Та, чувствуя ещё больше давления, просто ждала, пока ей позволят зачитать свой текст с веера. Чувство собственного достоинства подсказывало ей, что не стоило браться за дело, от которого она так далека, а здравый смысл напоминал о неоплаченной аренде.

– Не волнуйтесь, голубушка, – сказала Сафиулина, ласково положив ладонь на спину несостоявшейся студентки. – Все начинали когда-то.

Скосив глаза на свой веер, Геля начала:

– Как бы хорошо ни было в моём родном королевстве, мне хотелось бы посмотреть на другие страны…

Единственное, чего ей хотелось – это не звучать слишком торопливо.

–Так, стоп! – воскликнула внезапно Валентина Сергеевна. – Почему опять кот в кадре?

Кот действительно был здесь. Как ни в чём не бывало, он вышел на середину площадки и свернулся клубочком, явно собираясь почивать. Юлия снова подхватилась и побежала изолировать животное.

– Унесите его как минимум на четвёртый этаж! – крикнула Чупрунова вслед ассистентке. – Такое ощущение, что в этой киностудии хорошо работает только гардероб!

– Буфет тоже ничего, – сказал Жора, дожёвывая булку.

– Второй дубль! – объявила режиссёр, хлопнув сына между лопаток.

Жора снова проделал свой ритуал с хлопушкой.

***

– Чем бы это ни закончилось, это должно начаться, – Геля тихонько, неторопливо закончила свой монолог.

– Подожди! – Сафиулина сделала такой резкий и выразительный жест рукой, что исполнительница главной роли даже вздрогнула. – Твоё время ещё придёт, – закончила она фразу хорошо поставленным голосом.

Геля почувствовала разницу в их мастерстве лучше, чем свою почему-то замёрзшую левую руку. Милена, сидевшая в раскладном кресле рядом с режиссёрами, с профессиональным интересом наблюдала за Агафьей Арсеньевной, а на Ангелину она смотрела с простым человеческим любопытством.

– Что ты думаешь об этом? – спросила Валентина Сергеевна у Кузьмы Ивановича.

Тот достал платок из кармана своего бежевого пиджака, промокнул им лоб и посмотрел в глаза жене.

– Я тоже так считаю, – кивнула Валентина.

На площадку чуть ли не с ноги вошла женщина в рабочем халате.

– Ваш, что ли, кот? – спросила она, за шкирку опуская на пол маленького хищника.

– Ниночка, зачем нам кот? Он только мешает снимать, – попытался сопротивляться Кузьма Иванович.

– А мне он пол мыть мешает, – возразила уборщица. – Кстати, там этот ваш приехал… Заходи… Заколи…

– Закодимов?! – Чупрунова подскочила и несколько раз посмотрела то на Ниночку, то нам часы у себя на запястье. – Декорации! Переставляйте декорации! – замахала она руками на рабочих.

Съёмочная группа снова засуетилась. Ангелина пошевелила руками, головой, разминая шею, радуясь, что пристальное внимание камер больше не ограничивает её подвижность. К ней подошла Вероника Крылова и стала наносить новый слой пудры на её лицо. Виктория Котова в одежде Гели в сторонке переминалась с ноги на ногу, явно испытывая дискомфорт. Джинсы были ей коротки.

– Что-то плохо вас на филологическом актёрской игре учат, – прокомментировал Петров. – Лучше было бы пойти в училище.

– Для первого раза вас вышло очень даже неплохо, – похвалила Сафиулина. – Вы совершаете распространённые ошибки, так что будет несложно их исправить. Только вот я не почувствовала контакта с вами.

– Это моя вина? – осторожно спросила Геля.

Сафиулина призадумалась:

– Не совсем. Это высокочастотные вибрации. Вам не понять.

Ангелина про себя порадовалась, что не понимает таких вещей. А если начнёт понимать, то непременно обратится за профессиональной психиатрической помощью.

На площадку вошёл мужчина в строгом, если не считать расстёгнутого ворота рубашки, костюме, с наручными часами на кожаном ремешке, заканчивая телефонный разговор. Как и ожидалось – серьёзный, занятой человек.

