Глава 5. Брачный договор

– И вот здесь распишитесь, Ника Андреевна, будьте добры, – говорит любезно лысый мужчина с круглыми очками в золотой оправе. – И вот здесь, пожалуйста.

– Доверенность? – Я с недоумением читаю название документа, написанное наверху большими буквами. – А зачем?

– Чтобы за тебя могли оформить документы на твою новую фамилию, – равнодушно поясняет Алекс. – Паспорт и загран.

– Но у меня нет загранпаспорта, – тихо возражаю я.

– Теперь будет.

Он тоже ставит свою подпись, сотрудница ЗАГСа с обесцвеченными кудрями делает запись в какую-то толстую книгу, а потом ставит штамп и протягивает Алексу бледно-розовый листочек.

– Поздравляю с заключением законного брака, – она улыбается неестественной заученной улыбкой. – Вот ваше свидетельство.

– Спасибо. Благодарю за работу, – кивает Алекс. – Мой секретарь проводит вас к выходу и он же решит вопрос оплаты. Всего хорошего.

Алекс нажимает на кнопку на столе, через секунд двадцать открывается дверь кабинета и какой-то молодой человек с зализанными волосами заглядывает внутрь. Вежливо здоровается и уводит работницу ЗАГСа за собой. Дверь закрывается, в кабинете остаемся мы втроем.

Я, Алекс и этот лысый мужчина в очках.

Алекс молча протягивает ему свидетельство, тот внимательно изучает его, кивает, а потом достает из портфеля запечатанный конверт.

– Теперь вы можете посмотреть на условия, – говорит он Алексу, и тот нетерпеливо выдергивает из его рук конверт, неаккуратно открывает его, достает оттуда несколько листов, покрытых мелким шрифтом, и бегло их просматривает, словно ищет что-то конкретное.

– Блядь, – вдруг выдыхает Алекс. И, кажется, будто его броня идет трещинами, а оттуда сейчас вырвется настоящий ураган. – Блядь! Он нахуй ебанулся?!

Лысый мужчина растерянно моргает глазами, спрятавшимися за тонкой оправой очков. Кажется, он был не готов к такой реакции.

– Простите?!

– Черт, – Алекс бьет кулаком по тяжелому столу, и тот отзывается каким-то гудением. – Ты знал? Знал, что он там написал?!

– Как нотариус я не имею права отвечать на такие вопросы, – сухо говорит тот, выглядя спокойным, но я вижу, как по его лбу бежит капля пота. – Мое дело было только заверить составленный вашим отцом документ, а потом передать его вам после заключения брака.

– Есть там лазейки, чтобы не выполнять основное условие? – цедит Алекс, убирая листы обратно в конверт. – Ты точно должен знать.

– Нет, – он вздыхает и поправляет очки. – Я думаю, что нет.

– Я покажу эту чушь другим специалистам, – говорит он утвердительным тоном. – Должен быть способ признать его условия недействительными.

– Это, безусловно, ваше право, – вежливо соглашается с ним этот нотариус. – Есть ли ко мне еще какие-то вопросы?

Алекс сверлит его тяжелым взглядом, его пальцы с такой силой сжимают конверт, будто хотят разорвать его на части.

– Нет вопросов, – наконец равнодушно сообщает он и отворачивается. – Всего хорошего.

– И вам, – нотариус суетливо подскакивает, собирает свои вещи в портфель и осторожно улыбается мне. – Мои поздравления, госпожа Кельнер.

Я не сразу понимаю, что это меня так назвали, секунду пытаюсь сообразить, к кому он обращается, а когда до меня наконец доходит, я чувствую себя странно.

Ну какая я госпожа?!

И к чужой фамилии не привыкла. Честно говоря, я думала, что можно будет ее не менять, раз брак фиктивный. Но мне такой возможности не дали.

– Подписка о неразглашении, – негромко напоминает Алекс, снова остро взглянув на нотариуса. – Ничего не должно выйти за пределы этого кабинета.

– О чем вы? – вежливо улыбается он. – Я уже все забыл. Хорошего вечера, до свидания.

– До свидания, – откликаюсь я.

Алекс не говорит ничего.

Когда хлопает дверь кабинета, он чертыхается себе под нос и идет к мини-бару. Достает оттуда стеклянную бутылочку с соком, откручивает крышку и начинает пить крупными глотками.

Я с любопытством смотрю на конверт. Что в нем? Это явно касается нашей свадьбы. Интересно было бы глянуть, хоть я и не очень разбираюсь в таких документах.

