Компания переключилась на другую тему, и деваха уже обращалась непосредственно к нему. Пришлось признаться, что нет. Он больше общался с компьютером, чем с людьми. Хотелось ещё пивка, и Джон не возражал, чтобы поболтать немного. Когда разговорились, оказалось, что она числилась в Отделе корпоративных ресурсов. У них никто не мог понять, что это такое, и чем там занимались сотни сотрудников. Поговаривали, что это – отстойник для чьих-то дочек и отставных любовниц сенаторов, которые не годились для работы в частном секторе.

Рут поглядывала на него поощряюще. Ясно, что на данный момент была не при деле и находилась в свободном плавании по местам скопления мужиков на предмет поиска для себя бой-френда или просто партнёра на ночку. Подумал, а что если… Ну, на пару часов. А о том, что женат, всегда успеет сказать. Но быстро остановил себя. Знал, что супружеская неверность в их организации рассматривалась как серьезное нарушение протокола безопасности и конфиденциальности. Сотрудник, замешанный в адюльтере, мог подвергнуться вербовке или компрометации со стороны иностранного государства, что могло нанести ущерб интересам национальной безопасности. Поэтому вот так открыто взять Рут Рушковски на сегодняшний вечерок исключалась. Тем более, что она работала в их конторе.

Между тем, компания, как по команде, поднялась и стала расходиться. Их начальство было помешано на том, чтобы никого из сотрудников не обвинили в «сексуальных домогательствах», и им постоянно промывали мозги на эту тему. Сколько женщин-акул охотились за придурками в своих организациях, чтобы потом обвинить их в том, что те хотели их изнасиловать в своём кабинете или после подобных возлияний в баре! И целая генерация акул-адвокатов подстрекала женщин к действию, чтобы те потом поделились с ними процентом от сумм компенсаций, полученных за моральный ущерб от организаций, где работали их жертвы.

– Увидимся, – произнесла Рут с интонацией, в которой можно было услышать и вопрос.

– Да, конечно, – ответил Джон, и прозвучало так, что его можно было понять по-всякому.

Когда ехал в машине домой, мысли опять переключились на завтрашний день, и на душе стало тоскливо. С утра в субботу обещали дождь. Представил себе, как ему придётся топать по сырости, чтобы сунуть под пешеходный мостик в парке пакет, который ему передали накануне, и забрать оттуда другой, в котором, очевидно, находились деньги. Но пакет, не распаковывая, придётся сдать фебеэрешникам в понедельник.

«Интересно, а сколько тем, внутри?» – Обычно думал Джон.

У них знали, что русские хорошо платили.

Сентрвилль, штат Виржиния, США.

«Только не делать резких движений!»

Так его учили в своё время.

Свен стоял и курил у ворот в свою мастерскую. Если за ним наблюдали из белого микроавтобуса, стоявшего напротив, то они должны расслабиться. Всё идёт, как обычно. Ничего особенного.

В тот день утром он поехал забрать закладку из «ящика». Вокруг никого не было, и он направился к условному месту. И буквально в двадцати ярдах от «ящика» сработал «щекотун». Свен держал в кармане плоскую коробочку с детектором, который был настроен, чтобы улавливать частоты, на которых работали камеры видеонаблюдения, и начинать при этом вибрировать. Его передали с последним пакетом с деньгами и инструкцией.

Он, не убыстряя шага, прошёл по дорожке мимо «ящика», который находился под пешеходным мостиком, и побрёл дальше. Проходя мимо дренажной канавы, полной воды после дождя, незаметно выкинул туда детектор. Трудно было бы объяснить, почему он носил его с собой, если бы его тогда взяли. При нём остался лишь чёрный пакет, в котором, скорее всего, были деньги для агента, который, как оказалось, работал на ФБР. Но деньги есть деньги. Да. Он носил с собой свои собственные наличные в запечатанном пакете. В этом есть что-либо противозаконное? Нет. Имеет право.

Но никто его не взял. Казалось, что в округе не было ни души. Стояла дождливая погода.

По дороге домой припомнил историю, которая произошла несколько дней назад и которая теперь имела объяснение.

