– Но все равно родные стены, наша альма-матер, как говорится… И, эх, давно ли сам таким был, – Гершвин проводил взглядом группу весело беседующих студентов, спешащих в главный корпус, – и где мои двадцать лет…

В ректорате его попросили подождать в приемной: в кабинете проходит еще одна встреча. Безупречно вежливая секретарша принесла ему на красивом подносе кофе и печенье. Увидев свои любимые имбирные галеты, Наум подумал, что к встрече с ним готовились загодя и узнали, что "модный лоер" предпочитает сухое печенье с имбирем и крепкий кофе по-восточному, не разбавленный ни сливками, ни сахаром, ни сиропом. "Кофе должен быть кофе, а не смесью бульдога с носорогом, – говорил Наум, – все эти добавки только портят напиток!"

Гершвин не спеша допивал кофе, когда массивные двери кабинета открылись и вышла оживленная группа людей с бейджами преподавателей Университета. При виде женщин адвокат галантно поднялся с кресла. И чуть не шлепнулся обратно, когда вышел весело смеющийся молодой человек в джинсах, белой водолазке и кожаной жилетке: "Едрит-Мадрит! А я и не знал, что Витек тоже здесь! Мир тесен, а Петербург – город маленький, совсем как в кино!"

– Наум Моисеевич, вот так встреча, – улыбнулся ему Морской. – Какими судьбами?

Наум ощутил, как во внутреннем кармане пиджака шелестит письмо Коляна и ответил:

– Наверное, как и вы, зван сюда в качестве почетного гостя.

В прошлом году Виктор и Ника оказались в одном отеле с Наумом на южном курорте. Гершвина хотела нанять для защиты своих интересов профессиональная мошенница. И, когда ее через несколько дней нашли убитой, следователь Панферова заподозрила в том числе и адвоката, у которого вышел неприятный разговор с несостоявшейся клиенткой накануне убийства. Отводя от себя подозрения, Наум, Ника и Виктор раскрыли преступление, опередив местных сыскарей. И открывшаяся правда огорошила их… А Наум даже вызвался защищать убийцу бесплатно, чего обычно никогда не делал.

– Не сможете ли вы после встречи переговорить со мной? – спросил Виктор. – Тут возникла одна деликатная проблема, возможно, как раз по вашей части.

"Эк привалило: и Колька на что-то "ошеломительное" намекает в письме, и Ника подбросила новых клиентов, и у Витька деликатная проблема, и на всё это – один я! Да еще надо с юными юристами побеседовать, ума им вложить… Кручусь, как говорила героиня фильма, словно вор на ярмарке, везде стараюсь поспеть! Ну да ладно, привычная ситуация, чего уж тут жаловаться!"

***

После встречи в ректорате Наум позвонил Виктору и они встретились в Аллее славы, среди выстроившихся в два ряда бюстов выдающихся ученых, академиков и докторов наук.

– Ника попросила выручить ее любимый спортклуб, на который кто-то наехал, – сообщил Наум, – мне все ясно с первого слова: склочная баба завалила дирекцию жалобами, накатала телегу в прокуратуру, а у самой репутация аховая, в анамнезе сотни жалоб и негативных отзывов и на соседей, и на персонал "Перекрестка" у дома, и на транспорт, и на коммунальные службы, и чуть ли не на погоду; все обижают бедную женщину… В общем, не будь я Гершвин, если она не заберет свой иск с извинениями. Я там уже парочку "обезьян" нарыл… А сегодня пришло письмо от бывшего однокурсника… С самого выпуска мы с ним не виделись, и я удивился, почему вдруг он решил обратиться за помощью ко мне. Вроде у него случился с кем-то конфликт и принимает нежелательные обороты. Но почта наша, Виктор Ильич, работает, так сказать… как бы это выразить?

– Через "мадам Сижу"?

