Аркадий Львович торопливо прошаркал на кухню. Сергей уселся в потертое кожаное кресло и огляделся. Ничего из того, что называется бытовыми мелочами в комнате не было и в помине. Стены, заставленные объемистыми шкафами, были забиты книгами. Стол, с пишущей машинкой и грудой наваленных брошюр, рукописных листов да диван у клочка свободной стены были единственной мебелью, не забитой бумажным навалом. Впрочем, и над диваном тесными сотами висели стеллажи. Все они были забиты плотными рядами книг, грозя обрушить эти хрупкие конструкции. Аркадий Львович по всем признакам здесь жил, работал и спал.

Сергей знал, что в двухкомнатной квартире учителя, только эта могла считаться жилой. Другая, закрытая на ключ, не использовалась по назначению. Однажды он попал в нее. Там была совсем другая обстановка. Кровать, застеленная красивым, шерстяным пледом, тумбочки по краям, зеркала и комоды по обе стороны трюмо, картины и фотографии в изящных рамках составляли другую атмосферу. И все это было покрыто явственным духом отжившего. Налет пыли, покрывший тончайшей вуалью мебель и гладь зеркал, говорил о полной заброшенности этого чуждого жизни места.

– Ну вот и я.

Аркадий Львович показался в дверях. В его руках был поднос, уставленный чашками, пузатым объемистым чайником и баночками. Он аккуратно примостил его на свободное место на столе. Повернувшись к Сергею, Аркадий Львович с легкой улыбкой сказал:

– Вот теперь можно приступать к делу. Знаете, есть какое-то очарование, когда дело обсуждается за чашкой чая в неспешном разговоре. Так, мне кажется, можно не упустить в нем важные нюансы. Как вы считаете, Сергей Владимирович?

Легкая смешинка скользнула в его интонации.

– Полностью согласен с вами. Что же за дело, которое вы хотели обсудить со мной за чашкой чая? – в тон ему ответил Сергей.

– Сейчас, сейчас, сначала отпробуйте вот этого напитка.

Учитель взял чашку, открыл роскошно расписанную в китайском стиле баночку, взял маленькими щипчиками один из нежно-зеленоватых шариков. Осторожно уложив его на дно чашки, Аркадий Львович обдал его тонкой струйкой из пузатого чайника. Тут же, подхватив чашку, он вылил жидкость из нее через ситечко, снова облил из чайника шарик и подал Сергею:

– Прошу, не торопитесь, пригубьте и вдохните аромат. Вы будете награждены неземным ощущением свободы и свежести.

И пока Сергей пригубливал напиток, Аркадий Львович пристально глядел на него. В его темных глазах, упрятанных в складки век, чувствовалось какое-то напряженное внимание. Сергей смутно припоминал эти взгляды. Иногда он ловил их на себе во время кратких встреч с Аркадием Львовичем. Сергей не придавал им особого значения, приписывая свое ощущение мимолетности встречи. Вот и сегодня этот взгляд он отнес насчет предстоящей просьбы старика.

– Дело у меня к вам такое… Вы не могли бы сделать макет книги. Самый простенький. Без диаграмм и фотографий, только текст. Все вставки мне пообещали сделать в типографии бесплатно, включив в общую цену. Но вот цена макета, который они хотят делать, мне… – старик замялся, – не по карману. Сергей Владимирович, если возьметесь, я обязательно оплачу вашу работу. Но…

Аркадий Львович замялся. Вздохнув, он продолжил:

– Если вас устроит, скажем, рассрочка оплаты, по частям, то мы сможем поладить. Если же нет, увы, я останусь на своих бобах. Ну так как?

– Аркадий Львович, я в принципе согласен. Дело не в оплате. Дело во времени. Как скоро нужен вам макет?

