Выйдя из кабинета, Сергей едва унял колотун. «Все, стоп! Вруби соображалку! Что это могло быть, сходу все равно не понять! Потом разберусь. Второй раз за день. То, что произошло вчера дома можно еще списать на нервический казус. Но сегодня! Такая чехарда с этими припадками кончиться сумасшедшим домом».

Он принялся анализировать ситуацию как бы со стороны. Чем можно объяснить его психоделические выверты? Случайным попаданием в область каких-то научных экспериментов над психикой случайно выбранного индивидуума? Почему он? И почему такая избирательность? Ведь рядом с ним находилось уйма людей? Никто из них даже не ощутил того, что происходило с ним. Эксперимент… А он, как объект этого эксперимента… Найти бы тех, кто проделал с ним такие финты. Мало не показалось бы.

Вывод был однозначен, – он стал участником какого-то физического явления. Неважно, какова была его природа. Он чувствовал это почти на уровне инстинкта. И все же ему было ясно одно, – он попал в какую-то пространственную петлю. Что-то вроде миража или временного сдвига. Термин для этого он сразу определил. Именно петля! О таких фантастических возможностях он читал в фантастике. Но то была именно чистой воды фантастика! Воображение авторов посылало своих протагонистов покорять миры, проникать в прошлое. В реальной жизни вся эта писанина при малейшем логическом анализе превращалась в галиматью.

Сергей всегда полагался на свою энциклопедическую эрудицию. Мистику и чертовщину он сразу отмел. Слишком многое в его жизненном и интеллектуальном опыте говорило о некоем сбое в окружающем его пространстве. В силу каких причин могло такое произойти, Сергей даже не хотел думать. Это было ему не под силу. Ничто из его обширных знаний не наводило на подсказку.

Сейчас это его уже не пугало и не удивляло. Может быть, такая линия судьбы имеет какой-то дальний прицел. Вот только хотелось бы узнать, что за физическая аномалия проявляется в этом, какова ее природа. То, что с ним кто-то проводил эксперименты, он отмел сразу. Судя по тому, что эти провалы во времени ему пока не принесли никаких психологических или телесных проблем, их нужно принять, как абстрактный коловорот течения жизни. И еще одно наблюдение Сергей вынес из своих временных прыжков: никто из присутствующих не видел никаких аномалий. Все воспринимали только лишь его поведение, как таковое. Но пусть. Главное – надо обдумать, осмотреться и попытаться как-то объяснить эти сверхъестественные выверты.

За обедом он был задумчив и рассеян. Жена хлопотала на кухне, а он вспоминал приключившееся с ним невероятное, для здравого смысла, событие. Сергей пытался анализировать произошедшее. Для того «библиотекаря», как он про себя его назвал, Сергей был каким-то Аркашей. Это означало одно, – в том пространстве его хорошо знали. Его присутствие «библиотекаря» не удивило. Полное несовпадение внешних данных с мифическим Аркашей, для «библиотекаря» было несущественным обстоятельством. То, что с ним случилось, было на самом деле. Он понимал это всем логическим ходом мысли. Там, где он был, Сергей все чувствовал, ощущал и видел. От прикасался к предметам, составлявшим те пространства на самом деле. Это не было видением или сном. Не было это похоже на помутнение рассудка. Та реальность, куда он попал, существовала одновременно с этой.

Так как ни в бога, ни в черта Сергей не верил, всякая инфернальность у него вызывала раздражение и досаду. Стоило ли людям тратить свою жизнь на эфемерные сказки! Но сегодня все его мировоззренческие устои были потрясены. Этот случай был необъясним. Он не поддавался логическому анализу. Он просто был, произошел с ним и… На этом обрывалась вся логика. Ну что ж, поживем увидим. Повода для паники еще нет. Будут ли повторяться в будущем с ним такие случаи, тогда посмотрим. А так… Наплевать и забыть.

