– Есть… такое место… – заговорщицки прошептал и прищурился Влад, опуская, наконец, свою правую руку, симметрично левой, и тут же пряча их в передние карманы джинс. – Точнее: будет! Возьмем их – с собой. И остальных – подтянем, может, следом!..

– Сначала я подумала, что мы вовремя и правильно сделали, что «отослали» Карину и Полину – по магазинам… после всего! – Девушка размяла шею, крутанув головой, но и на деле – описала по кругу же все то, что происходило здесь: в частности и общем. – Да и как «отвлечение внимания» и… «смещение интереса». Вырывая первую – из учебного процесса: на весь день; а вторую – отрывая и от Жени. Но!.. Без него… пусть пока и можно – «там». Но и нельзя же – с ним, особо, здесь. С ним – она чересчур мнительной… становится. Кругом видит заговор и… заговорщиков. Чуть ли и не против нее же самой!..

– Ну и ничего нового… – фыркнул парень и отмахнулся. – Без него – так же!

– Нет!.. Без него – не так палится… – улыбнулась чуть шире София, будто и отходя, наконец: только сейчас улыбаясь – целиком и полностью, телом и душой. – Она сразу понимает, что пахнет жаренным: когда его будто бы и специально к ней приставляют. Хоть они и вместе – уже достаточно давно, но она понимает эту разницу: когда просит его уже сама или он сам еще предлагает. Или когда он предлагает, но и перед этим – планово посовещавшись со всей своей-вашей компанией… – брюнетка фыркнула и тихо рассмеялась. – Карина – легче на подъем, в этом плане!.. Она умеет отключаться и… включаться прям как по сигналу да и конкретно: на человека или обстоятельство. На нее – и не подумаешь! Хоть она, опять же, с нами – практически всегда, но не выдает, при этом! И так же легко – не дается на расспросы и предъявы сама.

– А теперь, что думаешь? – Вернулся к изначальной теме разговора Влад, изогнув левую бровь. – Зря не дали подняться с Советом и увидеть все это… «продолжение банкета»? А чего ж тогда не поднялись и сами мы?!.. Ей, как и нам, хватило и розы – в глотке у… Розы же! – И он сморщился, сплюнув, но и больше от повторения на словах, нежели и ранее от самого эпика, как и такого же воспоминания. – Да… уж. Тавтология – наше все! Поверь, эпика в ее жизни – и без этого: достало и достает же, по сей день. А чтобы еще присутствовать и при… личных разбирательствах! – Он округлил глаза и чуть дернул левым в нервяке. – Где уже и Ксан, и твой отец, как двое на… четверых. Анну – не считаем… Нечего там уже! Ну… Так себе «перевес»! Но а когда Совет до-о-олго моргает, как и в твоем, случае же с тобой… – Влад оскалился, а София закатила глаза и сдержанно фыркнула: «вечная жизнь» еще никогда не была такой тяжбой несусветной для нее, как в случае с ним и в разрезе его же памяти – на все эпик-же-фейлы и «демонические выкрутасы с подвыподвертом» в исполнении ее же, как еще и передемона-недоангела. – Качество – бьет количество. А если еще папаня Артема подключится, а он подключится, за все же прошлые огрехи сынишки и за, какое-никакое, а «отмывание» его же, закрывание глазок на него, его самого и-ли самим же Артемом, научится так же моргать сам и закрывать глаза уже на твою и нашу же ситуацию, в целом… Или его заставят! – Поиграл бровями он, злорадно усмехаясь. – А после – выпрут. Перед этим – устроив такое зрелище, что не только ни для женщин и ни для них же все «в положении»… не для парней и мужчин… оно же. Да и… ни для кого. А там как раз – и весь набор!.. И им без этого – счастья хватает и… досталось! – Откинул голову назад Влад, не желая доставать руки из карманов, но и желая показать – до каких пор именно хватает и достает. – Одна – ангел, беременна полукровкой, а там и не одной-одним, встречается и живет с демоном, за которого еще и замуж выскочить успела и стала его женой, скоро станет и матерью их пусть еще и будущих, но и «двух-как минимум-ангелочков». А вторая, тоже ангел, еще не встречается с демоном, но дико сохнет по нему, как и те же все розы на солнце и сухом ветру… О! – Вдруг еще что-то вспомнил он и кивнул головой на девушку, чтобы и она это, неоконченное нечто, запомнила, если он вновь забудет, когда договорит другое. – Надо будет, кстати, не забыть мне и сказать этим же все солнцу-с-луной-и-Женей, чтобы забрали их, как только разберутся со всем и всеми же вашими пропусками. Да-да, в том числе: и твоими! Поскорее бы вы уже все выросли, коль уж и не повзрослели.., – цокнул языком он и мерзко сгримасничал, – …будто бы и без этого, вашего, геморроя было мало.

