Глава 2

– Поцелуй меня, девочка. Сама.

– Ни за что!

Мужские прикосновения не приносили боли, но они дарили желание умереть прямо здесь и сейчас.

Он наказывает. Жестоко и показательно.

– Тебе нравится, как я ласкаю тебя, Аля? Скажи мне: это стоило тех денег, что вам заплатили за аферу?

– Я ненавижу вас… – сжимаю челюсти.

– Упругая грудь… Женственные изгибы, огонь в глазах, немного страха и гордость – адская смесь. Как же твой парень сумел тебя завоевать? Или ты быстро отдалась ему?

Хочу заткнуть уши, лишь бы не слышать его грязный шепот. Но закрываю только глаза. И с ненавистью чувствую его прикосновения.

– До чего же ты прекрасна, Аля. Сладкая девочка.

Я судорожно глотаю воздух, когда перестаю чувствовать его интимные прикосновения на себе. А затем Руднев толкает меня спиной на кровать.

«Десять минут, всего десять минут… Правда?», – молюсь я.

Снизу вверх, лежа обнаженной на холодной кровати, я смотрела на своего палача. Каждый его шаг вынуждал меня съеживаться, а от холода тяжелая грудь покрывалась мурашками. От холода и голодного взгляда зверя.

Руднев начинает раздеваться, и его обнаженное тело выглядит еще более внушительным. Он уже близко, его руки окутывают мои запястья, его горячее и сильное тело касается моего – полностью обнаженного, а мне становится еще тяжелее воспринимать эту пошлую реальность.

И я не выдерживаю. Я скольжу выше по кровати, пока не упираюсь в спинку, а затем меня грубо переворачивают грудью на шелковую постель, скрещивая руки за спиной.

– Постойте! Я передумала, лучше смерть… – всхлипываю я, глуша в себе рыдания.

И меня отпускают. Я чувствую свободу рук и движений, хочу подняться, вот только в номер сразу же заталкивают Кирилла, и я слышу в нем совсем чужое:

– Аля, ты думаешь только о себе! Если ты сейчас не успокоишься, то нас обоих убьют или отправят за решетку… Подумай хотя бы обо мне, Аля!

Меня переклинивает. Вмиг. И теперь вместо слез меня пробивает судорогой. Я не поняла, в какой момент я почувствовала отвращение к тому, кого я люблю.

Его ведут на выход, а грубая рука Руднева тянет мое лицо выше, чтобы прошептать в самое ухо:

– Я могу остановиться и выйти из номера. Один. Вот только вы оба из номера уже не выйдете. Ты не плакала, когда убивала меня, Аля, поэтому сейчас прислушайся к своему тряпке-мужику. Или же… я уйду отсюда, так и не тронув тебя. В таком случае тебе придется умолять меня взять тебя.

Я молчу.

– Мы можем продолжать? – вкрадчиво спрашивает Руднев.

– Все в порядке, – выдавливаю я.

– Я повторю вопрос. Мы можем продолжать?

– Да.

– Умница. Теперь открой свой ротик, Аля.

Я выполняю приказ, и несколько его пальцев тут же проникает внутрь, касаясь моего языка, играя с ним и наказывая меня. Я чувствую между бедер твердое мужское желание, но вместо того, чтобы побыстрее это закончить, Руднев сперва делает несколько движений влажными пальцами. Они проникают в меня резко, глубоко, заставляя меня каждый раз выгибаться в попытке избежать этого испытания. В постели с Кириллом я не знала таких жестов, и происходящее сейчас доводило меня до шокового состояния.

А в следующий миг он резко выходит из меня, подставляя на смену пальцам что-то большое, твердое и горячее. Я глотаю сухой воздух, глуша в себе чуждые эмоции, и принимаю его в себя. Нелюбимого, чужого. Это дается тяжело, и вскоре я зажмуриваюсь от усиливающейся боли. Часто дышу. И не понимаю, что происходит, когда в один момент я чувствую распирающую меня боль. С Кириллом такого не было.

Тогда Руднев перехватывает меня покрепче.

– Раздвинь ножки пошире, Аля.

Я не успеваю понять, что происходит, как в следующий миг Руднев переворачивает меня на спину, резко разводит мои бедра и усиливает давление членом, проникая в меня лишь ненамного. Потому что с каждой секундой мне становится больнее, и я неосознанно дергаюсь подальше от нависающего надо мной мужчины.

– Аля, ты очень тесная. Только не говори мне, что ты еще никогда…

Я не слышала, что он сказал дальше, потому что в следующую секунду я вскрикнула. От странной распирающей боли, едва Руднев, устав быть терпеливым, сделал резкий нетерпеливый толчок и вошел в меня.

Я распахнула глаза, полные непонимания, и встретила такой же шокированный взгляд. Я непроизвольно сжалась от подступающей боли, и тогда из его губ вырвалось шипение, Руднев резко вобрал в себя воздух и на миг перестал дышать. Его глаза опасно затуманились.

– Пожалуйста… – проблеяла я.