Включив ноутбук, Сергей принялся обрабатывать почти готовый материал. Ему хотелось довести его до высшей точки кипения. Пока это не удавалось. То ли сам материал не дотягивал, то ли он сам не врубился в его еще сырую породу. Главный смысл ускользал. Сергея это раздражало. В сегодняшней беседе главред сказал, что лучше ему не вдаваться в мелкие частности, не укрупнять их. Давать все в обтекаемых формах. Из администрации мэра ему звонили по поводу опубликованной на днях статьи о двойной бухгалтерии одной фирмы, с которой их шеф весьма тесно завязан. «По твоей милости пришлось изворачиваться ужом, – обиженно бурчал Владлен Семенович. – Впредь никакой самоволки! Весь материал перед запуском ко мне на стол!».

«Надо съездить к Гаврилычу. Покумекаем вместе. Свежий взгляд и тому подобное». По столу заерзал смартфон. Сергей всегда держал его на вибрации. Когда он работал, звонки мобильники его раздражали неимоверно. Сергей взял телефон.

– Алло?

– Сергей Владимирович, это Аркадий Львович, ваш сосед. Простите за беспокойство, я хотел бы у вас спросить, – не располагаете ли парой минут своего времени, чтобы зайти ко мне? У меня к вам есть очень важное для меня дело.

– Не вопрос, Аркадий Львович. Если вас устроит завтра, ближе к вечеру, то я в вашем распоряжении. Извините, точнее не могу сказать. Как дела сложатся. В любом случае я позвоню и сообщу дополнительно.

– Как вам будет удобнее. Подходите, как сможете.

Сергей хорошо знал соседа. Учитель физики был весьма деликатен и дружелюбен при встречах. Здороваясь, он непременно приветствовал его в легком полупоклоне. Сергей слышал, что Аркадий Львович был не простым учителем. В прошлом он преподавал в университете и имел профессорское звание. Что случилось и почему он резко изменил свою жизнь, уйдя из университета преподавать физику и астрономию в простую школу, никому не было известно. Аркадий Львович жил анахоретом. Хотя иногда они, встречаясь на лестничной площадке, вели непродолжительные разговоры, больше о светских пустяках, Аркадий Львович к себе никогда Сергея не приглашал. Сергей не настаивал. Он понимал, что Аркадий Львович, будучи одиноким человеком, привык к такому образу жизни и впускать в свой мир никого не хотел.

Сергей закрыл ноутбук. Глянул на часы. Через час он должен быть на брифинге после совещания в министерстве в качестве штатного корреспондента. Его аккредитация прошла с трудом. Кое-кто из управленцев знал о неудобном журналисте. Но не принять его на брифинге было нельзя. Хозяева его издательства были в тесных отношениях с вышестоящей структурой.

Оказавшись в такой же массе журналистской братии, Сергей быстро сориентировался. Протиснувшись поближе, он вытащил планшет и прикрепил гарнитуру. Все должно быть в полной готовности. Сергей понимал, что, задав свой вопрос, он сразу переведет брифинг в открытое противостояние с ним. Вопросы, которые он наметил задать, были весьма неудобны и щекотливы.

Брифинг был в самом разгаре. Сергей предпринял пару попыток задать свои вопросы, но не успел это сделать. Он почувствовал, как его трогают за рукав:

– Простите, вас срочно вызывают к телефону.

Сергей обернулся. Перед ним стояла молодая девушка. Она мило улыбалась.

– Кто звонит?

– Я не знаю, – пропела она. – Наш старший менеджер просил срочно позвать вас. Здесь, в соседней комнате.

Сергей с досадой дернул головой. Кому это он понадобился в такое время? Он проследовал за девушкой. Подведя его к одной из дверей, с которой сообщался зал, девушка сказала:

– Пройдите сюда.

Отворив дверь, девушка отступила назад. Сергей прошел в комнату. Она была небольшой. Стол, пара банкеток. У зашторенного окна стоял диванчик. Возле него высилась круглая тумба, на которой стоял двадцатилетний давности кнопочный телефон.

– Возьмите трубку, – раздался сзади голос.