– Вы у меня изо рта выхватили формулировку. Именно так. В общем, письмо он отправил 14 декабря, а пришло оно только сейчас. Полгода ходило по Питеру, валялось в праздничных завалах, и еле-еле доползло до меня. Я позвонил по телефону, оставленному в письме, и ничего, кроме кваканья "кал-лейтер", не услышал. Блин, и почему у всех этих роботов такие бесячие голоса? – чуть не плюнул адвокат. – Как услышу, хочется телефон выбросить! Нашел Кольку по адресной книге, съездил – дома не застал. И в сочетании с его письмом вся эта петрушка с зеленюшкой так не понравилась, что я весь в раздумьях, так сказать, и тревоге… Утырки косоглазые, – выбранил работников почты Наум, – спасибо, что в Читу его письмо не заслали или в Новую Зеландию! По городу полгода шло! Вы представляете? Видно, у них там Новый год слишком рано отмечать начали…

– А где работал ваш однокурсник? – спросил Виктор, у которого возникли какие-то смутные догадки.

– Не знаю, – пожал плечами Наум, – говорю же, после выпуска мы потеряли друг друга из вида. Я и не знал о нем ничего. Так, иногда в тырнете фотки его из отпуска видел…

– На этих фото была его машина? – осторожно поинтересовался Виктор.

– Не помню. Не вглядывался. Так, лайкал на автомате. Мы особо не дружили, и после выпуска без общения не скучали.

Зазвонил телефон Морского. Это был его "безопасник", отправленный узнать об итогах осмотра брошенной машины.

– Итак, документов в "восьмерке" не нашли, – резюмировал Виктор, выслушав отчет, -в бардачке только автомобильный атлас, пачка жевательной резинки и антисептик для рук. А коробки – из фирмы "Покупайка", интернет-магазин, с доставкой на дом. Теперь осталось выяснить, кто из курьеров доставлял эти три заказа и так и не довез. В накладных написано только "Курьер № 8". Как будто не человек за рулем, а робот.

– В духе времени! – Наум достал "Ротманс" и закурил. – Эдак скоро нас всех пронумеруют и промаркируют, как пакеты с кефиром в магазине… И имя собственное забудем!

Морской велел служащим заняться выяснением личности курьера в фирме и сказал Науму:

– Вы знаете, тут столько совпадений, что я подумал: не вашего ли однокурсника эта машина?

– Мдааа, по датам совпадает, – кивнул Гершвин, – и телефон Колькин молчит, хотя в письме он просил звонить в любое время. Так что, вы говорите, за машина?

– Серая "восьмерка", со свинченными номерами.

– Неужели Колька работал доставщиком заказов? – покачал головой Наум. – Мы же с ним вровень шли по отметкам в зачетках, у него были такие перспективы!

– Интересно, кого он так опасался, – Морской тоже закурил "Трисурер". – Не в этом ли причина?..

– В письме он этого не сказал. Обещал сообщить при встрече. Которая так и не состоялась.

Мужчины замолчали, и в этой паузе читался немой вопрос: "Интересно, почему?.."

***

Полгода назад

Он ошеломлённо смотрел на собеседника. А вот этот сюрприз был абсолютно неожиданным. Гаденыш, оказывается, хорошо приготовился к встрече. Теперь непонятно кто кого крепче, как выражался один из его однокурсников, "за бейцалы прихватил".

– Так что? – спросил замаскированный. – Согласны ли вы на такую сделку: вы молчите, и я молчу. Махнем не глядя, как говорится? Тайну на тайну. Мне-то огласка ничем серьезным не грозит, а вот вы под фанфар загремите.

Он лихорадочно прокручивал в голове все возможные варианты выхода из патовой ситуации, возникшей так неожиданно. Когда и где он "засветился"? Опасно недооценивать противника даже если загнал его в угол. Это только кажется, что у припертого к стенке человека остается только один вариант действий: безропотное подчинение. Загнанный зверь опасен именно своим отчаянием: "А, все равно терять нечего, хуже уже не будет!"

– Подождите, – сказал он после паузы, – давайте подумаем, равноценен ли будет бартер и кто больше теряет в случае огласки…

Он понимал, что несет чушь. К тому, что жертва превратится в идущего ва-банк хищника он был не готов и "потерял лицо".

