– А что, других вариантов в твоей головушке, не изуродованной интеллектом, не нашлось? – ответила хамством на хамство.

– Тогда что там делала?

Вот же пристал.

– Деловая встреча у меня там проходила. Ещё вопросы?

– Сколько лет?

– Много, – настроение всё активней опускалось к нулевой отметке, и мне захотелось выйти из его машины. Прямо на ходу.

– Тридцать? – и снова это хамло сразило меня наповал.

– Двадцать семь, – ответила зачем-то. Кому и что я пыталась доказать в этот момент – не понятно. Наверное, его догадка, что мне уже есть тридцать задела женское самолюбие.

– Муж есть?

Ничего себе вопросики.

– А у тебя жена есть? – приподняла я бровь, как бы намекая, что в свои трусы я его не приглашала. А он задавал такие вопросы, словно уже туда залез.

– У меня нет жены. Так что с мужем?

– А ты с какой целью интересуешься? – начала заводиться. Хорошо, что додумалась сесть на заднее сидение.

– Понравилась, хочу на свидание пригласить, – ответил он ровно.

– Сраная принцесса, пожалуй, откажется, – не удержалась от смешка. Тоже мне…

– Адрес говори, – и на мой недоумённый взгляд, добавил: – Довезу куда тебе надо.

– Эээ… Ты же услышал, что я ни на какие свидания не соглашалась?

– Да я вроде не глухой, – пожал он плечами. Нет, всё-таки мужик с припездью. Что ж, так даже лучше.

– Ну тогда спасибо, что довёз. Вон там останови, у торгового центра.

Он взглянул на мои ноги, обтянутые чулками и строгой юбкой.

– Может до дома сразу? На улице холодно.

Я про себя усмехнулась. Хитрожопый джигит.

– Я тут с мужем встречаюсь.

Он кивнул, а я с облегчением выдохнула. Нет, мужик явно левый. Был бы послан отцом, я бы его уже раскусила.

Дождалась, пока он притормозит у обочины, открыла дверь.

– Спасибо за помощь.

– Не за что. На вот, ты обронила в клубе, – протянул вдруг мне мой телефон, я автоматически его взяла.

– Не поняла… Он у тебя был всё это время?

Мужик усмехнулся, пожал плечами.

– Забыл.

Ах ты ж жучара…

– Это ты у меня его дёрнул, да? – прищурилась, подавшись вперёд и забыв о безопасности.

– Ты идёшь к мужу или ко мне поедем? – спросил, выразительно глядя на меня в зеркало.

– Пошёл ты, придурок! – придя в себя, выскочила из джипа. – Кретин! – хлопнула дверью так, что едва не посыпалось стекло. – Нет, ну нормально, а? – задала вопрос уже себе, потому что машина тут же сорвалась с места, обдавая меня выхлопными газами. – Неадекват какой-то.

Матерясь про себя, дошла до подъезда, открыла дверь. Там меня встретила соседка с пятого этажа со своей мерзкой, вечно тявкающей, лысой собачонкой в пуховичке. Шавка едва не цапнула меня за ногу, а я отскочила в сторону.

– Осторожнее, девушка! Смотрите куда идёте! – рявкнула на меня бабка, будто это я на её чокнутого пса налетела, а не он на меня.

Плотно сжав губы, чтобы не послать собачницу куда подальше, отошла с дороги, пропуская их на улицу. Скорее домой, принять горячую ванну и уснуть. Какой-то дико странный сегодня день.

Уже на подходе к своей квартире услышала истошный, женский вопль, а затем и детский.

– Чтоб тебя, – устало привалилась к стене, дав себе секунду, чтобы собраться с силами, а потом толкнула соседскую дверь, распахивая её настежь. А там, как обычно, картина маслом: лежащая на полу в позе эмбриона Светка, рядом забился в уголок семилетний Сашка, а над ними гроза лавочек для алкашей и ужас пустой тары из-под пива, король, сука, кухонного ринга – Василий. Ублюдочная мразь, избивающая своих жену и сына, как только закладывает за воротник. А закладывает эта сучара с завидной регулярностью, то бишь, ежедневно.

Светка уже вся синяя (причём непонятно, это старые синяки или уже новые), тихо скулит, пытается прикрыть своим тщедушным, поломанным телом Сашку.

