию, так и во время единоличного правления кого-либо из них надо всем королевством, также, судя по всему, должны были применяться в качестве обязательных норм во всех «долевых королевствах». Показателен в этом плане Капитулярий IV к «Салической правде» «Договор о соблюдении мира (Pactus pro tenore pacis) государей Хильдеберта и Хлотаря – королей франков», состоящий из двух последовательно объединенных декретов этих двух правителей. Обращает на себя внимание, в частности, такой фрагмент этого документа: «§ 16. В целях соблюдения мира повелеваем, чтобы во главе отрядов ставились выборные сотники (centenarii) и чтобы их верностью и тщанием охранялся вышеназванный мир. И дабы помощью Божией между нами, родными братьями, была нерушимая дружба, (постановили), чтобы сотники имели право преследовать воров и идти по следам в провинциях и того, и другого государства (выделено нами – прим. автора). И в сотне, в которой что-нибудь пропало, пусть ведется дело с тем, чтобы неукоснительно давалось возмещение тому, кто потерпел, и велось преследование вора. Если потерпевший поймает вора, преследуя его с отрядом, тогда ему следует из имущества вора, когда таковое будет, половина пени и возмещение убытков».

Как видно из приведенной цитаты, правовые нормы уложенного совместно двумя королями памятника должны были в одинаковой степени иметь правовое применение в пределах их «долевых королевств». Более того, выборные должностные лица (сотники-центенарии) из одного королевства имели право выполнять свои обязанности (преследовать воров) в одинаковой мере в пределах территориальных владений обоих королей. Тем самым документ способствовал не только сохранению всеобщего мира, установлению и поддержанию общих для обоих «долевых королевств» правовых норм, но и при определенных условиях утверждению правомочности действий на территории каждого из них лиц, получивших свои полномочия в соседнем королевстве.

Крайне выразительное свидетельство о подвергнувшемся значительной романизации франкском обществе VI в., и в частности, также о характере отношений «долевых королей» из династии Меровингов сохранил в своем историческом сочинении Агафий Миринейский: «…франки не номады, как многие из варваров, но в большинстве случаев пользуются римскими гражданскими порядками и теми же законами, равным образом одинаково мыслят о договорах, браке и божественной службе. Все они христиане и придерживаются вполне православного символа веры (Агафий использует выражение «православно окрашенной веры» – прим. автора