Глава 3. Сон. Эфес

Сентябрьский дождь, видимо, решил сегодня смыть с лица Москвы остатки загостившего лета и зарядил на всю ночь, громко стуча по стёклам и железным откосам.

Спать не хотелось долго. Я всё вспоминала вкус Лёшкиных губ с привкусом моей крови, запах его кожаной куртки, цвет глаз, тепло его дыхания. То, что произошло, уже само по себе казалось нереальным. Но когда я по-настоящему провалилась в сон, нереальность вышла даже за грани моей фантазии.

Осень, дождь, палисадник с флоксами – всё это осталось где-то в Москве. Сейчас – в глаза било яркое солнце. Небо – синющее, без единого облачка. Резкий горячий ветер в лицо.

Я посреди улицы какого-то ослепительно белого города. Кругом – каменные белые здания античной постройки, впитывающие и отражающие в мир яркий свет белого солнца. И люди. Много людей, в белых одеждах, галдящие, спешащие в разные стороны по своим делам. Мужчины и женщины. Иногда дети. Иногда собаки, без ошейников и поводков, также деловито бегущие по своим делам и временами жадно лакающие воду из желобков по обеим сторонам дороги.

Сама дорога довольно широкая, выложенная светло-серыми плитами, хорошо подогнанными друг к другу по форме.

Справа от меня – массивное здание белого камня, с колоннами, портиками и античными статуями в нишах. Библиотека. По ступеням вверх и вниз хаотично поднимаются и спускаются люди, насколько мне видно – мужчины. Почти подо мной – след от левой ступни в камне, с неравномерно вытянутыми пальцами. Указывает и рекламирует противоположное от библиотеки направление. В самый дорогой и известный бордель. Ясно. Это Эфес. Причем древний. Но сейчас он живой, люди одеты согласно эпохе. А я-то что здесь делаю?

Смотрю на свои руки и ноги – треккинговые штаны, красная футболка с волком, кожаная куртка, в такую-то жару! Хорошо, хоть во сне не чувствуется. Хорошо, что я уже понимаю, что это сон. В таком случае Эфес – это здорово! Всегда мечтала посмотреть античную эпоху! Только куда бы пойти? В таком виде в библиотеку меня явно не пустят. Хотя… Стоп! Это же мой сон! Захочу – и пустят! Я же профессор! Надо бы посетить. Но именно в библиотеку мне сейчас не хочется. А вот в древнем борделе я никогда не была. Итак, бордель! Интересно, сойду ли я за местную шлюху? Нет, правильнее сказать – гетеру. И если немного поменять свой наряд… Я ведь могу? В своём сне?

Я всмотрелась в проходивших мимо и не замечавших меня людей и попыталась вспомнить, во что одевались гетеры этого времени. Жаль, что я не интересовалась раньше. Пусть это будет простое белое платье. Нет, белое из цельного куска материи носят простые горожанки. У гетеры оно должно быть красным. Открытые руки, мягкая драпировка, минимум украшений. Лишь несколько дорогих застёжек, скрепляющих ткань. Я вытянула вперёд левую руку – она всё ещё была в чёрном рукаве кожаной куртки. Нет, так не годится! Мне нужно видеть, что я делаю.

Я подошла к ближайшему фонтану и взглянула на своё отражение в воде. Облик мой начал стремительно меняться. Куртка, майка и штаны исчезли. Появилось загаданное красное платье. Волосы вытянулись и собрались в занятную причёску. И на месте рыжей московской ведьмы возникла рыжая эфесская гетера с наглыми и зовущими к откровению глазами. Неплохо! Очень неплохо! Только рост и формы мои остались прежними. Но когда это мужчинам не нравились невысокие женщины с пышными формами и небольшой аккуратной грудью? Кстати, я уже успела заметить, что барышни на улицах Эфеса вовсе не отличались худобой. Значит, и я здесь буду выглядеть вполне естественно.

Я ещё немного наклонилась вперёд, чтобы получше рассмотреть себя в воде, как вдруг моей самой аппетитной части, на которую обычно женщины ищут приключений, коснулась большая и тёплая мужская ладонь.

– Скучаешь, красавица?