Какой-то мужчина пригнал в мастерскую свой Шевроле, чтобы Свен заменил ему водяную помпу. Он никогда его не видел, и посетитель явно был чужаком.

Помпу пришлось заказывать у дилера, а хозяин машины сказал:

– Ничего. Я посижу тут у вас и поработаю в сети, чтобы не терять время.

И Свен оставил его в комнате для посетителей, которая примыкала к мастерской. Других машин на ремонте в тот день у него не было, и он занялся Шевроле. Когда стал оформлять документ на ремонт, в который должен вписать пробег, его опытный глаз заметил, что в кабине на передней панели справа от водителя раньше крепилось какое-то оборудование. И довольно большое по размеру и не похожее на обычный навигатор. Сейчас оно было снято.

Пока дожидался новую помпу, стал, не торопясь, снимать дефектную. Свен хорошо знал машины этой марки. Головки крепёжных винтов оборудования в моторе на заводе окрашивали в красный цвет. На помпе они тоже были красными, но краска слишком свежая. Как будто их покрасили просто вчера, и они не было покрыты пылью, как другие.

Тут его отвлекла какая-то дамочка, которая влетела через открытую дверь мастерской и сразу же затараторила:

– Ой! У меня машина встала прямо рядом с вами. Вы не посмотрите? Я так спешу.

Перед воротами действительно стоял Форд. Свен пытался объяснить, что для этого требуется поставить машину в мастерскую, но та не унималась:

– Ну, пожалуйста! Я очень спешу. У меня важная встреча с клиентом. Вы только взгляните! Может быть, вам удастся её завести.

Дамочка тоже явно была не из их городка, и Свен понял, что так просто он от неё не отделается. Слишком настырная. Время было, и он вышел из мастерской к Форду, хотя это было против правил. Открыл капот и стал проделывать стандартный набор операций для таких случаев, а дамочка время от времени крутила стартёром, но всё впустую. Ему показалось, что один из проводов был как бы лишним, не заводским. Когда он стал с ним разбираться, дамочка стояла рядом и наблюдала. Потом вдруг сказала, сев в кабину:

– Попробую ещё раз.

И чудо! Машина сразу же завелась.

– Что я вам должна? – спросила дамочка выйдя из машины.

– Я ещё ничего не успел для вас сделать.

Она стала долго его благодарить, и всё никак не могла остановиться. Потом стала спрашивать, по какой дороге лучше выехать из города, хотя он видел у неё за стеклом навигатор. Даже забыла, что куда-то торопилась. Наконец, уехала, и Свен, повернувшись к дверям мастерской, успел увидеть, как в глубине закрывалась дверь, ведущая в комнату для посетителей.

«Наверное, клиент недоволен, что так долго везут помпу», – подумал он тогда и стал опять звонить дилеру. Но мужчина сидел в комнате, уткнувшись в свой компьютер и не обратил на него ни малейшего внимания. А кроме него не было никого, кто бы мог зайти в мастерскую в его отсутствие.

Тогда он не стал ломать себе голову над этим странностями, а вот теперь знал ответ.

Свен загасил сигарету и закрыл дверь. Теперь предстояло проделать операцию, которая предусматривалась в подобном случае. Он выключил свет, в темноте взял приёмник и паяльную лампу и положил их в пакет. За все прошедшие годы он так изучил все закоулки мастерской, что мог ходить по ней с завязанными глазами. И если тот мужчина поставил внутри камеру, то они ничего не увидят. Во дворе за мастерской, среди мусора он развинтил приёмник и, как полагалось, послал сигнал тревоги, а затем повторил его. Потом при помощи паяльной лампы превратил электронику в горку расплавленного металла, а корпус приёмника выбросил на помойку. Вряд ли они установили камеру на заднем дворе среди мусорных баков.

Чёрный пакет он ещё раньше разрезал на мелкие куски в туалете и спустил в унитаз, а деньги положил в сейф. Пусть докажут, что они не его.

В это время над Северной Америкой пролетал российский спутник-шпион.

Служба внешней разведки России.

Отдел США

Он взглянул на часы.

«Да. Карине придётся самой добираться до работы на метро, да ещё и везти дочку в детский сад на маршрутке».

