Глава 3. Человек-оркестр.

Гитарная струна не выдержала натиска медиатора и лопнула с характерным дребезжащим звуком. Странно, четвертая рвется впервые. Менять струну было некогда, и Музыкант, отложив гитару, закончил мелодию на скрипке. Зрители зааплодировали.

За этот час Музыкант поиграл на рояле, саксофоне, баяне, флейте, мандолине, скрипке, гитаре и еще раз на скрипке. Пора было заканчивать концерт. Если взрослая публика по-прежнему слушала Музыканта с большим вниманием, то молодым друзьям и подругам именинницы его самодеятельность заметно наскучила. Хотя сама виновница торжества смотрела на Музыканта восторженно.

– Спасибо всем огромное, вы самые лучшие слушатели! – произнес Музыкант, кланяясь. – Благодарю господина и госпожу Вальдман за предоставленную возможность сыграть на вашем замечательном празднике. А тебя, Роза, еще раз с днем рождения!

– Спасибо! – крикнула в ответ именинница. – Вы попьете с нами чаю? Будет большой торт.

– Благодарю, Роза, но, к сожалению, мне уже нужно идти.

К Музыканту подошел господин Вальдман.

– Вот, как договаривались, – протянул он несколько купюр. – Не переживайте, мой водитель доставит все инструменты по указанному вами адресу.

– Благодарю вас, – ответил Музыкант, принимая деньги, – но здесь больше, чем мы договаривались.

– Это компенсация за оборванную струну, – улыбнулся господин Вальдман и направился к гостям.

У самых ворот Музыканта догнала Роза.

– Постойте! – крикнула она запыхавшись.

Музыкант обернулся.

– Вот возьмите на память. Я его сама сделала, – и девочка протянула веревочный браслетик с искусственным цветком.

– Спасибо. – Музыкант тут же натянул подарок на запястье левой руки. – Это Роза?

Девочка кивнула.

– А вы долго учились играть на всех этих инструментах? – немного подумав, спросила она.

– На каких-то очень долго, на каких-то два-три месяца, а некоторые, осваивал за несколько дней.

– Здорово! – восторженно произнесла Роза. – А я вот уже четвертый год учусь играть на рояле, но так круто как вы еще не могу.

– Ну, какие твои годы! – улыбнулся Музыкант.

– А еще, я уже сама сочинила одну мелодию. Я, правда, пока что ее исполняла только маме, папе и своей старшей сестре. Но им всем понравилось. А вы пишете музыку?

– К сожалению, нет, – грустно сказал музыкант. – В этом я могу тебе только позавидовать. Ну, ладно, беги к гостям. Еще раз с днём рождения!

И Музыкант вышел за ворота.

Погода стояла прекрасная, и он решил прогуляться до автобусной остановки, а не садиться в одно из дежуривших у виллы Вальдманов такси. Из головы никак не выходил последний вопрос Розы: «А вы пишете музыку?»

Он виртуозно играл на двенадцати музыкальных инструментах. При желании легко освоил бы и другие. Он мог исполнить любую самую сложную мелодию, услышав ее единожды. А вот сочинить что-то свое…

Не раз и не два Музыкант запирался в гараже, в котором они репетировали с Алексом, его напарником и по совместительству лидером их группы «Together apart». Он стучал по клавишам, перебирал струны и сотрясал потоком воздуха духовые инструменты, пытаясь произвести на свет какую-то свою мелодию – все без толку. Один раз, казалось бы, получилось. Медленная, ласкающая слух мелодия, которую Музыкант извлек из своей старой гитары, показалась ему гениальной. Но когда на другой день он, волнуясь, презентовал ее Алексу, тот усмехнулся.

– Так это же «Red Winter» Патрика Ньюдея! Только чуть быстрей играть нужно.

– Да что ты будешь делать! Долбанный Патрик, сочинил мою композицию раньше меня! – от злости Музыкант сломал пальцами медиатор.

