Читать книгу «Ничего личного. Только любовь» онлайн полностью📖 — Алисы Мейн — MyBook.
image
cover

















Во мне же все еще кипели злость и недоумение. Ни я, ни Вера, ни звукорежиссер, ни Алексей, ни кто бы то ни было не заслуживали грубого отношения только потому что «это шоу-бизнес».

Но, наверное, моей проблемой было то, что я все время старался бороться за справедливость. В привычной мне жизни это еще было возможно, но шоу-бизнес – это действительно что-то масштабное и сформированное задолго до моего в нем появления. Нужно быть слишком влиятельным для того, чтобы хотя бы попытаться в нем что-то изменить.

Без особого желания я кивнул, принимая слова Егора.

– Вот и молодчина, – мужчина еще раз хлопнул меня по спине и подозвал бармена.

Пока Егор заказывал эспрессо, свет в зале погас, а за нашими спинами раздались аплодисменты и одобрительный свист.

Я обернулся как раз в тот момент, когда Анна только вышла к микрофону и на нее упал луч от софита. В его бледном свете серебристое платье даже издалека ослепляюще сверкало при малейшем движении.

Ярче наряда сияла только улыбка Вебер, которая вмиг превратила ее в обаятельную, приветливую и готовую покорять своим талантом публику звезду.

В перерывах между композициями, когда она общалась с аудиторией, смех Анны звучал почти такой же легкой и приятной мелодией, как и ее песни.

Сейчас я прекрасно понимал очарованную ею Полинку. В образ Анны Вебер было очень легко влюбиться. Она играла роль: строила глазки, флиртовала, застенчиво уводила взгляд, – и создавала иллюзию внешне эффектной, но на деле кроткой и доверчивой девушки. И если бы мне не довелось немного пообщаться с ней вне сцены, я бы безоговорочно ей поверил.

Нарочитая игривость при общении со слушателями не мешала ей быть профессионалом во время исполнения песен. Скажу честно, я был уверен в том, что почти все поп-певцы работают под фонограмму и на деле петь-то не умеют. Но Анна…

Чем она смогла заслужить мое безоговорочное уважение, так это своим вокалом. Сильный, уверенный голос, когда нужно – пронзительный и пробирающий до мурашек. Когда необходимо – нежнейший и проникновенный, способный добраться до каждого твоего нервного окончания и едва заметными мелизмами (мелодический фрагмент. – Прим. автора) с легкостью управлять твоими эмоциями.

Выступление прошло спокойно. Гости и, как мне сначала показалось, даже сама артистка, остались довольны. Но стоило мне поспешить после завершения концерта следом за Анной к гримерной, чтобы от всего сердца поблагодарить и похвалить ее, как девушка, окинув меня непривычно пренебрежительным после ее вдохновляющей роли на сцене взглядом, вновь захлопнула передо мной дверь

Аня

Я даже почти не злилась на Руслана, не отправившего райдер организаторам мероприятия и оставившего меня в полупыльной каморке без воды и закусок. Наверняка он сделал это по указанию Олега, которому я в очередной раз чем-то не угодила, и он таким образом решил на мне отыграться. Детский сад. Впрочем, такое поведение продюсера мне было знакомо.

Что же касается этого ассистента – Никиты…

Задели ли меня его слова? Я бы очень хотела признаться себе, что нет. Но что-то в сказанном им вызывало во мне острое раздражение. Грешным делом, я даже допустила мысль, что в чем-то этот парень прав. К счастью, ни желания, ни времени разбираться в этом не было.

По пути в свою квартиру я набрала номер, по которому мечтала позвонить с той самой минуты, как сегодня утром оказалась в машине Егора.

Дома я торопливо приняла душ, переоделась и уже спустя сорок минут сидела в вип-кабинке клуба «Бурлеск» в компании виски с колой и курящего яблочный кальян Миши. Выслушивая мои жалобы на мать, Абрамова и бестолковый персонал, Пронин заискивающе поглядывал на меня сквозь ароматную дымку.

Выговорившись, я вздохнула. Миша редко комментировал мои душевные излияния, он всегда очень тактично подходил к выбору слов поддержки и отвечал только тогда, когда ему задавали вопросы. И меня это вполне устраивало. Для того, чтобы мне давали советы, я могла обратиться к психологу. Пронин же в моей жизни выполнял несколько иную роль.

