Глава 4

Москва встретила меня удушающей жарой. Лето в этом году бьет рекорды. В июне не было ни одного дождливого дня и, судя по всему в июле их тоже не предвидится. Изнывая от духоты, я добежала до ближайшего магазина и купила бутылку минералки. Осушив сразу полбутылки, побежала к метро и вскоре уже стояла у дверей подъезда нужного мне дома. Код я не знала, поэтому решила подождать пока кто-нибудь войдет или выйдет. Звонить в квартиру я принципиально не стала, надеясь на эффект неожиданности. Каюсь, хотела увидеть выражение лица Светланы, когда она откроет дверь и увидит меня.

Ждать долго не пришлось. Дверь распахнулась, и на улицу выбежали два мальчика с самокатами в руках. Я прошмыгнула внутрь и поднялась на седьмой этаж: лифт не работал. Помявшись, я позвонила в звонок. Дверь открылась, предъявив взору женщину лет шестидесяти. Несмотря на возраст, она сохранила величавую осанку. Волосы, выкрашенные в каштановый цвет, волной спадали на плечи, оттеняя яркие карие глаза. Могу поспорить, в молодости у нее не было отбоя от кавалеров.

– Вы к кому? – устало спросила она.

– К Светлане, – помявшись, ответила я ей.

– Хорошо, что хоть кто-то пришел попрощаться, – вздохнула женщина.

Я непонимающе посмотрела на нее.

– В каком смысле попрощаться? – наконец решилась спросить я.

– Как? – ахнула она. – Вы не в курсе?

– Вы о чем?

– Света вчера погибла, – ответила женщина и на ее глазах выступили слезы.

– Как? – воскликнула я.

Я только сейчас заметила, что на ней было черное закрытое платье в пол. Тонкая ниточка, ведущая меня к правде, оборвалась. Я, конечно, сочувствую женщине, потерявшей сестру, но что мне делать дальше? Как быть? Может, стоит попробовать аккуратно узнать у нее, что за человек была Светлана.

– Проходите. Нечего на пороге стоять, – пригласила женщина. – Вас как зовут?

– Александра.

– А меня Мария, – кивнула она. – Я сестра Светы.

Мы прошли на кухню, где царил грандиозный беспорядок.

– Не обращайте внимания, – махнула Мария рукой в сторону горы немытой посуды. – Я только начала наводить порядок.

– А как Светлана погибла? – тихо спросила я.

– Ее вчера сбила машина и скрылась с места преступления. Свидетелей нет и полиция сказала, что тяжело будет найти убийцу, – зло ответила она, доставая из холодильника початую бутылку коньяка.

– Шанс все равно есть, – попыталась я успокоить женщину.

– Давайте выпьем за упокой ее души, – отмахнулась она, разливая огненную жидкость по рюмкам на ножке.

Я практически никогда не употребляю столь крепкие напитки. Если и пью то только вино, шампанское или какой-нибудь легкий коктейль. От крепких напитков мне всегда хочется спать, но отказать Марии я не могла. Мне надо вытянуть из нее сведения о Светлане. А возможно мне повезет и Маша окажется в курсе того, что ее сестра присылала мне письма. По крайней мере, это моя последняя ниточка, ведущая к правде. Поэтому я с готовностью воскликнула:

– Давайте.

Она достала из холодильника палку копченой колбасы, сыр и хлеб. Мария нарезала все толстыми кусками и так и подала на разделочной доске.

– За упокой, – подняла она рюмку и лихо опрокинула в себя ее содержимое.

Я последовала ее примеру и почувствовала, как коньяк обжигает горло. Невыносимо захотелось выплюнуть содержимое обратно вместе с желудком, поэтому я схватила ломоть сыра, и моментально его проглотила, даже не удосужившись, как следует его разжевать.

– Хорошо пошла, – даже не поморщилась женщина.

– Расскажите, каким человеком была Светлана, – попросила я.

Лицо Марии исказила злая гримаса. Я поразилась такой реакции.

– Злой, требовательной и бездушной, – выпалила женщина.

Я слегка опешила. Мне странно было услышать такой ответ от женщины только что потерявшей сестру.

Она вновь разлила коньяк по рюмкам и лихо опрокинула содержимое. Я слегка помялась и пока Маша отвернулась, чтобы взять полотенце быстро вылила жидкость в стоящий на подоконнике фикус. Надеюсь, бедному цветку не придет скорая кончина от этого пойла. Коньяк явно был паленый и не имел никакого отношения к благородному напитку.

– Зачем вы так о сестре? – недоуменно спросила я. – Мне кажется, она была не плохим человеком, – помявшись, добавила я.

– Да что ты знаешь о ней? – воскликнула женщина.

– Практически ничего, – пожала я плечами.

Удивительно, но Мария даже не удосужились спросить, кто я такая, кем прихожусь ее сестре и с какой целью явилась. Она вновь налила коньяк в рюмки и быстро выпив, наполнила вновь.

– Я все детство от нее страдала, – поджала губы Мария.

– Может, вы преувеличиваете? – подлила я масла в огонь.

– Нет, – рявкнула женщина.

Ее глаза запылали ненавистью, и она зло уставилась на меня.

– Хочешь знать, как мы жили?

Я неопределенно пожала плечами, но Марии и не требование согласие. Щеки женщины раскраснелись и она, опустошив очередную рюмку, отодвинула бутылку и принялась вываливать на меня информацию.