Я тянусь через стол к конверту, но меня останавливает резкий окрик:

– Не трогай!

Я вздрагиваю и оборачиваюсь на Алекса, в его глазах пылает ярость.

– П-почему? – бормочу я испуганно.

– Потому что это тебя не касается, – грубо отвечает он.

Он в два шага оказывается у стола, сгребает конверт и отходит к огромному сейфу, стоящему у стены. Прикрыв ладонью, быстро набирает код, дожидается, пока дверца с щелчком открывается, и кладет документы туда.

Потом захлопывает сейф.

– Если там про наш брак, это касается нас двоих, – осторожно возражаю я. – Вы можете мне хотя бы рассказать, что там такое, если смотреть мне нельзя?

– Не думаю.

– Там было что-то про условия, – не сдаюсь я, хотя уже чувствую исходящее от Алекса раздражение. Это похоже на наэлектризованный перед грозой воздух. – Я должна что-то еще сделать? Я хочу знать. Я имею право знать.

Алекс переводит на меня ледяной взгляд, но я вижу в его глазах тщательно скрываемую ярость. Как у хищника, загнанного в угол.

– Пожалуйста! – смиренно прошу я.

Он тяжело вздыхает.

– Хорошо. Речь шла про длительность нашего брака. Минимум три года. Иначе я… В общем, иначе это просто не будет иметь смысла. Я рассчитывал на меньший срок, и меня это… огорчило.

– Вы матерились, – сообщаю я, и почему-то мне от этого смешно. Может, потому, что в этот момент Алекс стал чуть больше похож на человека, а не на ледяную статую.

– Я так делаю иногда, – кивает он, и уголки его жестких губ вздрагивают, как будто сдерживают улыбку.

– То есть, три года, а потом я буду свободна? – допытываюсь я. – Вы разрешите мне развестись?

– Да, – отвечает Алекс, но я улавливаю короткую заминку перед ответом.

– Три года – это много, – зачем-то говорю я. Хотя это гораздо меньше, чем целая жизнь, а я ведь до этого думала, что должна буду навсегда стать его женой.

– Много.

– Но потом я смогу уйти?

– Да.

– И больше не будет никаких других условий?

– Нет.

– Зачем вам жениться на мне? – быстро спрашиваю я, надеясь, что он по инерции ответит на этот вопрос тоже.

Алекс холодно усмехается. Он не из тех, кого можно так глупо подловить.

– Хорошая попытка, Ника, – сообщает он и внезапно делает шаг ко мне.

Я машинально отступаю, но нахожу в себе смелость продолжать расспросы.

– Это ведь не вам нужно, да? Вас отец заставил жениться?

– Слишком много вопросов, Ника. Помолчи, – приказывает Алекс и делает еще один шаг ко мне, словно наступая на меня всей своей силой и мощью. Я опять инстинктивно пячусь назад и понимаю, что лучше перестать спрашивать, но какой-то чертенок внутри меня не дает мне этого сделать.

– Что было в том конверте? – упрямо шепчу я. – Завещание?

Алекс молча усмехается и вдруг резко оказывается рядом со мной, а я отшатываюсь и врезаюсь лопатками в стену. Он упирается ладонями по обеим сторонам от моего лица, его прозрачные, как весенний лед, глаза прожигают меня насквозь.

– Слишком любопытная девочка, – низким, будто охрипшим голосом шепчет он. – Я просил тебя помолчать, но у тебя рот не закрывается, да, Ника?

Его горячее дыхание, пахнущее цитрусами, обжигает кожу, его лицо, его грудь, его руки так близко, что я чувствую жар, исходящий от его тела, и от этого так страшно и так… Так непонятно.

– Я просто… – выдавливаю я из себя непослушным сиплым голосом. – Я же просто спросила!

– Не хочешь слушаться? – красивые губы тянутся в усмешке, а ледяные глаза вспыхивают жестким огнем. – А ведь я знаю, чем можно закрыть этот болтливый ротик. Напрашиваешься на поцелуй, Ника? Этого ты хочешь?

– Нет!

Да…

Мое сердце бешено колотится, и я забываю, как дышать. Стою, широко раскрыв глаза, смотрю на холодное красивое лицо Алекса – своего мужа – и вижу, словно в замедленной съемке, как он наклоняется к моим губам.