Миша так сексуально подносил к губам мундштук и с таким невозмутимым видом выдыхал дым, что я не удержалась:

– Составишь мне сегодня компанию?

К моему удивлению, парень виновато пожал плечами:

– Прости, но у меня вроде как свидание.

Я постаралась скрыть разочарование за милой улыбкой:

– Может, в этот раз будет та самая?

Миша, не отрывая от меня глаз, выдохнул очередную порцию густого дыма:

– Может.

Глупо надеяться на то, что Пронин каждый раз в моменты моего хождения на грани нервного срыва будет бросать свои дела и сломя голову мчаться утешать меня в постели. Несмотря ни на что, у каждого из нас была своя жизнь.

Я опустила взгляд в стакан с остатками виски:

– Завтра Олег тащит меня на благотворительный вечер. Я не знаю, как выдержать комбо из Абрамова и его друзей.

– А вдруг будет не так уж и плохо?

Я печально улыбнулась.

– Эй.

Миша придвинулся ко мне и осторожно взял двумя пальцами за подбородок, поворачивая к себе. Я посмотрела на него. В красном полумраке кабинки всегда ясные и смешливые глаза Пронина выглядели серьезными.

– Я не люблю когда ты грустишь, – прошептал он, с озабоченностью всматриваясь в мое лицо.

– У меня нехорошее предчувствие, – призналась я.

В последние дни Абрамов стал непривычно молчалив и будто бы держался от меня на расстоянии. При обычном рвении влезать в каждый аспект моей жизни, его поведение казалось странным. Я почти убедила себя в том, что он что-то от меня скрывает. Что-то, что мне совершенно не понравится.

Пронин провел большим пальцем по моим губам, опустив на них задумчивый взгляд. Затем несколько раз моргнул и, словно опомнившись, заглянул мне в глаза:

– Как бы я хотел забрать все твои тревоги.

– Ты можешь, – вырвалось у меня еле слышно, о чем я тут же пожалела. – Извини. Это нечестно.

Миша нежно коснулся моей щеки.

– Иди сюда, – выдохнул он и подался ко мне, накрывая мои губы влажным и чувственным поцелуем.

Да, Пронин мастерски владел искусством забирать не только тревоги, но и вообще какие бы то ни было мысли.

В первую секунду я хотела воспротивиться, но как только Мишин язык проник в мой рот, мне больше ничего не оставалось, как обхватить свободной рукой его шею и привлечь к себе еще ближе.

Пронин, не глядя, отложил мундштук и приобнял меня за талию, прижимаясь ко мне так тесно, что я каждой клеточкой тела чувствовала исходящий от него жар. Мишин поцелуй возбуждал, но этот парень всегда четко знал границы дозволенного, поэтому ни одним лишним прикосновением не давал понять, что дело зайдет дальше.

Это просто поцелуй. Горячий. Будоражащий. Головокружительный.

Мы целовались долго, неспешно, наслаждаясь каждой отведенной нам секундой. Наконец Миша оторвался от моих губ и на миг поджал собственные. Не убирая рук, он мягко улыбнулся:

– Полегчало?

Я, быстрее захмелевшая от его поцелуя нежели от виски, смотрела на него с легкой ухмылкой.

– И ты сегодня планируешь целоваться с другой девушкой, – многозначительно произнесла я.

Миша дерзко дернул бровями:

– Она должна визжать от восторгов, зная, что эти губы целовали саму Анну Вебер.

Я не удержалась от смеха, а парень довольно улыбнулся.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я.

Миша подмигнул мне и, прежде чем убрать руки и отодвинуться, нежно поцеловал в кончик носа.

Пронин вновь взялся за мундштук, а я, глядя на него, поймала себя на том, что теперь думаю не о валящихся на меня заботах, а о том, как завидую счастливице, которая проведет сегодняшнюю ночь в Мишиных объятиях.

Не позволяя ревности затуманить разум, я залпом допила остатки виски.

***

На следующий день мы с Олегом ехали на благотворительный вечер. За рулем находился Егор. Абрамов разговаривал по телефону с представителем ювелирного магазина, заказывая украшения жене на юбилей. Я видела Севастьяну Абрамову несколько раз. Это была довольно приятная женщина, решение которой связать жизнь с таким моральным уродом как Олег, вызывало у меня недоумение.