– Гунди-не-гунди, а у Каринки – еще два высших будет! Да, и с Никитосом-то, как бы – не три, а там и все… четыре. – Хихикнула София, но и соглашаясь, как и записывая это на задворках уже своего сознания, делая, тем самым, и, какую-никакую, а «пометку». – У него ж – не то, что «нюх», чуйка! «Генетическая приверженность и предрасположенность»… к обучению. Да и плюсом же ко всему – ему же самому это еще все и «ой, как» нравится. А там – и за уши ведь уже точно не оттащишь… В отличие же все и от тебя! – Вернула ему его же гримасу она, показав, до кучи и от себя, еще и язык.

– В отличие от меня, да! – Согласился вновь и без спора рыжий, усмехаясь. – Но я – таки и доучился по… основам основ; и мне этого – хватило! Дополнительно еще эту лямку тянуть – я не собираюсь. Не могу. Не хочу и… Не буду. – И, три раза кивнув ей, как и себе, исказил свои губы в отвращении и… горечи, какой-то же и вновь же все… своей кислоте. Да и не только лишь: лаванды и шалфея. – Бурлаки-бурлаками, а – по желанию; да и что-то другое уж – выберем сами. Как, например.., ничего.– И, тряхнув плечами, взял уже ее за руки сам, перенося затем ее и с собой в свою же комнату, тут же все объясняя и поясняя. – Егор – внизу. И… Было бы… стра-а-анно(?), – протянул слово он, практически и процедив его на конце сквозь зубы, так еще и со знаком вопроса, до конца еще не разобравшись с термином – …если бы мы прошли пешком – из его комнаты в мою: без него, как в первом, так и во втором случаях. Слышать он хуже, конечно, от этого никак не станет, как и под-слушивать, тут-проси-не-проси, а факт, равно как чуять, чувствовать, да и ощущать тоже, но зато не будет лишний раз загоняться и придумывать что-то еще и поверх, после того, как увидит, увидел бы нас таких. Его глаза – его враги!..

– Как, и в твоем случае, язык… – усмехнулась девушка и отрицательно покачала головой, но и почти тут же согласилась – не с ним, так и со всем этим. Ведь если и был, появлялся какой-то, хоть какой-нибудь шанс обезопасить не совсем и не на-совсем, но и хоть так же как-то же, на часть его нервную систему от дополнительный встрясок извне, вроде и ее и Влада, их, по раздельности и-ли вместе, она хваталась за нее всеми руками и ногами!.. Зная же все, при этом, что и если тот сам этого не захочет, этой же все безопасности и сбережения от самого же себя, никто ему в этом не поможет! Но и думать, как говорить и действовать за него она не могла, поэтому делала все, что было в ее силах и что она могла, на момент, надеясь, что и он подтянется – в процессе и-ли со временем.

После чего, отвернувшись и от рыжего, начала рассматривать, наконец, уже и «при свете, хоть какого-то еще-уже, но дня», его комнату, выполненную в достаточно светлых тонах и полутонах, как и довольно-таки теплых цветах и оттенках.

Да!.. В целом, весь ее интерьер представлял собой смесь коричневых, светло-коричневых и бежевых тонов. Коричневые тона – были, в основном, в деревянной мебели и гардинах, длинных и плотных шторах, пока и легкая и почти невесомая тюль, в свою очередь, оставалась кристально белой, подстраиваясь скорее и точно под белые пластиковые окна, которых было два, и такие же широкие подоконники. Светло-коричневыми же, и уже именно «подстраиваясь», являлись обои и по всем же стенам, уходя в бежевый ламинат, высветляющий еще больше, хотя и куда уж, комнату, вместе с белым натяжным потолком и таким же, пусть и встроенным в него, но и светом.

