Организационно-технические мероприятия, обеспечивающие проведение праздника, или Тяжело быть царём

Я задумчиво сидел за компом, а бесенята, устроившись на спинке кресла за моей головой, сочувствующе вздыхали и разглядывали строки на мониторе. Нет, это они не мне сочувствовали – друг другу. Как же, согнали маленьких, мультики выключили, да ещё и любимое кресло заняли. А вот такая жизнь. Пускай с детства приучаются к несовершенству мира.

Зря я указ о праздновании Нового года издал. Надо было все праздники в один указ загнать. Ладно, сейчас исправим. «Приказываю»… Нет. Ага, вот: «Постановляю». Угу.

«Назначить 23 февраля Днём защитника Кощея.

Дамы поздравляют кавалеров, дарят символические подарки, наливают, ухаживают, не ругаются весь день. Офицерам и прочим военнослужащим – 100 грамм за счет казны.

Назначить 8 марта Международным женским днём».

Тут и выдумывать ничего не надо: женский день, он и есть женский день. В любом случае, как ни назови – мужикам страдать.

«Кавалеры поздравляют дам, дарят символические подарки, цветы, наливают, ухаживают, не ругаются матом и подают в постель завтрак».

Нет, не надо в постель. Не поймут. Я удалил строку и написал:

«…и готовят завтрак». Ага, пойдёт. Что там у нас дальше? Первомай.

«Назначить 1 мая – Днём работников Кощея.

Все празднуют, выпивают, поют песни, ходят друг к другу в гости. По желанию выносят плакаты и флаги и ходят с песнями вокруг Лысой горы. Администрация поздравляет работников традиционной ежегодной речью. Рекомендуемые лозунги для транспарантов: «Народ и Кощей едины!», «Наша цель – кощеизм!», «Заветам Кощея верны!», «Пролетарии всех стран…».

Нет, пролетариев не надо, пожалуй.

Убьёт меня Кощей, точно убьёт. А вот надо во дворце править, а не по тюрягам отсиживаться! Сам виноват.

«Назначить 12 июня…»

Хм-м-м… Ну, не независимость же, правда? Надо что-нибудь патриотическое. Ага.

«Назначить 12 июня днём Кощея.

Все радуются, хвалят царя-батюшку, выпивают за его здоровье и процветание государства. Расходы на алкоголь на 50% оплачивает бухгалтерия».

Точно убьёт. Да и ладно, зато погуляем. Что там дальше? 7 ноября. Или 4 ноября. Пусть будет 1 ноября.

«Назначить 1 ноября Днём единства». Бред какой-то. Ну, хоть не социалистической революции. Удаляем.

«Назначить 1 ноября Днём светлого, но тёмного будущего». Ой, да пойдёт.

«Все пьют, гуляют, восхваляют царя-батюшку, ждут скорого приятного будущего. Рекомендуемые напитки: светлое и тёмное пиво».

Ну и хватит. Профессиональные праздники установлю потом, в рабочем порядке. В шаблон, на печать, готово.

– Ну, паразиты, – повернул я голову к Тишке. Или Гришке. – Включать мультики или пойдем стены в коридоре штукатурить?

Риторический вопрос, понятное дело. Включил, конечно, и в спину тут же забарабанили маленькие лапки мол, вали с нашего кресла, Твоё Величество, не мешай.

– Ваше Величество, – заявился Гюнтер. – Прикажете представить пред очи ваши светлые праздничный комитет?

– Подобрал кандидатуры? Ну, давай посмотрим, с кем работать придётся.

– А батюшка царь! – в кабинет влетела Елька. – А вот она и я! А я как услыхала, что вы тут праздновать собралися, так сразу и думаю: нет-нет, не осилит царь-батюшка сам такое! А ручки-ножки от забот отвалятси, головушка разболится, а мне потом от барыни кнутов на конюшне получать? А не согласная я! А вот и примчалась аки ласточка быстрокрылая, на помощь тебе!

– Заходи, ласточка, – проворчал я. – Присаживайся, пернатая ты наша. Только замолчи, хоть на минутку.

– А от чего ж не замолчать-то, батюшка? А и запросто замолчу! Ты сказал – я сделала. А я же у тебя послушная работница, не чета там некоторым. А ты только намекни, да даже просто глазиком своим ясным моргни, а я уж расстараюся, я уж…

– Цыц!