Ворота были приоткрыты. Музыкант вошел в гараж и убедился, что инструменты уже привезли.

– Как отыграл? – поинтересовался Алекс. Он сидел на банкетке перед фортепиано и что-то старательно записывал в нотной тетради.

Вместо ответа Музыкант небрежно бросил заработанные купюры на полированную крышку инструмента.

– Ты ж наш кормилец! – улыбнулся Алекс, прикинув в уме сумму.

– Из потерь – четвертая струна, – сказал Музыкант, усаживаясь на скамейку, сколоченную из деревянных поддонов.

– Четвертая? – удивленно переспросил Алекс.

– Да. Первый раз ее обрываю.

– А я тоже как-то четвертую…, – задумчиво начал Алекс и тут заметил на запястье Музыканта браслет, подаренный девочкой. – О, смотрю обновка у тебя. Дай-ка посмотреть! Музыкант протянул товарищу украшение.

– У меня в детстве похожий был. А может быть даже точно такой, – внимательно разглядывал Алекс вещицу.

– Забирай. Дарю.

– Спасибо, – сказал Алекс и натянул браслет на правое запястье.

– Так что ты там начал про четвертую струну?

– А, да, – продолжил Алекс, – в детстве как-то порвал четвертую струну на укулеле. Я хорошо запомнил этот момент. Ведь это произошло, как раз перед тем, как тот припадочный сломал мне пальцы. Ну, я тебе рассказывал.

– Помню, помню, – грустно кивнул Музыкант.

– Теперь вот из-за этого умалишенного своей граблей еле-еле по клавишам стучу. Кто знает, может, если бы не тот случай, играл бы сейчас как бог, а то и как ты.

Музыкант засмеялся, польщенный словами товарища и похвалил его в ответ.

– Зато ты великий композитор, что мне не дано.

– Ладно, лирика это все. Скажи лучше, в конкурсе участвуем? На вступительный взнос у нас теперь есть.

– Конечно, участвуем!

– Тогда давай репетировать! – сказал Алекс и поднялся с банкетки. – Только дай-ка я схожу возьму чего-нибудь перекусить, а то с утра, кроме стакана чая, ничего в животе не было.

Алекс ушел, а Музыкант занялся заменой струны на гитаре. Настроив инструмент, он раскрыл нотную тетрадь и начал наигрывать мелодию, очевидно, только сегодня сочиненную Алексом. И тут раздался стук. Музыкант развернулся к воротам гаража. Одна из створок была приоткрыта.

– Кто там?

Никто не отозвался.

Музыкант аккуратно отставил гитару, подошел к воротам и выглянул наружу. Никого не было. Он прошелся вдоль гаража и заглянул за угол. Пусто. Вдалеке шумели машины. Ворота соседних гаражей были заперты.

«Наверное, дети забавляются» – подумал Музыкант и направился обратно. Дойдя до ворот, он обнаружил на траве конверт. Раскрыв его, Музыкант вытащил лист глянцевой бумаги. Первым, что бросилось в глаза, была светящаяся змея, свернувшаяся буквой «З».

Глава 4. Мелкие делишки.

У нее было все: любящие родители, подруги-одноклассницы, отдельная комната, стильная одежда, спортивные секции, творческие кружки и курсы иностранных языков, поездки к морю и дорогие подарки на день рождения.

У него не было ничего. Брошенный всеми, он рос в детском доме, среди таких же брошенных, носил казенное тряпье, питался мерзкой стряпней и отстаивал право на жизнь в кулачных боях.

Она окончила школу с золотой медалью и поступила в престижный университет на факультет журналистики.

Он с трудом доучился, отслужил в вооруженных силах и устроился в полицию.

Они не были знакомы и даже никогда не встречались. Их предпочтения сильно разнились: она любила театр и английскую литературу, он тащился от кровавых боевиков и листал журналы с обнаженными девицами. Она предпочитала белое сухое вино, он залпом мог осушить литровую кружку темного пива.

