Цитаты из книги «Мой хулиган»

А вот и он… Оборачиваюсь, затаив дыхание. Густая копна темных волос небрежно, но мило взлохмачена. Белоснежная футболка с мультяшным принтом, черные свободные джинсы с подкатами и яркие кроссы. И естественно, темные линии татуировок на руках, так заметно подчеркивающие смуглую кожу и рельеф мышц. И куда же без пронизывающего взгляда карих глаз и нагло-обаятельной усмешки? Типичный Ольховский. У меня сердце сползает куда-то в пятки.

– Лесь, привет. – Низкий голос с хрипотцой за моей спиной заставляет вздрогнуть.

Задерживаюсь перед входом в столовую и даю себе пару секунд, чтобы еще раз рассмотреть симпатичное лицо Алекса. Оно действительно какоето чересчур… идеальное, как и сам Алекс в целом. И я вдруг точно понимаю, что… – Я не обижена, правда. – Искренне улыбнувшись Смирнову, прохожу в столовку. – Но не думаю, что Макс…

Такой внезапно заботливый Смирнов вызывает во мне лишь раздражение. Даже несмотря на то, что уж я-то знаю всю правду про наши с Максом «отношения».

И я киваю в ответ так, как будто это кивок снайпера. Комплимент от Алекса? Вроде бы и приятно, но почему-то от него горчит во рту. Значит, Смирнову интереснее обертка и статус?.. То есть план Ольховского сработал? Вот так легко и быстро?

Идеально уложенные светлые волосы, отлично сидящая белоснежная рубашка и отглаженные брюки – все с иголочки. Разглядываю такого идеального Алекса в ожидании уже знакомого чувства восхищения и трепета, но… ничего не происходит. Я просто смотрю на красивого Смирнова. Видимо, прошедшая суббота высосала из меня все эмоции.

Он не выходит из моей головы. Это странно. И я не об Алексе. За вечер пятницы я была настолько истощена эмоционально, что уснула одетая на кровати, так и не написав Максу «спасибо» за свое спасение. А с утра субботы я маюсь над мобильным. Максим прислал свой номер телефона в чат. В контакты-то я его записала, но вот с ответом вышла проблема.

«Забыл сказать, так что каюсь. Прическа – топ, макияж – огонь, платье – зачет. Да и сама ты, Синичкина, оказывается, ничё такая. Особенно ремешки… Особенно те, что на ногах под платьем…» Меня обдает холодной волной. Опускаю взгляд на ноги и вспыхиваю как спичка. Подол платья, зацепившись за портупею, вызывающе задран, оголив мою ногу почти до бедра. Боже! Одергиваю платье и без сил падаю на кровать, закрыв лицо ладонями. Сердце колотится, щеки щиплет стыд, и руки дрожат… Я вся дрожу. Меня затягивает в жуткое незнакомое чувство. Оно похоже на панику, но почему-то совсем не хочется от нее избавляться. Лишь тонуть в ней дальше. Что вообще со мной происходит?

Когда вижу знакомый черный капот и решетку радиатора, то готова просто зарыдать в голос. Мне кажется, что Макс с битой в руках вылетает из машины раньше, чем она останавливается. Каждая мышца его лица напряжена, глаза как два черных угля, а плечи словно приобрели еще больший размах. – От девушки отошли, – скалится он, делая взмах битой. И этого оказывается достаточно, чтобы сбить с этих двоих спесь. Один реверанс бейсболиста – и мы с Максом остаемся во дворе уже одни. – Ты как? – Перестав сверлить звериными глазами темноту, где исчезли эти два козла, Максим опускает биту и переводит взгляд на меня. С тревогой осматривает с головы до ног. В свете автомобильных фар вижу, как тяжело вздымается его грудь, а пальцы со всей силы сжимают бейсбольный атрибут.

Я едва не спрашиваю: кто он? Пока мой затуманенный мозг не сигналит мне – Смирнов! Я же здесь из-за него… и Майер… Но мне сейчас явно не до них… Потому что пальцы Макса касаются моего подбородка, а потом аккуратно его сдавливают. Я судорожно вдыхаю воздух, приоткрывая рот. И улыбающиеся губы Максима оказываются в такой близости от моих, что меня накрывает фантазия, будто они касаются меня… Я чувствую обжигающее дыхание у своего лица, ощущаю горячие пальцы, которые гладят мой подбородок. Все мое напряжение плавно стекает вниз живота, оставляя за собой непривычную пустоту внутри… Не понимаю, почему я вообще позволяю себе такое?