Краем глаза я увидела замерших на скамейке бабок в ожидании пикантной сцены. И, чтобы их не разочаровывать, повернулась к ним лицом и громко высморкалась. Они тут же наклонились друг к другу и громко ядовито зашептались, явно осуждая моё некультурное и неромантичное поведение. Я довершила свой гадкий образ, скомкав в шарик использованную салфетку и мастерски попав ей в урну рядом со скамейкой. А потом повернулась к своему спасителю.

– Спасибо!

– Дышать можешь? – спаситель придерживал меня уже одной рукой, а второй осторожно убрал с глаз прядь моих волос, добавив её к растрёпанной чёлке.

– Алексей.

– Настя.

Я попыталась глубоко вдохнуть носом воздух, но это получалось с трудом. Нос всё ещё был заложен, как во время простуды, и распух. Вспомнив недавние ковидные страсти, я поспешно добавила:

– Я не заразная. Это аллергия.

– Вижу. – Алексей усмехнулся, и теперь я уже смогла его рассмотреть. Невысокий, некрупный, но крепкий. Волосы на голове подстрижены так коротко, что сразу невозможно понять, какого они цвета. Нос небольшой, прямой. Губы живые, мягкие. Каким-то уголком подсознания я даже отметила: губы идеального любовника. Симпатичный, в общем. И эти непонятного цвета глаза тоже улыбаются. Одет, как и я, в чёрную кожаную куртку, под которой видна белая футболка без рисунка, и довольно лёгкие, скорее летние, светлые брюки.

В носу опять предательски защекотало. Я свела глаза, зафиксировав взгляд на кончике носа, стараясь задержать дыхание и избежать очередной серии чихов.

– Дыши нормально, а то лопнешь. И косоглазие заработаешь.

– Ап… – я тихо хрюкнула и крепко зажала пальцами переносицу. Лёша легко коснулся свободной рукой кончика моего носа.

– И глаза у тебя красные. Давно это у тебя?

– Что?

– Аллергия на флоксы.

– На флоксы? А почему на них?

– Ты ведь их нюхала?

– А это было так заметно, что именно их?

– Кому как. Мне заметно, – он опять улыбнулся. – А ещё, пока ты пыталась с этой аллергией бороться, я услышал, как вон те бабки обсуждают тебя и твоего нового хахаля. И гадают, у кого мы сегодня проведём вечер. Давай не будем их разочаровывать? – и он быстро наклонился к моему уху и поцеловал в висок. А потом шепнул: «Пойдем. Я расскажу тебе о твоей аллергии».

– О чём?

– О флоксах, – и, не дожидаясь моего согласия, он крепко сжал мою ладонь и решительно повёл за собой в сторону автостоянки под одобрительное шуршание бабок.

На стоянке Алексей распахнул передо мной дверцу белого KIA и жестом пригласил на заднее сиденье.

– Садись, принцесса. Не бойся, я не маньяк.

– А кто? – спросила я, оторопев от такой наглости.

– Друг, – в тёплых карих глазах сверкнули задорные зелёные искорки.

– Не слишком ли быстро для дружбы?

– Дружба не бывает быстрой. Она существует вне времени. Друзья – это те, кто был с нами на протяжении нескольких жизней. Мы не знакомимся с ними, а просто узнаём тех, с кем нам раньше было хорошо. И ты это знаешь, ведьма!

– О как! – вспыхнула я. – Чудный комплимент почти незнакомой женщине. А почему «ведьма»? У меня с причёской что-то не то или глаза слишком красные?

– У тебя нос красный. А причёска скоро будет мокрая. Сейчас дождь начнётся. Настя, садись, хватит меня поверять.

Вдали слабо громыхнуло. Резкий порыв ветра сбил мою и без того растрёпанную чёлку. Я быстро подняла глаза на небо.

И когда оно успело стать серым? Тёмные тяжёлые тучи, затягивая последние светлые пятна, сползались в одно мохнатое целое, и всё небо сейчас стало похоже на серое брюхо гигантской кормящей волчицы, набухшие сосцы которой почти касались земли и влажно сочились, грозя в любую минуту прорваться ливнем. И вот уже первая капля дождя обожгла мне губы.

«Всё правильно. Так и должно быть», – шепнул мне внутренний голос. Я шагнула в машину, быстро потянув за собой дверь. Дверь почему-то не закрылась, и мой новоявленный друг закрыл её сам, уже изнутри, нагло перегнувшись через меня в салоне, когда сел рядом. Я даже успела почувствовать лёгкий запах его кожаной куртки, смешанный с запахом его кожи и ещё с запахом чего-то дикого и одновременно очень родного.