Боль понемногу отступала, но Руднев отчего-то сжал мои бедра своими руками и хрипло прошептал:

– Тихо… Сейчас пройдет.

А в следующую секунду он делает движение – еще глубже и сильнее, и меня вновь выворачивает дугой. Прошлая боль не идет ни в какое сравнение, я до крови впиваюсь ногтями в мужскую спину и непроизвольно обхватываю ногами мужскую талию.

Что пройдет – я не понимала. Я просто царапала его чертову спину и глотала воздух, находясь где-то на грани сознания и реальности. Слова Руднева доходили до меня постепенно, как и то, что теперь зверь полностью во мне. Он замер, позволяя мне привыкнуть к боли. Из моей груди вырывалось частое дыхание.

– Сейчас я лишил тебя невинности, – как само собой разумеющееся произнес он.

Что?!

– Я вас ненавижу… – шепчу хрипло.

– Я не виноват, что твой парень не сделал этого. Точнее сказать, не смог этого сделать в виду своих физиологических особенностей, – усмехнулся он.

С этими словами он начал двигаться. Каждым миллиметром кожи я чувствовала, как он выходит из меня. Почти полностью. Чтобы затем, убедившись в своей правоте, вновь погрузиться в меня глубоко, до прогиба моей спины. Я зажмурилась, чтобы не видеть это.

С каждой минутой боль отпускала меня, и наступала апатия. Мои ладони лежали на шелковой постели, а его руки делали с моим телом, что хотели. Каждое проникновение переносилось легче предыдущего, кроме одного осознания.

Этот жестокий человек стал моим первым мужчиной. Как такое возможно?

– Больно только в первый раз, – сказал он.

– Вы у меня не первый, – нахожу в себе силы едко ответить.

И вот снова загорелые сильные руки собственнически мнут мою грудь, а его зубы прикусывают мою плоть, оставляя следы на нежной коже. Руднев продолжает двигаться во мне, издавая звуки, которые я бы предпочла не слышать, потому что где-то там, за стеной – остался сбежавший Кирилл. Он убедил меня сдаться, покориться этому мужчине, но сам – сбежал.

Я сама согласилась на это, так отчего же сейчас мне так горько?

И да, я ошиблась. Сильно ошиблась, когда в душе я наивно предположила, что все обойдется десятью минутами. Этот мужчина брал меня в пять раз больше, распоряжаясь моим телом как хозяин, и даже стуки Кирилла в дверь не останавливали его.

– Либо ты проваливаешь на час, либо в тюрьму, – яростно рыкнул Артем в один момент.

И больше Кирилл не заходил.

Только он все равно слышал нас: его стоны и мое тяжелое дыхание, которое я глушила, кусая губы. Мне больше не было больно, но безумие этого мужчины заставляло меня кричать. Это не длилось десять минут, отнюдь. Он входил в мое тело до победного, оставляя на нем следы и оставляя во мне… часть себя. Когда внутри стало разливаться что-то теплое, я сжалась под его стальным телом, приговаривая лишь одно.

«Все закончилось. Закончилось. Но второй раз я это не выдержу…»

Хватка Руднева ослабла. Кончив, он почти отпустил меня.

Лежа обнаженной в этом номере, я чувствовала себя наполненной и пустой одновременно. Я была укрыта покрывалом, но у меня не было сил двигаться. Еще никогда я не чувствовала себя такой смертельно уставшей.

– Я заказал еду в номер. Поужинаем.

– Я хочу уйти, поэтому ужинать вы будете без меня, – прошептала я, смотря в одну точку.

Я попыталась подняться, но сделать этого мне не позволила мужская рука на моей груди. Громко сглатываю и поднимаю взгляд на ненавистного мне мужчину.

– Ты никуда не пойдешь. Должно пройти время, чтобы шансы на оплодотворение увеличились.

Слова, которые разделили мою жизнь на до и после. Слова, вызвавшие во мне бурный всплеск эмоций и осознание произошедшего. Только сейчас я поняла, на что я подписалась. Этот ребенок навсегда свяжет меня с этим мужчиной.

Я не сразу почувствовала грубую хватку на своем лице. Руднев заставил меня запрокинуть голову и посмотреть прямо в его жестокие глаза.

– Плакала ли ты, когда обрекала меня на верную смерть?! Аля…

Я качаю головой и пытаюсь отцепить его руки от своего тела, но они словно приросли ко мне.

– Не плакала… – задумчиво повторяет он.

Этот мужчина страшен в гневе, он опасен. Он заставил меня бояться.

– К тому времени меня уже не будет в живых. Я не увижу своего ребенка. Вот, на что ты обрекла меня, Аля.

– Что, если ничего не выйдет?! Почему бы вам просто не обратиться в клинику? Любая захочет иметь от вас ребенка!

– Молись, чтобы ты забеременела с первого раза, иначе нам придется повторить сегодняшнюю ночь. Позже я отвезу тебя к своему брату, всю оставшуюся беременность ты будешь под его контролем.

Руднев поднялся с кровати, отпуская меня.

