"Надо найти заказчиков, которым он должен был доставить те упаковки, которые были на заднем сиденье, – размышлял адвокат, – адреса, планируемое время доставки… Обычно курьеры так рассчитывают, чтобы не метаться, как соленый заяц, туда-сюда, а планомерно ехать в одном направлении. Поискать записи вебкамер с улицы около Университета, может, какая-то из них запечатлела человека, с которым он встречался. Выспросить на проходной, сохранился ли у них декабрьский журнал, где они отмечают всех входящих и уходящих. Ушмыгнуть незаметно никому не удалось бы – там и муха без отметки не пролетит…"

Нацепив наушники, Наум позвонил Веронике.

– Вероятность 95%, что я установил владельца машины, – без обиняков сообщил он. – Похоже, там темная история. Ты сейчас дома? Где-где? На каком пляже? Ого! А когда я учился, такой красотищи еще не было. Прямо хоть снова поступай, чтобы после пар поплавать и пузо погреть! Зубрил бы уголовное право, попивай "Секс на пляже" в шезлонге… Не понял, что значит "и ты туда же"? Ничего мы не сговорились. Нет, в двадцать лет у меня пуза еще не было. А ты язва, Орлова. Я сейчас еду по Невскому… Из "Петербург Достоевского". Да, согласен, они и сейчас вдохновили бы литератора. Где? Ну… Нет, давай лучше у Елисеева. А то в этом "Кофиксе" у стульев такие тонкие ножки, что я боюсь на них садиться. Смешно будет, если такой солидный господин, как я, шлепнется задом об пол, вылив стаканчик с кофе себе… гм… на живот. Старый я уже для подобных приколов. Добро! Подкатывайте, я забью нам столик. Только не задерживайтесь, а то там к вечеру оживляж, я заманаюсь от ваших мест утырков отгонять. Я ТАКОЕ узнал, – интригующе прошептал адвокат, паркуясь около магазина купцов Елисеевых.

Ему повезло сразу же. Из-за столика у самой пальмы как раз поднимались трое японцев, судя по виду – работники консульства, мужчина и две дамы в строгих костюмах и очках. После них столик выглядел безупречно, официантке понадобилось только для проформы махнуть по нему микрофиброй.

За соседним столиком сидели две девицы, похожие, как ксерокопии: блондинки с надутыми губами, в обтягивающих до треска "фольговых" штанах и с визгливым хохотком. Они потягивали латте и без умолку трещали о какой-то Пуське: "А я ей грю, а она мне грит, а он ей грит"… Их стол был засыпан разноцветными крошками, испачкан кремом, заляпан кофе и сливками и забросан скомканными грязными салфетками. Одна из них, мокрая от кофе, упала на пол. Бархатный диванчик вокруг одной из прелестниц тоже был засыпан крошками. "Вот тебе и япона-мать, – подумал Наум, – после них и стол прибирать не нужно, а эти две Барби, простите, жуткий срач на своем столе развели, хуже свинарника…"

***

(Полгода назад)

Он чувствовал, как нарастает боль в плече и пояснице, но не кричал и даже почти не вырывался потому, что это было бы бесполезно и смешно. Этот верзила в аптечной маске обладал какой-то совершенно молниеносной реакцией и был настоящим силачом. Заметив его движение, замаскированный тут же уклонился и поймал его руку, вывернув запястье. Баллончик с перцовым аэрозолем, который он носил с собой, особенно когда работал по вечерам в спальных районах, звякнув, упал на рельсы. А в следующую секунду амбал в маске согнул его буквой зю:

;

– Ну, вот, и зачем было до этого доводить? Я бы удовлетворился вашим согласием обменять тайну на тайну. А вы так боитесь огласки, что готовы даже на убийство?

Рельсы снова слегка завибрировали, загудели. Приближался следующий трамвай.

– Вы хотели ослепить меня "перцовкой" и сбросить на рельсы? – поинтересовался замаскированный. – Боюсь, это вам не помогло бы. Я надежно подстраховался и хорошо защитил информацию, которую раздобыл, когда вы начали меня шантажировать. И если бы со мной что-то случилось…

Свободной рукой он добрался до электрошокера, спрятанного в кармане на штанине ниже колена.