Заставленный минимально и тут же самым нужным, он не был чересчур нагружен, как и перегружен, но и не был пустым. У правой стены, близ входной двери, находилась двуспальная кровать, накрытая бежевым ворсистым пледом, из-под которого проглядывалось соответствующее же ему и всему тут по цвету шелковое постельное белье. По обе стороны от нее – стояли деревянные тумбочки с лампами на металлических ножках и со светло-коричневыми же плафонами. Шкаф-купе, почти что и во всю же стену, стоял перпендикулярно им и бежевому большому плазменному телевизору, висевшему напротив кровати, по левую же сторону от входной двери и правую от двери, ведущей в ванную и уборную. Рабочий стол с двумя тумбочками – стоял почти в самом углу и конце же комнаты: с полками для книг и тетрадей, ежедневников и блокнотов… над ним. Черный «стационарный» компьютер с большим экраном, подвешенным на стену, был размещен меж ними: столом и полками. На поверхности стола лежали черные большие пластиковые наушники, металлический «системник», в свою очередь и в отличие же все от прочих, находился под столом; вместе с черной же пластиковой клавиатурой и небольшой такой же мышью, выезжающими из стола – на специальной, для этого, полке. Перед ними – находился стул, задвинутый в выемку и тут же прорезь стола, без колесиков. «Вытемняли» комнату – только темная же входная дверь в комнату и такая же дверь, но и уже в ванную. В данном случае – София могла только и подозревать об устройстве ее, лишь примерно представляя ее насыщение: так как не бывала еще там, как и в случае с Александром – в принципе; у которого она нигде не была, кроме, опять же все, мастерской. Но и сделала, при этом же всем, ставку на ту же сантехнику, что и в тех комнатах, в которых она уже побывала. А по цветовой гамме – в цвет комнаты: что-то вроде и той же гостевой, а может – и нет. Опять же, она могла только воображать и фантазировать, представляя – и не более: надеясь лишь когда-нибудь попасть и в нее, чисто поглядеть и удостовериться, но и, опять-таки, с разрешения. Да и не одного Влада!

В целом, комната была – без какого-либо лишнего да и в принципе хлама, как и сваленных «в гору» и-ли заткнутых где-то по углам и «стульям» вещей. Хотя, как раз этого, она и ожидала! Это-то – она и представляла. В отличие же все и от того, что получила – по итогу. По крайней мере, «ранее»… За что – сейчас же начала себя очень сильно корить и ругать, злиться на себя, как не злилась прежде!.. Чувствуя вину – за плохие мысли и такое же соображение, как и мнение. Будто бы и стараясь, пытаясь, пусть и до этого, но и выискать что-то свое – мышиной возней. Ведь: копировать, значит копировать. Брать с братьев, так «брать и до конца». Но, и видимо, сам парень – так не считал: и поддерживал комнату – в дотошной и прямо-таки достойной, какого-то пусть и так же все «своего», но и понятия перфекционизма, чистоте. Не всегда и во всем, да, но иногда и… в деталях. Мелочах!.. Детально и мелочно, да. Нет! Мир за, пусть и на этот раз вновь на словах, «обшарпанной» дверью – был куда более далек и глубок… Но и не темен, как могло по-казаться – по первому впечатлению, на первый же взгляд, и-ли таким же словам. По первым же словам… о нем – от других; и о нем же – с его же собственных!..

– Вау!.. – Ахнула брюнетка, покрутившись на одном месте еще какое-то время, а после резко остановилась и словила вдруг «раздвоенность»: всего да и сразу. – Так и выглядит – фрустрация. «Приятная»… И довольно-таки. Впервые!..

– Не ожидала? – Усмехнулся Влад и вновь обвел взглядом свою комнату вслед за ней, только и теперь уже – с каким-то собственным и собственническим удовлетворением и… удовольствием, а даже и гордостью. – Вечером и ночью, как и утром, все – так же. Да!.. Такой вот я вот… неординарный. – И поклонился ей, когда сама София, наконец, повернулась к нему, более-менее «сложив два в одно».

