Весенний цикл красного камня

Огромным спящим зверем дышал океан. Лёгкий полупрозрачный туман скрывал горизонт, откуда вот-вот начнётся очередное рассветное чудо – сначала нежно-розовым окрасятся высокие облака, потом багряная полоска разольётся над водной гладью, потом… На это можно смотреть вечно, каждое утро замирая перед рождением новой жизни, вечной, как океан, как солнце, как ты сам…

Четырнадцатилетний мальчишка сидел на высокой прибрежной скале – здесь раньше всех можно встретить восход. Ветерок чуть трепал недлинные, но густые волосы, гладил обветренное лицо с зелёными глазами, прямым носом и чуть припухлыми детскими ещё губами. Нынче Олегу помешали в его ежедневном молчаливом ритуале. Лишь показался краешек светила, как из туманной дымки справа, может, в километре от берега проявился корабль – сначала смазанный контур, затем всё отчетливей стали видны плавные обводы корпуса, хлопающие лоскутья парусов. Порой с кормы срывались яркие шары с шипением, слышным на берегу. Корабль по косой траектории явно пытался достичь земли.

Под лучами встающего солнца туман истаивал быстро. Стал виден преследователь – низкий корабль, одним своим видом напоминающий хищника, с фигурой крылатого зверя на носу, с косыми парусами, тоже повреждёнными. Но у этого были еще и вёсла – двигался он быстрее, настигая добычу, также доставая её огненными всполохами. Такой корабль был неприятно знакомым – уже много лет добирались в эти места чужаки: сначала торговцы, а потом…

Олег, невольно передёрнув плечами, вспомнил, как два года назад пристал к прибрежному селению рода Выдры вот такой очередной торговец. Олег был там по делам и местные тут же отправили его известить родичей о предстоящем торговом празднике – такое случалось очень редко: раз, иногда два – в год. Рано утром, когда он с семьёй и соседями вернулся к деревне, корабль отплывал. С него на берег летели такие же шары и молнии. Дома вспыхивали, как осенняя сухая трава. Жителей не было, только редкие тела стариков… Десятилетний ребенок среди застывших от неожиданной трагедии людей, может, один сразу ощутил жгучую ненависть – больше ничего, только яростное желание наказать… Он всем существом тянулся к преступникам, желая остановить их, вернуть, спасти соплеменников.

Тогда никто ничего не понял, да и до сих пор никто не знает, как случилось… Корабль остановился! Олег бездумно, зло тянул его обратно, представляя, что на борту – уходящие в бессознание люди.

Своих – спасли. Обезоруженные, ничего не соображающие связанные враги катались по берегу с дикими воплями, стонами, молили о помиловании… Троих, оставшихся в живых после казни остального экипажа, мореходы Выдры отвезли на их же корабле за месяц пути и выкинули на безлюдном островке. Если свои найдут – узнают о последствиях грабежей, не найдут – чёрт с ними!

Долго по всему лесу ходили пересуды о непонятном случае с вражеским кораблём – никто не брал на себя его возврат к берегу и обездвижение всех на борту. И уж никто не усмотрел в этом роли пацана, в том числе и он сам.

Сейчас он видел неизбежную гибель мореплавателей, переживал, желал преследователям смерти. Но в этот раз не так сильно – кто знает, что за народ на первом корабле? А от горизонта быстро вырастал еще один хищник – этот был свежим, просто спешил урвать кусок добычи. Многовесельный чужак почти догнал первого. Выстрелы прекратились – наверное, стрелки готовились к решающему удару. И точно: когда до берега оставалось меньше полукилометра, противники, будто по команде, озарились пламенем вспышки. И оба разлетелись на мелкие куски, усыпав океан грудами осколков дерева, парусины…

Через недолгое время подоспевший корабль покрутился в остатках своего напарника, что-то подбирая из воды. Затем приблизился к обломкам первого, вошёл в их круг, раздвигая носом… Огненный шар из-под воды поднял пламя до небес – короткие вопли мгновенно стихли.

Олег смотрел неверяще: кто мог остаться в живых, да ещё сумел отомстить? И что с ним теперь, с этим мстителем – наверняка ведь остался без последних сил? Парнишка помчался в обход скалы к известному ему ерику, выходящему на узенькую полоску прибрежной гальки. Стал ждать – океан непременно подарит берегу остатки своей добычи! Через час среди обгоревших обломков сражения он увидел два чуть живых тела, накрепко привязанных друг к другу и к обломку мачты. Копоть на лицах, изодранные странные одежды не помешали понять, что это – парень и девушка.