Я резко выпрямилась и обернулась, вовремя успев подумать, что удар в промежность – это совсем не то, что обычно предлагает воспитанная гетера потенциальному клиенту. Показавшуюся из-под складок платья голую коленку пришлось с медленной грацией спрятать обратно, под восхищённые взгляды любителя бесплатного стриптиза. И тут, поправляя платье, я с ужасом обнаружила под оным возмутительное отсутствие нижнего белья! Ну да, у них же так принято. Прикосновение лёгкого шёлка к голому телу, конечно, приятно, но для современного человека ощущения специфические…

Мужик передо мной – типичный грек, довольно молодой, высокий. Смуглая, прожжённая солнцем кожа, небольшая ухоженная борода, окаймляющая довольно приятное лицо. Руки, как и у меня, открыты. Торс не накачанный, но явно чувствуется отсутствие лишних отложений, обычно присущих жителям современных мегаполисов. Короткая туника, открывающая вполне приличные, но сильно волосатые ноги до середины бедра. И… блин! У него под туникой, похоже, тоже нет трусов! О, Боги! Как они по улицам ходят?!

Наглый грек уловил мой взгляд, недвусмысленно задержавшийся на том месте его тела, где, по моему разумению, должно было быть бельё, и расценил его по-своему. Похотливо улыбаясь, он тоже начал беззастенчиво и оценивающе рассматривать мою лишённую под платьем белья фигуру, как кот в предвкушении жбана сметаны.

– Красавица, а ты чего без охраны?

– Я… их отпустила. В библиотеку.

Густые греческие брови моего собеседника резко встали домиком:

– Зачем – туда???

Я праведно возмутилась:

– Уважаемый! Я же одна из самых образованных гетер этого города! (Ага, особенно, если учесть мою реальную докторскую степень, должность профессора университета и звание академика!) Мои спутники должны соответствовать моему статусу! И цене!

В глазах мускулистого обладателя волосатых конечностей появился уже более интеллектуальный интерес.

– Как твоё имя, красавица? Я знаю многих твоих подруг, тоже высокого уровня, но тебя вижу здесь впервые.

– Анастасия, – я решила, что моё настоящее имя греческого происхождения вполне подойдёт.

– Андростратос, – слегка поклонился грек и предложил мне руку – Прекрасная Анастасия! Позволь мне сегодня быть твоей охраной и собеседником! Я очень ценю умных женщин! И мне доставит истинное наслаждение расширить свои познания во многих областях наук, а также в науке любви!

Я скромно позволила вложить мою ладошку в ладонь любителя изящных искусств, и мы неспешно направились в сторону одного из самых дорогих публичных домов Эфеса.

Дорога до борделя была короткой. Во время пути я лишь загадочно улыбалась и молчала, спешно обдумывая, как быть, если меня не пустят на «рабочее место». Ладно, это же мой сон, значит, здесь я могу моделировать ситуацию. Получилось же у меня с одеждой! Только вот про трусы надо было заранее подумать. И меня волновал ещё один феномен этого искусства сновидения. Пока на мне была одежда из моего мира, меня никто не замечал. Как только на мне появились местные шмотки – сразу и увидели, и заметили, и захотели. Правда, надо отметить, что во время нашего похода к борделю люди вокруг тоже не особо обращали на нас внимание. Пару раз кто-то кратко приветствовал Андростратоса, меня же продолжали не замечать. Может, у них считается неприличным заглядываться на гетеру, когда она уже занята? А может, я просто не хочу чтобы меня замечали. Это же мой сон, а не параллельная реальность. И я могу себе здесь это позволить. Хотя получается, что сон – это доступная моделированию параллельная реальность?

Только моделирование доступно не всем. А параллельных реальностей, как в фантастике, существующих вне нашего сознания, не бывает.

«Ага, не бывает!» – услужливо подсказала мне память. И не бывало. Не далее, как той ночью. Хотя, если вспомнить мой любимый анекдот, в котором шестилетняя внучка Фрейда подходит к нему утром и говорит: «Дедушка, сегодня ночью я видела во сне банан. Что это значит?» А Фрейд ласково погладил девочку по голове и сказал: «Знаешь, внученька, иногда это ПРОСТО БАНАН». Возможно, мой прошлый сон – это просто сон. И теперь – просто сон. Только я научилась его достраивать.

