– Глупо полагать, что животные за НЕСКОЛЬКО ТЫСЯЧ ЛЕТ смогли приспособить шею, чтобы срывать листья с деревьев, и за МИЛЛИОНЫ ЛЕТ не сумели приспособиться к меняющимся погодным условиям, ВЫЗВАННЫМИ не более и не менее, как РАЗЛОМОМ МАТЕРИКА! И все те виды таинственным образом исчезают, а на их место, опять же, в короткие сроки, приходит многообразие совершенно иного качества, которое за последние миллионы лет ОСТАЕТСЯ в НЕИЗМЕННОМ ВИДЕ, – Крас приподнял бровь: – Ваши материки продолжают двигаться с той же скоростью, почему же вы не вымираете?

С мрачным видом, Анна нервно скомкала салфетку.

– Ну, а что у вас по этому поводу думают?

– Генетический код, как паспорт, учитывает особенности живой формы, и изменить его может только Правитель, – уверенно ответил Крас. – Кстати, ваша короткая продолжительность жизни лишь подтверждает мои слова. Четыре группы крови – это четыре вида силы, и на один народ наложен замок в виде отрицательного резус-фактора. Их детей может вынашивать любой народ, а они только свою силу, в крайнем случае, одного ребенка. Если бы они не смешивались с резус-положительными, рано или поздно сила вернула бы их в исходное состояние, и тогда, возможно, вы сумели бы составить представление об инициированных людях.

– А я могу жить так долго?

– Несомненно, – подтвердил Крас. – Правители легко переписывают генетический код. Это как модернизировать железо компьютера, установив новую операционную систему с сохранением наработанных файлов, когда организм начинает воспроизводить себя по новой программе в новом качестве. Этот принцип использовали при создании расы оборотней, которые легко меняют форму телесной оболочки.

– Я уже хочу к вам! – полушутя заявила Анна. – Жить вечно… круто!

Крас взглянул на нее, язвительная улыбка слетела с его губ. Он покачал головой.

– Вытаскивать людей с планет закрытого типа строго запрещено. У нас достаточно проблем с полукровками, – заметил ее внезапное разочарование Крас. – Они тоже верят, что, если получат все, что мы имеем, справедливость восторжествует. Но мало кто из них становиться счастливее и богаче, ограбив очередную планету. Мы копим богатства всю жизнь и передаем из рода в род, – терпеливо объяснил он. – Как у полукровок, у вас есть только один способ достигнуть нашего уровня жизни – украсть. А вслед за вами воровать начнут те, кто приехал в империю по приглашению – переселенцы и наемные рабочие, ограниченные в правах. И что мы получим? То, что вы имеете здесь. Правитель не будет разбираться, кто прав, кто виноват, он сразу избавиться от нас и начнет заселение своих планет с нуля. У него на это время есть, а у нас второго шанса не будет.

– Значит, у вас существует классовое неравенство?

– Ты не поняла. Вы помешались на себе, – Крас выпрямился, во взгляде появилась твердость. – Грабежи, насилие, убийства. Чистота информационного поля значит для вас так же мало, как душа и ближний, о которых вы не имеете ни малейшего понятия. Как вы собираетесь с нами договариваться, если не можете поладить друг с другом? Мы разные, как, например, бажби и диноторки – они никогда не станут для вас равноценной расой. Одни жители водной стихии, другие звероподобны и живут на планетах с высоким содержанием углекислого газа в атмосфере. Но нам необходимы и те, и другие. Одни возделывают планеты-океаны, другие планеты с высокой вулканической деятельностью. Или орки – у вас их зовут йети – живущие на остывающих планетах. Они покрыты теплой шерстью. Часто впадают в спячку, но именно их планеты снабжают империю мирксом, волокно для одежды из грибницы, которая растет только в определенных условиях. Долгое лето и длительные зимние периоды.

– Мы тоже ценим хороших людей, – возразила Анна.