Я разгладила юбку сшитого на заказ черного шелкового платья на тонких бретелях, больше похожего на удлиненную ночнушку. На выборе наряда настаивал сам Абрамов, что могло означать только одно: ему требовалось, чтобы сегодня я уделила кому-то особенное внимание.

Олег закончил разговор и отложил мобильный.

– Как настроение? – поинтересовался он спустя пару минут, хотя я бы предпочла, чтобы мы продолжили ехать в тишине.

– Лучше всех, – ровным голосом ответила я.

– Это хорошо. – Олег немного помолчал. – Много сегодня не пей. Пары бокалов шампанского с тебя хватит.

Я фыркнула. Можно подумать, я хоть раз напивалась на публичных мероприятиях. Хотя желание было, не спорю.

– Кого сегодня обхаживать? – прямо спросила я.

– Никого. Просто улыбайся и будь приветливой.

Удивительно.

– И долго это продлится?

– Сколько надо, столько и продлится, – ледяным тоном ответил Олег.

С каждой минутой мое недоброе предчувствие угнетало меня все больше и больше. Если бы я только могла залезть в гребаную голову к Абрамову и понять, что он задумал…

Когда мы приехали на место – в ресторанный комплекс «Royal», мой продюсер превратился в само очарование. Он подал мне руку, помогая выйти из машины, и так тепло улыбнулся, что со стороны могло показаться, будто ближе нас с ним не сыскать никого на белом свете. Лицемерный говнюк.

Я выполняла поставленную задачу как самая прилежная ученица. Обворожительная улыбка не сходила с моего лица ни на минуту.

Для окружающих я сияла и была невероятно счастлива оказаться в толпе этих зажравшихся толстосумов, на деле чувствуя себя дешевой эскортницей в дорогой обертке. Зачастую подобные «благотворительные вечера» проводились не с целью собрать деньги на благие цели, а похвастаться перед старыми знакомыми своими достижениями и приобретениями.

Одни и те же лица. Одни и те же разговоры. Одни и те же попытки полапать меня и умаслить на встречу тет-а-тет.

Я была в числе «элитных» звезд, которых звали на такие мероприятия просто для того, чтобы привлечь больше внимания журналистов и публики. Этот цирк вызывал смех оттого, что организаторы готовы были вкладывать больше денег в мое присутствие нежели непосредственно в благотворительность.

В среде таких персонажей я воспринималась как «поющие трусы». Многие даже не догадывались о том, что я в состоянии связать несколько слов в целое предложение – не потому что это было правдой, а потому что такой образ мне кропотливо создавал мой продюсер. Олигархов не интересовали умные девушки. Им нужны были красивые, сексуальные, желательно, но не обязательно – знаменитые. Этакие «пустышки» со всегда здоровой головой, готовые смеяться над каждой тупой шуткой собеседника.

Почти два часа «хождения по мукам», – а именно приветствий и знакомств с похожими друг на друга банкирами, бизнесменами, предпринимателями и прочими «невероятно важными людьми», и Абрамов наконец оставил меня в покое, предоставив самой себе.

Самое интересное место, которое я заприметила в первые же минуты приезда и куда направилась сразу же как освободилась – фуршетный стол.

Вопреки советам Олега я выпила три бокала шампанского и останавливаться на этом не планировала. В тот самый момент, когда я направлялась к официанту с намерением обзавестись очередной порцией игристого, позади раздался голос:

– Анна Вербицкая.

Я обернулась и застыла. Так кропотливо накапливаемое приятное опьянение как рукой сняло.

Передо мной стоял высокий и до неприличия горячий мужчина. Смоляные волосы, дерзко прищуренные темно-серые глаза, легкая небритость, нос с небольшой горбинкой и идеальной формы пухлые губы, сейчас изогнутые в самодовольной ухмылке.

Этот мужчина был олицетворением влажных фантазий доброй половины присутствующих здесь женщин.

И этот мужчина был моей первой и последней любовью, с такой жестокостью разбившей мне сердце, что вот уже семь лет я не могла собрать все осколки и склеить его.

– Кирилл Волков. – Я была рада, что мне удалось передразнить его интонации и не показать, насколько я шокирована и взволнована его появлением здесь.