– А еще – и скромный. Слу-у-ушай… Ну, это же и впрямь – что-то… с чем-то! – Раскинула она руки в стороны, охватывая почти и все же пространство ими целиком и тут же отдельно, по частям. – Правда. Без шуток! Нет, я, конечно, предполагала увидеть все: от полной черноты и… чистоты, без единого источника света, до черноты… и в сраче. За что – прошу прощения. Но!.. – И осеклась, вбирая воздуха чуть больше, чем нужно, чтобы еще и перемежать свои слова с возгласами: в воздыхании и мечтательности. – Тут же вообще – ничего из этого… И это я – не об и к уборке. В принципе! Была б твоя ж «воля» – все бы… захламлялось, наверняка, автоматически. Сразу и… в процессе же еще и уборки, я прям уверена. Но… Нет. Да даже: шкаф!.. – И София вновь остановилась напротив него и осмотрела его чуть тщательнее, на вид и слух, чем ранее – Не трещит и… не рушится, вываливаясь своим содержимом, как лавиной. Это… Здорово! – И подпрыгнула на месте, раскрыв руки к потолку. – Что-то от… – после чего ровно встала на ноги и… прикусила свой же язык, как и правую щеку изнутри, смотря, на этот раз, уже и куда более виновато на парня, – …ма-мы? Ее… воспитание?

– И да, и нет… – улыбнулся поддерживающе он, подметив ее ступор и даже какой-то и испуг, но и не придал этому особого значения, как и не сделал на этом особого акцента: дабы не смутить и не «застрашить» ее еще больше. Сделал – лучше!.. Разбежавшись, он упал с прыжка на бежевый плед своей кровати и тут же скрестил ноги под собой, хлопнув на свободную ее часть, перед собой же, чтобы и она затем повторила это же за ним. – Гений – не всегда властвует над хаосом… Внешним! – И обвел взглядом, как и руками по воздуху, насыщение комнаты. – Порой, главный гений и самый ценный, над всеми и… для всех, властвует над хаосом – внутренним.

– Какой же хаос должен быть внутри, чтобы и снаружи была… такая… красота? – Села перед ним, в той же позе, девушка, смотря теперь на стену, справа от себя и… подмечая старую-добрую раму, как уже и выжженный прямоугольник над кроватью, и все же. – Я, кстати, по нему тебя и спалила!.. – Кивнула на него брюнетка, решив оставить предыдущий вопрос, как риторический. – Еще тогда. Точнее… Что ты – прячешь картину. Не зная еще, правда, какую именно и… кого, на тот же все момент. Но… И все-таки!

– Да? – Глянул за ней на стену Влад и усмехнулся. – Я… поработаю над этим. Уберу. Но – во вторую очередь! В первую же… Сразу, после того, как поработаю и над первым, что ты спросила-сказала. «Доработаю», в смысле, в этом… моменте! Ну, начал же… как бы. Но, и по большей же части, лишь утыкаясь – во что и-ли кого-либо: руками и ногами!.. – Поднял он первые, перед собой и ней, и опустил тут же на вторые. – Во что и… кого угодно – лишь бы не работать лишний раз головой и… не думать, в общем. Не ворошить – все это и… не открывать, не «вскрывать», понимаешь. – И сморщился, отрицательно покачав головой, падая настроением и взглядом вниз. – Не доставать все то, что и еще там… внутри. Пусть пока, наверное, там и остается!.. Пока я – не готов, так…

– Ну, рано или поздно – тебе придется просто-напросто с этим… всем… разобраться. Ты же это сам тоже прекрасно понимаешь? – Опустила взгляд от стены София и встретилась, на этот раз, со спокойным и понимающим, как и поднятым с ворса пледа, взглядом янтарных глаз: не столько и до конца же все понимающим-принимающим, сколько смирившимся и смиренным, вымотанным и… уставшим – Иначе – они сами начнут вскрываться рандомно и… самостоятельно… и будет только хуже. Те-бе. Плюс – эффект неожиданности!.. Ты – будешь, станешь хуже девушки-человека в ПМС или… беременность… – рыжий рассмеялся и даже чуть отклонился назад, встряхнув головой. – Что? Тебя будет крутить и носить – по всем фронтам! Выворачивая, буквально, наизнанку и… разрывая – не на части и частицы: на частоты и… атомы!

– Разберусь с тобой – и сразу же перейду к себе. Начну – с собой! Обещаю… – Склонил голову к правому плечу он и скрестил руки на груди.