– Как потенциальную жертву!

– Как людей, с которыми можно найти общий язык, – не согласилась Анна.

– Осознанная информация – она здесь, – Крас постучал себя по лбу. – А бессознательная входит наружу. Расы телепатов придут в ужас, увидев скандалы и боль в вашем информационном поле. Даже полукровки не рискнут принять вас, как свой народ.

– А разве нас нельзя научить? – раздраженно спросила Анна.

– Нет, – Крас с сожалением покачал головой. – Мы – единый организм, а вы, с вашими идеологиями, стали бы его разрушать изнутри. Вы утвердились во лжи, поставив над собой человека, который даже смоковницу не смог заставить дать ему плод, готовы убивать только за то, что другой человек не может принять вашу точку зрения. Вам и вашим правителем удобна такая идеология, она оправдывает ваши преступления и мерзости, наделяя одних особыми полномочиями, других вынуждая терпеть беспредел.

– Получается, у вас все верующие?

– Вера убивает сознание, мы просто знаем истину. Два человека, как две звезды, связаны между собой. Их пространство – одна плоть. Она нематериальна, но многомерна. Примером могут служить дворцы Правителей, которые стоят одновременно на многих планетах, не имея в пространстве, казалось бы, никакой связи. Но если шагнуть из одной комнаты в другую, можно оказаться на другой планете. Неужели ты думаешь, что все те организации и люди, которые отрабатывали на вас технологии зомбирования тысячи лет, откажутся применить их на нас? Вспомни, первые христиане – и отдают до последнего кодранта. Первые мусульмане – и непрекращающиеся ни на день войны и грабежи. А забитые плетьми женщины? А равнодушие взирающих на костры с сожженными заживо? Твоя планета, как большая мясорубка. Это, знаешь ли, слишком сильный аргумент в пользу Правителя.

Анна с минуту с сомнением смотрела на инопланетянина. Зачетную они там курят травку.

– Дворец на нескольких планетах? – она покрутила пальцем у виска. – Ты сам-то их видел?

– Видел, – с улыбкой взглянул на нее пришелец. – Дед пару раз брал меня во дворец. Он у меня ученый, курирует пару правительственных проектов. В его лаборатории выход на три планеты. Для нас норма жить на одной планете, а учиться и работать на другой. Порталы построены по принципу переходов, но без стяжек. Во дворце Правителя расстояние вообще не имеет значения, даже если он расположен в разных галактиках. Там существуют стяжки, когда одно пространство привязано к другому. Это их суть: чем большее пространство они занимают, тем они сильнее. Это существа иной природы, они существовали задолго до того, как появилась вселенная. То время они называют «Проклятым эоном».

– Бред, это физически невозможно, – не поверила Анна.

– А как ты объяснишь, что я сижу здесь, не имея ни флаера, ни крейсера? – Крас раздраженно забарабанил пальцами по столу. – Я ведь как-то попал сюда!

– У нас фантасты о попаданцах много чего понаписали, – отрезала Анна. – Я скорее поверю в параллельные миры. Ну или, перемещение через субпространство в виде расщепленной материи.

– И как это возможно, убив человека физически, воскресить его в другом месте? – ядовито подловил Крас. – Мы часто перемещаемся с планеты на планету с помощью аэлранов. Проснулся, позавтракал и переместился на работу. На эти планеты можно добраться другим способом, например, на корабле или крейсере. Это исключает параллельность мира.

Анна не стала продолжать бессмысленный спор: еще сто лет назад никому бы не пришло в голову, что можно в считанные секунды доставить письмо в любую точку планеты в виде файла. Возможно, у них там наука открыла какие-нибудь пространственные дыры.

Крас отпил кофе, поморщился, потом попробовал еще раз.

– Горький, как мюраль, – сделал он вывод. – У нас тоже подобный напиток заваривают, – лизнул сахар и обрадовался, как старому знакомому. Добавил в кофе сразу пять кусочков, помешивая ложечкой.

