– Если туман останется на месте долгое время, – резонно возразил король, – с кем рыцари будут воевать? Они же беспокоятся об этом, потому как, если не с кем воевать, то зачем они нужны? Далее рассуждаем. В мирное время, как ни странно, население в королевстве плодится и размножается скоро и безмерно. То же будут вынуждены делать и рыцари. И куда их всех девать прикажешь, а? И сможем ли мы всех прокормить и одеть? А главное, что я только что от тебя услышал – «пока туман на месте». Сколько ещё времени он останется на месте, что вещает твоё ясновидение?

– Ничего, к сожалению, не вещает, – признал Мерлин, понурив голову. – Скорей всего, к происшедшему приложил руку кто-то из волшебников, проведав о моём ритуале. Там, в будущем, такая же пелена, не пропускающая мой взор. Будем уповать на Господа, что ж ещё остаётся…

Уповали не столь уж и долго, месяц всего, кажется. И зря, оказалось, занимались сим непосильным трудом. Первые неприятности пришли с востока, припыли они через канал. Одним прекрасным солнечным весенним утром на глазах обескураженных жителей города Дувра туманная пелена вдали вдруг словно дала изломанную вертикальную трещину. Оттуда, с французской стороны, выплыли полтора десятка вместительных лодок, быстро влекомых многочисленными вёслами. Находящиеся на воде рыбаки в страхе бросились к спасительному берегу, но не всем удалось добраться. В неведомых и немалых по размеру, кстати, ладьях разместились чужие воины. Над бортами виднелись круглые щиты, за которыми скрывались лучники. Они и осыпали стрелами в первую очередь мирных рыбаков, потом стали стрелять по людям на берегу, по жилым строениям, по складам и лабазам. Стрелами с горящей паклей. Начинались пожары, в городе зазвучали набаты. Лорд Даниэль, будучи на ту пору в собственном замке, своими глазами, а также и взором домочадцев и вассалов рассмотрел творящееся безобразие. Немедленно он отдал приказ всем рыцарям оседлать коней и мчаться с ним во главе на помощь Дувру.

Чужеземцы, коих ранее во Франции не бывало – в кожаных одеяниях и островерхих шапках, бородатые, смуглые и узкоглазые, с луками и кривыми саблями, уже проникли на городские улицы, одних жителей безжалостно убивая, других связывая. Наверное, они знали, сколько пленников им требуется, и часть их продолжала злодействовать, тогда, как другие начали гнать пленённых жителей к пристани. Тут и подоспели закованные в латы рыцари лорда Даниэля со своими оруженосцами, ведомые им самим. Их было вчетверо меньше, чем напавших, но вели их ненависть и гнев. Защищённые латами, на привычных к сражениям конях рыцари плотными группами били чужаков на улицах и площадях, отыскивали их в глухих переулках и тупиках. При этом сходу отсекли пристань с ожидающими добычу лодками. Жалости не нашлось ни в одном рыцарском сердце.

В канал успела улизнуть всего лишь одна лодка с ополовиненным составом гребцов и вовсе без пленников. Зато пленённых раненых врагов осталось на берегу достаточно. Всего насчитали более двух сотен напавших злыдней, в живых из которых осталось не более пятой части. Лорд Даниэль был опытен и благоразумен – он посчитал правильным оставить легкораненых в живых, чтобы расспросить их о причинах столь жестокого нападения, а более того – выведать, каким образом им удалось преодолеть неодолимую доселе преграду. И кто они такие вообще? И, разумеется, весть о том нужно донести королю Артуру и волшебнику Мерлину, ради чего в Камелот срочно отправился десяток гонцов-рыцарей.

Случившееся в Дувре стало повторяться в разных точках на границах королевства, особенно, на севере и юге. Как из худого мешка повалило, но хоть в мелких размерах, и не всегда столь воинственное. В середине того же канала объявились торговцы с пряностями и тонкими прочными тканями – в обмен с удовольствием брали шерстяные изделия и саму шерсть. Называли себя персидами и очень быстро учили местное наречие. С ними удалось даже заключить торговое соглашение при условии взаимного ненападения.

С запада и севера лезли в небольших количествах вовсе неведомые монстры и чудища: клыкастые, рогатые, с костяными наростами на спине и хвостах. Злые-презлые! Тем не менее, с ними пока удавалось справляться силами рыцарей, если они оказывались поблизости. Либо местные охотники наловчились их убивать. Но это пока их мало, нужно что-то предпринимать на случай массовых нападений.

Северные лорды сообщали, что как-то раз прорвалась пара ледяных великанов: ростом в пять человеческих, сплошь в белой шерсти, с огромными сверкающими на солнце мечами. Только они оказались, действительно, ледяными: за малую часть солнечного дня истаяли, назад в туман возвратиться не успели, хоть и пытались. Не успели и навредить никому, разве что разрушили несколько домов в рыбачьем посёлке, жителям которого удалось убежать от беды. Никаких трофеев, кроме грязных луж, после себя не оставили.

