Глава 3
Нубы и снобы

Это был хороший день для Ангелины. С её последним изложением (до второй его половины) всё было в порядке, коробки из-под лапши она (почти все, чтобы не делать резких перемен) выкинула, и Кристина благополучно подвезла её до киностудии. Всё-таки водит она аккуратно, когда не торопится.

– Во сколько ты освободишься? – спросила Кристина.

– Да кто же знает, – пожала плечами Геля, которая уже покинула автомобиль и разговаривала с подругой через открытую дверь.

– Если понадобится помощь – не стесняйся, звони. Постараюсь подъехать. И вот, если допоздна задержишься… – Крис порылась в своей сумочке и извлекла из неё цилиндрический предмет. – Баллончик с газом! Смотри, здесь отодвигаешь, тут нажимаешь… Ой! Ай! Ну как… вот же…

– И проверяешь расположение распылительного отверстия, – закончила за подругу Геля.

Кристина достала из сумочки влажную салфетку и стала интенсивно тереть обожжённые глаза:

– В общем, желаю удачи.

– Тебе бы она тоже не помешала.

Будущая «принцесса Анна» зашагала по направлению к зданию, где должны были проходить съёмки.

– Не получишь роль – можешь не возвращаться! – угрожающий женский голос донёсся из открытой двери автомобиля, рядом с которым остановилась Кристина.

Из него вышла белобрысая девочка раннеподросткового возраста с рюкзаком из джинсовой ткани. Втянув голову в плечи, она торопливо пошла к киностудии, делая вид, что только что прозвучавший на всю улицу ультиматум не имеет к ней никакого отношения. Геле показалось, что где-то она уже видела эту особу. Вместе они вошли в гардероб.

– Извините, вы не знаете, где здесь триста первый кабинет? – вежливо обратилась девочка к Ангелине.

– В двести пятнадцатом, – ответила Геля и, вспомнив, добавила. – Который в двести четырнадцатом. Надеюсь, он всё ещё там. А я тебя где-то видела…

– Это не удивительно.

– ???

Девочка широко улыбнулась и с нереалистичным оптимизмом произнесла:

– Только чай «Воскресный» может так быстро собрать всю семью за столом!

– Точно! Катя Орлова! Из рекламы! – вспомнила Ангелина.

От её внимания не укрылось, что Катя обиженно поджала губы.

– Не только. Я ещё в трёх сериалах снималась.

Геля не смогла вспомнить ни одного сериала с участием стоявшего перед ней юного дарования, поэтому решила сменить тему:

– Здорово! А сейчас ты что делаешь?

– Пришла на кастинг. Чупруновы ищут младшую сестру главной героини.

– Значит, мы можем стать партнёрами. Я тоже снимаюсь у Чупруновых, и это моря первая роль.

Катя серьёзно кивнула:

– Обращайтесь, если понадоблюсь. Могу дать пару советов на площадке.

– И что же мне делать, если тебя не выберут на роль? – попыталась пошутить Геля, и на секунду ей показался неподдельный ужас в глазах Орловой. – То есть… Всего хорошего, я пойду.

Несостоявшаяся студентка филфака стала торопливо подниматься по лестнице.

***

Звягинцев с обречённым видом прошёл сквозь толпу девочек, готовящихся к кастингу. Подготовка их выражалась в громкой болтовне и непрерывном хаотичном передвижении по коридору. Кастинг-директор вошёл в кабинет и вздохнул с облегчением. Кузьма Иванович, находившийся там, адресовал ему вопросительный взгляд:

– Что с вами, Роман? У вас такой вид, как будто конец света решил начать со Стрижевска!

– Не совсем, он решил начать с этой киностудии, – Роман махнул рукой в сторону только что закрытой им двери. – Я ни за что не смог бы справиться с таким количеством детей!

– Но вы же продумали, чем их отвлечь? – напомнил Чупрунов.

– Да, конечно.