– Ну, а кроме Правителей, у вас еще кто-то есть? Шаманы, например, которые Правителей вызывают?

Крас сделал вид, что пропустил ее слова мимо ушей. Скучающе посматривая на свой камень, он теребил его, избегая смотреть в ее сторону, неспеша попивал кофе, то и дело, заглядывая в кружку, будто надеялся обнаружить что-то на дне.

Молчание затянулось.

Наконец, Анна не выдержала.

– Согласись, несколько странно обнаружить у себя инопланетянина, который преодолел вакуумные глубины космоса… в шортах и футболке. Смахивает на шизофрению. Она, знаешь ли, жутко правдоподобна, все психи свято верят в свои глюки. А вдруг я разговариваю с пустым местом, вдруг у меня сдвиг по фазе? Я в одно время психологом собиралась стать, читала про нее. Меня эта ситуация немного напрягает. По правилам, я бы должна вызвать бригаду скорой помощи, чтобы меня в психушку отвезли. Но у шизофрении есть одно свойство – она не умнее самого человека.

Крас сверлил ее раздосадованным взглядом.

– Еще есть полукровки, – сдержано ответил он. – Это дети Правителей. От нас, от людей, – он задумчиво потер лоб. – Не знаю, но они друг друга обычно ненавидят.

– Что так?

– Ну-у, полукровки селятся на планетах, на которых жизнь создали до них, а истощив ресурсы, уходят. После войн Правителей остается много бесхозных звезд. Воевать друг с другом у них в порядке вещей. Без звезд им никак. Нас, людей, их разборки не касаются, пока Правитель жив, а полукровки нацеливаются именно на нас. Воруют воду, уводят в плен, отнимают имущество. Нападают внезапно, там, где не ждут. И мы против них бессильны. У нас на планетах даже правоохранительных органов иногда нет. А еще они славятся жестокостью. Вокруг них собираются отщепенцы, изгои, преступники, народы, у которых убили Правителя, иногда люди достаются им вместе с планетой. С людьми из империй они не церемонятся, у них существует рабство.

– Если нет армии, как же Правители воюют?

– Армия есть, но ее не используют против людей. Она предназначена для охраны империи от других Правителей. Правитель – второй после Создателя. Никто не сможет убить его, кроме другого Правителя или демона – жители центрального Декара. Так что, – закончил он, – зря вы здесь рассчитываете поставить на колени вселенную или думаете, что мы придем вас покорять. Мы не встанем, мы жаловаться побежим. И ресурсы нам ваши не нужны – своих хватает.

– Не хочу тебя огорчать, но, если ты продолжишь нести бред про свое неземное происхождение, лаборатории, откуда гуманоиды живыми не выходят, тебе не избежать.

– Ничего удивительного, что вас изолировали, – Крас поморщился. – Правители создают нас по необходимости, а не для того, чтобы мы устанавливали мировое господство.

– Как рабов, – пренебрежительно дополнила Анна.

– Как помощников, – поправил Крас. – Аморфы и макали – наша десантура и посланники Карсада. Огневики – жители раскаленных гигантов, достают нам воду и некоторые материалы, необходимые для нашей промышленности. Диноторки разводят динозавров и пригоняют их на место забоя, они снабжают нас мясом. Бажби – жители морей и океанских глубин, тоже наши кормильцы. Есть эльфы, исконное ремесло – охрана живых планет. Я, скорее всего, по вашей классификации отношусь к этой расе. Мудрики – производственники. Гномы разрабатывают недра, орки – скотоводы, гоблины – строители, могут взглядом поднять многотонную плиту. Раса первопроходцев умеет выживать в таких условиях, в которых другие и минуты не протянут. Кстати, четверть моей крови от них. Оборотни… ты у оборотней спроси, как они внедряют новый ген!

– Спят с животными? – ехидно поинтересовалась Анна.

