«… – Никитушка!

– Что?

– Ты уж как будешь купцов-то слушать, меня из горницы не гони. Я-то сразу угляжу, который из них врет.

– Как же можно? – Я дружески приобнял бабку за костлявые плечи. – Мы теперь одна команда. Оперативный отдел. Работаем вместе, согласно штатному расписанию. Митька, дуй к Гороху, скажи, что у меня новое дело, пусть к обеду не ждет. Потом рысью назад. Бабуля, зовите пострадавших!

Если бы я знал, чем это дело закончится, – ни за что бы за него не взялся».

Уф-ф-ф… Всё. Я поставил точку, сохранил документ и откинулся в кресле, разглядывая на мониторе последнюю страницу свеженького ещё текста. Набрал наконец-то, а то уже перед Никитой стыдно становится. Обещал еще давно перегнать его книгу в комп, чтобы распечатать впоследствии, а всё тянул до последнего. А скоро Новый год – всего пара недель осталась, вот и будет классный подарок Лукошкинскому участковому милиции, Ивашову Н.И.

Я, кстати, тоже заразился от Никиты сочинительством, даже не ожидал от себя. Только мы в разных стилях пишем. У Никиты настоящий художественный роман получился, с юмором и, надо отметить – с немалой долей выдумки. Но – здорово, мне понравилось. Я же пишу скорее хроники, чистейшая документалка такая. Никаких там веселых моментов, битв, кровопролития, что так часто встречаются в современном творчестве. Нет, просто скрупулёзное изложение фактов, никакой фантастики, одна историческая правда. Вот почему, кстати, у нас получились разные описания одних и тех же событий. Но это даже и хорошо, думаю. Одним нравится веселые книги почитать, а другие требуют серьёзных, аналитических подходов к описанию исторического процесса. Каждому – своё, а в целом – гармония. Сразу отмечу, что данный отчет тоже выдержан в строгом стиле документалистики. Никаких глобальных сражений просто монотонное перечисление событий. Так что потом не ругайтесь, я предупредил.

А Никите распечатаю, обложку какую-нибудь придумаю, да отдам нашим умельцам, чтобы переплели. Да тому же Аристофану, например. Он на фальшивых золотых слитках узоры защитные наловчился делать, уж переплет-то наверняка осилит. Правда как узнает, что для милиции старается, сразу бурчать начнёт мол, «западло, босс на ментов пахать в натуре». Ничего, потерпит. Царь я или не царь?

Кстати, вопрос довольно интересный. Потому что с одной стороны я ещё какой царь и даже император да мало того – Кощей, а с другой стороны как ни крути, так только исполняющий обязанности вышеперечисленных должностей. На самом деле я – скромный начальник Канцелярии при дворе Кощея. Статс-секретарь Федор Васильевич Захаров, если уж официально. Прошу любить и жаловать, хотя такие проявления чувств с вашей стороны будут весьма затруднительны, учитывая, что перед тем как согреть меня теплом, пронестись они должны не только сквозь пространство, а и через время. За тридевять земель как минимум, а уж в стародавние времена, так вполне определенно. Ну, живу я тут, понимаете? Это я не сам сюда попал, не подумайте. Это Кощей постарался. Понятное дело, что он старался не для меня, просто задумал убрать со своего пути вышеуказанного участкового и почему-то решил, что оптимальным оружием против него будет его же соотечественник. Вы понимаете такую логику? А я вот постепенно стал понимать. Поживите тут с моё, еще и не такого нахватаетесь. Одно скажу – теперь я очень рад, что так всё получилось. Вначале-то волком выл, на стены кидался, требовал вызвать адвоката, консула и спецназ, а потом как-то постепенно привык, вник в обстановку, с коллегами-друзьями сошёлся и сейчас обратно не хочу, хоть стреляйте.

– Внучек, бросай ты компутер свой бесовской, а давай-ка лучше за стол. Я ить тебе сейчас оладиков нажарю, хочешь? Со сгущенкой!

– А давай, Михалыч, – сразу согласился я, а дед даже икнул от удивления.

Как это так – Федьку упрашивать покушать не пришлось! Целый ритуал просьб, плавно переходящий через логические доводы к прямым угрозам и обломался!

Дед, обескуражено чеша в затылке, зашаркал к себе в комнату, где давно еще установил маленькую печурку, как раз для оладиков, блинов или просто – разогреть что-нибудь. Основные блюда нам из кухни доставляют, а вот особые вкусняшки Михалыч сам делает.

У двери к себе дед оглянулся и уточнил:

– Точно Федька? А то я наделаю сейчас, а ты снова нос воротить будешь.

– Не дождешься, Михалыч. Со сгущенкой я что угодно съесть готов. В крайнем случае – Тишке да Гришке отдашь.

Тишка да Гришка – это бесенята Михалыча. Они маленькие еще, даже разговаривать не умеют. Зато умеют деду помогать по хозяйству, а еще – проказничать, да так, что Аристофан со своими бандитами от зависти из серых зелеными становятся, когда про очередные проделки бесенят узнают.