– О, не беспокойтесь о сроках. Это уже пройденная тема. Я столько ношусь с этим материалом, что месяцем раньше, месяцем позже уже не имеет никакого значения. Вам виднее, когда управитесь, тогда скажите. Вот только у меня есть еще одна просьба. Вы литератор, Сергей Владимирович, а мои познания в тонкостях русского языка не простираются далее уровня приемлемой образованности. Будьте так великодушны, поправьте в моих каляках-маляках все, что нужно для печатного издания.

– Не беспокойтесь, Аркадий Львович. Это часть работы с макетом. Так или иначе, текст будет правлен техническим редактором. Давайте вашу рукопись.

Аркадий Львович выдвинул ящик стола. Вынув оттуда тоненькую пачку листов, он протянул ее Сергею:

– Здесь все. Тема моего труда весьма специфическая. Если будут трудности понимания смысловых связей текста или их соотношений, пожалуйста, скажите мне. Я это говорю вам потому, что некоторые обороты выходят за рамки общепринятых понятий и их сопряжение с литературными правилами несколько необычны. Дело в том, что в этой работе я рассматриваю принципы существования одного из краеугольных камней в понимании всей современной физической парадигмы. Здесь я попытался как можно проще изложить суть моей теории. Эту работу я предназначил для наиболее широкой аудитории читателей. Так как математического обоснования принципов теории еще нет, тема может быть изложена только с точки зрения физики процесса. Сергей Владимирович, вы сначала прочтите реферат, так сказать, чтобы сбросить первоначальную оторопь. Это обязательная реакция людей на рассуждения и аргументацию этого реферата. Поначалу тема работы покажется вам размышлениями поврежденного рассудком человека. Об этом мне весьма часто говорили мои оппоненты и в научной среде, и в беседах с редакторами издательств и научно-популярных журналов. Простите, я слишком много занял вашего времени, – спохватился Аркадий Львович. – Вы сначала покопайтесь в тексте, а потом выложите мне свои соображения.

Аркадий Львович умолк. Некоторое время он сидел, опустив голову. Потом как-то странно глянул на Сергея и негромко сказал:

Вы знаете, Сергей Владимирович, что-то подсказывает мне, что для вас тема реферата не покажется некими заумными фантазиями. Я не могу определить, почему у меня возникли такие ощущения. Но это так, не обращайте внимания на домыслы старика. Я часто в последнее время вижу…

Аркадий Львович оборвал себя. Поднявшись, он протянул руку Сергею:

– Простите, Сергей Владимирович, что пользуюсь вашим долготерпением. Я больше не прибавлю ни слова. Буду ждать результатов вашего труда, как ждут самую главную надежду в жизни. Простите за этакую выспренность. До свидания, Сергей Владимирович.

Приехав в издательство, Сергей прошел сразу к Владлену Семеновичу. Коротко поздоровавшись, Сергей раскрыл ноутбук. Дождавшись загрузки контента, ткнул пальцем в экран:

– Вот, взгляните сюда. Я вставил этот кусок интервью за кадрами видеоряда. Я думаю, что так незаметно и ненавязчиво пройдет самая значимая часть информации. Без навязывания и нажима.

Главред нацепил очки на потную переносицу и наклонился к ноутбуку. Сергей терпеливо ждал, пока виденное не уляжется в голове Владлена Семеновича. Как всегда, тот был полон всяких подозрений насчет его работы. Вот и сейчас, главред поднял на Сергея глаза и меланхолично прожевал:

– Ну-у… нет, слишком сложно. Надо упрощать. И читатели не поймут, и дирекция замордует. Вот здесь, что это такое?

И Владлен Семенович вяло процитировал: «Исходя из особых условий консенсуса, можно предположить, что он никогда не будет достигнут». И далее такая же хрень, прости меня господи!

Сергей не смог удержаться от смеха:

– Владлен Семенович, вы же цитируете цитату, взятую мной намеренно из текста в третьем чтении. Я это привел в качестве примера, как можно заболтать здравые предложения. Дума и не на такое способна.

– Ой, Сергей Владимирович, – поморщился главред. – Оно вам надо? Пустите материал без излишних уточнений. В Думе есть свои критики. Они сами разберутся.