Сергей обернулся. Возле него стоял средних лет мужчина. По его выправке и жесткому лицу можно было сразу догадаться о роде его занятий.

– Не скажете, кто мне звонит?

– Это неважно. Возьмите трубку и ждите.

Сергей усмехнулся. Поворот дела был не то что неожиданный, но не такой скорый, как он предполагал, идя на брифинг.

– Слушаю…

– Сергей Владимирович, вам следует немедленно прибыть по адресу, который назовет вам стоящий рядом человек. Дело не терпит отлагательства.

Властный, повелительный тон голоса не дал Сергею повода что-то возразить. Он понял, что тут все его резоны и аргументы будут пресечены самым действенным способом. Он положил трубку.

– Пройдите за мной.

Мужчина повернулся и направился к двери в противоположной стороне комнаты. Сергей шел за ним и обдумывал варианты последующих событий. Ясно было, что его таким образом вывели из состава журналистов, освещающих брифинг.

После получасового броска по городу, машина остановилась у огромного, представительного здания. Ничто в его внешнем виде не говорило о его предназначении. Но Сергей, едва взглянув на него, вдруг почувствовал, как по телу пробежал холодок. Слишком хорошо оно было известно в народе. Перед тем, как войти, Сергей невольно задержался у массивных дверей подъезда. Мысль о том, что войти он сможет, но сможет ли выйти отсюда, коротко пробила мозг. Выдохнув, он сделал шаг в вестибюль через створку двери, любезно отворенную его сопроводителем.

Шли недолго. Коридоры большого здания терялись в приглушенном свете. Провожатый Сергея через несколько минут подошел к двери. Нажав на кнопку, он негромко, с заметным почтением в голосе, сказал:

– Докладывает Гущин. Мы прибыли. Разрешите войти?

Вместо ответа щелкнул запор. Мужчина открыл дверь. Отступив назад, он жестом указал Сергею пройти в комнату. После того, как Сергей вошел, мужчина закрыл за ним дверь. Сергей остался один в обширном, прекрасно обставленном помещении. Остановившись в нерешительности, он огляделся. В окружающем его пространстве холла, он не заметил ничего, чтобы привлекло его внимание. Вокруг было пусто. Ничто не говорило о присутствии еще кого-то. Тем не менее, тихий, с повелительными нотками в голосе, сказал:

– Подойдите.

Сергей глянул в сторону, откуда послышался голос. В приглушенном свете, льющегося из встроенных в стены светильников он заметил очертания фигуры. Сделав несколько шагов, Сергей остановился в нерешительности. Задний свет, постепенно разгоревшийся за фигурой, не давал возможности разглядеть ее. Фигура, указав жестом Сергею на кресло, стоявшее чуть поодаль, проговорила:

– Присаживайтесь.

Сергей опустился в кресло. Мягкая кожа, чуть скрипнув, приняла его тело как в купель. Он поневоле отдался расслабляющему чувству покоя и … удобства. После небольшой паузы, мужчина сказал:

– Все объяснения по поводу вашего присутствия здесь вам дадут в свое время наши сотрудники. Не скрою, мне было любопытно взглянуть на человека, так свободно общающегося с топологическими аномалиями. Это единственная причина, по которой вы находитесь сейчас здесь. Именно поэтому я хочу спросить вас: за последнее время не случались ли с вами странные события, которые вы объяснить не в состоянии?

Фигура умолкла. Сергей напрягся. Это было совершенно неожиданно. Он никак не мог сообразить, что ответить сидящему напротив субъекту. Откуда об этом ему стало известно. То, что случилось с ним, никому не было известно ни при каких обстоятельствах. Случай в кабинете главреда тоже не вышел за рамки чудачества с его стороны. Владлен Семенович был уверен, что Сергей покинул кресло лишь затем, чтобы взять из шкафа книгу. Он откашлялся:

– Простите, я не совсем понял ваш вопрос…

– Да полно, – не дала договорить фигура. – Вы все прекрасно поняли. Вам виднее, отвечать на мой вопрос, или нет. Но одно пожелание я хочу вам дать: не упорствуйте в своем, скажем, недальновидном решении. Оно может привести к непредсказуемым последствиям в жизни. Неприятным последствиям. Подумайте над этим. Время у вас есть. Хотя, судя по некоторым признакам, его осталось совсем немного.