– Вы потеряете гораздо больше, чем я, – сказал замаскированный. – Сами подумайте.

***

Вероника сидела за столом в редакции и просматривала записи в блокноте после беседы с той самой скандальной клиенткой "Терры" – Ариной Старковой. Лихо пишущая женщина специализировалась на жалобах и негативных отзывах и неплохо набила себе руку. Но при встрече с корреспондентом "Телескопа" Арина растерялась. Но потом справилась с замешательством и бойко заученно затараторила о том, как пострадала на тренировке из-за того, что тренер по рассеянности задала ей непосильную нагрузку на тренажере…

Вероника уже видела анкету Старковой, где Арина Петровна уверенно указала на отсутствие каких-либо травм или хронических заболеваний, при которых повышенные нагрузки противопоказаны. Но до поры журналистка не прерывала собеседницу, давая ей возможность сказать как можно больше и поглубже увязнуть во вранье.

Дело было проще пареной репы. Стоит только припереть жалобщицу к стенке записями ее рассказа, сопоставленными с ее анкетой клиента "Терры", и она тут же откажется от своих претензий, опасаясь иска за клевету.

Веронике нравилась "Бьюти Терра", и не только потому, что находилась в ее доме. Уютная дружелюбная атмосфера, которую усиленно создавала и поддерживала хозяйка клуба, желающая, чтобы к ней приходили не только за здоровьем и хорошей фигурой, но и для того, чтобы расслабиться, отдохнуть, и специально разработанная программа тренировок для женщин нравились Веронике. В залах "Терры" она наслаждалась комфортом и отдыхом после рабочей недели и не хотела, чтобы клуб завалили штрафами, замучили проверками и довели до закрытия из-за какой-то кляузницы.

"Только проверь, по существу ли составлена жалоба, – сказал Веронике главный редактор, услышав о новой теме, – а то напишешь: мол, оклеветали, а она газету исками закидает и ворох медицинских справок предоставит, доказывая свою честность". "Не в первый раз замужем, сама знаю", – ответила Вероника.

Набросав черновой вариант первой статьи, она вышла в курилку, где вольготно развалился в кресле Саня из отдела происшествий.

– Ну, ты и ухаря себе нарыла, Орлова, – сказал он, вскочив, чтобы поднести огонек зажигалки к сигарете Вероники, – слыхала, что он давеча замутил?

– Кто? – спросила Ника, гадая, что успел натворить в Питере приехавший только вчера Витя.

– Вейдер этот, блогер. То он воюет с водителями, которые объезжают пробки по тротуару, шипы на поребрик приклепывает и лобовые стекла колошматит со своей оравой, то в каком-то южном городе провели акцию – поломали контактный фонтан на центральной площади. Ну, ты представь: город-герой на юге, на центральной площади тамошние активисты лет двадцать добивались разрешения возвести мемориал участникам боевых действий в 1942 году к юбилею сражения, а год назад какой-то грамотей воткнул там контактный фонтан. Туристы недовольны: "Мы приезжаем в исторический город, и первое, что видим – чьи-то мокрые зады! Хорошенькое лицо города получается!" А местные им в ответ: "Не запрещено – значит, разрешено! Вы что, все детство одетым ходили? Не нравится, не приезжайте! Нам что, с дитями до пляжа два километра пилякать?" и так далее. Бомжи в этом фонтане с утреца спозаранку моются, зоопарк свой из куафюры и прикида вытряхивают; собаки по природному зову приседают… А днем там дети купаются. Не идти же аж два кэмэ на пляж! И тут приезжает этот Вейдер, кидает клич для неравнодушных горожан и защитников истории… Много людей откликнулось, кому эта баня-прачечная посреди города надоела. Вейдер толкает речугу в объектив: мол, для купания есть пляжи, для контактных фонтанов – детские площадки, для стирки вещей – тазик в ванне или стиральная машина, центральная городская площадь – для мемориала героям, фабрики – крестьянам, землю – рабочим, всем несогласным – по хохотальнику… В общем, повыгоняли из фонтана всех купающихся, вывели из строя его системы, а все пшикалки строительным герметиком замазали. Да еще со скамеек все бебехи сгребли – ну, знаешь, одежки там покомканные, полотенчики, сменные трусы – и в урны покидали. Навели, типа, порядок в историческом центре. Кто возбухал, тем надавали на пряники. Одного защитника купалки, самого ретивого, твой милорд Вейдер лично скрутил и ботинком под зад всандалил, когда тот попытался ему по котелку нахлопать.