– Здравствуйте, как у вас дела? Хорошо доехали? – Юлия включила своё гостеприимство.

– Актёр сейчас подойдёт, – сказал вошедший, заставив помощницу режиссёра озадаченно закрыть рот.

– Это не он! Это его менеджер! – Жора легонько ткнул девушку локтем в бок.

На площадке появился ещё один человек, в наглухо застёгнутом костюме, с наручными часами на серебряном ремешке, говоривший по телефону, словно вчера появившемуся в магазинах. Вот он, Никита Закодимов, знаменитый и востребованный актёр театра и кино.

Юлия повела его переодеваться и гримироваться, пока на площадке продолжаюсь перестановка. Валентина Сергеевна взяла папку со сценарием и подошла к Ангелине:
– Теперь снимаем одиннадцатую сцену. Одиннадцатую! Вот отсюда, «Почему кошки не любят воду» и до «Верните мне этот стакан завтра». Вы просто идёте с Никитой от одной стены до другой и отыгрываете диалог. Уж с этим ты должна справиться.

После этого она снова вернулась к рабочим. Геля взяла сценарий и стала крупно писать на веере новый текст поверх старого.

Никита Закодимов, в костюме и гриме, вернулся на площадку как раз к тому моменту, когда рабочие умудрились перестановкой мебели сделать комнату длинной и узкой. Он подошёл к Ангелине, которую Юлия мельком представила ему, попытался поцеловать ей руку, но начинающая актриса прервала его жест, ответив рукопожатием.

– Что-то я вас не узнаю. Где вы раньше снимались? – вежливо поинтересовался Закодимов.

– Нигде, – ответила Ангелина просто.

– Понимаю. Предпочитаете съёмкам театральные подмостки?

– Только в качестве зрителя.

Жора в очередной раз щёлкнул своей хлопушкой, актёр начал произносить свой текст, пока они с Гелей не спеша шли рядом.

– …Я надеюсь, что вы будете жить в гармонии с собой, – такими словами заканчивалась его реплика.

Настала очередь Гели:

– У меня странное предчувствие относительно будущего, надеюсь, это конец сцены.

Валентина Сергеевна как бы дирижировала ей, стоя позади одного из операторов, потом резко опустила руки с расстроенным видом. Непонимающие взгляды упёрлись в Ангелину изо всех углов съёмочной площадки. Она глянула на свой веер, слишком явно, чтобы это скрылось от кого-то, и уж тем более, от её партнёра по сцене. Написано там было именно то, что она произнесла.

– Эм… Ещё дубль, да? – Геля подала голос, не выдержав напряжённой тишины.

– Непременно, – вздохнула Чупрунова. – Только в этот раз не надо читать сценические указания.

Раздался уже знакомый хлопок, Закодимов с Гелей вернулись на исходные позиции и снова пошли рядом. Только вот повторять неправильно переписанную реплику «принцессе Анне» не пришлось. Она споткнулась об что-то мохнатое, попыталась выпрямится, наступила на юбку и шлёпнулась на пол. Худой кот с подпалинами истерично мяукнул. Спина Ангелины ударилась о металлический штатив – осветительный прибор тоже поздоровался с полом, и в помещении стало немного темнее.

– Да уж, это не училище имени Студёновой, – пробормотала Милена.

Чупрунов подбежал к Ангелине, заботливо помог п одняться.

– Простите, должно быть, эта штука дорого стоила, – вздохнула Ангелина.

В этом вздохе слышалось глубокое недовольство собой и болью в спине.

– Не берите в голову. Такое не редко происходит на съёмках, – Кузьма Иванович попытался утешить её.

– Валентина Сергеевна, можно вас на минуточку? – сурово обратился Закодимов к жене режиссёра-постановщика. – Я бросаю репетицию, лечу самолётом и что же? – он кивнул на испорченный прибор. – Надеюсь, вы понимаете, что это не моя проблема, когда актриса, исполняющая главную роль, не может выучить текст и спотыкается на ровном месте.