Борис Лавренёв представил себе, как она сейчас чертыхалась и проклинала его работу. Дежурный выдернул его из дома посреди ночи. До работы в Ясенево он доехал в рекордное время. Улицы Москвы были почти пустынными.

Оказалось, что поступил сигнал тревоги от одного из курьеров, что предполагало ряд действий с его стороны. Надо было идти в секретный отдел, написать шифротелеграмму их резиденту в посольстве в Вашингтоне и подписать её у старшего дежурного офицера. Затем ещё одну в Канаду. Парень будет уходить из Штатов через их каналы в этой стране. Затем к приходу руководства составить рапорт о случившемся. Когда он закончил, уже рассвело, и ехать домой, и забирать жену было уже поздно.

«И что этот парень теперь будет делать? Рванёт или зароется? Если вернётся обратно, то у него будет шок. Он уехал отсюда больше двадцати лет назад. С тех пор здесь многое изменилось».

Теперь предстояло решить, чем для него самого могла обернуться вся эта история. Он дал заключение, что контакт не вызывал сомнений. Это было действительно так. Сведения, которые передавал новичок, в большинстве своём совпадали с теми, которые уже имелось у них. И в данном случае ФБР отошло от привычной схемы сразу передать что-либо ценное, чтобы вызвать доверие к источнику. Поэтому его ничего не насторожило, и Борис дал положительный отзыв. Могут ли придраться к нему самому? Хотелось бы думать, что нет. Не произошло ничего страшного. Артур подал сигнал в самом начале работы с новичком. Теперь он исчезнет, и эту историю вскоре забудут. Но как Борис не убеждал себя в этом, червь сомнения точил его. А вдруг начальство подумает по-иному?

С чувством облегчения пошёл на доклад к начальнику, когда тот приехал с утра. Всё же чрезвычайное происшествие. Весь доклад тот промолчал, а в конце сказал:

– Жди на месте! Никуда не отлучайся!

И никаких эмоций. Ни слов одобрения, ни осуждения. Явно требовалось доложить начальнику отдела и услышать реакцию от него. Шеф совсем недолго сидел на своей должности, чтобы иметь собственное мнение на этот счёт. У них такое не практиковалось.

Ждать пришлось прилично. Борис знал, что подобные события у них происходили не каждый день, и рано или поздно его выдернут. Но пауза затягивалась, и он начал по-настоящему нервничать.

– Да, сделала, всё сделала!

Когда он позвонил Карине, в её голосе слышалось реальное раздражение из-за того, что ей пришлось самой заниматься ребёнком. Чуть, было, не сорвался, чтобы ответить в том же духе, что, мол, это – его работа и так далее, но вовремя прикусил язык. Всё же на службе, и не стоило бы говорить подобное по телефону. Раньше такого с ней не было. А что предстоит в Америке?

Наконец, зазвонил внутренний телефон, и Борис с облегчением вздохнул. Хотя бы будет какая-то определённость. К его удивлению это оказалась секретарь зам. директора по операциям. Ему приходилось пару раз его видеть, когда собирались расширенные совещания, куда приглашался весь оперативный состав, но вот такой персональный вызов случился впервые.

«Происходит что-то необычное», – думал он, приглаживая волосы перед зеркалом в туалете и поправляя пиджак прежде, чем подняться на этаж к начальству.

«Хотя, если бы захотели врезать, то не вызывали бы так высоко», – пытался приободрить себя Борис уже в лифте.

В кабинет его пропустили сразу.

– Проходите! Садитесь! – Предложил генерал, когда он по форме доложил о прибытии.

Перед ним за столом сидел его непосредственный шеф с каменным лицом и ещё начальник его отдела.

– Борис Сергеевич! – Начал заместитель директора. – Нам пришлось подправить шифровку, которую вы отправили ночью.

У него появилось нехорошее чувство. Неужели ошибка?

– Поторопились.

– Но я действовал по инструкции, – пытался оправдаться Борис.

– Конечно, по инструкции, – поморщился генерал. – Но в будущем предварительно согласовывайте свои действия с руководством! Инструкция не может предусмотреть все моменты. Это как раз один из тех случаев.

Обнадёживало, что у него есть будущее.