Сухой треск. Зеленоватая вспышка. Недоумевающий болезненный вскрик. Фонарь над остановкой снова загорелся, чтобы осветить лежащее на рельсах тело. Вдали появились приближающиеся огни трамвая.

"Черт… Это капец. Если он сказал правду, то я пропал!"

Нога поехала на ледяном островке. "Твою мать…"

***

Вероника думала, что сегодняшний день был явно перенасыщен событиями и она от перевозбуждения не сможет заснуть. Однако веки у нее начали тяжелеть еще до полуночи; бойкий бег пальцев по клавиатуре замедлился, и Орлова зевнула. "Завтра, – подумала она, взглянув на недописанную статью о "Бьюти Терре", – допишу ее завтра, на свежую голову…"

Ника сохранила текст, выключила ноутбук, встала и с хрустом потянулась. Тело отозвалось болью после энергичной тренировки в "Терре" (три часа вместо обычных двух), заплыва в университетском бассейне и пробежке с Вейдером по Думской. Кажется, она переоценила свои силы, запихнув в один день столько активных телодвижений, и ее тело сейчас, после двух часов за столом, сердито выговаривало ей за это всеми своими ноющими мышцами. "Когда я или Вика в детстве хотели сачкануть и откосить от школы и начинали хныкать "тут болит, здесь болит", мама сразу раскусывала нашу хитрость и отвечала: "А попа у тебя не болит?"? – развеселилась Ника. – Нам ни разу не удалось ее обмануть, мама всегда знала, когда мы действительно болеем, а когда деревню Лентяево врубаем. Так вот, сегодня я бы ей ответила: "Болит сильнее всего!" Надо же мне было наступить на шнурок и плюхнуться на задницу посреди Думской, когда мы с Вейдером драпали от полицейских!"

Материал об очередной акции Вейдера – разгроме стихийной парковки самокатов у Гостиного двора – был уже написан и отправлен на служебную почту ответсека. И уже через пять минут пришло оповещение, что письмо просмотрено. Ответственный секретарь "Телескопа" был таким же отчаянным трудоголиком, как и спецкор Орлова. Материал о наездах на "Бьюти Терру" был заявлен в послезавтрашний номер.

… – Стоило ради этого мечом помахать, не так ли?

Не дожидаясь ответа, Вейдер нажал на кнопку пульта, который достал из нагрудного кармана черных лат прямо на ходу. Впереди, в проходе на Невский со стороны Перинной линии, грянул хорошо знакомый всем любителям эпопеи "Звездные войны" "Марш Империи".

– Ни разу Дарту Вейдеру не удалось застукать своих офицеров курящими или выпивающими на посту, – вспомнила анекдот из Сети Вероника, – потому что всякий раз за минуту до его появления начинала звучать эта мелодия…

– Ценю ваше чувство юмора, Вероника, – хмыкнул "лорд Ситхов". – А сейчас смотрите внимательно, шоу начинается!

Он вышел прямо к спонтанной парковке самокатов, загораживающей на тротуаре проходы к метро и торговой галерее, как разгневанный ангел справедливости. Затянутые в белые латы "штурмовики" вытянулись перед ним по стойке "смирно". Останавливались прохожие. Глазели зеваки. Даже зазывала с мегафоном перестал нахваливать автобусные туры по Северной столице и пригородам и тоже подошел поближе. "А ведь Вейдер наверняка переписывает всех участников акции, – подумала Ника, доставая телефон и включая видеокамеру, – чтобы знать, кого искать, если после перформанса недосчитается одного-двух белых костюмчиков. И правильно. На всех воришек лат не напасешься…"

Вейдер мощным басом громил повальное увлечение электросамокатами и бесцеремонное поведение их любителей.