Мы довольно быстро дошли до невысокого здания, которое, судя по всему, и представляло собой тот самый бордель. Выглядело оно почти так же, каким я видела его, приехав лет десять назад полюбоваться развалинами этого древнего города, только, как и сам город, не было сейчас в руинах. Охранник на входе легко кивнул Андростратосу и пропустил нас внутрь здания. Меня же он будто не видел.

В здании было прохладно и царил полумрак. Сильно пахло шерстью, потом и какими-то благовониями. Пол тоже был каменным, хотя дискомфорта я не чувствовала. Продвигаясь вслед за моим провожатым, я украдкой приподняла полу платья и обнаружила под ним мои родные кроссовки с зелёными носками в весёленький горошек. Странно. Вероятно, одежда изменилась не вся, а только видимая её часть. Или я не очень хорошо контролирую ситуацию и уже начался процесс обратной трансформации. Вот будет сюрприз для любителя утончённых развлечений, когда в комнате для уединения он обнаружит совсем не то, что хотел. Несколько метров вперёд, поворот направо, ещё метр, опять поворот, поворот… Потолки на нижнем этаже невысокие. По обеим сторонам – множество маленьких комнатушек, входы в которые скрывают лишь небольшие тканевые занавеси. Занавеси колышутся от малейших движений проходящих, так что порой мелькают части обнажённых тел в разных позах. Бесплатная кинореклама для взрослых. Хотя… Иногда можно заметить лица совсем ещё юные. Почти девочки. Вспоминаю, что в Риме «маленькими ослицами» могли становиться девочки от восьми до одиннадцати лет. Здесь, видимо, тоже. Хотя греки в этом отношении чаще предпочитали мальчиков.

И со всех сторон – звуки. Жёсткое частое дыхание, разной высоты и тембра стоны. Приглушённый смех…

Мы доходим до конца этого извилистого коридора. Здесь, наконец, лестница наверх, в более дорогие апартаменты. Поднимаемся. Комнаты шире и меньше вони. Больше света и воздуха. Ткани, загораживающие проход, более дорогие и плотные. Андростратос проводит меня к одной из таких «дверей» и пропускает внутрь.

Тоже полумрак. В свете двух чадящих светильников вижу небольшое каменное ложе, застеленное шкурами. Рядом – какое-то подобие стола и стула. На столе – сосуд, судя по запаху с вином, и какие-то фрукты.

Андростратос, наконец, отпустил мою руку.

– Вот здесь, красавица, мы и обретём с тобой покой и уединение. И ты покажешь мне всё, что ты умеешь.

Странно, но паники не было. Сознание того, что это мой управляемый сон, наоборот, подстёгивало любопытство и желание проверить свои новые возможности. И в тот момент я совсем не думала, что буду делать, если эта игра мне надоест или просто захочется проснуться. Новая роль настолько увлекла меня, что действительно захотелось «поиграть», прожить кусочек чужой, а может, своей «прошлой» жизни. А ещё… протестировать на этом симпатичном греке один из вариантов индукции Элмана. Ведь гипноз – понятие вневременное. Вот и проверим!

Я мягко положила свои руки на плечи Андростратосу и вынудила его присесть на каменное ложе. Оно было низким, поэтому сама я медленно опустилась перед ним на колени и присела так, что мои глаза оказались чуть ниже его глаз. Глаза у него были карие, большие. В полумраке нашей комнаты они казались двумя потемневшими от времени античными монетами, только что поднятыми из раскопа и ещё не прошедшими процесс глубокой очистки. Под чёрным слоем времени могло оказаться что угодно: и золото, и медь. Руки мои медленно скользили вниз, по плечам моего спутника. Он заворожённо смотрел в мои глаза, не решаясь нарушить начатую игру Но когда мои пальцы осторожно коснулись кожи на локтевых сгибах, слишком чувствительной у большинства людей, вздрогнул, моргнул… Взгляд его чуть ожил, а дыхание участилось. Отлично! Клиент готов!

– Сначала заплати за то удовольствие, которое ты сейчас получишь, – продолжая смотреть в его глаза, улыбнулась я. – Иначе потом мне будет трудно привести тебя в чувство.