Ангелина не строила себе никаких иллюзий по поводу того, что сегодня её не выгонят. Кажется, пора снова шерстить объявления вроде: «В бюро ритуальных услуг требуются работники с хорошим чувством юмора». Дожидаясь окончания разговора, она вяло вытаскивала из причёски накладные пряди. Чупрунова повернулась к ней:

– Геля, извини.

– Ничего страшного, я понимаю, – потупившись, ответила девушка.

– Придётся нам с тобой снимать эту сцену позже, когда мы найдем менее занятого актёра на роль посла.

– Что ж, это было менее продуктивно, чем мы ожидали, но такова непредсказуемость творческой работы, – философски заметил Кузьма Иванович.

– Подождите! – Закодимов опомнился от шока. – То есть, вы ничего с этим не поделаете?

– Я же сказала, мы переснимем сцену, – уверенно сказала Валентина Сергеевна. – Но без вас, так что не переживаете. И да, Ангелина, ты можешь отдыхать.

Встав со своего стула Милена с напором подошла к исполнительнице главной роли:

– Эй, ты! – окликнула она. – Ты ведь осознаёшь, что это не честно?
– Я постараюсь оплатить тот прожектор.

Милена схватила её за запястье и потащила в коридор, не обращая внимания на возмущённые звуки, издаваемые «принцессой».

– Слушай меня, Линочка… – она агрессивно положила руку ей на плечо и оттолкнула спиной к стене.

– Геля! – пискнула новоиспечённая актриса.

Милена резко замолчала.

– Я предпочитаю, чтобы меня называли так, – прервала молчание Ангелина.

– Слушай меня, девочка, – Милена снова напустила на себя сердитый вид. – Здесь не любят зазнавшихся пустышек!

– В киноиндустрии? – недоверчиво прищурилась Геля.

Выпускница «Студёновки» снова замолчала, теперь уже от возмущения.

– Я просто уточняю, – вежливо успокоила её несостоявшаяся студентка.

Милена отпустила её плечо, размяла пальцы и решила перейти к главному:

– Актёрам приходится годами, годами работать, чтобы начать получать главные роли! Даже в Стрижевске! Даже в области! Так что не стоит тебе кичиться своим везением.

– У меня и в мыслях такого не было! – отчаянно заверила Ангелина.

Мимо них пронёсся и вбежал на площадку с криком: «Чума пришла в наши края!» Жора Чупрунов.

– А батюшки! – схватилась за голову его мама. – Нонна Фридриховна здесь?!

– Да, подходит, – кивнул второй ассистент оператора. – С Артёмом.

Услышав о появлении местной знаменитости, Вероника Крылова поправила причёску, а Виктория Котова проверила запах у себя во рту.

Милена на всякий случай поправила воротник кофточки.

– Я так понимаю, до завтра, – соизволив попрощаться с Ангелиной, она удалилась в сторону дамской комнаты.

Перед Гелей появилась женщина лет пятидесяти, чинно шагавшая впереди молодого человека, который нёс её сумку. Девушка, конечно же, узнала Скалову, прославленную актрису Стрижевского драматического театра имени Стрижевского краеведческого музея. В детстве она часто засыпала под её фильмы, которые по вечерам показывали на канале «Мир культуры».

Валентина Сергеевна вышла навстречу Скаловой:

– Добрый день, Нонна Фридриховна! Как давно мы с вами не виделись!

– Что-то не похоже, что с позавчерашнего дня вы сильно соскучились, – сказала Заслуженная артистка с приветливостью айсберга. – Почему вы начали съёмки, не соизволив со мной связаться?

Валентина Сергеевна мельком глянула назад – в открытую дверь павильона была видна съёмочная площадка.

– Это разве съёмки? Это мы оборудование проверяем. Не будем же мы отвлекать вас ради таких пустяков. Как только начнём снимать ваши сцены – обязательно сообщим. Мы даже подумаем о том, чтобы ввести роль для Артёма. Достойную, конечно.