– Нет законов, регулирующих поведение самокатчиков! – гремел блогер. – Полиция не вмешивается и никак не пресекает их выходки на пешеходной территории, и они вовсю этим пользуются! Они считают, что тротуары – это их проезжая часть, где им все дозволено! Вот, полюбуйтесь! – Вейдер указал мечом на скопище самокатов. – Доехали до метро или до галереи, оставили у входа самокат и пошли, не думая, что другие будут о него спотыкаться! А сколько наездов каждый день происходит на тротуарах! Пешеходы не чувствуют себя в безопасности потому, что в любой момент на них может налететь шальной самокатчик! Нет законов, ограничивающих скорость электросамокатов на тротуаре, и любители покатушек на радостях несутся так, что просто нее успевают затормозить даже при желании, которое, впрочем, возникает у них крайне редко! Власти же не считают это серьезной проблемой и не ставят вопрос о введении разумных правил и ограничений! Но многих нормальных людей все это уже достало – на пешеходной территории все время из-под колес шарахаться, протискиваться мимо спонтанных парковок и спотыкаться о самокаты, понаставленные буквально повсюду! Почему, закупая самокаты, колеса и сегвеи для проката, никто не озаботился устройством отдельных дорожек для них и парковочных мест, где они не будут мешать прохожим? Почему никто не регулирует скоростной максимум и не приравнивает их к транспортным средствам? Почему безумный гонщик, летящий по тротуару быстрее автобуса, законодательно приравнивается к пешеходу и шалеет от безнаказанности?! Нас это уже достало! – рявкнул блогер так, что Вероника вздрогнула от неожиданности.

– Кого это – "нас"? – спросил, шмыгнув носом, парень в шортах и худи, топчущийся за широкой спиной Вейдера в тщетной попытке пройти к самокатам. – Але, бро, пройти можно?

Но Вейдер не удостоил его ответом. Он пнул один из самокатов, дернул его, с неожиданной легкостью сорвав крепление, которым самокат был приторочен к перилам, прижал доску ногой и рванул руль. Раздался жалобный лязг. Руль остался в руках у Вейдера.

– Эй, ты че делаешь?! – взвыл парень в худи, чуть не упав в обморок от такого душераздирающего зрелища. – Ты че, совсем …лся, котелок?! Это че – твое?!

– Это – наш город! – гаркнул в ответ Вейдер. – И мы хотим спокойно ходить по тротуарам, а не увертываться от ваших любимых игрушек! Чтобы можно было не бояться, что ребенка или пожилого человека сшибет на тротуаре какой-нибудь обнаглевший от безнаказанности "хомо самокатус"! И без всего этого металлолома город станет только лучше! – блогер сорвал с крепления и шарахнул о тумбу второй самокат.

Истерично матерясь, парень заметался вокруг и попытался вырвать из рук Вейдера третий самокат. Блогер отмахнулся от него, как от назойливой мухи, поймал бестолково размахивающего руками парня за капюшон, развернул к себе спиной и хорошенько пнул тяжелым сапогом, напутствуя: "Охлади мотор, бро, не судьба тебе сегодня покататься!".

Парень смог остановиться, только врезавшись головой в круглый пушистый живот ряженого – толстого рыжего кота с пачкой рекламных листовок. Взметнулся разноцветный бумажный вихрь.

– Эй! Мяу! – возмутился "кот".

Парень ответил в рифму, но непечатно и, не удержавшись на тощих кривоватых ногах, завалился на ушибленную задницу.

"Штурмовики" лихо крушили самокаты. Вейдер прохаживался среди них, доламывая все, что не поддавалось подручным, и непрерывно произносил спич о том, что, если на официальном уровне не будут приняты меры против вседозволенности владельцев и пользователей самокатов, велосипедов, сегвеев и колес на пешеходных территориях, подобные акции будут повторяться. Терпение людей не безгранично, они не будут безропотно молчать, когда на них то и дело налетают любители "покатушек с ветерком, удивительной легкости и т.д.". По идее, сначала нужно было оборудовать специальные дорожки, а потом уже завозить электросамокаты… В других странах с этого и начинают и строго следят за соблюдением границ, а того, кто заехал на чужую территорию, жестко штрафуют и могут даже лишить права на пользование самокатом или сегвеем за грубое нарушение ПДД…

"Кстати, – вспомнила Вероника, – в Выборге такие дорожки уже есть, и никто не нарушает границы. Там все уважают друг друга – пешеходы, велосипедисты и самокатчики, водители… Никто не лезет на чужую трассу, никто не пугает прохожих ради забавы. Дух бывшего Виипури там силен до сих пор и к правилам выборжцы относятся серьезно. Это у нас бравируют наплевательским отношением к разумным ограничением, считая себя при этом самыми крутыми. Типа, мы реальные пацаны, здоровые медведи, свободные личности, и все запреты имели в виду, а случись что, виноваты все, кроме нас…"