– И еще, Аля. Даже не думай, что ты сможешь быть матерью для него. Моего наследника будет воспитывать брат.

А вот это мы еще посмотрим, господин Руднев.

Глава 3

Несколько дней назад

– Я проиграл в казино, Аля!

Этим утром я едва не поседела.

Сначала Кирилла всю ночь не было дома, но к этому меня жизнь уже готовила. Я уверяла себя, что его снова задержали на работе, он ведь, как-никак, менеджер в ночном клубе. Сегодня выходные, наверняка его снова попросили задержаться… до утра. Однако, дома он появился лишь к обеду, уже на пороге оглушив меня этой новостью.

Я спокойно складываю руки на груди, не поддаваясь панике:

– Ты был на работе. Какое казино, Кирилл? Это шутка?

– Ты меня не слышишь, Аля?! Какие шутки?! Я крупно влип!

Круглые большие глаза моего парня тогда показались мне и вовсе с монету, и в это утро я узнала правду, которая стала переломным моментом в нашей романтической истории.

Из-за загруженности в университете я не заметила, как он изменился. Как каждый вечер глаза Кирилла лихорадочно блестели, но его нервозность я сочла за тяжелые смены, которых, как оказалось, не было. В тот день Кирилл рассказал мне, что его уволили с работы за многочисленные жалобы еще месяц назад, не выплатив ни копейки. Чтобы не огорчать меня, он решил попытать удачу в казино, ведь аренду за квартиру никто не отменял, а моей стипендии и подработок нам бы не хватило.

Кирилл опустился до казино и в итоге… не выиграл ни копейки. Более того, теперь он должен огромную сумму денег, вот только хозяин не потребовал выплаты.

Он потребовал меня.

Как оружие против совершенно другого человека, некоего Руднева Артема Ильясовича. Это я узнала на личной встрече, когда меня пригласили в то злополучное казино.

– В противном случае, Авдеева Аля Алексеевна, ваш долг составляет вот такую красивую цифру, на конце которой красуется шесть нулей.

Дряблая рука владельца казино Ахитова раскрывается цифрой пять. Уставшая, не выспавшаяся и нервная, я не теряю надежды на хороший исход:

– Мы все выплатим, я обещаю!..

«Выплатим, ага. При хорошей зарплате лет за десять, максимум за пятнадцать выплатим. Вот только еще мне придется бросить университет, и еще…»

– Выплатите? – хитро прищуривается Ахитов.

В эту секунду я понимаю, что информация на меня была собрана неспроста. А это значит, что мой парень проиграл тоже неспроста. И денег от нас вовсе не ждут. Им нужна я.

– Не глупи, девочка. Я предложу тебе выгодное сотрудничество, и тебе его лучше принять. Ты ведь так молода, чтобы портить себе жизнь, не правда ли?

– Я не понимаю, что вы хотите от меня… – шепчу я.

– Я лишь прошу тебя об услуге, ведь твои биография и внешность так нужны мне, Алечка. У тебя даже нет родителей, которые могли бы тебе помочь найти такую большую сумму. К тому же, ты очень любишь своего парня. Не так ли?

Опускаю его «Алечка» и холодею от того, как много этот человек знает обо мне.

Однако, вальяжно раскинувшийся дедушка не любил долго ждать, тем более тех, кто ему крупно должен.

– У тебя есть 6 секунд, чтобы принять решение. Один, два, три, четыре, пять… Алечка?

– Я не должна никого убивать? – шепчу я.

– Я обещаю тебе, что твои руки и совесть будут чисты. Ты просто погуляешь по торговому центру, а затем ты и твой любимый человек будете жить прежней жизнью.

«Заметь, он ведь не ответил на твой вопрос, Аля», – быстро проносится в мыслях.

Я напряженно молчу. Ахитов хмурится, а его тон сменяется на недобрый:

– В противном случае я жду свои пять миллионов на своем столе уже завтра!

– Хорошо. Я согласна, – судорожно выдыхаю я.

Мне не угрожали прямо. И я не уверена, что Ахитов вообще стал бы угрожать, но в это время цифра нашего долга казалась мне такой неподъемной, что шальная мысль: «Почему бы просто не погулять по торговому центру за пять миллионов?» успешно закрепилась в моей голове.

Глупая, я считала, что существуют такие легкие деньги. Наивная, я поверила владельцу казино.

Так я убила человека. И сама стала должницей.

Этим же днем

Ахитов затушил сигарету, дымом которой пропах весь кабинет, а его цепкие глаза посмотрели на меня как на призрака. И вскоре я понимаю, почему.

– Боже мой, как ты на нее похожа… Ты мое оружие, которым я убью Руднева. Я чувствую себя фееричным злодеем!

Ахитов противно засмеялся, вот только мне было не до шуток. Я сидела в его кабинете как на иголках.

– На кого я похожа?

– На бывшую жену нашего главного героя.

Эта история начинает нравиться мне все меньше, но пожилой мужчина резко меняет тему, становясь серьезным.