8

Прошло несколько учебных дней. И с каждым разом я с огромным усилием заставляла себя просыпаться, одеваться в новую форму и идти в колледж. Сопротивление было настолько сильным, что не могла сосредоточиться на занятиях: многое проплывало мимо ушей. Стало очевидно, что микробиология не просто скучный предмет – я ее ненавижу!

Ко всему добавилось новое испытание. Я надеялась, что больше не встречу на своем пути Кьени Бер Хезсо, но теперь мы – однокурсницы. Хотелось удавить мерзавку за то, что она портила и без того дурное настроение в самый худший период моей жизни. Остальные однокурсники были из разных городов Тоули, но я не желала ни с кем знакомиться, заводить разговоров и отсаживалась от всех подальше.

В один из дней последним занятием шла история альянса. Я была не выспавшейся и раздраженной: готовила дом к приезду отца и брата, и меня все еще угнетала мысль о провале карьеры в области программной инженерии.

Новый преподаватель рассказывал не так увлекательно, как хорд Намуро в школе, но все же слух выхватывал какие-то факты из его рассказа, а мысли сами собой копошились в утомленном сознании. Речь шла о вирусе, который чуть не погубил расу хомони, но они выжили, установили новый порядок для жизни. И все было гармонично и правильно в новом созданном мире: и законы первого и второго порядка, и кодекс одинаковы для всех… Но гладкая ткань истории, написанной высшим советом хомони, прерывалась истинными фактами, о которых законопослушные граждане вслух не рассуждали.

Общество альянса делилось на высшее, среднее и негласно низшее сословия. Люди, разумеется, занимали последнее. Закон заключения только смешанных браков, чтобы обновить кровь и в итоге сделать расу хомони здоровой и сильной, нисколько не менял положения людей в альянсе.

«Поражает, как можно быть такими лицемерными? Сами хомони – чистокровные – никогда не заключали браки с людьми. Они даже жили подальше от всех, на своей индивидуальной планете – Гане. Сколько за семьдесят лет было таких браков? Уверена, можно по пальцам пересчитать и то, вероятно, уже с потомками от хемани или гамони…»

– А почему хомони не берут в жены человеческих девушек?– вдруг вырвалось у меня, но я не смутилась: стало интересно, как выкрутится преподаватель – гамони.

Тот строго сдвинул брови, но не высказал недовольства и все же выдал ложное оправдание:

– Вкусы у всех разные, либо на торгах они проигрывают другим кандидатам.

«Не убедил! Высшее сословие всегда в приоритете, даже если сто заявок от гамони и хемани на одну кандидатуру…»

– Ни разу за все время?– искренне удивилась я и дополнила маской откровенного сожаления, ведь нельзя сомневаться в «правде».

– Люди здесь не так давно…

– Около семидесяти лет,– напомнила я, продолжая строить святую невинность.

Преподаватель сдержанно подмял губы, но я видела, как ему хотелось поставить меня на место.

– Саша Малых, ты очень любопытна. Но этот вопрос не является предметом истории альянса.

– Просто все мечтают о красавцах хомони, особенно человеческие девушки,– усмехнулась Кьени Бер Хезсо, и вся группа зашепталась. И вроде бы всё безвинно и лишь добавляет популярности хомони, но я-то знала, что кроется за ее словами: яд выплескивался между строк. А она повернулась ко мне и прошептала:– Мечтай, рыжая. С таким носом, как у тебя, очередь на торгах выстроится аж до Ганы.

Рядом сидящие парни и девчонки сдержанно отвели глаза, кто-то осуждающе покачал головой. Но ни один не поставил гамони на место. Я разочарованно опустила глаза.

«И как так вышло, что я в группе одна – человек?»

– Тишина!– строго проговорил преподаватель.– У всех в альянсе равные шансы. Заслужите, и вы подниметесь выше. Поэтому я всегда твержу: занимайтесь саморазвитием и будьте безукоризненны в соблюдении кодекса,– и при этих словах он предупреждающе взглянул на меня.