– Мы тут посовещались и решили, что «коридор» для Артура остаётся наготове, а сам он ещё посидит и поработает.

Это было совершенно непонятно. Как парень будет работать, если он «под колпаком», но Борис решил промолчать.

– У нас, ведь, нет данных, как он определил, что за ним следят?

– Нет, – подтвердил Борис. – Только сигнал тревоги.

– В том-то и дело. А если ему показалось? С ним имеется неопределённость. Он, ведь, у нас рекордсмен. Мы актировали много «спящих», но чтобы после двадцати лет…

Генерал помолчал и потом продолжил:

– И его сразу же засекли, и теперь нам предстоит вытаскивать его оттуда, и перевозить сюда.

Опять молчание, и Борис решил вставить:

– Но, может быть, новичка нам подставило ФБР, и через него они вышли на Артура?

И тут же нарвался на предостерегающий взгляд своего начальника, который до того безучастно глядел мимо.

– Да. Один из вариантов, – подтвердил генерал. – Но вы можете на данный момент сказать, что это действительно так?

И ответил сам себе:

– Не можете. Поэтому мы посовещались и решили, что до тех пор, пока мы не будем точно знать, как обстоят дела на самом деле, он остаётся на месте. Будем ожидать их следующего хода. А «коридор» для него остаётся наготове. Общая ситуация ясна?

Пришлось подтвердить, что да, хотя это было не совсем так.

– Теперь о вашей задаче.

Наступало самое интересное.

– Вы будете продолжать оперативные мероприятия, как будто ничего не случилось. Произошла ошибка. И вам поручается выяснить, что стоит за всей этой историей на самом деле. Действуйте! Проявляйте инициативу! Докладывайте своему непосредственному руководителю! – Кивок в сторону его шефа.

– Ну, и я должен быть в курсе происходящего.

Это уже предназначалось начальнику его отдела.

А что за ситуация на самом деле до Бориса начало доходить, когда они вдвоём со своим руководителем в полном молчании спускались на свой этаж. Начальник отдела остался наверху. В его представлении они просто опасались Артура. Своим руками привезти сюда потенциального агента ФБР? Да, ещё и пропустить его через «коридор»? Такое им не простят. Поэтому они его просто бросили, прикрываясь фразами о выяснении всех обстоятельств. И использовали для этого Бориса. Если Артур на самом деле работал на ФБР, то те будут продолжать играть с их конторой. Со временем, видя, что ничего не происходит, им надоест, и вся история потихоньку заглохнет сама по себе. А вот если он на них не работал, то Артуру мог грозить реальный срок. И большой. Но кто об этом здесь будет думать? Каждый подкладывал соломку под себя.

– Пошли ко мне! Есть, о чём переговорить.

Пришлось идти за своим начальником в его кабинет, чтобы разработать план, как будут избавляться от Артура. И его руками.

Центральное разведывательное управление США.

Отдел России и Европы.

Первое, что бросилось в глаза, это – отсутствие пакета на столе. И ещё удивил его собственный начальник, Макриди, который сидел, откинувшись в кресле с руками, сцеплёнными за головой, и глядя куда-то в потолок. Совсем не так, как в прошлый раз. И Джон уловил сигнал. Если раньше он был один на один с фебеэрешником, и тот занимал нейтральную позицию, то теперь нет. Поэтому оставалось лишь поудобнее устроиться в кресле, стараясь придать лицу скептическое выражение.

– Джон! Ситуация изменилась. Мы переходим на новый уровень.

Феюеэрешник вглядывался ему в лицо, а Джон упорно отводил глаза.

– Тебе с последней закладкой передали компьютер. Русские решили перейти на более цивилизованный способ передачи информации.

Джона действительно удивил вес последнего пакета. В тот день он подумал: «Денег что ли много положили?»

Он продолжал молчать, и старался не встречаться взглядом с фебеэрешником. Макриди не менял позы.

– Теперь тебе не придётся таскаться по паркам. Будешь сидеть в комфортной обстановке, пить кофе и стучать по клавишам.

Он не выразил эмоций, и фебеэрешник явно начинал заводиться.

– Тебя не надо учить, как с ним обращаться?