Сведет она меня в могилу своей болтовнёй. Елька, точнее – Еля Малаховна, у нас появилась недавно и месяца еще не прошло, но достать успела всех. Мне её главбух наша, Агриппина Падловна подсунула. Расстаралась тётушка, а мне теперь страдать от племянницы. Ну, на самом деле я больше ворчу. Елька хоть и студентка еще, но девчонка вполне грамотная. Она вместе со своим дядькой Сидором к моей Варе в услужение поступила на роль управляющей хозяйством, заодно и производственную практику пройдёт. Кстати, Елька – кикимора по происхождению, как и наша главбух, а вот Сидор – тот простой оборотень. Хороший мужик, мощный такой и справедливый. И чтобы путаницы не было: главбух – тётка по матушке, а Сидор – дядька по батюшке.

Варя, кстати, говорила, что Елька в её поместье сразу шороху навела. Мол, надои озимых уже на склады отправили, урожаи все вскопаны и засеяны, на подковы новые драйверы поставлены. Или что-то такое. Я в этих агрономических ужасах совсем не разбираюсь.

– А как же ты, Ель, хозяйство бросила? Дядька один там справится? Стоп! Не отвечай. А то опять голова от твоей болтовни разболится… Гюнтер? Ну, кто там еще в комитете? Чего не заходят?

Второго члена комитета я хорошо знал. Пожилой бес Виторамус, крайне интеллигентной внешности и содержания, работал у нас завскладом. Это звучит так банально – завскладом, а на самом деле у нас тут внизу перед увеселительными заведениями на весь этаж целое хранилище, которому аналогичное № 13 и в подмётки не годится. У Виторамуса там идеальный порядок – он даже мне магические артефакты и то под расписку выдаёт. Уважаю.

– Салют, Виторамус! – поприветствовал его я. – Как жизнь? Крысы на складе артефакты не погрызли?

– Здравствуйте, Ваше Величество, – пожилой бес снял с носа пенсне и стал протирать его белоснежным платочком. – С крысами, действительно есть проблема – почти всех вывели теперь тестировать вверенные мне на хранение вещи не на ком, – он покосился на Тишку с Гришкой и задумчиво протянул: – Разве что…

– Рога пообломаю, – дед многозначительно покачал сковородкой.

– Юмор, дедушка Михалыч, – улыбнулся бес.

– Я от тебе хвост с пяточком местами поменяю, тады и посмеёмси.

– Всё, хватит, – прикрикнул я на старичков. – Ну, кто там у нас третьим будет? Наливайте!

Шутку не поняли, не доросли еще, а в кабинет шагнул Аристофан:

– Сбегать за самогоном, босс?

– Не сейчас. У тебя что-то срочное? Если нет – подожди немного, на тебе сигару, покури, пока я с комитетом познакомлюсь.

– Без базара, босс, – он взял сигару и отгрыз у неё кончик. – Только ты реально со мной и так знаком.

– Гюнтер? – я повернулся к дворецкому.

– Очень они просили, Ваше Величество, – Гюнтер потёр опухшее ухо. – Отличный кандидат. Деятельный, с фантазией, весьма подойдёт для ваших целей. В натуре.

– Ну-у… Ладно, давайте попробуем. Прошу садиться, комитет. Цель у нас одна: торжественно и весело отпраздновать Новый год. Я знаю, что для вас это новый праздник, но ничего сложного нет. Основные понятия, требования и традиции я расскажу, а дальше – сами придумаем. Ну, там игры всякие, конкурсы…

– На деньги, босс? – оживился Аристофан.

– На раздевание, – фыркнула Елька и пояснила: – Игры, тупорогий – енто всякие гульбища как на Купалу, когда через костёр маленько попрыгают, а потом мужики баб по кустам растаскивают и до самого утра их там и…

– Нет, – поспешно перебил я. – Не настолько радикально. Ладно, игры придумаем, а конкурсы – это такие задания, ну вроде кто быстрее что-нибудь сделать сможет, например. На ловкость, сообразительность. И небольшой приз победителю.

– Понял, босс, – солидно кивнул Аристофан. – Это типа, кто быстрее избу поджечь сможет или там, кто больше стрельцов за час завалит. Без базара, босс, пацанам понравится.