«Да, да, да… Если уж меня каким-то образом сунули в этот колледж, на эту дурацкую специальность, то каковы мои шансы заиметь нормального мужа? У женщины нет выбора на торгах, но неужели и там меня тоже ждет гадкий сюрприз?– продолжила размышлять я, забыв обо всех.– Возможно, что хомони намеренно играют судьбами людей? А какова их цель? Хоть хомони и победили вирус, но он привел к мутации, которая и по сей день доставляет им большие неприятности: кроме того, что поговаривают об их жестокости, у них практически не рождаются девочки… Сколько? Пять на сотню? Вот это прирост!– усмехнулась я.– А ведь они до сих пор желают брать в жены только чистокровных. Если бы не было браков с хемани и гамони, то хомони исчислялись бы лишь мужским полом. Дочерей от смешанного брака снова отдают чистокровным, чтобы усилить кровь. Какое самолюбие и тщеславие! Высшее сословие! Их все почитают, но за что? Они презирают всех, кто не является ими…»

* * *

Проведя в колледже еще один бесполезный день, я была разочарована и обессилена злостью.

«За что это мне?»– вглядываясь в серое грозовое небо из окна аэробуса, задавалась вопросом я.

Скоро начнется сезонный ливень¹⁵, и я хотела попасть к Саре в Тазир до него, иначе новую форму можно будет выкинуть: она покроется желтыми пятнами.

После той работы с чипами у Сары появилось для меня задание. И только оно вдохновило не потратить кредиты на обед, а скорее оказаться в доме Лефаров.

К ним прилетел давний друг семьи и однокурсник Сары – Тадеско Дворжак, учился на параллельном курсе медицинского техника. Я его хорошо знаю: в детстве он учил меня словацкому и немецкому языкам. Ему нужно было разобраться в закодированном визоре новой модели, в котором находились ценные данные. Мы просидели ровно до ужина, как я и предсказала, взглянув на объем работы. Когда вернулся муж Сары, мы уже мирно ели запеченные овощи и говорили на общем языке.

– Ры́шавка¹⁶, скоро ты будешь совсем умной,– улыбнулся Тадеско на прощание, а я недовольно покосилась на него за это прозвище.

Но злилась не поэтому: никто еще не знал, что я не учусь в Тазире. От этого настроение снова упало. Защитные алгоритмы системы все сложнее. Скоро мне не будет хватать знаний, чтобы их преодолевать, а учиться самостоятельно – трудно без опытных наставников.

Я попрощалась со всеми и побрела на центральную остановку, обходя желтые лужи. Колледж Тазира стоял в стороне, и на секунду я остановилась взглядом на его крыше, сжав кулаки в бессильной злости.

– Саша?– неожиданно окликнули за спиной, и я узнала по голосу своего преподавателя физики – хорда Манула Сард Торано.

Я глубоко вдохнула и выдавила на губах вежливую улыбку, только потом обернулась.

– Хорд Торано.

– Рад тебя видеть. Что ты здесь делаешь?– как ни в чем не бывало спросил он.

– Была у друзей,– ответила я, рассматривая пожелтевшие носки своих новых конверсов.

– Как ты учишься?– продолжил церемонии гамони, а мне захотелось разорвать ему глотку за такое лицемерие.

– Хорд Торано, могу я спросить вас?.. Я что-то нарушила и поэтому не получила разрешения на обучение в колледже Тазира?– сдержанно произнесла я.

В позе Торано отразилось замешательство, и я настороженно подняла глаза на уровень его плеч.

– Я расстроен, что ты отказалась поступать на специальность «Программная инженерия». Я думал, из тебя выйдет замечательный специалист. Но ты изменила выбор. А он окончательный.

Я удивленно вскинула голову, но тут же остановила себя, чтобы не посмотреть в глаза гамони, и, замерев непонимающим взглядом на его подбородке, спросила:

– Почему вы так говорите?