– Почему вы ещё думаете над тем, чтобы взять меня в фильм? – спросил парень, нёсший сумку актрисы, как будто ему в голову ни разу не приходило, что кто-то может не хотеть снять его в своём фильме.

– А вот, кстати, Ангелина, моя новая помощница, – Чупрунова кивнула в сторону Гели.

Та недоумевающе открыла рот.

– Вот и славно! Надеюсь, ту нерасторопную неряху Овсееву вы уволите, – Нонна Фридриховна удовлетворённо улыбнулась.

– А теперь, Ангелина, идите к костюмеру, – сказала режиссёр Геле, зачем-то подмигивая.

Та решила не задавать лишних вопросов.

***

Пока новоиспечённая актриса ждала Викторию Котову, чтобы поменяться с ней одеждой, Сате успела снять с неё мерки для новых платьев героини.

– Значит, у нас с вами рост – сто шестьдесят четыре сантиметра, параметры – восемьдесят девять-шестьдесят пять-восемьдесят семь, обхват головы – пятьдесят шесть, – Сате записывала измерения в большую тетрадь.

– И что же, за сутки получится сделать новое платье? – не поверила Геля.

– За полтора, – поправила Сате, – Завтра опять пришлют что-то из оборудования.

– А вы же мне так и не сказали… про Нонну Фридриховну, – закинула удочки Геля насчёт постепенно всплывающей на поверхность истории.

– Не сказала, – кивнула Сате. – Я и не обещала.

– Но вы начали… Изначально ей хотели дать роль принцессы Анны, так?

– Не совсем. С самого начала предполагали нанять молодую актрису, как того требовал сюжет, – охотно начала пояснять костюмерша вопреки своим предыдущим словам. – Потом продюсер решил, что им в фильм нужна, как он выразился, «настоящая знаменитость», а из актрис нашего города под это описание подходит только Скалова. Под неё собирались переписывать сценарий – вместо принцессы, спасающей родителей, фильм должен был рассказывать о королеве, отправившейся на поиски сына и дочери.

– Это как с фильмом «Ниндзя-пираты в космосе»? Изначальный сценарий был о вторжении инопланетян, но в итоге получилась история о межзвёздном путешествии жителей Земли.

– Правда? Первый раз слышу. Наверное, решили не разрушать дома летающими тарелками.

– И после премьеры создатели получили одобрение зрителей.

– Видимо, бывает и так. Вот только Скалову, при всём уважении к ней, трудно представить в главной роли детского фильма. Да и в роли второго плана тоже.

Вам лучше быть осторожной на случай, если она возымеет что-то против вас.

– То есть, я не вовремя появилась на жизненном пути Чупруновых?

– Зная Валентину Сергеевну и Кузьму Ивановича, наверное, они ей ещё ничего не рассказали. Так что просто не попадайтесь лишний раз на глаза нашей Заслуженной артистке, – Сате свернула измерительную ленту и перекинула её через вешалку. – У вас случайно нет армянских корней? – она всмотрелась в лицо девушки.

– В обозримом прошлом – нет, – ответила Геля. – Моя мама русская, а папа – владелец автозавода.

– Понимаю.

– А с этим можно что-нибудь сделать? – Ангелина протянула костюмерше исписанный веер.

– Давайте сюда, – Сате будничным движением взяла его и положила в кучу таких же исписанных вееров.

***

Выйдя в коридор, Геля сразу же налетела на человека.

– Эй, ты выглядишь потерянной. Нужна помощь? – неожиданно мирно отреагировал он.

Это был тот самый кудрявый парень, которого она видела вчера в столовой и сегодня с Нонной Фридриховной. Своими кудрявыми волосами он очень гордился, как и голубыми глазами, которые на самом деле были серыми. Сейчас он был более вежливым, но, как известно, первое впечатление второй раз не произведёшь.

– Нет, спасибо. Вскоре приезда сюда из Борово я поняла, что неплохо умею ориентироваться, – ответила Геля.