– Вейдер такой же мой, как и твой, – сердито сказала Вероника, – я с ним только вчера познакомилась.

– А сегодня он уже вернулся и теперь кидает клич на акцию против разгула самокатчиков на тротуарах. Слыхала?

– Теперь услыхала, – кивнула Ника, – и как их только в полицию не загребли за порчу фонтана!

– А пока наряд ехал, они уже и управились, – ухмыльнулся Саня. – Пока зеваки сообразили, что надо позвонить, пока звонили и растолковывали, что происходит, пока группа выехала – вейдеровцы уже завершили картину Репина "Приплыли-Не ждали" и ушли врассыпную. За кем гнаться-то?

– А его сторонники из местных жителей не боялись, что Вейдер уедет, а их потом поодиночке переловят и привлекут за вандализм? Или те же родители купальщиков захотят выяснить отношения за выброшенные в урну трусишки их чад и притащат в прокуратуру иск, что детские невыразимые были от Гуччи-Куччи-Мяуччи и стоили, как эскадренный миноносец?

– Не боялись, – Саня достал планшет, поводил пальцами по экрану и протянул Орловой. – Смотри.

Ника увидела переполненный визжащими детьми фонтан. Флегматично восседающие на лавочках матери и бабушки с семечками, пивом, мороженым и телефонами. Рядом с ними – кучки детской одежды и полотенца со сменой белья. Какая-то бабуся неспешно обтирает и переодевает, поворачивая во все стороны, уже довольно рослого и упитанного карапуза лет шести. Девица в джинсах с низкой посадкой, еле держащихся на объемистой филейной части, с каемкой алых стрингов гораздо выше пояса брюк и красивым, но глуповатым и стервозным личиком держит над урной двухлетнюю девочку и уговаривает: "Ну, давай, давай, а-а!"

И вдруг со всех сторон на площадку у фонтана посыпались… штурмовики Галактической Империи в блестящих белых латах и шлемах, словно сошедшие с постера "Звездных войн", который висел в Вероникиной комнате лет 25 назад.

Потом прогремел "Марш Империи", и в кадре появился сам Вейдер – во всем черном, с алым мечом в руке.

– Ясно? – сказал Саня. – Всем, кто записывается на акцию, он выдает костюм имперского солдатика. Целый фургон снаряги с собой возит и ставит на соседней улице. Я видел: огромный, как дом. Там и костюмы, и аппаратура. Прикинь, какие бабки он тратит на свои перформансы! Умеет чувак зарабатывать, хоть и кукукнутый, – журналист хохотнул. – Ты вообрази: всего два года, как стартанул в блоге, и уже сто тысяч подписчиков, и каждый день новые желающие подписываются, рекламы в блоге немерено, за нее тугая денежка стабильно капает, блог регулярно в первую тройку входит… Но никто еще не видел его без этой черной сбруи и шлема. Когда в Кронштадте на пляже фестивалили, жара была совсем не нашенская, за тридцать зашкалило, а он и тогда ходил при полном параде, даже забрало не поднял. Компашка там отбитая повадилась бузить, придут – и давай на самокатах по пляжу кататься, матом орать, рядом со спусками прыгать, обрызгивать отдыхающих, а в ответ на просьбы угомониться грозились омлет сделать… Кто-то написал Вейдеру – киньте, мол, клич, житья нет от этой шпаны, как придут, хоть с пляжа беги. Ну, он и кинул. Кстати, когда заварилась каша, Вейдер одному из этих гуляк так зафигачил – парень к самым воротам отлетел! И все, как бабушка отшептала, перестали безобразничать. А то работники пляжа только руками разводили: "А что мы можем, это же дети, до девяти вечера имеют право находиться на пляже, им сейчас и слова не скажи, сразу права качают, а если патруль вызвать – разбегутся и через четверть часа снова подтянутся"… А от Вейдера разбежаться не успели, и он их сурово поучил, что в общественных местах надо вести себя культурно, – Саня нашел нужное видео в блоге. – Полюбуйся… Только извиняй, формат 18+. Так, мы с тобой вроде этого возраста достигли? Надеюсь, тебя не шокирует лексика нежных цветов жизни?