Но было и то, что их объединяло. И Журналистка, и Полицейский хотели сделать карьеру, и их не устраивали мелкие дела, которые им поручали. Репортажи с детских творческих конкурсов, статьи об открытии новых парков и скверов, дежурство в оцеплении на концертах знаменитостей, ночные опросы разбуженных свидетелей и задержания гнусно пахнущих бродяг. Хотелось нечто большего.

– Зачем ты это пишешь, – отчитывал Журналистку главный редактор, – «…хотя зрители, присутствовавшие на конкурсе, бурными и продолжительными аплодисментами проголосовали за коллектив «Together apart», которому жюри присудило лишь третье место». К чему это в статье? Ты что, намекаешь на некомпетентность судей конкурса? Зрители – это любители, мало ли что им понравилось! Есть жюри – профессионалы с музыкальным образованием, понимаешь? И на хрена уточнять, что победитель – старший сын мэра…

– А второе место занял младший сын мэра, – едко вставила Журналистка, перебив руководителя.

– И что? Просто наш градоначальник вкладывается в своих детей, – невозмутимо продолжил главред. – Хочет, чтобы они выросли культурными людьми. Но не нужно акцентировать внимание на том, чьи они сыновья. Достаточно просто имени и фамилии. Или ты забыла, что краткость – сестра таланта? А твои уточнения – это мачехи бездарности.

Журналистка от злости и обиды сжала кулаки. Подобные замечания звучали в ее адрес не первый раз. Она уже сменила ни одну газету, но отношение к ней руководства везде было примерно одинаковое.

Схожие претензии высказывались и полицейскому.

– Ты чего опять понаписал в протоколе? Разве студент начал драку? Так все расписано, как будто ты сам там присутствовал, – капитан, небрежно развалившись в кресле, держал в руке картонную папку и снизу вверх поглядывал на вытянувшегося по стойке «смирно» Полицейского.

– Все записано со слов свидетелей, – отчеканил Полицейский.

– Свидетелей?! Да, все свидетели разбежались, когда драка началась. Или под столы попрятались. Что они могли видеть? Этот командировочный намного старше и матёрей студентика, ну явно ведь, что он зачинщик.

– А официантка и бармен свидетельствуют, что студент с двумя друзьями пьяные ввалились в пиццерию и начали оскорблять посетителей. А пострадавший сделал им замечание, когда они…

– Да твоя официантка медэксперт что ли? – перебил капитан. – Как она определила опьянение?

Полицейский молчал.

– Не знаешь? А у меня есть заключение судмедэкспертизы, подтверждающее, что студент был трезв.

– Возможно, двое его друзей…

– Да, не было никаких двух друзей! – закричал капитан, отшвырнув папку и резко поднявшись с кресла. – Студент зашел отпраздновать сдачу очередного экзамена в закусочную. Случайно задел этого мужика, извинился, но тот, неудовлетворенный его извинением, накинулся на парня. Студент в испуге выбежал на улицу, командировочный бросился за ним. И тут парень от страха за свою жизнь схватил из урны бутылку из-под шампанского и, защищаясь, несколько раз ударил преследователя. И не нужно выдумывать никаких пьяных сообщников. Задержан был только один студент.

– Да я не выдумываю! – полицейский тоже повысил голос. – Есть и еще свидетели, подтверждающие, что нападавших было трое. Мужчина с дочкой-подростком проходили в это время мимо кафе и увидели драку на улице. И мужчина даже бросился на помощь, но его тоже ударили. Правда, он отказался писать заявление.

– Слушай, я от тебя уже устал, – тяжело вздохнул капитан. – Что ж ты такой упертый?! Я сказал тебе, как было дело. К завтрашнему утру протокол должен быть переписан. Студент этот – племянник главы банка «Возрождение».

– Но…