– Вы, областные, должно быть, чувствуете себя пнями в больших городах.

– Прости, что ты сказал?

Артём удивлённо захлопал глазами:

– Я не хотел тебя обидеть. Мне кажется, в отличие от многих провинциалов ты довольно занятная.

Ангелина утвердилась в своих догадках о том, что перед ней – индюк обыкновенный надутый.

– Извини, я спешу смыть макияж, – она сделала вид, что направляется в дамскую комнату.

Когда Артём потерял к ней интерес, она всё-таки решила позвонить Кристине, потому что была слишком измотана для толкучки в общественном транспорте.

***

Геля мыла руки в туалете, с неприятным послевкусием вспоминая слова Артёма. Её размышления были прерваны громким плачем, прямо-таки рыданиями, доносившимися из ближайшей кабинки. Ангелина нерешительно постучала в гладкую дверь:

– У вас всё нормально?

Из кабинки вышла Катя Орлова с опухшим, заплаканным лицом.

– Это ты? Что случилось?

– Меня не взяли на роль, – сказала Катя, вытирая нос тыльной стороной ладони.

– Обидно, должно быть, – Ангелина попыталась посочувствовать, хотя понятия не имела, что чувствуют актёры, когда не получают роль.

– Теперь мама не пустит меня домой.

– Должно быть… Что?! – Ангелина в ужасе вытаращила глаза. – Ну нет, она, скорее всего, преувеличивала.

– Уж я-то знаю свою маму, – наставала Орлова. – После десятого раза у неё обычно заканчивается терпение.

Геля задумчиво уставилась в раковину, пока Катя выжидающе смотрела на неё.

– В любом случае, ты не можешь оставаться здесь, – новоиспечённая актриса, наконец, подала голос. – Моя подруга не откажется тебя подвезти.

Убедившись, что Катя следует за ней, Геля вышла из дамской комнаты, мысленно ругая себя за то, что опять ввязалась в приключения.

***

Как только Ангелина появилась на парковке перед киностудией, Кристина пару раз посигналила ей. Подведя Катю к нужному автомобилю, Геля открыла переднюю дверь и заговорила с подругой:

– Привет, Крис! Ты не могла бы подбросить до дома ещё одного человека?

– А по пути ли нам? – спросила Кристина.

Геля с Катей переглянулись:

– Проспект Хрюкина, дом девятнадцать, корпус четыре, – назвала адрес юная актриса.

– Тут девочка домой идти боится. Чуть не осталась в киностудии, – пояснила ситуацию дочь владельца автозавода.

– Раз такое дело… – посерьёзнела Кристина. – Садитесь.

Ангелина и её спутница заняли задние сидения.

– Кстати, это Катя Орлова, – Геля представила актрису подруге.

– Да ладно? А я смотрю – знакомое лицо.

Кристина протянула руку назад, между спинками кресел, и Катя скромно её пожала.

Подруга Гели взялась за руль – машина тронулась с места.

– Мне давно было интересно – тебе действительно нравится чай «Воскресный»? – заговорила она через некоторое время. – Мы с семьёй его пробовали – какой-то у него привкус странный.

– Мне он тоже никогда не нравился, – призналась Орлова. – Я в рекламе снялась, чтобы денег заработать.

– Ох, как я это понимаю, – не удержалась от комментария Геля.

– Меня рекламщики заметили после того, как я эпизоде своего первого сериала снялась, – Катя продолжала. – Мне не хотелось этого делать, но мама настояла на обратном.

– Ваша семья жила бедно? – вдруг спросила Кристина с состраданием в голосе.

– Нет, родители только собирались брать кредит на стиральную машину, как раз перед тем, как мама впервые отвела меня на кастинг. Потом уже семья стала зарабатывать. Мы стиральную машину купили, на море съездили, мама с работы ушла.

– Семья стала зарабатывать? – переспросила Крис.

– Я же несовершеннолетняя, – напомнила Орлова, – Гонорары за мои съёмки получают родители.

Все в машине замолчали, некоторое время было слышно только урчание мотора.