Аристофан? Это тоже бес, только уже взрослый. Он у меня командиром отряда служит в Канцелярии. В подчинении у него двадцатка бесов же, а обязанности – что ни скажу, всё выполнять. Ага, я тут хорошо устроился. И это никак от моего нынешнего царствования не зависит. Аристофан, между прочим, именно на Канцелярию работает с самого начала – ветеран. Бесы они вообще-то жуткие разгильдяи. Вороватые, проказливые, ленивые. Но мы сразу Аристофану по рогам настучали, а он уже своих бойцов в оборот взял, и теперь хлопот с бесами у нас практически нет. «По рогам», кстати – это не эвфемизм. Бесы, как вы понимаете, и с рогами, и с хвостами, и с поросячьими пяточками, всё как положено.

Михалыч? Не, он не бес – обычный человек. Ну, в физиологическом смысле, а на самом деле – личность уникальная. Посмотришь со стороны, ну старичок и старичок. Невысокого роста, с бородой, да и одежда на нём самая простецкая по местной рабоче-крестьянской моде. А на самом деле моего деда тут все знают и уважают, а кто не уважает, тот боится. А кто не боится, тех уже и в живых-то давно нет. Ну, кроме меня. Я деда не боюсь, а люблю. Я как тут казался, Михалыч меня сразу под крылышко взял, заботой и теплом окружил, и я его сейчас как родного дедушку и воспринимаю. Да и он ко мне всё «внучек, да внучек». Он-то у нас семьёй так и не обзавелся, пока сейфы у богатеев по всей Европе вскрывал, а на Русь вернулся уже в возрасте, да так и остался одиноким. А тут я ему подвернулся и теперь сполна огребаю всю дедову нерастраченную любовь. Не-не, дед у меня не какой-нибудь там монах-затворник, совсем даже наоборот. И выпить любит, и морду набить может, и дама сердца у него есть, а при необходимости и с топором на обидчика кинется. Обычный такой дедушка.

– Ну-ка, – дед с сомнением посмотрел на меня и поставил на стол тарелку с горячими еще оладиками. – Садись Федька, коли не передумал.

– А сгущенка?

– Иван Палыч сильно извинялись – переварилась сегодня сгущенка, карамелью отдаёт, – развел руками дед. – Так что придется тебе, внучек, с вареньем оладики кушать, а сгущенку я ентим двум паршивцам, Тишке да Гришке отдам.

– Да конечно! – я подскочил с кресла, в которое тут же забрались бесенята. – Вот варенье им и скармливай, а мне сгущенку подавай! Ничего, пропихну как-нибудь в себя и с карамельным привкусом.

Тишка да Гришка на сгущенку и внимания не обратили, продолжая скакать в моём кресле, махать лапками, рожками и хвостиками, да жалобно поскуливать, привлекая моё внимание. Это они мультики требуют. Подсадил я их на мультфильмы крепко. Дед, кстати, тоже не брезгует произведениями кинобизнеса. Но он больше фантастические сериалы полюбил – часами может спорить, кто круче в бою: клингоны или джедаи. А еще больно ему шлем Дарта Вейдера по душе пришёлся. Он даже в наши мастерские бегал, просил такой же сделать для меня. Я сейчас на официальные мероприятия обычный шлем одеваю, ну такой в виде волчьей головы. У Кощея из его запасов позаимствовал. Всяким там послам и почетным гостям, прибывающим с визитами к нам во дворец, мне лицо своё показывать не рекомендуется мол, не и.о. какой-то с важными лицами беседу ведёт, а как бы сам Кощей. Тем более что шлем этот еще и голос отлично искажает.

Но я от дедовой поделки напрочь отказался еще на стадии идеи – я и к волчьему уже привык. Да и Михалыч после первого образца из мастерских, тоже охладел к своей творческой задумке.

Я не очень сумбурно всё излагаю? В моих предыдущих отчетах я всё подробно расписывал, но думаю, стоит хотя бы конспективно всё-таки рассказать об общей обстановке в нашем царстве-государстве, да и с основными персонажами познакомить на тот случай, если кто-то не читал мои ранние хроники.