– Шлюха ебаная! Я те ща покажу, как мужиков домой водить! Только муж за порог, она ноги раздвигать! Ах ты ж, блядюга!

– Папа, не бей! Это я дядю Толю просил, чтобы он нам трубу починил! – маленький паренек пытается защитить свою несчастную мать, и у меня сердце от жалости кровоточить начинает.

Мой отец никогда не был лучшим папой и мужем. До того, как маму убили любил шумно погулять, поднять весь город на уши. И частенько я видела его пьяным. Но никогда он не поднимал руку на нас. Он в принципе не терпит насилия, направленного на женщин и детей. Я выросла в абсолютном убеждении, что девочек бить нельзя, а потому, когда съехала из отцовского дома и впервые встретила быдло Васю, была в полном охренении от того, что такие ублюдки существуют в наше время. Впрочем, мудак Вася с моим заселением в этот дом тоже был вынужден осознать, что за избиение жены и сына полагается наказание. Иногда он расплачивался за это кровью.

Вот как сейчас.

Схватив вовремя попавшую под руку швабру, которой Светка, видимо, чуть ранее мыла полы, я сорвала с неё дырявую, грязную тряпку и с размаху оприходовала мудилу Васю по хребтине. Тот взвыл благим матом и улетел к стене, где швабра догнала его уже во второй раз.

Я била эту тварь жестоко, наотмашь. Так, чтобы побольнее, чтобы корчился, мразь, как уж на сковородке. Раз в седьмой или даже в десятый угодила ублюдку по затылку и тот завалился на пол ничком, что-то напоследок проскулив.

Присела и, преодолевая брезгливость, тронула пальцами его за запястье. Пульс есть. Да и голова в порядке, только кожу на затылке рассекла. Отшвырнула швабру, протянула руку Светке.

Та поднялась, вытирая рукавом разбитую бровь. Обняла подбежавшего к ней пацана. Сашка шмыгнул носом, всхлипнул.

– Спасибо, Лер. Но не надо было так сильно. Ему ж больно…

Да, это у нас классика. Сначала воет на весь подъезд, о помощи просит, а как полиция Ваську заберёт или отметелит кто, так сразу жалость в ней просыпается. Дура, она и есть дура.

– Да пошла ты, Свет, – вздохнула я, вопреки своей традиции увещевать эту идиотку, что такой мужик ей не нужен. – Ему больно, а твоему сыну нет? Ещё раз услышу ор, сдам в ментовку обоих. А за Сашкой опека приедет. Ему в приюте лучше будет, чем с такими родителями, – не дожидаясь её оправданий, вышла вон, захлопнула за собой дверь. Нахрен всех.

До кровати доползу и пусть весь мир хоть с ума сойдёт. Но как только тронула ручку своей двери, та открылась. Я сделала шаг назад, окинула прихожую хмурым взглядом. Все вещи вывернуты из шкафов, тумбочка для обуви валяется вверх тормашками. Похоже, у меня тут были гости…

ГЛАВА 4

– Ну что, пальчики мы взяли. Но, боюсь, тут побывал профи. И работал он, соответственно, в перчатках. Так что, я сильно удивлюсь, если найдутся чьи-то отпечатки, кроме ваших, – равнодушно поясняет мне Гаврилов.

– И что, это всё? – я и сама не первый день «замужем», как говорится. В курсе, что восемьдесят процентов взломов так и остаются нераскрытыми. Более чем уверена, никто даже зад от стула не оторвёт, чтобы найти мудака, устроившего мне погром.

Тот же Гаврилов даже не почешется. Не любят меня менты. Если образно, в конкурирующих организациях работаем. Они преступников ловят, я их отпускаю. Ну, это полиция так считает. У меня же несколько иное видение ситуации. Потому что защищаю я не только бандюг, вроде моего отца, но и тех несчастных, кому не посчастливилось перейти дорогу сильным мира сего или же просто попавших под раздачу.

– А что вы мне предлагаете делать? Замок вам поменять? – ещё немного и он зевать начнёт. Толстый ленивец. – Ценные вещи не пропали, сами говорите. А что ещё от нас надо?

– С замком я без вас разберусь, вам бы хоть свои дела закончить. Например, просмотреть записи с камер видеонаблюдения. У нас же есть камеры. Одна в домофоне, вторая…

– Да не работают ваши камеры. Давно уже, – всё-таки зевает гад.

– Ну пиздец, – вздыхаю.