Джон лишь пожал плечами. Мол, чего задавать глупые вопросы.

– Мы дадим тебе график, где и в какое время тебе следует находиться, чтобы передавать информацию.

– Если моя жена не будет возражать, что я отлучаюсь по выходным, – в первый раз подал голос Джон.

Макриди впервые оторвался от наблюдения чего-то на потолке и с интересом посмотрел на него. А фебеэрешник уже почти светился ненавистью.

– Джон! Напомнить тебе, что ты давал клятву служить родине? Пришло время выполнять её.

– Но моя жена не давала такой клятвы. Как быть с этим?

Фебеэрешник взглянул за помощью к его шефу, Макриди. Тот медленно вернулся в окружающую его действительность и произнёс с расстановкой:

– Джон! Я надеюсь, что ты ей объяснишь, что выполняешь важную миссию в интересах своей страны, и она поймёт.

Прозвучало неубедительно. Он знал Макриди и все его интонации. Просто где-то там, наверху, два директора договорились между собой, и шефу, согласно полученным инструкциям, приходилось говорить правильные слова, что он и делал. Даже не говорить, а просто выдавливать их из себя.

– Я попытаюсь ей объяснить, – Джон демонстративно обращался к Макриди.

Теперь предстояло преподать урок фебеэрешнику:

– Что ещё мне требуется сделать для вас?

Сделал ударение на «для вас» и изобразил на лице внимание. И тот понял.

– Джон! Мы вместе работаем на благо этой страны.

Тут они впервые встретились взглядами, и он вдруг понял:

«А, ведь, у него что-то не складывается, и идёт не так, как задумали. Поэтому он так и злится».

– Давай преодолеем ведомственные барьеры! Мы должны выступать объединённым фронтом перед лицом наших врагов. Правда?

Против подобного довода не находилось аргументов, поэтому приходилось с ходу соглашаться и с готовностью кивать головой. Вот только это была их игра, а его использовали лишь в качестве статиста. Аплодисменты в случае успеха достанутся не ему, а ФБР. И напрягался его собеседник не ради родины, а думая в первую очередь о своей карьере. И чего же Джон должен ради него стараться? На его собственной карьере это никак не отразится. В их конторе никто не будет принимать во внимание время и усилия, потраченные на соседнюю организацию. Своих-то он знал.

– Тогда к делу! – Провозгласил фебеэрешник, посчитав, что вводная часть завершена, и извлек нетбук. – Работаешь в зоне действия WiFi! Держи дома, так как они могут в последний момент дать сигнал, куда следует ехать! В этом случае наш человек будет забрасывать тебе флешку с материалом.

Джон подумал, что теперь ситуация только ухудшилась. Опять: «Пойди туда-то и сделай то-то!» Но на этот раз ещё какой-то тип будет являться к нему домой. Что ещё может придти им в голову в будущем? И что подумает его собственная жена?

– Джон! От тебя будет зависеть успех операции. Не подведи!

Как разительно изменился его тон с прошлого раза! Теперь он просто заискивал перед ним.

«Здорово тебя припёрло, парень! Поставлен под угрозу карьерный рост?»

Но лицо Джона ничего не выразило. И не посчитал нужным отвечать придурку. Молча, сгрёб со стола машину и вопросительно взглянул на своего начальника. Тот кивнул.

– Весёлых выходных! – Пожелал Джон ему персонально, и начальник приветливо кивнул в ответ.

Направляясь к двери, сказал через плечо:

– И не надо предупреждать меня, чтобы не потерял!

Это предназначалось сотруднику организации, с которой их объединили в рамках суперминистерства после 11 сентября.

А вот теперь следовало смыть с себя грязь и отключиться. И когда он сел за руль, то автопилот в мозгах повёл его в единственное место, которое он знал, хотя и не очень уважал, но где полагалось появляться по пятницам таким, как он. Войдя внутрь, он не удивился, сразу же заприметив Рут Рушковски в компании каких-то мужчин, которых он не знал.

«Значит, ещё не поймала себе мужика для долгосрочных отношений», – подумал с удовлетворением, отправив внутрь двойной залп водки прежде, чем заказать пивко.