– Не совсем, но суть ты ухватил, – кивнул я, а бес горделиво приосанился. – Елька, я слышал как ты поёшь, молодец, хорошо получается. Поэтому вот, слушай внимательно.

Я вытащил из кармана смартфон и врубил заранее подготовленную песню. Елька дослушала до конца, кивнула и совершенно не фальшивя, напела: «В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла…»

– Поняла, батюшка, только мало в ейной песне жалостливости. А давай, батюшка я переделаю маленько. А пущай ёлочку спилят так же, только на ней распнут, а лучше – в зад ту ёлочку воткнут ухажёру подлому, который красну девицу соблазнил, а потом от неё к богатой купчихе убёг. А девка та в отместку купчихин двор подпалила, а от него и весь город заполыхал и остались опосля пожара только дитятки малые, да и тех звери лютые к вечеру и сожрали, мясцом сиротским потешились, а косточки малые по всему белу светушку разметали.

– Креативно, – передёрнул плечами я.

Дед с тревогой побежал проверять, как там бесенята, скрытые от его глаза спинкой кресла. Виторамус загрустил и снова стал полировать пенсне, а Аристофан поднялся:

– Схожу за самогоном, босс. Помянём детишек в натуре…

– Не надо, – откашлялся я. – И самогон не надо и песню переделывать. На, Елька, – я протянул ей листок с распечатанным текстом, – размножите сами вручную, а то мне картридж экономить надо. Раздашь всем во дворце, пусть выучат, да постараются не фальшивить. Сроку тебе – неделя. Остановлю кого в коридоре, а спеть не смогут – не обижайся тогда.

– Отдашь бесам на поругание, батюшка? – восторженно распахнула глаза Елька. – Али самому наказать захочетси?

– Агриппине Падловне нажалуюсь.

– Всё-всё батюшка! – подскочила молодая кикимора. – Всё сделаю, не сумлевайся даже!

– Так, дальше. Ёлки две будет – на горе и в тронном зале. Ёлки украсить надо. Игрушек небольших понаделать, шариков разноцветных, ленточек, ваты набросать, будто снег, ну и всё такое. Я схожу в бухгалтерию, попрошу деньжат нам подкинуть на расходы.

– У Агриппины Падловны, босс?! – ахнул Аристофан. – Денег просить? Ты в натуре герой у нас.

– Ну и герой, почему бы и нет? – хмыкнул я. Есть у меня методы на нашу бухгалтерию, давно уже отработаны. – Теперь по самим празднованиям. Массовые гуляния устроим в ночь на Новый год ну и на следующий день, а надо нам еще праздник организовать для детей сотрудников. Виторамус, ты со всяким там учётом хорошо справляешься, поэтому проведешь перепись всех наших детишек. Постарайся быстро сделать – надо будет им небольшие подарки организовать, сладкие. А еще с Дедом Морозом и Снегурочкой вопрос решить надо.

– Ну его на фиг, босс, – запротестовал тут же Аристофан. – Он с таким здоровенным колом ходит, что разок, блин, по спине огреет, и будешь в натуре горбатым до лета ходить. Да и внучка его худющая реально, посмотреть не на что. Давай лучше стриптизных девок снизу позовём? Если десяток сразу заказать, то ништяковые скидки будут.

– Нет, Дед Мороз нужен, – категорически заявил я. – Это как без ёлочки – совсем не то будет. Ладно, это я тоже на себя беру. А стриптиз – это вы уж в частном порядке для себя организовывайте, я не против только денег на это не дам.

Бес вздохнул, а я продолжил совещание.

Провозились мы часа два не меньше. Вроде бы, кажется, ну что там сложного новогодний праздник организовать, да? Всё всем давно знакомо, всё понятно. Но это – нам с вами, а вот моим сотрудникам приходилось объяснять подробно да не по одному разу. Когда все расходились, я остановил нашего кладовщика:

– Виторамус, а подготовь-ка мне тот браслетик, ну с которым я перед Ордой выступал. Мне ненадолго, вечером верну.

– Под расписку, – напомнил аккуратный бес. – Сейчас принесу, Ваше Величество.

– Вот же нашёл ты себе забот, внучек, – покачал головой дед, когда мы остались одни. – И сдался тебе ентот Новый год?

– Душа праздника хочет, деда. А то у нас всё проблемы да хлопоты, а тут отдохнём, погуляем, – я подмигнул, – коньячку попьём.