– Ну да, – хмыкнул Сергей. – Как всегда, устроят междусобойчик, кому что выгодно. Я подумаю, что можно еще покоцать в этом материале. Я пойду.

– Идите. Два часа вам на правку. Материал должен сегодня быть на столе директората.

Вечером Сергей, отговорившись от приятных посиделок в пивбаре с мужиками, отправился на дачу. Надо было решить вопрос с подрядчиком о строительстве бани. Заодно захватить несколько банок с огурцами и помидорами. Аня все лето трудилась над их закаткой. Летние каникулы в гимназии она проводила на даче с большой пользой. Соления и варенье круглый год не переводились. Сергей иногда захватывал несколько хрустящих корнишончиков к пиву в обеденный перерыв. Игорь частенько справлялся об их наличии. Едва огурчики появлялись на столе, он первым делом, хищно выцеливая вилкой ближайшие к себе. Потом долго смаковал его, запивая жадными глотками пива. Корнишоны были на славу. Жена была мастерицей по этому делу.

Обдумывая материал, Сергей привычно свернул к съезду на поворот. Подъезжая к высокому забору из профнастила, Сергей остановил машину напротив ворот. Въезжать он не собирался. Подрядчик должен был подъехать с минуты на минуту, о чем он только что предупредил звонком. Пока оставалось несколько минут, Сергей поспешил к двери, вделанной в ворота. Как раз можно было успеть взять банки с солениями. Он щелкнул замком и распахнул дверь. Застыв на месте, Сергей увидел невообразимое. На веранде, около газовой плиты, хлопотала мать. От столба веранды к тополю у противоположного забора были протянуты веревки, на которых висело белье и прочие тряпки. Их методично развешивал брат. Обернувшись на звук отворяемой калитки, он радостно заорал:

– Серега! Ну ты вовремя! Я как раз купил два бидона пивка! Нашего, бочкового. Дуй сразу на кухню. Они уже в холодильнике! Я мигом. Пару тряпок повешу…

Липкий, холодный пот облил всего Сергея. Усилием воли преодолев ступор, он медленно на подкашивающихся ногах, отступил к калитке. Почувствовав спиной дверь, Сергей мгновенно развернулся и в два прыжка подскочил к машине. Рванув дверь, он мгновенно завел ее и задом припустил к повороту на съезд. Выруливая на автомате, он едва не сбил подъезжающую машину подрядчика. Тот, вильнув в сторону, едва успел отвернуть от бешено мчащейся на него машины Сергея. Вдавив сигнал, он яростно просигналил. Мужчина не мог понять, почему его заказчик, с вытаращенными глазами и белым лицом, пронесся мимо. Подрядчик выскочил из машины только для того, чтобы увидеть стремительно развернувшуюся машину. Газанув по полной, та без остановки не сбавляя скорости, рванула прочь. Мужчина схватил телефон и набрал номер Сергея. Ответом ему были долгие гудки. Матернувшись, подрядчик уселся в машину и в полном недоумении отправился назад.

Колотун не оставлял Сергея всю обратную дорогу. Несмотря на это, он пытался привести обрывки мыслей к какому-нибудь основанию. «Не может это быть чертовщиной! Ничего из того, что сопровождает такие явления я не слышал и не видел… Ни грома небесного с запахом серы! Зловещие тени не прыгали передо мной… Если это из области фантастических прорывов через время и пространство, то я не видел ни светящихся ворот портала, или, хотя бы, какого-нибудь указания на это… Все было, как обычно. Ехал и ехал… И главное: почему эти видения из одной оперы? Мать, брат… Их нет уже шесть лет! А сам я в младенческом возрасте? Это что, намек на какие-то события?.. Конь гребаный! Крепко за меня какая-то хрень взялась! Вроде я в полном рассудке и трезвой памяти. Никаких голосов внутри не слышал. Тогда что это?! Как это понять?».

В этом, отстраненно-мрачном состоянии он вошел в квартиру. Аня сразу заметила его настроение:

– Сереженька, что случилось?