– Рад, что ты меня помнишь.

– Удивлена, что ты меня помнишь.

Волков снисходительно хмыкнул:

– Брось, Вербицкая, тебя сложно забыть. Особенно когда с половины баннеров в центре Москвы смотрит твое очаровательное личико.

Я продемонстрировала ему самую ледяную улыбку, имевшуюся в моем арсенале, а сердцебиение между тем предательски сбоило.

Я прекрасно помнила нашу последнюю встречу. Как он незаслуженно обвинил меня в измене. Как выставил из своей машины. Как бросил на улице под ледяным ноябрьским ливнем.

А еще я прекрасно помнила видео, на котором он самозабвенно трахал в туалетной кабинке бара мою лучшую подругу когда мы с ним еще были в отношениях. Разумеется, давно уже бывшую лучшую подругу.

Мне было шестнадцать. Кириллу – двадцать. Примерно через пару месяцев после нашего расставания меня забрал к себе Абрамов, который на тот момент казался мне спасением. Как же я ошибалась… Впрочем, сейчас не об этом.

– Ты не рада меня видеть, – констатировал Кирилл со смешком, болезненно воткнувшимся мне в легкие стрелой с шипастым наконечником.

Я, как мне показалось, невозмутимо повела плечом:

– А на что ты рассчитывал?

Волков склонил голову и окинул меня таким взглядом, что на спине вмиг проступили капли пота. Даже спустя столько лет и после того, что он сделал, он все так же действовал на меня…

– Хотя бы на поцелуй в щеку по старой дружбе.

– От меня в щеку ты можешь получить только удар кулаком.

Волков мягко и бархатисто рассмеялся:

– Ох, Вербицкая… Я вспомнил, почему ты мне нравилась.

Теперь наступила моя очередь смеяться. Пускай вышло натянуто и немного зажато, но в целом я осталась довольна.

– Нравилась? – переспросила я, отсмеявшись, и приблизилась к Волкову. Задрала лицо, потому что этот самец был выше меня на голову даже с моими десятисантиметровыми шпильками. Стараясь не вдыхать смесь запаха его одеколона и кожи, внезапно подействовавшую на меня подобно флюиду, я негромко произнесла:

– Тебе нравилось спать со мной как и со всеми теми потаскухами, с которыми ты мне изменял. Интересно, – я состроила задумчивое лицо, – скольких еще ты успел перетрахать за эти семь лет? И какой букет инфекций припрятал в штанах?

Волков пристально смотрел на меня сверху вниз горящими глазами. От него исходили такие волны желания, что моя кожа словно загорелась, а в висках тревожно запульсировало.

Его взгляд опустился на мои губы, и я невольно приоткрыла их, зная, что так они выглядят еще привлекательнее.

Черт! Волков хотел меня. А что делала я? Соблазняла его еще больше?

Кирилл вновь посмотрел мне в глаза. Его зрачки расширились так, что затопили всю радужку похожих по цвету на грозовое небо глаз. Темные. Бездонные. Опасные.

Он наклонился к моему уху, обдавая пламенным дыханием и заставляя стиснуть челюсти, чтобы не охнуть. Как от него пахло… Лед. Грейпфрут. И горький шоколад. Этот запах впечатался мне в память до конца жизни.

Помогите, святые… бесы… кто угодно… Его запах всегда был моим афродизиаком. Моей персональной пыткой.

– Я знаю, что в молодости совершил много ошибок и твоя обида вполне заслужена. Но, прошу, – его большая и крепкая ладонь обожгла мне талию. Я прикрыла глаза, сдерживаясь из последних сил. Мое тело помнило его руки. Матерь божья, оно их помнило! – Дай мне шанс все исправить. Я уже не тот, каким ты меня знала. Я успел многое осознать и о многом пожалеть.

Возможно, это было сделано не специально, но, зная Волкова, скорее все же намеренно… Я почувствовала, как его губы на краткий миг коснулись моего уха, и распахнула глаза, с досадой закусив щеку.

Почему он все еще так действовал на меня? Все эти годы я лелеяла ненависть к нему в надежде на то, что когда-нибудь смогу с ним расквитаться.

Сейчас я была достаточно сильной и уверенной в себе для мести, но… Но мои колени предательски дрожали от его близости.