– Да енто ты только свистни, вона ящик в углу пылитси.

– Это не то. Вот увидишь, деда, классно будет. Всем дворцом оторвёмся.

– Как бы Кощей-батюшка тебе что-нить не оторвал за такие гулянки.

Я только отмахнулся.

* * *

Через полчаса, мы с Михалычем поднимались по винтовой лестнице, спрятанной в библиотеке прямо сквозь гранитную плиту, служившую дворцу потолком. Дед, повозившись с люком, откинул крышку и тут же ветер ласково залепил по пригоршне снега в наши самоотверженные лица.

– Холодина-то, деда! Бр-р-р!

– А то! Ить декабрь на дворе. От только я одно не могу понять, внучек, – с натугой произнес дед, захлопывая крышку, – как же ты енто в такой лютый мороз сюда придворных вытащишь вокруг ёлки отплясывать?

– Так я потому две ёлки-то и ставлю, деда. Наверху – для экстремалов и особо пьяных героев. Надо, кстати, спасательные команды организовать – пометь себе, пусть спящих из сугробов вытаскивают и вниз гонят… Ну, что, начинаю?

– Начинай-начинай, – проворчал Михалыч, – только зазря ты всё затеял, не получится ничего у тебя с отмороженным ентим.

Я отодвинул рукав полушубка и взялся за браслет. Хорошая штучка, колдовская. Пару недель назад я тут перед шамаханской Ордой представление устраивал, так мне этот браслет очень помог. Он по желанию владельца визуальные и аудио-эффекты выдает. Вот и сейчас, дважды нажав на выступающий на браслете узор, я вырос метров так на пятьдесят не меньше. Красота, конечно, если со стороны смотреть, а вот самому не очень, уж поверьте. Я смотрел на мир одновременно сверху и снизу, и представляете, какие глюки ловил от этого двойного зрения мой, пусть и гениальный, но всё же многострадальный мозг? Жуть просто. Я поёжился и нажал на узор с другой стороны. Это – усиление звука. Всё, можно и я заорал во всю глотку:

– ДЕДУШКА МОРО-О-О-ОЗ!!!

Чуть сам не оглох, а в лесу с деревьев возмущенно вспорхнули стаи ворон. Ничего, потерпят ради праздника. Я посмотрел на Михалыча. Сверху он выглядел маленьким темным пятнышком, а вот рядом со мной – обычным, только сейчас – очень недовольным старичком, ковыряющем пальцем в ухе и тихо матерящимся.

– Деда, – громогласно на всю округу прошептал я, – а как ты думаешь, сколько раз еще звать надо будет?

– Выруби ты енту заразу, Федька, – жалобно попросил Михалыч. – Хоть один раз ори, хоть сто – всё едино.

– А, ну ладно, – радостно проорал я на весь лес и выключил браслет, спускаясь с небес на землю. – Уф-ф-ф… Бедные мои глазки… А сколько теперь ждать? А он услышал меня? Придёт?

– Услышал-услышал, – раздался густой бас сбоку.

Я подпрыгнул от неожиданности и уже в прыжке развернулся на звук с радостно замирающим сердцем:

– Дедушка Мороз?! Ура! Вот я знал, знал, что вы существуете! Ух, класс!

– Ну чего разорался-то, – недовольно протянул знаменитый Дед и повернулся к моему, надо сказать, тоже знаменитому деду. – Здорово, Михалыч.

– Здорово, Иваныч, – кивнул мой дед. – Дело у нас к тебе, по специальности, так сказать.

– Всегда дела, – вздохнул Дед Мороз и поправил концом посоха, меховую шапку. – Хоть бы кто просто на чай пригласил.

– Да это мы с радостью, дедушка! – снова заорал я. – Пойдемте к нам вниз и чаю попьём, а я вас еще и сгущенкой угощу!

– Вниз к Кощею? – удивился Дед, а потом повернулся к Михалычу: – Он у тебя всегда такой дурной или на дворе мозги смёрзлись?

– Вы чего? – обиделся я. – Я же просто чаю вам предложил…

– Сам пей, – отрезал Дед. – Мне от Кощея ничего не надо.

– Да при чем тут Кощей? Мороз Иваныч, я вас попросить хотел, не для себя даже. Придите к нам на утренник, а? Ненадолго так, чисто символически.