Я мечтала о том, что он меня поцелует. Столько раз мечтала и ругала себя за эти безнадежные фантазии, но после того, как я приняла его предложение, фантазии обрели силу реальности, превратились в ожидания. Я ждала, что Алекс меня поцелует, я думала о том, на что будет похож вкус его губ, будет ли его язык проникать внутрь моего рта и где будут в этот момент его руки. Будут ли они обнимать меня за талию, удерживать за затылок или гладить по лицу.

Я так ждала этого! Пока не узнала, что наш брак ненастоящий.

Значит, и поцелуй сейчас будет ненастоящий? Фальшивый, фиктивный? Но почему я все равно так ужасно этого хочу?

Я зажмуриваюсь, чувствую его дыхание на своих губах, замираю и…

В дверь кабинета стучат.

– Кто? – рявкает Алекс.

Его голос хриплый и раздраженный, а ладони все еще прижаты к стене рядом с моим лицом.

– Александр Маркович, там госпожа Радонежская приехала, – слышу я его секретаря.

Диана Радонежская?

Его Диана?

Алекс тяжело смотрит на меня, потом резко отворачивается, отходит к столу и тяжело бросает в сторону дверей:

– Зайди.

Секретарь шустро заходит, искоса бросает на меня взгляд, но тут же делает вид, будто не видит ничего странного в прижавшейся к стене девушке, и деловито говорит:

– Госпожа Радонежская сейчас внизу, в гостиной. Я предложил ей кофе, но она отказалась. Он хотела подняться к вам, ну, – в гладкой речи парня возникает короткая заминка, он опять искоса на меня смотрит, словно сомневается, вправе ли я все это слушать, – ну как всегда она к вам поднимается. Но я сказал, что вы приказали на второй этаж никого не пускать, и госпожа Радонежская сейчас… немного не в духе из-за этого.

– Немного? – вскидывает бровь Алекс.

– Ну… много, – со вздохом соглашается секретарь.

– Это ожидаемо, – хмыкает он. – Диана и терпение – вещи несовместимые. Передай ей, что я сейчас спущусь.

– Конечно, Александр Маркович.

Он выскальзывает из кабинета, а Алекс смотрит на свои ладони, лежащие на столе.

– Иди к себе в комнату, Ника, – приказывает он, не глядя на меня. – У меня много дел.

– В комнату, – невыразительно повторяю я.

В груди огнем жжет стыд из-за того, что я повела себя как дурочка: зажмурилась, губы под поцелуй подставила… А ведь Алекс, наверное, даже и не собирался этого делать. Просто дразнил меня. Как ребенка…

– Именно, в комнату, – с ледяной любезностью соглашается он. – И я тоже сейчас уйду. Если захочешь еще поговорить, предупреждай заранее, а лучше запишись через секретаря. У меня очень плотное расписание и каждая минута на счету.

– И что, я должна буду сидеть в своей комнате и никому не показываться? – спрашиваю я с вызовом. – Типа домашний арест?

Я понимаю, что веду себя очень глупо и по-детски, но это так унизительно и обидно, что меня отсылают словно собачонку, как только появилась Диана.

«Он ее любит, – напоминаю я себе. – Он сам говорил, что женился бы на ней, а не на мне. Я – вынужденная необходимость. Меня он не хотел. Никогда…»

– Что за глупости, Ника? – раздраженно спрашивает Алекс. – Какой еще арест? Ты можешь делать, что хочешь. Дом в твоем распоряжении, если что-то надо, обращайся к Наташе или своей горничной. И кстати, да. Вот твоя карточка. – Он наклоняется к ящику стола и достает оттуда черную с золотом карточку. – Она привязана к моему счету, лимитов нет. Пинкод – месяц и последние две цифры твоего года рождения. Если надо будет выехать в магазин, говори Наташе. Она организует тебе водителя и охрану.

– Спасибо, – бесцветно говорю я, принимая карту.

Мы вместе выходим из кабинета, Алекс запирает дверь, коротко мне кивает и идет к лифту. Я стою в коридоре и смотрю на его широкую спину в дорогом пиджаке и уверенную походку.

Он, наверное, очень рад, что приехала Диана. Соскучился по ней…

Я сжимаю в руке карточку, и ее тонкий жесткий край впивается мне в ладонь.

Деньги, деньги, много денег… Больше, чем я могу себе представить. Но зачем они мне? Я не понимаю.

Мне сейчас ничего не хочется.

Разве что немного поплакать.

Или… или пойти вниз и украдкой посмотреть на ту, в кого на самом деле влюблен Алекс Кельнер. На ту, кого любит мой муж.