Из внутренней двери кабинета вышел человек в клоунском костюме и гриме.

– Они пришли, да? – по-деловому спросил он, про этом торопливо, прыгая на одной ноге, надевал комбинезон.

– Да, они в коридоре, можно выходить, – ответил Звягинцев.

Человек в костюме клоуна вышел за дверь.

– Привет, ребята! Как поживаете? – воскликнул он нарочно высоким голосом, широко раскинув руки.

Девочки, охваченные ужасом, замолчали, но только на мгновение. Потом они с визгами бросились наутёк. Кто-то пытался забраться под стол, кто-то бросился к окну – лишь бы оказаться подальше от этого красно-рыжего монстра. Роман Звягинцев, открыв от изумления рот, наблюдал за разразившейся паникой.

– Вы хотя бы оплатите мне дорогу? – нанятый актёр с разочарованием (не таким уж и сильным) спросил у кастинг-директора.

***

На втором этаже Гелю встретила Юлия:

– Ангелина, добрый день, – она что-то отметила в своём блокноте. – Сейчас отведу вас…

Послышались громкие шаги в противоположном конце коридора, и рядом с ними возникла Валентина Сергеевна:

– Ты опоздала на целых три минуты! – упрекнула Гелю режиссёр. – Тебе повезло, что бригада осветителей получила новое оборудование и никак не может с ним разобраться! Что уж с тобой поделать, беги за костюмом.

Геля спустила обратно и, не без помощи Юлии, нашла цех подготовки к съёмкам. Она постучалась в дверь, не дожидаясь ответа, вошла и сразу врезалась во что-то металлическое. Это была напольная вешалка. Конструкция напоминала монстра, состоящего из тряпок, держущихся на металлическом скелете. Продолжительный звон привлёк внимание смуглой женщины с широким лицом и большим ртом:

– Чего вы хотели?

– Я пришла за костюмом, – ответила, потирая лоб, Ангелина.

– Костюмер – я. Меня зовут Сате. Что именно вы ищете?

– Очень приятно. Мне нужен костюм принцессы Анны.

– Для главной героини? Секундочку.

Сате перебрала одежду, отыскала и передала Ангелине нечто тяжёлое в светлом полупрозрачном чехле. Посмотрев вокруг, Геля нашла ширму и пошла переодеваться. Не без трудностей, но справившись самостоятельно, она надела заготовленный костюм, вышла из-за ширмы и встала перед зеркалом.

Платье было сделано из плотной бархатистой ткани золотисто-коричневого цвета, с твёрдым корсетоподобным верхом и широкой юбкой в пол, под которой было три нижних. Рукава возле плеч вздымались объёмными фонариками, украшенными прорезями, в которых виднелась синяя ткань, и до запястий тянулись прямыми узким шлангами. Высокий тугой воротник украшала оборочка, которая чудом не лезла в рот новоиспечённой актрисе. На талии пристроился широкий золотистый пояс, завязанный на спине. Конечно же, нельзя не упомянуть и о туфлях, больше похожих на очень низкие тёмно-коричневые носки. Довершал образ веер, светлый и ажурный, к которому заботливо пришили ленточку для удержания его на запястье.

Изучая своё отражение в зеркале, Геля не сразу заметила, что её изучает Сате:

– Так это вы носить будете?

– Конечно, я же исполняю главную роль, – пробормотала в ответ Ангелина.

– Вы снимаетесь?! – костюмерша вытаращила глаза, но вовремя взяла себя в руки. – Значит, они всё-таки нашли другую актрису.

– А разве была первая?

– Да, её почти утвердили, но, видимо, Чупруновы всё же настояли на своём. Что же вы ждёте? Идите на грим. Вот, это Вероника Крылова и Виктория Котова, визажист и парикмахер соответственно. Надеюсь, вы поладите.

Ангелина посмотрела на двух девушек, на которых показывала Сате. Они показались ей почти одинаковыми, за исключением одежды, причёсок и имен на бейджах.