– Ничего, – хмуро отозвался Сергей. – Устал. Беготни много было. Заморочки главреда достали. В общем, все, как обычно. – Он махнул рукой. – Идем ужинать.

– Ты же говорил, что на дачу поедешь. Нет?

– Как-то не до этого было. Завтра обязательно смотаюсь.

Ночью он долго не мог заснуть. Ворочался, вставал курить, сидел долго на кухне, уставившись в одну точку. Он мучительно вдумывался в случившиеся с ним череду невероятных по здравому размышлению событий. Слишком все было реально и предметно. Сергей понимал, что такие явления не могут не затронуть какую-то часть психики. Но с этим все было в полном порядке. Он не ощущал в себе психических сдвигов, – кристальная ясность сознания и никаких провалов в логике. Все привидевшиеся события выстраивались в той хронологии, в какой они с ним случились. «Черт с ним! Разберусь…». Сергей затушил сигарету и хотел было встать, но вдруг услышал позади голос жены:

– Что-то все-таки случилось. Говори, я чувствую, с тобой что-то происходит.

Аня в рубашке стояла в дверях. Она глядела на Сергея в упор. Он опустил голову:

– Понимаешь, малыш, я не знаю, что со мной. Вокруг меня творится какая-то мистическая чертовщина. Помнишь, я пару дней назад попросил тебя заглянуть в гостиную?

– Ну да, и что?

Сергей глубоко вздохнул, как перед прыжком в ледяную воду. Он решил по наитию рассказать жене все, без добавлений и предположений, что это могло быть. Не останавливаясь, единым духом, Сергей выложил все, что с ним случилось за это время. Аня слушала его с полными ужаса глазами. Застыв, она ни единым движением или звуком не прервала мужа. То, что говорил Сергей, она читала во множестве свидетельств подвижников в житиях святых и Евангелиях. Для нее все было просто и понятно. Дьявольская сила овладела ее Сережей. Она хорошо знала ее коварство и злобную хитрость. Искушение, – вот что было целью сатанинских наваждений. Запугать, лишить свою жертву душевного равновесия, а потом, ослабленную и сломленную, обратить в свою веру. Похитить душу.

Аня бросилась к мужу. Став на колени, она, глядя ему в глаза, умоляюще воскликнула:

– Сереженька! Ты вот что должен сделать немедленно. Пойдем. Я знаю, как избавить тебя от дьявольского наваждения.

Она вскочила, схватила Сергея за руку и с силой потянула его в гостиную. Подведя мужа к иконостасу, Анна тихо, но твердо сказала:

– Стань здесь. Сейчас я прочту молитву от дьявольского искушения и наваждения. Это молитва святого Василия Великого. Самая сильная и принятая Господом молитва.

Анна подняла глаза к тому месту, где была иконка этого святого:

– Боже Богов, и Господи господей, огненных чинов содетелю, и невещественных сил хитродетелю, небесных и земных хитрче, Егоже никтоже от человек виде, ниже видети может: Егоже боится и трепещет вся тварь, иже выю возвысивша…

Сергей думал, что эти архаичные слова, придуманные для тех, кто жил тогда, бывшие для тех людей живыми и значимыми, сейчас потеряли свой прямой смысл. Нужно быть слишком погруженным в глубины веры, чтобы принимать их за действующие в наше время.

…иногда архистратига, и свое преслушание отвергша, низвергий на землю, и отступники с ним аггелы, демоны бывшыя, в помрачения глубины тартара предавый…

Когда Анна заговорила, ее голос вдруг приобрел неизвестные доселе Сергею интонации. Он явственно услышал в них глубокое, неподдельное чувство страстной мольбы и искреннее желание помощи. Сергей стоял рядом, но ему казалось, что Анна вдруг отдалилась, поднялась в непостижимую для него высь и там, в этой недоступной высоте, стала неотделимой ее частью.