– Ты же ответила отказом центру распределения после того, как я прислал твоему отцу разрешение на обучение в колледже Тазира. Я даже связывался с ним, но он сказал, что ты передумала и выбрала другую специальность. Если честно, я был разочарован…

Я сжала челюсти так, что десны заныли. В этот момент в глазах начало темнеть, и я готова была взорвать то место, в котором сейчас находился отец, но ущипнув себя за бедро, собралась и ровно произнесла:

– Мне жаль, что я вас разочаровала, хорд Торано.

Правду я узнала, но ничего уже не изменить. А официальное разбирательство с отцом обернется против меня.

– Как в колледже Кана? Мне казалось, что микробиология совсем не твой предмет, если ты, конечно, не собираешься программировать медицинские установки,– улыбнулся хорд Торано.

– Это возможно,– едва смогла растянуть губы в учтивой улыбке я.

– Что ж, тогда тебе удачи! Ты была бы талантлива в инженерии…

«Была бы…»

– Благодарю, хорд Торано.

Преподаватель кивнул и пошел восвояси, а я провожала его спину стремительно темнеющим взглядом.

* * *

Когда я пришла к дому, на его месте было пепелище. Я даже удивилась, что мне нисколько не жаль своего скудного гардероба из нескольких старых платьев и выцветших пижам…

– Ну как в колледже?– спросил брат, выглянув из гостиной, и я увидела злорадство в его улыбке, как и в ухмылке отца. Но я никогда не покажу им своего поражения.

– Мне нравится. Главное, что я смогу себя содержать,– проговорила я и, выждав несколько секунд, отвернулась и стала подниматься в свою комнату, но, услышав русский, замерла в пролете.

– Выдрессировали, даже не пикнула о Тазире,– не очень довольный моим ответом, хмыкнул Игнат.

– А на кого ей пенять?– поддержал тон отец.– Думала, я ей позволю занять мое место в мастерской после колледжа? Да я ни на шаг не подпущу ее к инженерии – мозгов не хватит. Пусть попробует найти себе место в микробиологии, если и там не опозорится…

«Оскорбило, что дочь может превзойти тебя? Так уже превзошла…»– сжав дрожащие губы, вздохнула я и взглянула на мигнувший коммуникатор.

«Саша, от тебя давно нет вестей,– написал Джон.– А у меня есть новости, встретимся завтра после учебы?»

«Ты придумал, как взорвать Гану?»– подумала я, но в ответ написала короткое «Да».

«Я могу встретить тебя у колледжа Тазира и привезти в Кан?»

Я лишь сильнее сжала челюсти и ответила:

«Я приду к тебе сама».

* * *

За стенами колледжа всегда становилось легче дышать. Но сегодня я не завтракала и не обедала: аппетит совсем пропал, поэтому меня подташнивало и дышала с трудом.

Глубоко вдыхая и задерживая дыхание, я шла в направлении дома Джона Саманти и набирала сообщение:

«Ты дома?»

«На Фруктовой площади».

«Встретимся там»,– ответила я и ощутила фруктовый привкус во рту.

Я знаю Фруктовую площадь с детства и иногда краду там фрукты. Джон сидел на скамье недалеко от одной из фруктовой лавки и просматривал что-то на визоре. Я бегло огляделась и с вежливой улыбкой подошла к торговцу. Наклонившись над горкой ярко-оранжевых плодов, я дотянулась до контейнера с синими ягодами. Но вот беда: локтем задела идеальную пирамиду из фруктов и те рассыпались по витрине, перемешавшись с остальными.

– Ой,– испуганно прикрыла рот ладошкой я.– Извините, я не хотела… А ягоды спелые?

– Конечно спелые, иначе я бы их не выставил,– терпеливо проговорил торговец и стал обходить витрину.

– Я всегда чувствую запах неспелых. У меня на них аллергия. Извините, но я не возьму…

– Тогда не трогай больше ничего. Лучше спроси, подам…