– Спят с женой, а на работе работают, – ничуть не смутился гуманоид. —Они внедряют новые формы в уже устоявшиеся биологические виды или расширяют кормовую базу, – Крас задумчиво повертел салфетку в руках. – В сущности, такие планеты, где преступники доживают свой век, наверное, есть в каждой империи. Но обычно преступников стерилизуют и лишают долголетия. Вас долголетия лишили, а стерилизовать, очевидно, забыли.

– Что, вырезают детородные органы?

– Им достаточно снять с человека браслет защиты и воззвать к силе, запретив ей воспроизводить саму себя, – терпеливо объяснил Крас, снова прислушиваясь к себе и потирая виски: – Пожалуй, всю вашу планету можно стерилизовать.

– Ты тоже телепат? – Анна невольно покраснела.

– Скорее, эмпат. Телепатия – тяжелое бремя. Представь, что ты вдруг начала слышать, как один рисует в уме картины, второй изобретает, третий думает о том, что ему надо что-то купить. Ужас! Поэтому диноторки предпочитают жить отдельно, а аморфы и макали встречаются с нами лишь по необходимости, – он с интересом взглянул на нее. – Я пришел к выводу, что вы тоже в какой-то мере эмпаты, поэтому у вас так много преступлений, связанных с насилием, и часто преступники оказываются в выигрышном положении. При сильных эманациях чувственных и мысленных посылов возникают возмущения электромагнитных полей, – объяснил он, очерчивая концом чайной ложки на столе круг. – Они расходятся, как круги на воде. Вы чувствуете их, и у вас начинается ответная реакция. Не осознавая, как хищники, нападаете на слабую особь, и пресмыкаетесь перед хищником как жертвы.

– Но ты тоже уверен, если избавитесь от полукровок, жизнь станет идеальной, тогда чем вы от нас отличаетесь?

– Мы не убиваем их, мы их опасаемся. Они – другой вид жизни. И у вас, в ваших легендах о богах, громовержцах и полубогах, чревато враждовать с ними. Они хранили вас, давали то, в чем вы нуждались, помогали, наказывали злодеев… Если вы забыли о них, это не значит, что их не стало, просто вы перестали быть их народом.

– И вы ни с кем не воюете? – с удивлением взглянула на него Анна.

– Мы? Нет! – лицо Краса исказилось от омерзения.

Разговор как-то неожиданно оборвался. Анна помыла посуду, расставила тарелки в сушильном шкафу, дожидаясь, когда Крас закончит обедать. Но он не торопился, многозначительно посматривая на миску на плите. Анна вылила в его тарелку оставшийся борщ, извинилась, что котлеты и сметана закончились, поставила на стол пакет майонеза.

– У меня в голове не укладывается, уж извини, что ты небожитель, – доверительно призналась Анна. – Проще поверить, что ты залез в окно.

– А это тогда что? – голос Краса стал сердитым. Он погладил камень на груди, и в воздухе зависло голографическое изображение двух звезд и спутники.

Анна восхищенно застыла, любуясь соткавшейся из воздуха бинарной системой с огромной яркой звездой в центре и белым ярким карликом на окраине. Планет было много, но почти сразу они исчезли, а на их месте появилась зелено-голубая планета, окутанная дымкой закрученных облаков, с огромными океанами, с множеством небольших материков, покрытых реками, горами, лесами, морями и озерами. На темной стороне планеты сияли города, обозначенные огнями. Мегаполисов на планете было немного, но они поражали воображение своими размерами. И снова видение: берег океана, а в реке плещутся странные существа. Она даже почувствовала дуновение легкого ветра и кисловато-сладкий запах морской травы.

Если это была его родная планета, то она была очень красива.

Стараясь не выдать волнения, Анна дотронулась до трехмерного изображения. В том месте, где она видела образы, было пусто, но видение казалось живым.

– Трей работает, надо ждать, – любуясь планетой, вздохнул Крас.