– Вы родственницы? – спросила она почти машинально.

– Нет, просто коллеги, – сказала та, которая была в синем пиджаке, с шоколадно-коричневыми волосами до плеч.

Торопливым жестом она пригласила Ангелину сесть на высокий стул перед ярко освещённым зеркалом. Вторая девушка, в джинсовой кофточке, с ярко-рыжими волосами размяла пальцы и принялась ощупывать её голову.

Ангелина услышала, как позади неё четыре раза хлопнула входная дверь.

– Почему все здесь толпятся? Это вам не проходной двор! – попыталась призвать к порядку Сате.

В комнату просунулась голова запыхавшейся женщины с короткими растрёпанными волосами:

– Я только сумочку кину!

– Кидайте! – разрешила костюмер.

Женщина прошла в угол и поставила на пол большой рюкзак, клетчатый баул и полиэтиленовый пакет, от которого пахло варёной колбасой. Паркет жалобно скрипнул.

***

С макияжем довольно споро было покончено. Волосы Ангелины нарастили и завили, усталость на лице скрылась вместе с синяками под глазами, а румяна придавали здоровый вид. Словно зная заранее о готовности актрисы, в дверь постучала и сразу вошла Валентина Сергеевна.

– Ну, хоть вы работаете быстро, – похвалила режиссёр Викторию и Веронику.

И тут она увидела костюм на Ангелине:

– Батюшки! Это что же такое?!

– Я шила это для Нонны Фридриховны, по её вкусу и под её пристальным наблюдением, – оправдалась Сате. – Меня не предупредили о новой актрисе.

Режиссёр хлопнула себя по лбу:

– Как же мы умудрились забыть…

На глаза Валентине Сергеевне попалась парикмахерша, и она расплылась в довольной улыбке, как кот, заметивший, что хозяева забыли закрыть холодильник. На Виктории было лёгкое повседневное белое платье под кофточкой из денима.

– Раздевайся! Нам нужна твоя одежда! – тоном, не терпящим возражений, велела Чупрунова.

Парикмахерша окинула всех присутствующих растерянным взглядом.

– Пиджак оставь себе, – режиссёру показалось, что она успокоила девушку.

– А всё остальное? – спросила Виктория.

– Возьмите на время мою одежду, – разрешила Ангелина, догадываясь, что другого выхода из ситуации нет.

***

Снова переодевшись, Ангелина порылась в своей сумке. Её рука наткнулась на что-то твёрдое – это была папка со сценарием. Тревожный комочек зашевелился у неё в груди. Что не так? Это просто сценарий. Сценарий, который она не удосужилась даже пролистать. В ней твёрдо укоренилось убеждение, что запоминать нужно грамматические правила и тексты для изложений, но ни единой мысли о том, что придётся учить сценарий, не было в её голове даже проездом.

Когда они с Валентиной вышли из цеха подготовки к съёмкам, Ангелина прижимала папку к груди, вцепившись в неё, как не выполнивший домашнюю работу ученик в чувство юмора учителя. Кузьма Иванович, ждавший их в коридоре, в очередной раз подивился тому, как выбранная ими девушка похожа на его героиню, только родинки под глазом не доставало. Чупруновы понимали, что рисовать родинки – дело неблагодарное. Когда актрисе Вере Владиной для съёмок в сериале «Дорогая скорая помощь» подрисовывали родинку на щеке, рядом с ухом, то к концу первого сезона она переползла к носу, а к середине второго «облюбовала» окрестности рта.

– Скажите, пожалуйста, какую сцену мы собираемся снимать? – спросила Геля, не заметив, что её губы растянулись в напряжённой улыбке.

– Восьмую, – ответила, не оборачиваясь, Валентина Сергеевна.

– Восьмую – это какую?