Государство наше – сказочная Русь, расположено… ну где-то на территории современной России. Так неопределенно, потому что так и есть на самом деле. Тут не карты географические, а направления. Надо вам попасть, к примеру из стольного града Лукошкино к нам на Лысую гору, под которой дворец Кощея находится, останавливаете тогда первого попавшегося прохожего и просите указать дорогу. Он вам пальцем сразу и ткнёт мол, туда и иди, а потом тем же пальцем у виска покрутит мол, иди-иди коли мозгов нет, да добровольно Кощею в лапы попасть хочешь. Да еще и добавит традиционно – тридевять земель пройдешь, три пары железных сапог сносишь ну и так далее по текстам известных сказок. И, кстати, если и надумаете идти, то так и получится и неизвестно, сколько лет добираться придётся, причем через заколдованные леса, где хозяйничают всякие странные зверушки и обитатели от леших до чугайстырей или через реки, кишащие русалками и водяными. Это нормально для здешних краёв, все давно привыкли. Только я пешком на такие расстояния не хожу. Да никто не ходит, особых дураков тут нет. Ну, кроме классических, сказочных, которые почему-то поголовно зовутся Иванами. У меня для передвижения есть Змей Горыныч, правда он сейчас на морях отсиживается – зиму пережидает. Есть еще могучий жеребец Кощея – Максимилиан, говорящий и не в меру начитанный, иногда просто достающий своей вежливостью и болтовнёй на темы древних цивилизаций, пирамид, ацтеков и прочей околонаучной ересью. Зато ему подвластны особые пути, тропы и до того же Лукошкино он часа за три-четыре запросто меня довозит. А с месяц назад мне вообще классная штуковина в руки попалась – Шмат-разум. Вещь, честно вам скажу. Раньше это создание могло запросто любое желание исполнить, ну, например мост хрустальный с одного берега реки на другой протянуть в самые кратчайшие сроки, а сейчас что-то глючить у него стало, а может просто выдохся от злоупотребления самогоном, и осталась у него одна-единственная способность – перемещать людей с места на место. И получается это очень качественно. Скажешь, эдак: «А ну, Шмат-разум, перемести меня сотоварищи на утренние профитроли во дворец французского короля!» и через секунду вы уже в Париже, в окружении хлопнувшихся в обморок придворных, во главе с местным королём.

О, простите – Гюнтер с докладом пришёл.

Пока он не начал, коротко поясню. Гюнтер – это дворецкий местный. Довольно неприятный тип, да еще и на меня глаз положил. Угу, в том самом смысле. Правда, пока я тут царствую, он себе ничего такого не позволяет, а вот когда я был просто начальником Канцелярии, то к радости моих добрых и участливых сотрудничков, всегда готовых похихикать над вышестоящими товарищами, заваливал меня орхидеями и слащавыми открытками с пошлыми намёками.

– Ваше Величество, – поклонился он, прорываясь в Канцелярию сквозь заслон моей личной гвардии – рыцарей-зомби.

– Давай, Гюнтер, заходи, – махнул я рукой. – Оладики будешь?

– Со сгущенкой, Государь?

– А как же.

– А можно просто сгущенки кружечку – я потом у себя откушаю?

– Ишь хитрован какой, – хмыкнул дед, но пошел к себе, запаковать дворецкому сгущенку на вынос.

Тут тоже надо пояснить. Ох… Достану я вас пояснениями, но без них запутаетесь… А надо было мои предыдущие отчеты читать!

Сгущенку это я сюда привнёс. Мы её вместе с нашим шеф-поваром научились делать. Кухня тут во дворце шикарная, а заведует ею, конечно же француз – Жан-Поль де Бац, а по-нашему – Иван Палыч. Иван Палыч у нас – большая умница, фанат своего дела. Когда я сюда попал, то быстро с ним спелся и теперь царская кухня может похвастаться новыми блюдами – тортик «Наполеон», сгущенка и салат «Оливье», который пока не рекламируется и в массовое производство не поступил. Берегу его на Новый год. Да и с майонезом никак справиться не можем пока, зато зеленого горошка Иван Палыч закатал несколько банок, ура.

– Что у нас нового, Гюнтер? – спросил я, расправляясь с последними оладиками.

– Тишина, Ваше Величество. Последние послы по домам разъехались. Приходила пара очередных царевичей вас воевать, но услышав, что в заточении пока ни царевен, ни принцесс, ни даже цариц нет, развернулись и уехали. Обещали весной наведаться.

– Вот и хорошо, – прочавкал я. – У нас сейчас и без них хлопот полно – Новый год на носу. Кстати, как придворные приняли мой Указ о назначении выходного дня, да и сам новый праздник?

– Спокойно и с пониманием, Ваше Величество, – Гюнтер благодарно кивнул Михалычу, принимая из его рук, обвязанную тряпицей глиняную кружку со сгущенкой. – Благодарю, господин Михалыч, вы как всегда крайне любезны и готовы поддержать пострадавшего ради Отечества.

Кстати, тут Гюнтер не врёт и не преувеличивает. Пару недель назад он лишился глаза при попытке одного мерзкого древнего колдуна – Лиховида, устроить дворцовый переворот. Теперь Гюнтер щеголяет разноцветными повязками на глазу, меняя их по настроению, а колдун сидит в заточении в маленькой коробочке.

– Да не за что, милай, – покивал головой Михалыч. – Это Иван Палычу спасибо, что не забывает нас.

– И мне, – обиженно встрял я. – Я же рассказал, как сгущенку делать!

– А тебе, – дед подвинул мне кружку чая, – ежели расправился с оладиками, то пора и делами царскими заниматьси, а не валятьси на диване, от работы отлынивая.

– Ну, дед… – тут же заныл я. – Я же не от лени на диване валяюсь, а для лучшего пищеварения, будто ты сам не знаешь.

– Иди-иди, Федька. Раз выбилси в цари-ампираторы, так соответствовать должён!