– А что это за татуировка? – поинтересовалась она, показав жестом на его плечо.

– Знак Галактической Академии Исследований Дальнего Космоса. Он обязывает каждого Правителя вернуть меня на родину, – ответил он. – Кстати, сегодня у нас было назначено важное мероприятие, – он расстроено шмыгнул носом. – Нам должны были присвоить звания. Надеюсь, причина моего отсутствия покажется судьям уважительной. В любом случае, до следующей церемонии придется ждать еще год.

Наверное, заведение было престижное, это чувствовалось по его интонации. Жаль, что с астрономией у нее было неважно. Единственное созвездие, которое она помнила, Большая Медведица. Не то, чтобы не любила туманную науку астрономию, но она жила в мегаполисе, где фонари затмевают вид на далекие космические просторы.

– А чем вы потом занимаетесь? После учебы.

– Ищем незанятые звезды, – поведал Крас почему-то полушепотом. – И мне кажется, что я уже одну такую нашел!

– А зачем? – недоуменно пожала она плечами. – Своих мало?

– Найти незанятую звезду – и можно всю жизнь ни о чем не думать! – возбужденно воскликнул Крас, не понимая ее равнодушия. – За одну звезду дают от трех до десяти миллионов артастов! На эти деньги можно купить материк! – глаза его загорели огнем. – Осталось доложить Правителю Карсаду, чтобы он прицепил ваше Солнце к нашей империи!

– А говоришь, не воюете, ― пренебрежительно отозвалась Анна. ― Ты забыл спросить, что мы думаем по этому поводу!

– Вы не в счет. Звезды – сгустки плазмы, обладающие начатками чувственного восприятия. Они одиноки без Правителей. Вашему Солнцу нет до вас дела, а вот Правитель может сделать звезду счастливой. И стабильной. Но таких незанятых звезд в нашей галактике почти не осталось, – пожалел он. – А так, в обычное время, служим, как сказали бы у вас, – равнодушно пожал он плечами. – За это тоже хорошо платят. Потом, сколотив начальный капитал, можно и своим делом заняться.

– У нас и без образования в органах служат.

– Человек, отвечающий за охрану порядка, обязан разобраться в разрешенных и запрещенных приемах, которыми устанавливают мировое господство, – Крас вставал из-за стола, повертел ручки крана, помыл посуду, с отвращением понюхал воду. – В Галактической Академии нас и тарелки учат мыть, и костер разжигать.

– Спички разные, – едко заметила Анна.

Как-то так получилось, что Крас совершенно перестал вызывать ощущение того, что он чужой. Он был зеркальным осколком того мира, в который она заглянула и легко представила его. Жизнь с большими возможностями, и такая длинная, что не умещалось в голове.

Но она-то здесь, на земле, где каждый сам за себя.

И на работу не устроилась.

Смотреть на зеленую планету расхотелось.

Незаметно перебрались в комнату.

Крас позабавил ее, заставив левитировать предметы. Не слишком тяжелые: книгу, вазу, сразу несколько ручек. Погонял с Лоркой мяч, подбрасывая его взглядом. Очевидно, испытывать долго депрессивное состояние он не умел, или действительно верил, что его найдут и вернут домой.

– А у вас все такие умные? – поинтересовалась Анна.

Крас увернулся от собаки, легко перепрыгнул через нее и приземлился у противоположной стены, чудом не зацепившись за люстру. Ловить инопланетянина Лорке понравилось, она с удовольствием гонялась за ним, пытаясь поймать за шорты.

– Это наш персональный компьютер, – он остановился. – Работает на уровне подсознания, как информационный банк памяти. И способности усиливает. Стол я, наверное, уже не подниму, – примерился он.

Лорка, наконец, достала его, между ними завязалась борьба.

– Ну, значит, мы не хуже, – Анна торопливо перебралась в кресло, поджала ноги. – А этот аэлран… Он и меня мог бы переправить?