– А что со мной – не так? – Удивилась брюнетка и осмотрела себя с головы до ног и обратно.

– С тобой? – Изогнул свою левую бровь Влад и хитро усмехнулся. – Все, может быть, и та-а-ак!.. А вот с вами – нет.

– Не-е-ет, Влад! – Сразу же выставила руки перед собой, и им, она. – Я – не буду с тобой это обсуждать. Не буду обсуждать нас, меня и… с ним да-к еще и с тобой – и точка.

– А что еще прикажешь делать, если ты и с ним – не хочешь? Или что, не «можешь»? Не «будешь»?!.. Не знаю… – Дернул плечами парень, но и тут же хмыкнул-фыркнул. – Эй!.. Не повторяй – за мной! Вы же так нормально – и не поговорили… об этом… всем. Не обсудили!.. Так, наверняка же еще, не хочешь – и с собой. Ты делаешь – не лучше, чем я; если уж и не хуже. Но давай, я тебе напомню все же всего одну вещь, как и ему напомнил… давеча. Точнее, проясню! – И он оперся на свои прямые руки перед собой же и почти соединил свое лицо с ее. – Бегаю в этой семье от нее, как периодически и от себя, так и постоянно от нее же, только я! – И тут же отстранился, получив, на этот раз и до конца, ее стопроцентное внимание и такую же внимательность, как и слушание со слышанием: с ее же тяжелого сглатывания кома в горле. – И да!.. Я могу, время от времени, за кем-то повторять… Потому что (с) собой, опять-таки, время от времени же, бывает… крайней скучно. И я «веселю» окружающих, как и себя: клоун в здании и… на выезде, смотрите… не уссытесь! – Затем распростер руки по обе стороны от себя и, представляясь, легко поклонился… сидя. – Но и все остальное же время – я свой и… никто не должен повторять за мной. Я не тот пример для подражания и кумир, тем более!

– Но он же – слы-шит! – Кивнула за себя головой София и развела руками. – Смысл?.. С тобой и… без него, но и с ним же! Проще – сразу же и… с ним. – И изогнула свою правую бровь, поджав губы. – Но с ним, как ты и сказал, «нет». Тогда… Зачем с тобой, если и с тобой – тоже: нет? А он, и опять-таки, все слышит. И мы – в кольце!..

– Слышит, но не лезет! – Сузил глаза Влад и ухмыльнулся. – Могли бы, конечно, сделать и купол, и вовсе его же от нас отключить, но!.. Нет ни Карины, ни Никитоса… Стесняшки-обаяшки, ага, когда он так… нужен. Няшка же, ну! А я тебе скажу: Хуяшка…

– Влад!..

– И ведь ничего, что и с некоторое время назад, с неделю, а то и месяц, он всем рассказывал этот идиотский анекдот – про бабушку и… «кальмаров». Кого бы, блин, ни встретил… на своем пути!

– Так ты ж его ему – и рассказал. – Хохотнул Егор и продолжил затем, чуть шипя. – Что? Авторские тебе зажопил? Готов поспорить – не ты его изначально и придумал!

– И «забыл», ты прикинь, что это я его – ему рассказ!

– И ничего он – не «идиотский»…

– Мне… поделиться им – с ней? «Поржем», ну, знаешь, в-мес-те!..

– …был.

– …«был», да!.. Вот именно, что и был. Но – и стал же им, по итогу, окончательно. А ведь и изначально – был всего лишь… «пошлой интерпретацией инцеста: между ней и… ее же все внучком». Да… Да, Никитушка? И… Егорушка, сейчас же что, и «за» него.

– А я вам… троим… сейчас – не мешаю?..

– Нет!..

– «Нет»… А и вообще, знаешь, что?.. – И не услышав, как и изначально же все не хотев даже и «слушать» ответ, как, впрочем, и другие вещи, и о себе же все, в том числе, вроде и встречных вопросов, Влад схватил Софию за руки и резко развернул ее же спиной к себе, укладывая ее затем себе же на ноги и прижимая за шею к своей груди. – Так-то лучше!.. – Хохотнул он, блокируя ее по рукам, своими же руками и на ней, как и ее ноги, так же все и своими же. – А то тебя уже не только на словах, но и на действиях подмывает «сделать ноги», как я погляжу… Но так просто – ты отсюда не уйдешь, не объяснив