Долго ему размышлять не дали. За спиной Сергея раздались шаги. Кто-то подошел сзади и остановился у его кресла. Фигура шевельнула пальцем:

– Проводите нашего гостя. Прощайте, Сергей Владимирович. Простите за доставленное беспокойство. Надеюсь, что не очень нарушил ваши планы. Думаю, мы с вами скоро увидимся.

По тому, как замерла фигура, Сергей понял, что аудиенция окончена. На его плечо легла рука.

– Прошу вас следовать за мной.

Он поднялся. Назад они шли другим маршрутом. Вместо долгого петляния по коридорам здания, сейчас они сразу подошли к лифту. Сергей привычно ожидал какого-то перемещения вверх или вниз, но кабина лифта вдруг дернулась, и, медленно ускоряясь, поехала горизонтально. С минуту они ехали без остановок. По ее истечении двери лифта раскрылись. Сергей с удивлением обнаружил, что выход из лифта вел в небольшой сквер. Вид знакомого бульвара несколько успокоил его натянутые до предела нервы. Он вышел из лифта.

Услышав шум закрывающихся дверей, Сергей обернулся. Небольшой, двухэтажный домик имел всего один, совершенно обычный подъезд. Внешне он выглядел одним из тех домов, каких на бульваре было много. Сергей обескураженно выдохнул. Он не понимал, что с ним произошло за последний час. Главное, – какой смысл был в таком перемещении, если он отлично знал, куда его сначала привезли?

Совершенно вымотанный эмоционально и психологически, он шел до метро безо всяких мыслей и чувств. Таким же, почти неодушевленным существом, он ввалился в квартиру. Не отвечая на тревожные расспросы жены, прошел к бару. Взял початую фляжку коньяка и осушил ее одним махом…

Сон не шел. Весь день представлялся ему раздерганным на безумные клипы. Они были такими разными, что их с лихвой хватило бы на несколько дней спокойной жизни. Сергей думал, что сегодня им все время управляла какая-то непонятная сила. Она бросала его по жизненному пространству, не спрашивая на то согласия. Калейдоскоп событий не укладывался в голове. Сергей пытался обнаружить хоть какую-то связь между ними, но только все больше увязал в нестыковках и несуразностях своих предположений. Эти броски по пространствам близкого и совсем непонятного прошлого, не имели ничего общего со странной поездкой в такое же странное место. Человек, обитающий в таком здании, вызвал в нем стойкое чувство опасности. Хотя ни его поведение, ни общению с ним он не давали такого повода. Но Сергей остро ощущал укол грозящей беды. Суматошное течение дня теперь казалось ему заранее спланированным. Ничего из того, что он намеревался сделать, не получилось. Неотвратимо наваливающийся сон едва пропускал обрывки мыслей. Аркадий Львович… Забыл позвонить. Завтра обязательно зайду… Нельзя старика заставлять нервничать… Он… единственный, к кому… я питаю доверие…

Глава 3

Утро встретило его пробуждение тяжелой головной болью после мучительных ночных кошмаров. Нечасто с ним такое бывало. Последние разы он испытывал подобное после чеченской кампании. Безголовые трупы солдат, побывавшие в руках «духов», потом долго снились ему. Сергей там не филонил, как некоторые журналисты из тех, забугорных. Отсиживаясь в офисах, за десятки километров от горячих точек, они строчили свои полумифические сводки и обзоры. Такие репортажи, тенденциозные и предвзятые, были ходким товаром. Их стряпня охотно покупалась тамошними издательствами.