– Ага, – подтверждает Гаврилов. – Ну вы это. У бандосов своих помощи попросите. Глядишь, кто и сдаст дебоширов, – ухмыляется. Всё-таки уколол, не удержался. Скотина.

– А вы знаете, я так и сделаю! От них толку побольше будет. Всего доброго, – распахиваю дверь перед участковым и его сподручным, не желая продолжать этот бессмысленный разговор.

– Угу. Спокойной ночи, Валерия Игнатьевна. Будут убивать – звоните.

– Чтобы вы помогли? – бросаю им в спину и захлопываю дверь.

Дожидаться ещё и мастера, чтобы поменял замки, нет никаких сил, а потому поворачиваю ключ в одном из уцелевших каким-то чудом старых, накидываю цепочку и иду спать.

Я настолько устала, что меня даже не смущает бардак и перевёрнутая вверх тормашками мебель. Денег в квартире не было, но, судя по тому, что дорогую технику они не тронули – это не грабители. И не какие-нибудь наркоши. В мой дом ворвались с определённой целью и вряд ли вернутся этой ночью. Скорее всего, это была попытка запугать меня. С чем всё связано – пока не знаю, но обязательно разберусь позже. Завтра.

Меня вырубает, как только голова касается подушки. Сплю без сновидений, просыпаюсь в той же позе. Со стоном сажусь на кровати, разминаю затёкшие мышцы. Тело хрустит, ноет и требует убойной дозы кофеина, что и заставляет меня спустить ноги на пол.

Окинув бардак в спальне, а затем и на кухне, тяжко вздыхаю. Придётся сегодня потрудиться. Можно было бы, конечно, вызвать уборщицу из агентства, но и так слишком много чужих людей в моей квартире за последние сутки. Достали. Терпеть не могу, когда кто-то трогает мои вещи.

Заправившись кофеином до отказа, вызываю мастера, а пока тот меняет мне замки, убираюсь в квартире. После обеда выбираюсь на работу, где меня уже несколько часов ждёт злой, как цепной пёс, Гена.

Геннадий Сквозняков – мой шеф и владелец адвокатской конторы. Хороший такой мужик, с понятиями. Наверное, его покладистый характер и позволяет мне приходить на работу не вовремя и не быть за это уволенной. Разумеется, моё отсутствие он заметил и, похоже, сегодня не тот день, когда можно было вести себя так нахально.

– Какая радость! Наша королевишна соизволила явиться! – всплёскивает он руками, вылетая из своего кабинета. – Ну и где тебя носит? – шипит, надвигаясь на меня всеми своими габаритами. Гена мог бы быть боксёром или штангистом, если бы не пошёл в юриспруденцию. Запросто.

– Привет, – обезоруживающе улыбаюсь я. – Слушай, ты не поверишь, что у меня произошло, – начинаю свою защитную речь, но Геннадий выразительно машет рукой перед моим лицом, вынуждая заткнуться.

– Ты моя прелесть, красавица моя ненаглядная, да мне насрать, чего там у тебя случилось. У тебя в кабинете клиент сидит. Знаешь кто? – шепчет доверительно, склонившись к моему уху. Даже его секретарь Анечка вытягивает шею, чтобы не упустить новую сплетню. – Хаджиев, – практически по слогам произносит Гена и, отпрянув, кивает с таким довольным видом, будто ему премию «Юрист года» вручили.

Пожимаю плечами.

– И что?

– Ты что, рехнулась задавать мне такие вопросы? Ты знаешь, кто такие Хаджиевы?

– Знаю, Ген. Радости твоей только не разделяю. Зачем нам такие проблемные клиенты? Надоело в спокойствии жить?

Гена тут же свирепеет, щурится и склоняется ко мне с видом кобры, готовой броситься в лицо.

– Ты глухая? Я говорю тебе – ХАДЖИЕВЫ. А это значит, деньги. Много денег. Один из этих денежных мешков сейчас сидит в твоём кабинете. Ждёт уже полчаса. Никого другого не захотел. Так что, иди и бери его в оборот. Поняла меня? И давай без этих твоих штучек, хочу не хочу, буду не буду. Всё, пошла! Твой процент подниму, обещаю!

Процент – это уже разговор. Заманчиво. Хоть и не люблю я чересчур проблемных клиентов. С ними хлопот и проблем потом не оберёшься.