Валентина обернулась, уже глядя на неё со смесью подозрения и строгости во взгляде, но положение спас муж:

– Это первая в фильме сцена с твоим участием. Действие в ней происходит ещё до того, как ведьма захватила королевство принцессы Анны и заколдовала её родителей. Сцена должна быть домашней, невинной, почти идиллической. В ней ты присутствуешь на семейном празднике.

– Вообще, изначально мы собирались снимать одиннадцатую сцену, – вмешалась Валентина. – Но Никита Закодимов, который будет играть посла из соседнего королевства, пока не сможет приехать.

***

Чупруновы отвели её на второй этаж, в широкое ответвление главного коридора. Открыв тяжёлую металлическую дверь, они прошли в просторное помещение, и Ангелине захотелось зажмуриться – так много в нём было искусственного освещения. Свет исходил, в основном, от возвышающихся до потолка прожекторов, похожих на маленькие коробочки. Одну из стен занимал зелёный экран, другие выглядели вполне нейтрально. Тут и там были расставлены предметы мебели, стилизованные под старину неопределённой старости. По комнате ходили люди непонятного назначения, что-то носили, что-то роняли, что-то выкрикивали, когда это падало им на ноги.

Вся эта суета напомнила Геле единственные в её жизни соревнования по художественной гимнастике, которой она занималась примерно с трёх до пяти лет. Выступление, даже не начавшись, закончилось для неё травмой, тогда её мама учинила такой скандал тренеру, что последней пришлось краснеть перед организаторами соревнований, а тем – перед спонсорами и министерством здравоохранения Стрижевской области. После устроенной родительницей истерики Геля не представляла, как будет смотреть в глаза другим детям из группы, но, к счастью, няня перестала водить её на тренировки. Отец узнал об этом только через пару лет.

– Милена, что вы здесь делаете? Ещё рано для сцен с вами, – сказал Кузьма Иванович.

Рыжеволосая девушка, которую Геля видела в столовой, была уже на площадке.

– Я знаю, просто мне хотелось бы присмотреться к вам, – улыбнулась Милена.

– Только не отвлекайте нас, – сказала Валентина Сергеевна, направляясь к людям с камерами и микрофонами на длинных стойках. – А то тут непрофессиональная актриса в главной роли, придётся помогать ей.

Милена сделала пару шагов в сторону Гели, глядя на Чупрунову.

– Вы же шутите? – спросила она с надеждой в голосе.

Геля почему-то съёжилась, по-прежнему цепляясь за папку. Милена смерила её взглядом:

– Поздравляю с дебютом. Рада за тебя… Наверное.

К Чупруновым подбежал человек с длинной яйцевидной головой в серо-голубом пиджаке:

– Достал, достал!

– Что? – Валентина Сергеевна переключила своё внимание на него.

– Ковш от бульдозера, ногу от манекена и двадцать акульих зубов.

– Надеюсь, без акулы, – съязвила Милена.

– Нужно было обязательно без акулы? – новоприбывший проверил что-то у себя в телефоне.

– Не страшно, сойдёт и так, – махнула рукой Валентина.

– И ещё, подпишите бухгалтерскую смету, – он протянул режиссёру ручку и бумагу, закреплённую на планшете.

– Секундочку. Жора, ты слышал меня или нет?!

Откуда-то сверху упало нечто, и, так как произошло это прямо перед Ангелиной, она в ужасе отскочила назад. Развалившееся на полу, по виду, запаху, издаваемым звукам и положению в пространстве нечто напоминало человека.

Парень с пепельно-светлыми волосами, одетый в жёлтый свитер поверх фиолетовой рубашки, встал и запоздало ответил:

– Да, мама, я тебя слышал.

– Я просила, не обращайся к нам так на работе, – одёрнула его Валентина.

– Это Жора, второй ассистент оператора. Он наш сын, – не без гордости представил его Кузьма Иванович.

Жора лёгким кивком поздоровался с Ангелиной.