– И впрямь дурачок, – кивнул Михалычу Дед. – Чтобы я в Кощеев дворец пришел на праздник?!

– Да я же для детей стараюсь! Не к придворным же зову. Ну, сами прикиньте – куча детишек, праздник, ёлка, а Деда Мороза нет. Ну ладно вы с Кощеем не в ладах, но дети-то тут при чем?

– Да ладно, внучек, – дернул меня за рукав Михалыч, – пошли отседова. Ентот моралист старый, ни за что супротив своих принципов не пойдёт. Великий он, понимаешь? Величие ему глаза и застило пеленой. Кошенёнок малый у него на пороге от голода помирать будет, так он и пальцем не шевельнет даже. А почему? А потому что – не по правилам. Это кабы зайчик али белочка в лесу от мороза гибли, тут он поможет, ничего не сказать. А животинку малую выручить, али детишкам праздник устроить – шиш. Низзя. Пошли, внучек, пошли, зачем нам такие кудесники хреновы?

– Ну, ты чего, Михалыч? – обиделся Мороз.

– А, ничего. Иди-иди себе по своим делам. Вона Лукошкинской мелюзге подарки отнеси. Они же правильные, не то, что наша ребятня. Вот так от, внучек, детишки-то тоже оказывается разные прямо с рождения бывают. А я старый дурак, считал, что дети, они и в Африках – дети.

– Ладно тебе, Михалыч, – вздохнул Дед и повернулся ко мне: – Ты меня тоже пойми, Федор Васильевич – ну никак мне нельзя в Кощеевы владения. Узнает кто, не дай боги… Я же на стороне света, а тут у вас сплошное зло.

– Дети – зло?! – поразился я.

– Да, тьфу на тебя, Федька! – насупился Мороз. – Я тебе про Фому, а ты мне про Ерёму. Думаешь, мне детишек не жаль? Ещё как жаль! Люблю я ребятишек-то, подарками на праздник не обижаю, на улице снежку подкидываю, чтобы им играть веселее было… Просто – нельзя мне. Уж не серчай. И ты, Михалыч не обижайся, войди в положение.

– Ну-у… Ладно, – вздохнул я. – Понимаю. У каждого – свои трудности. Жаль, конечно… Дедушка Мороз, а может хоть Снегурочка к нам придёт?

– Одна?! – поразился он. – К твоим бесам?! Да ни за что!

Бесполезно. Я развел руками:

– Ладно, извините, что побеспокоили, Мороз Иваныч. Пойдём мы тогда. С наступающим вас!

– Хорошего Нового года, – пробасил он и вдруг спохватился: – А ну-ка стой, Федька! А ну-ка подь сюда.

Я удивленно пожал плечами и шагнул к нему, а он сбросил с плеча красный мешок и стал копаться в нём, приговаривая:

– А хорошо ли ты вёл себя в этом году, Феденька?..

– Ура! – перебил я его. – Подарки!

Вот, верил я, верил в Деда Мороза с самого детства и прав оказался!

Крепко прижимая к груди объемистый мешочек, я растроганно смотрел вслед исчезающему в белой метели Деду Морозу.

– Должок за тобой, Иваныч, – крикнул ему вслед мой дед, а зимний Дед не оглядываясь, кивнул.

– Ну и ладно, деда, – я погладил подарок. – Мы и сами как-нибудь обойдемся. Пошли?

А люк-то на Лысую гору, оказывается, только изнутри открывался. Не буду вам рассказывать, как мы полчаса плясали вокруг него, пытаясь поддеть топором, выуженным из безразмерного кошеля деда. Как скатывались с горы вниз по свежему снежку. Как материл Михалыч и меня, и Кощея, и Мороза, и всех, кого только припомнить смог. Хотя, при чем тут я, я так и не понял. И только когда я грохнулся сверху у ворот и словил себе на спину деда, только тогда дед замолчал. Правда, тут уже я заорал от боли и неожиданности, но кого такие мелочи волнуют? А потом, уже в Канцелярии, мы полчаса тыкали друг в друга пальцами, обзывали склеротиками и хохотали до слёз. Шмат-разум-то у меня в кармане был всё это время.

А в подарочном мешке были два картриджа для моего лазерного принтера и четыре пачки бумаги «Снегурочка». Вот, скажите – где Дед Мороз нашёл их тут?