Я собрала остатки сил, скинула его ладонь с талии и, отстранившись, прошипела:

– Держись от меня подальше.

Я сказала это искренне, потому что его присутствие рядом провоцировало в моем теле нежелательные реакции.

Мое заявление вызвало у Волкова лишь кривую улыбку, не делавшую его менее красивым:

– Очень надеюсь, что ты пересмотришь свое мнение.

Я бросила на него последний взгляд, как я надеялась – яростный, но, вероятнее всего, это больше походило на взгляд отчаявшегося, загнанного в угол олененка, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, поспешила убраться.

За каким чертом я виляла бедрами, исчезая в направлении туалета? Знала же, что он смотрит вслед. Что и кому пыталась доказать? Что он меня недостоин? Это и не нужно доказывать. Мне же должно быть безразлично, я уже давно не наивная влюбленная простушка.

Но что со мной происходило?

Я зашла в женский туалет и посмотрела на отражение. Глаза нездорово блестели. Щеки пылали. А сердце… Я приложила ладонь к груди, делая глубокие вдохи и пытаясь успокоиться. Для человека, которому должно быть все равно, у меня слишком бурная реакция.

Я прикрыла глаза, и перед внутренним взором тут же всплыло лицо Кирилла. Томный взгляд. Соблазнительная ухмылка. Сводящий с ума запах. Большая, сильная рука на моей талии.

Низ живота стянуло, и я закусила губу, заглушая стон. Распахнула глаза, оперлась ладонями о раковину и опустила голову.

– Господи, – прошептала я и принялась обдувать лицо.

Я помнила Волкова как самоуверенного красавчика, за которым всегда толпами бегали девчонки.

Кем он стал теперь? Что делал здесь, на благотворительном вечере? И что ему нужно от меня? Все эти вопросы не должны были меня волновать, но кого я обманывала?

Будь я в состоянии справиться со своими эмоциями, спокойно вышла бы и поддержала разговор по душам. Пропустили бы с Кириллом по бокальчику шампанского, а после мероприятия… Кто знает, может у него нет постоянной подружки, и мы могли бы вспомнить былое и провести приятную ночь. Насколько Пронин был сам по себе хорош в интиме, настолько Волков идеально подходил именно мне. Да, он был моим первым половым партнером, но уже тогда я осознавала, что этот парень не только знает, что делать, но и чувствует меня как никто. Кирилл по одному полувдоху понимал, в каком направлении двигаться, чтобы доставить незабываемое удовольствие.

Кто-то мог годами оттачивать искусство соблазнения и мастерство эротики, а Волков был рожден для этого.

В Кирилла Волкова можно было влюбиться из-за его привлекательной внешности. Но когда ты оказывалась с ним в одной постели – этого мужчину больше невозможно было забыть.

Я старалась. Я честно старалась все эти годы. И была уверена, что справилась.

Но мне хватило одного взгляда на него, чтобы понять, что ни черта у меня не вышло. Кирилл все так же был во многих отношениях для меня номером один.

Приведя себя в порядок, я вернулась в главный зал. Теперь мое желание напиться увеличилось в разы, и шампанского для этого было явно маловато. Ладно, дома у меня оставалась бутылочка мартини, стоило только еще чуть потерпеть. Безусловно, знание того, что где-то в нескольких метрах от меня находится бывший, мое состояние не улучшало. Нужно срочно найти кого-то знакомого, чтобы занять себя разговором…

Пробежавшись взглядом по толпе гостей, я заметила Кристину Ларину. Моя коллега по цеху откровенно скучала, прислонившись спиной к колонне и уткнувшись глазами в экран мобильника.

– Кристина? – окликнула я ее, приближаясь.

Девушка подняла голову, и при виде меня ее лицо просветлело.

– Анюта! Привет, дорогая! – Мы с ней сердечно обнялись. – Я видела тебя, но не успела подойти поздороваться.

Ларина была одним из редких людей в шоу-бизнесе, с которым я могла бы подружиться. Но так и не сумела в силу нехватки времени и ресурсов, – как у нее, так и у меня.

Мы были знакомы года два, и в свое время успели записать совместный трек, который пользовался большой популярностью и несколько недель висел в топах музыкальных чартов России.







1
...
...
9