От Синего Океана к западу тянутся бескрайние леса. В студёных землях под Когтем Рыси – четырьмя недвижными звёздами – медленно начинаются те же леса и также постепенно сходят на нет в полуденных степях, пустынях и горах… Лесное Царство! Два смысла в этих словах: тут владения зелёных великанов, низкорослого кустарника и Царство людей, которое так и зовётся – «Лесное».

В незапамятные времена названы Царствами объединения родов по местам проживания, по основным занятиям: там, на севере – царство «Ночных огней», где пищу дают охота на морского зверя, рыболовство, разведение оленей… На крупных островах, что тянутся цепочкой в океане вдоль берега к югу – царство «Живой воды», тут прижились рыбаки, охотники, а главное – умельцы железных дел: острова богаты многими рудами. В солнечной стороне – «Степное» царство – скотоводы, земледельцы, торговцы и… воины. Через степи проходят караванные пути с востока на запад, нечасто степи посещаются купцам с юга – мешают безводные пустыни и остатки горных цепей, превратившиеся со временем в каменные пустоши. И обитают там ещё воинственные племена, совершающие во все стороны короткие грабительские набеги.

Кстати, степняки – выходцы из остальных трёх царств. Навеки в память людскую вписал себя клан Зубра, когда почти пятьсот лет назад его глава, в то время – царь Лесного царства Белот придумал решение вопроса с продовольствием. Он предложил, а затем и организовал заселение южных степей добровольцами. Именно для разведения скота, выращивания хлебных злаков, чтобы в дальнейшем иметь надёжные источники продуктов вдобавок к дарам леса. Ему поверили. Не все и не сразу, но поверили. Почти пять тысяч: мужчины со своими семьями – жёнами, детьми ушли к не совсем привычному занятию. Белот обеспечил их чем можно: животными, пахотными орудиями, оружием, шкурами для временных жилищ… Вначале было не просто трудно – невыносимо тяжко! К новой работе, обустройству быта в диких степях добавлялась необходимость постоянной обороны от ещё более южных любителей лёгкой наживы. Но Белот предусмотрел и это: в степь из лесов уходили сильные отряды охотников, меняясь четыре раза в год. Выжили! И через пять лет уже обменивали зерно и мясо на шкуры, меха, ягоды, грибы, мёд, лес у своих сородичей. А еще через короткое время появились первые торговцы с запада и юга – сначала редкими мелкими группами, затем и караваны пошли.

Прямо на закате от Лесного – совсем неизведанные земли, известно только от редких смельчаков, уходивших в ту сторону на поиски новых охотничьих угодий, что за возвышенностью – водоразделом начинаются бескрайние непроходимые болота, топи. Живет ли кто в них из разумных – неизвестно, а что за ними – даже и слухов о том нет.

Если бы не случалось редких контактов с иноземцами, так и текло бы столетьями неторопливо и размеренно существование обитателей здешних мест. Но за долгие годы, если собрать вместе то, что люди придумывали сами да получали из дальних стран – товары, технологии, информацию, то давно уже примитивная охотничья замкнутая жизнь изменилась, точнее, обустроилась по-новому. «По-новому» – это если сравнить современность с тем, что было… эдак тысячи две лет назад. А время вскачь не несётся – в разуме людей окружающее не очень-то и меняется – всё происходит незаметно в глазах одного-двух поколений… Ремёсла, торговля, строительство, транспорт – может, и отставали от западных и южных стран, но те были очень уж далеко, как сравнивать? К тому же суровые условия проживания и порой незыблемые традиции наложили на здешний образ жизни серьёзный отпечаток. На внешний первый взгляд – типичное «средневековье» – никакой техники, механического транспорта, к примеру. По проложенным вдоль побережья, в лесу, в сторону степей и льдов трактам – в разнообразных упряжках и под седлом – олени и лоси.