Но Сергей смотрел и анализировал. Жесткая правда необъявленной войны ужасала его. Он должен был все увидеть сам. И часто, сидя на блокпосте, он был свидетелем смерти солдат. Внезапной и оттого страшной в своей неотвратимой реальности. Тогда он был еще молод. А потому чувство долга всегда пересиливало чувство опасности. За проведенные в Чечне несколько месяцев Сергей повзрослел на многие годы. Именно там он стал личностью. Закаленной и бескомпромиссной. Со временем острота ощущений прошла, лишь картины, виденные вживую, запечатлелись в его мозгу навечно. Иногда они прорывались в снах, как беспощадное напоминание о хрупком равновесии жизненных ценностей. И мучили его жестоко, беспощадно…

Сергей встал и прошел на кухню. Ани дома уже не было. Она всегда торопилась попасть перед работой на раннюю службу в церкви. Она была истовой христианкой. Ее вера была безусловна и всеобъемлюща. Первые годы совместной жизни Сергей подтрунивал над ней по этому поводу, отпускал скабрезные шуточки и подначки. Но по прошествии времени он понял всю выгоду ее особого менталитета. Они со временем как бы договорились принимать это как статус кво, без лишних напрягов и обсуждений в их отношениях.

Достав из холодильника пакет молока, Сергей плеснул из него в стакан и с облегчением выпил. Холодная жидкость подействовала на него как переключатель. В голове будто зажегся свет. Постепенно из головы ушла тяжесть, растворилась мутная пелена. Он чуть постоял, ощущая наступившее облегчение. Потом прошел в ванну. Душ окончательно привел его в рабочее состояние. Надо было приниматься за дела. На утро их намечено немало. И первым среди них был звонок в редакцию.

– Владлен Семенович, я сегодня буду попозже. Хочу поработать в тишине. Офисная беготня мало способствует продуктивной работе. Материал тяжелый. Хочу осмыслить кое-что без суеты. Есть нюансы, которые могут придать точный смысл статье. Приеду, как закончу… Часам к двум-трем… Да-да, обязательно зайду к вам для обсуждения.

Сергей отключил телефон. Он вспомнил о просьбе Аркадия Львовича. Лучше было зайти сейчас. Неизвестно, когда он окажется дома. А поздним вечером Сергей не хотел беспокоить пожилого человека. Он знал, что Аркадий Львович работает в школе во второй половине дня. Утром уроков у него не бывает. Набрав номер телефона учителя, Сергей сказал:

– Аркадий Львович, это я. Если вы сейчас не заняты, я мог бы зайти к вам.

– Чудесно, Сергей Владимирович. Я как раз бьюсь над текстом реферата. Очень жду вас.

Сергей натянул на голое тело свитер. Он всегда работал дома в одних шортах. Эта привычка осталась у него после месячной поездки в Сирию. Тамошняя жара быстро приучила его сидеть под одной простыней. Другая была накручена в виде чалмы на голову. Так было легче работать, не думая об одуряющей, раскаленной духоте. Захватив смартфон, Сергей вышел.

Аркадий Львович встретил его со своей обычной радушностью. Сергей чувствовал личное расположение старика к его персоне. Он не понимал, почему учитель как бы выделяет его среди прочих. Их встречи всегда носили какой-то доверительный характер. В этом была загадка. Сергей присутствовал при общении Аркадия Львовича с другими. Со всеми прочими он был сух, деловит и краток. Это было заметно. Но с Сергеем он вел себя по-особому. Это чувствовалось слишком явно. И объяснений такому отношению старого учителя не находилось.

– Прошу, прошу, Сергей Владимирович. Пройдемте. Чаю не хотите? У меня по случаю появился настоящий «Чжень Шан Сян Тао». Его привез один из знакомых из самой чайной провинции Китая.

Сергей начал было отказываться, но Аркадий Львович сжал его руки:

– Ничего слушать не хочу. Вы сами не знаете, от чего отказываетесь! Посидите с минуту, я мигом. Этот чай требует некоторой процедуры приготовления, иначе он будет испорчен.