Ещё на западе, чуть южнее скрывшейся Ирландии, высоко над землёй прорвались сквозь туман две странные железные грохочущие птицы. Очевидцы, местные пастухи, рассказывали, что пролетели эти чудовища всего ничего: вдруг разом замолчали и грохнулись на луговину. Рассыпались на мелкие металлические и деревянные останки, которые люди тщательно собрали и попрятали. Нашли также и четыре полусгоревшие тела людей. Или кого-то, похожих на людей. Прикасаться к ним остереглись, позвали местного священника, и тот, совершив на приличном расстоянии очень краткий молебен, приказал сжечь эти существа.

Границы королевства превратились в сущий ад, несмотря на все молитвы и обращения к Нему, что уж говорить, когда архиепископ Кентерберийский падал от усталости прямо в храме на глазах у прихожан. И неоднократно выезжал на границы для освящения их и проведения молебнов. А толку – никакого. Не слышали небеса чаяний людских.

Чашу терпения сэра Артура переполнило сообщение с юга о проплывшем вдоль берега большом корабле с парусами и вёслами. Проплыл и опять скрылся с глаз. Кому ж непонятно, что разведка то была? Король слыл не просто справедливым, могучим и умным, он ещё и просвещённым считался по праву. И хорошо помнил, что в древние времена английские острова навещались римлянами в поисках олова и рабов. До сих пор некоторые из рудников ещё разрабатываются, да и дороги сохранились в малом числе. Их потомки могут и сейчас повторить то же самое. Если это потомки, а не те же самые древние – сейчас уже ни в чём нельзя быть уверенным при таких визитёрах. Могли, кстати, выжить и императорские прихвостни, те, что недавно требовали преклонения и дани.

В любом случае туда необходимо отправлять рыцарское воинство. Это не бессловесные звери, пусть и чудовища, это, как известно, хорошо обученные воины, не знающие жалости в сражениях. Сам же король и возглавил этот поход. И не напрасно. Через седмицу после расположения на берегу двадцати тысяч воинов, оруженосцев и кашеваров из рыцарских отрядов – там, где показывался неизвестный корабль, явилось на морской глади два десятка подобных ему. Это далеко не те лодки, что проникли через канал на северо-востоке первыми, тут на каждом могло поместиться две сотни воинов. Хорошо ещё, если это так: пятикратный перевес в силе гарантировал успешное отражение атаки. На Мерлина возложена обязанность не допустить, чтобы после первых же столкновений на суше какие-либо корабли начали устремляться вдоль берегов, чтобы высадить десант в другом месте. Что обозлённый уже чем-то волшебник обещал выполнить старательно и успешно. И у него получилось: своим огненным дождём и непотребными словами он сумел поджечь пять кораблей, пытавшихся уйти от места сражения. Собственно, то была бойня. Наверно, мореплаватели вовсе не рассчитывали на серьёзный отпор. Подождав, пока основная часть кораблей высадит на берег своих голоногих, но вооружённых луками и мечами латников, Артур скомандовал атаку. Да, пришельцы сражались отчаянно, храбро и умело, вызывая тем самым уважение благородных лордов и рыцарей. Но это же захватчики, не вызывать же их из уважения на поединки! Их требуется убивать безжалостно, скрепя сердце и благородные душевные порывы. Что и делали закованные в броню всадники с длинными копьями и мечами и пехотинцы, шедшие вслед за кавалерией. Сила силу ломит – в этом поздно убедились пришедшие за добычей. Как выяснилось от немногих пленных, именно за рабами они рыскали по свету и туману.

И да, чужаки оказались риммами, как они себя называли. Но, хоть, слово напоминало наименование римлян, это не старые знакомые. Оставшиеся в живых простые воины мало что знали об устройстве своего государства, кроме того, что императора у них нету, а правит всеми некий кардинал, от имени которого и совершаются набеги за рабами в стороны, доступные сквозь туман.

– Досточтимый Мерлин, не соблаговолишь ли ты объясниться, наконец, в чём тут дело? – призвал король к ответу волшебника в присутствии всех имеющихся в наличии рыцарей Круглого Стола. – Что означают все эти странные появления неведомых существ, когда нам и своих собственных хватает в достатке? Возникает большой вопрос – не стоило ли оставить границы в старом виде и сражаться с привычными врагами, вместо того, чтобы искать защиту от неведомо кого? Не утруждай себя перечислением случайностей. Ты же не станешь возражать, если я скажу, что все эти пакости стали следствием проведённого тобой ритуала?