Маша появилась на свет, когда Светлане исполнилось два года. Их отец Игорь жил на работе и участия в воспитании детей не принимал. Он мог прийти домой раз в неделю и, быстро пообедав, вновь уехать. Работал он ученым в НИИ и зарабатывал вполне прилично, что позволяло их матери Анне не работать и заниматься детьми. Маша быстро поняла, что сердце матери принадлежит только Свете. Ей всегда было безразлично, чем занимается ее младшая дочь. Все внимание матери было сосредоточено только на старшей дочери. Возможно, сказалось то, что Светлана была долгожданным ребенком. Аня долго пыталась забеременеть, и у нее это получилось только спустя семь лет. Машу же женщина не планировала рожать. Она всегда хотела лишь одного ребенка, но когда узнала, что беременна, все сроки для аборта уже прошли.

Маша росла беспроблемным ребенком. Поняв в раннем возрасте, что матери нет до нее никакого дела, девочка пыталась завоевать ее любовь хорошим поведением, отличными оценками в школе и бескомпромиссной покладистостью.

Светлана была полной противоположностью сестре. Она грубила матери, не считаясь с ее мнением. В дневнике у девочки были сплошные двойки, а поведение выходило за грань дозволенного.

Когда Свете исполнилось тринадцать она начала курить, могла не прийти ночевать домой и водила дружбу с местными хулиганами. Аня закрывала глаза на выходки старшей дочери и покупала ей очередную обновку. Только так она могла найти компромисс в любом споре с дочерью.

Машеньке новую одежду покупали лишь на день рождения. Вся остальная ее одежда, обувь и игрушки принадлежали раньше Свете. Все от чего отказывалась девочка, переходило к младшей дочери и часто в очень плохом состоянии. Но Маше не могло даже прийти в голову спорить с родителями. В отличие от старшей дочери Аня наказывала Машеньку по всей строгости. В ход шел отцовский ремень при любой провинности. Светлана же даже не была знакома с этим предметом.

Сладости и фрукты в семье покупались исключительно для Светы. Маша же получала только то, что не доела сестра. Естественно при таком положении дел у нее не получалось хорошо относиться к Светлане. К тому же старшая сестра, зная, как к ней относится мать, всячески пыталась задеть младшую, чтобы той влетело по первое число. Если Маша жаловалась маме, что Света ее ударила, она в лучшем случае слышала в ответ: ты сама виновата, а худшем могла отгрести по шее за кляузничество. Отцу девочка тоже не могла пожаловаться. В те редкие моменты, когда он бывал дома, он запирался в своем кабинете, никого не пуская внутрь. Несмотря на такое отношение, Маша искренне любила своих родителей и не могла понять, почему она является для них пустым местом. Девочка старалась изо всех сил произведи на них впечатление: отлично училась, занималась в нескольких кружках, участвовала в конкурсах и олимпиадах, занимая победные места. Но ни мать, ни отец не обращали никого внимания на достижения младшей дочери.

Всей семьей они собирались только на Новый год и на день рождения Светы. В такие дни Аня предупреждала младшую дочь заранее:

– Только попробуй испортить праздник, сидеть не сможешь неделю.

И это были не пустые угрозы. Когда Машеньке было тринадцать, она влюбилась в своего одноклассника. Мальчик ответил взаимностью и пригласил Машу на свидание. Об этом узнала Света и донесла информацию матери, знатно ее приукрасив. Аня не стала разбираться, что Маша только гуляла с мальчиком за руку, и у них не было даже первого поцелуя. Она схватила ремень и отстегала младшую дочь так, что девочка две недели не смогла посещать школу.

– Хочешь в подоле принести и на нас крикуна повесить? – не сдерживаясь, орала Анна, размахивая ремнем. – Не быть этому. Скажи спасибо, что тебя кормим и одеваем.

Добрая родительница, не особо целясь, отлупила дочь по всем доступным местам, попала и по лицу. Светлана только смеялась над синяками сестры и всячески ее подкалывала. Сама же она начала гулять с мальчишками намного раньше и одними поцелуями под луной, дело не заканчивалось. Аня прекрасно знала об отношениях старшей дочери с парнями, и всячески ее поддерживала, зазывая кавалеров старшей дочери к ним домой.

Когда Свете исполнилось шестнадцать, она начала встречаться с парнем который слыл главарем местной банды, мать только обрадовалась, что ее старшая дочь будет под охраной сильного парня. К тому времени их отец умер, и Аня хотела, чтобы в семье вновь появился мужчина.

Дима был старше Светы на пять лет, поэтому мать уходила из дома, чтобы молодой паре было, где уединиться и приказывала младшей дочери не являться домой до темноты. Через полгода они решили жить вместе, на что Аня дала свое согласие, с одним условием: они живут с ней. Она не хотела расставаться с любимой дочерью и готова была ради этого обслуживать молодого зятя.

Вот только прожили они вместе недолго. Буквально через пару месяцев Дмитрия посадили за незаконный оборот наркотических средств. Светлана была на грани истерики. Дима единственный человек, которого она любила по-настоящему. Ни к отцу, ни к сестре, ни даже к матери девушка не испытывала этого чувства. Поэтому видя, как убивается старшая дочь, Аня принялась организовывать передачи несостоявшемуся зятю и выбивать свидания для Светы, давая неимоверные взятки.