– Ладно. Пойду поговорю с твоим Хаджиевым, – почему-то я была уверена, что увижу главу Хаджиевской группировки, и по пути к своему кабинету, успела морально к этому приготовиться. Так и быть, нахлобучу Гену и его секретаршу за то, что пустили левого человека в святая святых, позже. Благо, все важные документы я храню в сейфе.

Но обо всём этом я тут же забыла, когда в кресле за своим столом обнаружила вчерашнего бородача. Шамиль, если мне не изменяет память.

– Добрый день, Валерия Игнатьевна, – усмехнулся он, явно заценив выражение моего лица.

ГЛАВА 5

– Что ты здесь делаешь? – нахмурилась я, не сразу осознав, что он и есть тот самый Хаджиев. – То есть… Стоп. Это ты… То есть, вы хотите воспользоваться моими услугами?

– Да не напрягайся так, Валерия Игнатьевна. И можно на «ты», – едкая, язвительная усмешка меня бесила ещё с первой нашей встречи. И лучше бы ей оказаться последней. – Расслабься, – посоветовал дружелюбно, но в доброжелательность таких людей я не верю уже давно.

– А я вижу, ты неплохо так расслабился за моим столом, – многозначительно приподняла брови.

Он скучающе осмотрелся вокруг, пожал плечами.

– Меня сюда проводили твои сотрудники.

– Какая прелесть, – швырнула на стол портфель и кивнула ему в сторону дивана. – Во-первых, пересядь, это моё кресло. Во-вторых, ответь: ты за мной следишь? Мы встречаемся уже в третий раз и как-то подозрительно это начинает выглядеть. Может мне обратиться в полицию?

Бородач даже не подумал освободить моё кресло, лишь поудобнее в нём устроился. Осталось только ноги на стол закинуть. Я, в общем-то, не удивилась бы подобному раскладу. Больно нахальная морда у этого засранца.

– В полицию не надо, Валерия Игнатьевна. Я с ними не в ладах. Собственно, по этой причине и пришёл, – пояснил. – Тебя твой начальник не обманул.

– Ясно, – вздохнула. Уж лучше бы маньяком-насильником оказался. С этими я хотя бы знаю, что делать. А вот иметь дело с преступниками не люблю. Одно дело защищать какого-нибудь «нового русского» за неуплату налогов и совсем другое – бандюка, который, вполне возможно, судим за убийство. А с этого станется. Вот чую задницей, тот ещё подарок… – В таком случае, представьтесь, пожалуйста. И расскажите, какие у вас проблемы с полицией. Я должна знать, с кем имею дело.

– Шамиль Хаджиев. Собственно, Хаджиев я относительно недавно. Думаю, слышала о моих кровных родственниках. Предупреждая твой вопрос: я не могу воспользоваться их связями, мы, скажем так, не в ладах. Откупиться тоже не выйдет, мент попался больно принципиальный. Мочить его тоже не вариант.

Сама и осела на предложенный ему ранее диван. Что ж я везучая-то такая. Точно на уголовника нарвалась. Прелестно просто.

– А взяли они вас за что?

Хаджиев смотрел мне в глаза, и это, честно говоря, сбивало с толку. Обычно мои клиенты пытаются спрятать взгляд, или стесняясь своих поступков или опасаясь, что я нарушу устав и сдам их органам. Шамиль же смотрел ровно, спокойно и даже не дёргался. Словно речь сейчас не о нём. Может я погорячилась, и он всё-таки не уголовник?

– За яйца, Валерия Игнатьевна.

– А если серьёзно?

– За убийство. Двойное. Зарезал двух охранников в ночном клубе.

Блядь. Не пронесло.

– И почему я должна вас защищать? – задала вполне резонный вопрос. Нет, я не набиваю себе цену. Просто пытаюсь понять, кто он и что из себя представляет. И если передо мной сидит законченная мразь, а не жертва случайности, я не стану его защищать. Ни за какие деньги. Хотя последнее весомый довод. Да, я, как и все адвокаты, обожаю деньги. Но даже у меня есть свои принципы. К примеру, я отказываюсь отстаивать права педофилов, серийных убийц и женоненавистников. Так что, Хаджиеву, или кто он там, придётся сильно постараться. И много заплатить. Тут без вариантов.

– Потому что я был не в себе. Мне требовалась помощь психиатра и длительное лечение в психиатрической клинике. Скажем так, у меня сорвало крышу. Я не соображал, что делаю.