– Не стану возражать, ваше величество, – отвечал смиренно Мерлин, теребя свою роскошную длинную бороду. – Скажу только, что это случайности, не более того. Всё предусмотреть оказалось невозможным. Например, я просто не в состоянии был наблюдать за всеми вами во время ритуала, может, кто-то вместо пограничного леса представлял себе в тот миг кружевной платочек… Или кто-либо просто оказался не способен что-то представить вообще!

– А может, ты к делу приступишь? – холодно улыбнулся король.

– В первую очередь нам следовало бы узнать, что находится в тех местах, откуда появляется вся эта нечисть… Заодно поискать возможность каким-то образом закрывать появляющиеся трещины в тумане.

– Это ты только что придумал? Кто из нас волшебник? Закрывай трещины. Если не хватает своих сил, могу издать указ, по которому все волшебники королевства обязаны будут явиться тебе в помощь. И что тебе мешало там побывать, пройдя через те же разломы, откуда нечисть лезет к нам? Или просто посмотреть туда своим волшебным взглядом?

– С указом повременим, сэр Артур. Я ещё не все возможности своего чародейства в ход пустил. Посмотреть же не получается, пытался, и не раз, и в разных местах, не выходит, словно там находятся такие же волшебники, поставившие защиту от посторонних взглядов.

– О небеса! – воскликнул король. Нет, не в гневе – не мог он гневаться на Мерлина, своего наставника. А в огромном недоумении. – Неужто ты, великий Мерлин, не можешь сам создать подобное препятствие для тех, кто пытается нас уничтожить?

– Я понял, сэр, – отвечал крайне смущённый волшебник. – Я немедленно примусь за обе задачи, сэр. Я, видите ли, до сих пор был крайне озабочен решением вопроса возможности организации противодействия… – Мерлин окончательно запутался в кружеве одного падежа и исчез облачком пара с королевских и рыцарских глаз.

Таким образом, озабоченный судьбой королевства сэр Артур томился в ожидании исполнения обещаний со стороны Мерлина – больше ничего не оставалось, кроме как по-прежнему уповать на Господа и направлять воинство в горячие точки. Хотя, предугадать заранее, где эти точки возникнут, невозможно. Но чуть успокаивало то, что сообщения о новых прорывах перестали поступать.

Наконец, по прошествии недолгого времени волшебник явился пред королевские очи, весьма возбуждённый и довольный собою, и просил сэра Артура вновь собрать рыцарей Круглого Стола, дабы не утруждать впоследствии его величество пересказом сообщений его, Мерлина. Король Артур благосклонно дал своё согласие и отправил гонцов предупредить рыцарей о скором немедленном сборе, несмотря, что и с прошлого совещания прошло совсем немного времени. На что те откликнулись с воодушевлением и заняли отведённые места вокруг Стола, ожидая добрых вестей. Или недобрых – о том гонцы их не поставили в известность.

Ожидаемо, что король сразу же предоставил слово волшебнику Мерлину. Тот благосклонно кивнул, поднялся в воздух вместе с креслом, невзирая на укоризненный взор оставшегося ниже его короля. Но за Столом все равны, просто волшебнику необходимо видеть восторг в глазах внимающих ему рыцарей. И повёл неторопливую речь.

Рассказ Мерлина (первый)

– Должен сообщить, досточтимые сэры, о своих успехах, коих я успешно достиг за короткое время после разговора с сэром королём Артуром. Во-первых, мне не удалось поставить незримую защиту вокруг всего нашего королевства. И не потому, что у меня не хватает сил, а потому, что волей Господа нашего границы весьма велики. Надёжно запечатан лишь южный проход, откуда являлись рабовладельцы риммы на своих огромных кораблях. На какое-то неизвестное мне время запечатан, но надёжно. Правда, не могу дать гарантий, что они не попытаются проникнуть к нам в других местах – там, конечно, как стало известно, нет императора, но и без него мысли о сборе дани с Англии появляются вновь и вновь. И всем нам нужно подумать, как пресечь их непотребные замыслы! Во-вторых, я сумел пройти через щель, которая образовалась первой, на другую сторону туманной стены. Не стану утруждать ваш слух тем, как я блуждал, и какие ужасные видения пытались напрасно воспрепятствовать моему движению. Это я со всеми подробностями продиктую сэру мастеру Блэйзу, летописцу короля. На том берегу канала ныне обнаружил я полное отсутствие Франции и иных известных нам земель, а вместо них простираются обширные степи, не окидываемые единым взглядом. И многих взглядов, даже волшебных взоров не хватит, чтобы узреть, насколько далеко они простираются. Степи, степи и степи – весьма, к удивлению моему, плодородные. Посредине тех степей с севера на юг течёт широкая полноводная река. Сколько воды на севере из тумана вытекает, столько же на юге в туман и втекает. Бесчисленное множество притоков с обеих сторон питают реку, но куда девается их вода, я не понял, да и не о том сейчас речь