Сергей не вслушивался в словесную вязь церковных оборотов, слова молитвы звучали для него как набор мелодичных звуков. Но странное дело, он вдруг почувствовал их непреходящее значение психологической силы. Такими звуками древняя сущность человека искала путь во тьме бессознательного существования.

Ночью они не спали. Лежали молча, не говоря друг другу не слова. Анна боялась, что Сергей поддастся вражескому наваждению и его разум не сможет одолеть сатанинскую силу внушения. Она была уверена, что это испытание послано мужу за его честную, бескомпромиссную борьбу с темной силой, захватившую в свое время власть в их светлой Родине. Анна была убеждена в этом. Она знала, что только правда Божьего слова и те немногие избранные воины света, к коим она относила и мужа, смогут отстоять царство справедливости и добра.

Сергей же, пытаясь освободить голову от липких, навязчивых обрывков мыслей, заставлял себя не думать. Так и провел он ночь в полудреме. Утром, раздерганный, почти без сил, отправился на работу.

Весь день прошел в мутном, навязчивом состоянии безразличия. Хотелось все бросить, уткнутся в стол лицом, да так и застыть. Игорь пытался его растормошить обычными подначками и шуточками. Но они не проходили. Сергей вяло отмахивался от навязчивых попыток Игоря. Тому наконец надоело одушевлять своего напарника. Он с видом «оно мне надо!» отошел в свой угол и занялся делами. Но иногда, выглядывая из-за ширмы, Игорь с усмешкой наблюдал за каменно-бессмысленным выражением на лице Сергея.

– Ну чего ты киснешь? – спросил он, заглянув Сергею в лицо. – Давай, просыпайся. Ночью надо было спать. Сейчас нам предстоит марш-бросок по известному адресу.

Сергей глянул на Игоря и вяло отмахнулся.

– Не поеду. Махни туда один. Там дел на полчаса. Возьми у главного цидулю и завизируй в бухгалтерии. Только не хватани лишнего. Бабки, – они счет любят. Нечего разбазаривать чужое добро. Нам они еще понадобятся для более ответственных дел. А то я знаю тебя. Выцыганишь пару лишних тысчонок, да на пиво спустишь. Потом жди тебя до вечера, пока шары не зальешь. Я Зине Самуиловне позвоню, чтобы не выписывала тебе больше, чем шеф завизировал.

– Да ты… чего… бредишь?! – заикаясь, воскликнул Игорь. – Когда это было? Один раз прокололся, так меня теперь попрекать всю жизнь, так что ли?

– Ну ладно, иди. – пробормотал Сергей. – Пару сотенок можешь отслюнявить, если Зина Самуиловна сегодня в настроении. Звонить не буду. Мухой туда-сюда. Мне прихвати пару банок. Полтора часа тебе хватит. Шефу скажешь, что я был с тобой, да куда-то отлучился, если будут с точки звонить ему. Понял?

– Ну, заметано. Я побежал.

Игорь схватил кофр, сунул подмышку тубус с бумагами и исчез за дверью. Смотря ему вслед Сергей с тупым безразличием обреченно подумал: «Если это будет повторяться, мне кранты. Крыша поедет определенно… Может, к невропатологу показаться? Ну-ну, тогда точно тебя сунут в психушку на обследование! Бляха-муха, что делать?..».

Игорь объявился к обеду. С заговорщическим видом он подмигнул Сергею. Скрывшись за ширмой в своем углу, он оттуда махнул Сергею рукой. Сергей понял. В редакторской комнате находились корректорши, две юные девочки-практикантки. При них не стоило проводить манипуляции, которые, как стало понятно из поведения Игоря, предстояли им.

– Все в порядке, Серега. Я надыбал кое-что получше, чем пивная бурда. По коньячку хлопнем. Тебе как раз в самый раз махнуть надо! Оцени! При том, что сам я даже не притронулся, ни капли, ни глоточка! Хотя погодка на улице мерзейшая! Я держался, потому как другу и напарнику сейчас быстрее надо. Я молодец?