– Думаю, в обморок от ужаса не упаду.

– Во! Видала? Прямо чемпион мира по боксу!

– Видала. А знаешь, Саня, я понимаю причину его популярности. Многих уже достали эти безнаказанные хулиганы в общественных местах, машины, которые нагло ломятся на тротуар и еще сигналят пешеходам и то, что управы на них не найти. Самокаты, голые задницы в центре города, испорченные неправильно припаркованными машинами газоны и орущая всю ночь под окнами сигнализация потому, что автовладельцу удобно, когда его "лапочка" возле дома стоит, а на сон соседей ему наплевать… А тут появляется человек, который не хочет с этим мириться, вздыхая "Что тут поделаешь, это мелочи, надо смириться, бывает и хуже". Вейдер берется за дело, наводит порядок и дает людям понять, что управу можно найти на всех – было бы только желание и воля к действию. И пусть он и выглядит чудиком в шлеме, но он делает так, чтобы нормальным людям комфортно жилось в социуме, а те, кто любит наглеть, выдавая это за свободу личности, знали, что могут получить отпор и еще подумали, стоит ли плевать на окружающих ради своего удовольствия.

– Э, да он тебя впечатлил, Орлова, – поддел ее Саня, – интересно, как это понравится твоему богатенькому Буратино!

– Сам ты Буратино, – привычно ответила Вероника. – Да, впечатлил… Как герой публикации. А вот ты, чем совать нос в чужие личные дела, лучше бы подогнал статью об аварии на Петроградской, а то, если в понедельник спозаранку не сдашь ее ответсеку, не миновать тебе вызова на ковер и жесткого строгача…

– Погоди, а разве ты не про универ сейчас пишешь?

– И про него, и про велнес-клуб, и про Вейдера. Три темы – это еще не предел для меня.

– Эх, жаль, что я не кукукнутый, вроде этого Вейдера, – Саня с завистью посмотрел на экран. – Может, тоже бы деньги лопатой загребал. Ты полюбуйся, какой у него костюм! Делюкс, тысяч на сто потянет! А то угораздило меня родиться без тараканов в голове, теперь перед зарплатой голову ломаю, у кого бы на сиги стрельнуть…

– Поняла намек, – Вероника достала кошелек.

– Ты настоящий друг, Орлова.

– Ага. Свой парень.

Оставшись одна, она открыла на своем телефоне блог Вейдера и сразу нашла объявление об акции против самокатов в пешеходной зоне. "Сколько времени до начала? Где планируется?.. Супер. Еще успею. И оттуда как раз рвану в Университет… Я уже изнываю от нетерпения порешать Витину загадку!"

***

К месту проведения акции Вероника и Вейдер шли проулками и проходными дворами, оставив огромный, как доходный дом на Московском проспекте, фургон у тротуара. Ника отметила, как легко Вейдер ориентируется в лабиринте дворов и проулков. Так знать Петербург может только коренной житель. Приезжий пошел бы торной дорогой, через проспект, и сделал бы огромный крюк, увеличив путь почти втрое.

– Я всегда перед акцией навожу справки, – говорил на ходу блогер, – считаю, что информация – это не просто слова, а эффективное средство защиты. Или даже оружие. Информирован – значит, вооружен. Дуриком никогда в бой не кидаюсь…

– А я и не думала, что кидаетесь, – ответила девушка, – вы не похожи на спонтанного и безрассудного человека. – "Хоть ты и на самом деле кукукнутый, как говорит Саня. И что ты скрываешь под своим шлемом?"