– Никогда больше так не делай! – голос его не был злым, но стал каким-то чужим и холодным.

– Чего не делать? Не садиться в машину к незнакомцу? А вдруг я сама монстр, которому надо заманить жертву в уединённое место. И я ловила тебя на живца.

– У монстров не бывает насморка.

– А ты много монстров видел?

– Видел. А не делай – не закрывай сама двери моей машины. Все равно не получится. Она слушается только меня.

– Ну да, – обиженно надулась я. – Байки из маскулинного фольклора. «Не закрывай мою машину, женщина, сломаешь! Не трогай моё копьё, испортишь! Это из-за тебя я в мамонта на охоте не попал!»

– Не обижайся, принцесса! – голос спасителя уже потеплел. – У меня, как и у любого героя маскулинного фольклора, есть свои тараканы.

– Ты уже определись: принцесса или ведьма, – засмеялась я. – Мне далеко не пятнадцать. Многовато для принцессы. А ведьмы, согласно фольклору, старые и страшные.

– Ты умеешь сочетать в себе и то, и другое. Принцесса – это, прежде всего, красивая. А ведьма – мудрая. И потом… Тебе же нравится, верно?

– Верно…

Дождь за окном припустил с удвоенной силой, барабаня по крыше и по стеклу так, будто пытался заглушить все слова, все ненужные мысли. Внутри было сухо и тепло. И хотелось просто слушать дождь. И ни о чём не думать. Но спросить тоже хотелось.

– Лёша, а твои тараканы, они какие?

– Большие, чёрные и строгие. Но сейчас почему-то настроенные на лирический лад. А твои, – он коснулся моих волос и поправил прядку, – твои – маленькие, рыжие и шустрые. Иногда вредные, как и мысли в твоей голове. Но моим они нравятся. Давай их подружим! – и, наклонившись ко мне, он быстро коснулся моих губ своими.

Каждый мужчина с дремучих времён победы патриархата знает, что именно он выбирает женщину. Выбирает себе и по себе. А женщине, как существу более слабому и зависимому остаётся только принять этот выбор. Или не принять, но тогда можно остаться в одиночестве.

Но с ещё более древних времён, когда царил матриархат, выбор делала женщина. И делает его даже сейчас, что бы ни думал про себя мужчина. При этом женщина может и не знать, что выбирает она. Думалка в такие моменты, как правило, отключается. А выбирает она каким-то иным местом… Мужчины! Вот только не надо пошлости! Это совсем не то место, о котором большинство из вас сейчас подумало и которым как раз часто «думаете» вы, в моменты страсти, когда голова отключается. У женщины при выборе партнёра работает не тело, и даже не мозг. Точнее – не совсем тот мозг, которым мы думаем. Не префронтальные отделы коры больших полушарий, в ведении которых находится аналитическое мышление. С анализом у женщин в такие моменты совсем плохо. Нет, в этот ответственный момент включаются подкорковые системы зеркальных нейронов. Короче, то место, где зарождается та самая пресловутая женская интуиция. И даже самая умная женщина в момент активизации этой подкорковой сети, вот хоть её режь, не может объяснить, почему именно в этот момент ей нужен именно этот мужчина. Пусть ненадёжный. Пусть разгильдяй и бабник. Но этот. Она чует, что так надо и правильно. И тогда женщина уже не видит вокруг ничего и никого. И весь здравый смысл, если он раньше и был, отключается напрочь. Остаётся только желание. И самые знаменитые гетеры древности, в отличие от обычных женщин, знали, что желание рождается в голове. Они могли соблазнить мужчину, будучи в двадцати шагах от него и полностью одетыми. Великие гетеры древности умели не просто чувствовать и дарить наслаждение. Они умели управлять своим желанием и желанием мужчины. И потому – умели осознанно делать выбор.

У меня осознанно делать выбор пока не получалось. С юности, когда я только начала интересоваться мальчиками, выбор у меня действительно происходил интуитивно. Причём логика в этом выборе отсутствовала полностью, и я сама не могла понять, почему меня отворачивает от красивых и надёжных ребят, которые готовы были к серьёзным отношениям. А тянуло влюбиться ну в совершенно неподходящего парня, в отношении которого не было никаких перспектив. Позже этому нашлось объяснение. Я уже говорила о гетерогенной природе мага. Ему не нужны отношения в том смысле, в котором их понимают люди. Даже если сперва кажется, что, как и всем, тебе хочется просто человеческого счастья. Но, к сожалению, людей больше. А даже с хорошим человеком построить счастливую семью практически невозможно. Просто не получается общаться на одном языке, а все попытки пустить человека в свой мир оборачиваются подозрением на шизофрению. Да и между собой маги уживаются редко. Отталкиваются, как одноимённые заряды. Или возникает борьба за власть. Поэтому маг редко находит себе партнёра по душе. Но если находит – чувствует сразу. И мужчина, и женщина. Чувствует тем самым местом, которое мы назвали интуицией, подкорковой сетью зеркальных нейронов. И тогда заряды сливаются в один мощный поток, молнией пронзающий обоих. И никакие объяснения уже не нужны.