Посёлки – название «город» не приживалось, не от кого тут было «огораживаться» – встречались довольно крупные, до тридцати тысяч жителей. В основном это были главные родовые поселения, «семьи» же никогда не превышали пяти тысяч человек – так и это немало! Многочисленные деревни, сёла – как и везде, разбросаны по всей обширной территории. В них – обычные заботы и хлопоты «правителей», ремесленников, торговцев, лекарей, строителей, домохозяек, детей… Деревянные избы, дома, терема, даже дворцы – камень использовался для строительства жилищ на берегу океана, да степь диктовала своё – тот же камень, глина, шкуры животных… Поселок в лесу или лес в городе? – Ничего лишнего не вырубалось. То, что любые строения по традиции не могли быть выше деревьев, так это, может, шло с давних времен, чтобы, скажем, затруднить врагам поиски объектов нападения. Рыбацкие посёлки намного меньше по количеству жителей, чем лесные, расположенные по берегам в удобных бухтах, тоже не демонстрировали своё наличие для мореходов… Не это главное. Чистота! Полная и абсолютная чистота везде! Как учили хранители: будет чисто и светло вокруг – так же поведётся в душе и помыслах! А ещё – уважение к лесу, который дарил жизнь людям. И просто охотничьи древние приёмы работали веками – чем чище охотник, тем меньше запахов, выдающих его добыче. Как бы то ни было, требования аккуратности давно уже заставили жителей больших посёлков и маленьких деревень выдумать и соорудить канализацию, провести водопроводы – в основном не из рек, а от родников – считалось, что они дают больше силы. Считалось? Да так оно и было. Вся местность обладала неведомой энергией, которую привычно, как должное, использовали люди, особо не задумываясь, откуда она берётся. Когда глаза видят, как у всех, ноги ходят, а голова думает, как у всех, что особенного в том, что, как у всех, практически моментально заживали царапины, ссадины, мелкие раны, малым количеством настоев трав излечивались простуда, больные зубы – что вообще было редкостью, всякие лихорадки…

Во всех царствах изредка рождались дети с необычными способностями. Таких ждали и радовались: это были возможные хранители родов. Они от природы обладали большой физической силой и внутренней энергией. Природа её так и не разгадана, хоть взрослые хранители, особенно в преклонном возрасте, постоянно пытались отыскать источник Силы. Спорили, ругались, приводили доказательства: вода, земля, растения, животные, огонь, души предков – всё в равной мере могло стать причиной для появления одарённых. Всё же всех примиряла и устраивала мысль о влиянии звёзд. Не понимая сами, как это получается, Хранители умели «разговаривать» со звёздами – слышать, ощущать их голос, советы, предостережения… Могли и всё. Если бы, скажем, один умник сообщил, что небеса говорят о предстоящем землетрясении, кто б ему поверил? Но когда минимум пятнадцать человек чувствуют одно – это уже наверняка правда!

Хранители жизни, как их правильно называют, есть у каждого рода, и не по одному порой. Бывали случаи, когда род оставался без хранителя – на помощь приходили другие, искали и воспитывали детей – такие находились всегда. Хранители – не главы родов или семей – они, скорее, советники, наставники. Не встречалось еще ни одного, который рвался бы к власти, или просто вёл бы себя высокомерно – не зря они говорят о чистоте души, сами в том являясь примером. И уж в одном-то случае (при отсутствии постоянных врагов) им приходится рисковать жизнью.

Два раза в году, весной – на равноденствие, да на верхушке лета, в самую короткую ночь, там, на западе, у края болот, происходит странное и жуткое событие. Огромный плоский камень тёмно-красного цвета метров в сто диаметром начинает жить. Над ним, и только над ним, бурое небо светится грозовыми всполохами, клубится мрачно-багровыми тучами, из которых бьют бесшумные огненные стрелы. Камень вспухает в разных местах со стонами, рычанием. По нему проходят крупные волны, на нём начинают вырастать, извиваясь, призрачные растения, тут же опадая искрами. Порой в центре будто взрываются вулканы, осыпая окрестность раскалёнными булыжниками. Плети зелёного пара хлещут вверх, во все стороны. Так может продолжаться всю ночь, может завершиться за два-три часа. Итог всегда один – небо сдаётся, всё реже бьют вниз молнии, истаивают тучи, остатками своими устремляясь к проступающим звездам, точнее – к Когтю Рыси. И камень постепенно успокаивается, замирает, но на нём…

Не перечислить всего, что оставалось на камне: живое и мёртвое, разумное, полуразумное и неразумное, и невозможно определить, мыслящее ли насекомое стремится в лес или похожий на человека истукан безумно крушит всё вокруг… Исковерканные полосы металла, неведомого материала, непередаваемо прекрасные статуи в полной сохранности, напоминающие оружие предметы и настоящее оружие – мечи, копья, арбалеты… Светящиеся ярким светом шары, не угасающие веками, мрачные чёрные зеркала, иногда вдруг начинающие показывать картины неизвестной жизни… Было многое. Лесные жители с давних пор собирали «подарки», храня их в своих поселениях. Бывало, что через некоторое время без видимых причин в таких деревнях и сёлах не оставалось никого живого, даже скотины… Или, например, оживал прекрасный каменный цветок, убивал всех находящихся рядом и осыпался пылью, встречались такие же мечи и ножи…