Я усмехнулась. О, да. Моё любимое.

Если бы мне давали по рублю каждый раз, как только я слышу нечто подобное, я бы уже жила на личном острове в окружении собственного гарема, состоящего из десятка, а то и двух накачанных мулатов. Люди вообще любят винить в своих поступках кого или что угодно, только не себя. А уж сколько таких молодцов пыталось под дурачка закосить… Почему-то на полном серьёзе считая, что я дура, а судья идиот.

– И как? Прошли лечение в психиатрической клинике? – улыбнулась, не удержалась. Да и вопрос прозвучал крайне насмешливо. Непрофессионально, знаю, но терпеть не могу, когда меня держат за тупую овцу.

– Да. Я пролежал там полгода. Почти в овощ превратился. Но оно того стоило. Теперь я снова полноценный член общества, – ухмыльнулся нахал. Ни стыда, ни совести. Если он душевнобольной, то я балерина.

– Шамиль Саидович, – да, я успела вбить в поисковик его фамилию и пока новоявленный клиент рассказывал мне о себе, быстро просмотрела общедоступную информацию. Я привыкла работать быстро и соображать на ходу. – Не знаю, надо ли вам объяснять… Видите ли, я, как доктор. Мне нужно говорить всё, ничего не скрывая. Иначе, я просто не смогу вам помочь. Поэтому спрошу вас ещё раз. У вас действительно была болезнь или вы просто так отмазаться пытаетесь?

Шамиль опустил взгляд на мои губы, затем ещё ниже, на декольте блузки. И, наконец, на ноги. А я пожалела, что не надела брюки.

– У меня есть документы, подтверждающие, что я проходил лечение в психиатрической клинике. Если вы возьметесь представлять мои интересы в суде, я вам их предоставлю. Никакой симуляции, никакого вранья.

Хм… Правда, что ли, психопат?

– Так что же вы не предоставите эти документы полиции? Если вы были невменяемы, то мера пресечения…

– … должна быть иной. Я в курсе, Валерия Игнатьевна. Но мент мне очень принципиальный попался. И он не угомонится, пока не посадит меня. Ну или пока я его не угомоню. А мне бы не хотелось снова в дурку. Как и на зону. Свободолюбивый я. Могу не выдержать, и снова кого-то прирежу. А мне не хотелось бы. Я обещал больше так не делать, – последние два предложения прозвучали, как издевательство. Не удивлюсь, если оно и было.

Задумалась. Крепко так задумалась. С одной стороны, с психами я ещё не работала. Было бы интересно. Плюс опыт. Плюс хорошие деньги. Он определённо не из нищих. Но что, если этот товарищ врёт? Вот совершенно не замечаю я за ним сожаления и раскаяния.

– Вы же пошутили насчёт убийства полицейского, ведущего ваше дело, да? – мне чисто уточнить.

– Нет. Если не найду хорошего адвоката, мне придётся решать проблему другим способом. Так что, Валерия Игнатьевна, возьмёшь меня на попечение?

Несколько минут пыталась подавить в себе внутреннюю борьбу. Доказывала сама себе, что нет мне дела до какого-то там мента, которого этот псих укокошит. Что не хочу я знать, кто есть на самом деле этот Шамиль Хаджиев. И что нервотрёпки мне хватает и с папашей.

И всё же победила моя не лучшая сторона.

– Я хочу изучить детали вашего дела.

– Отлично, Валерия Игнатьевна.

– И ещё, Шамиль Саидович… скажите-ка мне честно. Наши предыдущие встречи ведь были неслучайны? И телефон я в клубе не теряла. Ведь так?

Уголок его губ пополз вверх.

– Как знать, Валерия Игнатьевна. Может это судьба?

Угу. Судьба. В этом я убедилась сразу же, как только мне перезвонили из сервисного центра после эвакуации моей машины в гараж. Оказалось, кто-то перерезал там какой-то шланг. Кто-то, кто очень хорошо разбирается в машинах.

– Не играйте со мной Шамиль Саидович. Иначе, вам очень сильно не понравится моя самозащита. Жду вас завтра в это же время со всеми бумагами.

ГЛАВА 6

Он пришёл на следующий день. Ввалился в мой кабинет нагло и без стука, швырнул на стол папку с бумагами.

– Привет, Валерия Игнатьевна.