Именно такой разряд молнии пронзил меня от прикосновения Лёшкиных губ. В этом было сразу так много: и запах соснового леса после дождя, и семь цветов радуги в небе над этим лесом, и звон серебряных колокольчиков, и яркая бесконечная радость. И острая боль. Боль?!

– Лёшка! – Я резко отстранилась от него, почувствовав на своих губах привкус крови. – Ты с ума сошёл?!

– Да, – мой спаситель замер на небольшом расстоянии от меня. И глаза его были мутными, серыми. Он тяжело дышал, всё ещё удерживая меня за плечи. А на его губах были капли крови. Моей крови. Я быстро провела кончиком языка по своим губам. В том месте, где была боль, ощутила солёный привкус. Я коснулась этого места тыльной стороной ладони. Так и есть! Видимо, удивление в моих глазах начала вытеснять ярость. И «маньяк», отодвинувшись на всякий случай подальше, выставил вперёд ладони.

– Стоп! Принцесса, не бросайся! Прости! Да, я сошёл с ума. Поцеловал тебя немного сильнее. Но это был не укус, честно. У тебя над клыками, на верхней губе, кожа немного тоньше. Там будто старые незалеченные шрамы. Вот, посмотри! – он достал из кармашка за сиденьем маленькое зеркальце и поднёс к моему лицу.

Я посмотрела внимательнее. Действительно, как я раньше не замечала. С двух сторон на верхней губе, прямо над клыками, виднелись тонкие полоски розовых шрамиков, и из одного из них, из свежего разрыва, сочилась кровь. Справа, я помню, откуда это взялось. Подралась в пятнадцать лет с парнем из нашего дома. Он посмел издеваться над моими занятиями борьбой. И этот шрамик периодически лопался, иногда во время гриппа, иногда – даже от резкого смеха. А вот левый появился сам, симметрично правому, и почти в это же время.

– Ничего, бывает, – я начала успокаиваться. – Салфетка есть?

– Конечно, – Лёшка задышал ровнее и улыбнулся, протягивая мне новую пачку бумажных салфеток. – Я помню, платки у тебя не водятся.

Мы ещё немного посидели в полумраке машины, просто в тишине. Потом я до половины опустила стекло.

– Дождь закончился.

Несостоявшийся вампир сжал мою ладонь.

– Ты уже хочешь уйти? Не дождавшись большего?

– Чтобы ты меня съел?

– Ну кто кого съест, это ещё вопрос. Видела бы ты свои глаза, когда думала, что я тебя покусал. В них крови было гораздо больше, чем на твоих губах. Кстати, ты очень вкусная!

– Сейчас я тебя укушу, и тогда посмотрим, кто вкуснее.

– Посмотрим, – и в обретших свой прежний каре-зелёный цвет глазах нового друга сверкнули задорные искорки. – Хочешь проверить? Или ты боишься большего?

– Не боюсь, конечно.

– Не хочешь? – он сжал мою ладонь чуть сильнее.

Я прислушалась к себе и с удивлением поняла, что хочу. Но не так же. Не после получасового знакомства. Нет, так, конечно, тоже можно, если есть потребность. Но не с ним! С ним мне хотелось большего.

– Хочу. Но не сейчас. Позже.

– Когда?

– Не могу сказать точно. Всё зависит…

– Настя! – Лёшка отпустил мою руку и достал телефон. – Дай мне свой номер. Я могу пропасть… На неделю. На месяц. Это действительно зависит не от меня.

– Работа? Ты секретный агент или живешь в другом мире?

– И то, и другое.

Я назвала номер, и он быстро пробежал пальцами по экрану, внося контакт в адресную книгу.

– Не обижайся, принцесса! Я тебя найду. И дождусь. Когда ты будешь готова.

– Тогда пока, вампир! – я нагнулась и быстро поцеловала его в нос.

– Я не вампир. Я…

– Ведьмак? Как раз под стать мне, ведьме!

Я ещё раз чмокнула его в нос и быстро выпрыгнула из машины. А потом под страстные вздохи озабоченных бабок, не оборачиваясь, проскользнула в подъезд.