Ещё хуже – с живыми: они вели себя по-разному. Страшные пятиметровой высоты монстры с жабьими мордами, когтистыми трёхпалыми конечностями, усеянные острейшими шипами, десятилетиями паслись в отведенных загонах, превращаясь в тягловую скотину. Пушистые добродушные зверьки, так напоминающие ласковых енотов, без раздумий нападали на всё, что движется… Пресмыкающиеся, насекомые, люди… Да, попадали сюда и люди. В основном они тут же умирали – эти как раз очень походили на местных. Может, воздух не тот, может внутренности не выдерживали переносов… Оставались жить те, кто больше походил на зверей – полусогнутые фигуры, длинные передние конечности, скошенные лбы, тяжелые челюсти, покрытое шерстью тело – разные варианты. Этих забирали к себе сердобольные охотники, но приходилось за ними постоянно наблюдать – все они отличались неизбывной агрессивностью.

Многочисленные любители подарков собирались у камня при каждом событии. И сколько их погибло зря?

В конце концов, когда-то хранители с полного одобрения всех родов установили личный контроль над «каменными сюрпризами». Накануне буйных ночей они собирались на высокой плоской скале у берега океана, слушали звёзды – каждый сам. С детства хранители ощущали привязанность к одному лишь светилу. На рассвете, когда скрывалась с глаз последняя светлая точка в небе, их застывшие фигуры оживали – обмен полученными сведениями длился недолго. «Небесные советчицы» не упоминали ведь о конкретных вещах, становилась известной лишь степень опасности.

Со своей способностью передвигаться при необходимости «перелётами», хранители добирались до багрового камня за полдня. Почему они могли мгновенно перелетать на расстояние до видимого горизонта – тоже загадка, на которую не находилось ответа.

Вообще сущность хранителей непонятна им самим – на всякие предположения нужны доказательства. Может быть, могли бы в этом помочь иноземные маги, иногда посещающие царства с торговыми караванами. Но… обоюдные секреты никогда не выдавались: маги ведь не открывали всех своих способностей, тем более – их сути, хранители также ничего не демонстрировали и спрашивать о самих себе не собирались. Может, и зря, однако полное взаимное доверие возникнуть никак не могло. Наоборот, находились причины для подозрений. Хранители, к примеру, могли определять происхождение некоторых рукотворных материальных предметов. То есть, не место их появления, а способ создания. Не сразу, конечно, но научились местные умельцы делать пергамент, бумагу, ткани, стекло, фарфор, совсем неплохую сталь – по некоторым параметрам превосходящую и привозные образцы, и много ещё чего, что, естественно, вызывало тревогу у гостей. Главным, несмотря на полезность всего остального, считалось приобретение прибора-переговорника. Столетья караванщики даже не разговаривали о продаже хотя бы пары этих предметов. Но лет пятьдесят назад два молодых лесных мудреца рискнули своим здоровьем и вусмерть упоили западного торговца. Сами тоже… При последних проблесках сознания всё же выкупили за огромное количество мехов два экземпляра – второй торговец забрал у одного из помощников. Наутро долго уговаривал расторгнуть договор, ссылаясь на ждущее его неминуемое наказание. Однако двух покупателей и след простыл, да и кому это надо отвечать за законные сделки… Над технологией создания переговорников всё сообщество хранителей билось почти тридцать лет! Зато теперь – дёшево и сердито! Хоть поголовно всё население всех царств обеспечить можно! Имена первых приобретателей-мучеников были всем известны, но не афишировались. Иноземные маги даже посчитали, что местные обитатели могут незаметно читать мысли окружающих, стали запрещать включать в караваны ремесленников, а также упоминать о некоторых предметах, типа порталов. Да шила в мешке не утаишь – кроме запада был ещё и юг! Но как раз мысли-то читать, и вообще посещать чужие головы никто из мудрецов не мог…

…К ночи камень окружался цепью хранителей – защитной стеной. Наблюдать небесное действо желающим смельчакам не было запрета – они добирались сюда пешком, на лосях и оленях много раньше, устраивая в округе многочисленные биваки. Риск – дело добровольное, все знали, что на их защиту хранители отвлекаться не будут, есть главная задача – сохранить всех людей от возможных напастей.

Обычные же общие советы хранителей были приурочены к началу года и наступлению зимы – в дни весеннего и осеннего равноденствия. Обсуждение серьёзных вопросов не мешало всеобщим празднованиям – а праздники население всех царств очень любило, особенно такие, когда в столицах больших и малых перемешивались все подданные, встречаясь с родственниками, составляя новые семейные союзы, новые семьи: познакомились молодые на одном событии, глядишь, на следующем – уже новые женатые пары являются…