– Да, с детства увлекался фотографией, всякими камерами, и вот, я здесь, – развил он тему. – Просто мои родители хотели сэкономить, а мне как раз нужно было заработать. Вот, готовимся к всероссийскому конкурсу фильмов! – на последней фразе он сделал акцент, как бы намекая, что Ангелине стоит воспринимать всё происходящее всерьёз.

– Первый раз участвуете? – спросила Геля.

– Нет. Мои родители несколько лет подряд участвовали в «Весеннем кинозале», и каждый раз их картины занимали последнее место.

– То есть, на мне лежит ответственность за реванш?

– Ангелиночка, что вы так переживаете? Ведь не боги горшки обжигают, – Кузьма Иванович успокаивающе похлопал её ладонью повыше груди и пониже ключиц. – Вы ведь камер не боитесь?

– Нет, таких проблем у меня никогда не было, – вспомнила Ангелина, и это её приободрило.

– Будут, – пугающим полушёпотом сказал Жора.

Валентина Сергеевна послала ему грозный взгляд. Чупрунова столько времени провела в киноиндустрии, что забыла, как много в этом деле можно не понимать. Режиссёр сделала вывод, что придётся доставать с антресолей запылившийся кнут и размачивать зачерствевший пряник.

– Идите, Ангелина, пообщайтесь с коллегами, – она указала на стену, у которой беседовали мужчина и женщина. – Вот это Агафья Арсеньевна Сафиулина и Владислав Станиславович Петров. Они, кстати, твои родители. По фильму, то есть.

Расставив приоритеты, Ангелина села чёрный раскладной стул и принялась читать сценарий. Всё равно ей пока не о чем разговаривать с этими людьми. Петров продолжал рассказывать Сафиулиной что-то, что должно было быть забавным:

– … Он меня спрашивает: «Почему вы превысили планируемый хронометраж на пятнадцать минут?», а я ему отвечаю: «Потому что вы для озвучки театрального актёра наняли!»

У его собеседницы это незамедлительно вызвало улыбку.

Геля посмотрела на полученный ею веер, оценила его площадь, которая очень кстати была светлой и обширной.

– Извините, у вас нет ручки? – осторожно спросила она у Владислава Станиславовича.

На её счастье, он всё-таки достал из кармана своей украшенной кружевами рубашки шариковую ручку и протянул ей. Ему не понадобилось долгих размышлений, чтобы понять намерения новоиспечённой актрисы:

– Только не сильно размахивай этой штукой, а то твои шпаргалки попадут в кадр.

Благодарно кивнув, Геля стала мелко-мелко писать свои реплики на одной из сторон раскрытого веера.

– Весьма умное решение для человека, недавно появившегося в шоу-бизнесе, – заметила Сафиулина.

– Умное решение – бежать из шоу-бизнеса, – съязвил Петров.

– Почему же вы сами до сих пор не оставили эту работу? – не сдержав любопытства, спросила Геля.

– В юности я был слишком наивен, потом – нерешителен, а сейчас хочу обеспечить себе нормальную пенсию. Ты ещё учишься?

– На филологическом.

– Разве там учат актёрской игре?

Геля ничего не успела ответить, потому что Чупруновы объявили о начале съёмок.

***

Как только Жора щёлкнул хлопушкой, Геля села за стол с белой скатертью, расположенный примерно в середине съёмочной площадки. Кузьма Иванович очень подробно объяснил ей, как сидеть, куда смотреть, о чём при этом думать.

– Сядь так, чтобы в кадре были видны твои глаза, – потребовала Валентина Сергеевна. – Только не смотри в камеру, смотри, например, на кота. Так, откуда здесь кот? Уберите кота с площадки!

Худой с подпалинами кот деловито вылизывался возле двери. Юлия, пробежав через всю площадку, взяла его на руки и шмыгнула в коридор.

– Так, о чём это я… Ангелина, подвинься поближе к Агафье Арсеньевне, а то вы как будто не родные, – Чупрунова продолжила командовать Гелей.