– Что ж, чужеземец, – ласково сказала Провидица, – ты очень вовремя. Ты именно тот, о ком говорилось в пророчестве. На тебя возложены большие надежды – наверное, ты это чувствуешь. Но я думаю, ты их оправдаешь. Ты справишься.
Макс чувствовал. Но оптимизма Чайницы не разделял. В конце концов, он был просто мальчиком из чужого мира, потерявшимся и сбитым с толку, а вовсе не супергероем (про них Макс тоже любил читать).
– Что за надежды? – нехотя спросил он. – Что я должен буду сделать?
– Если не получим проводника, то тогда неважно. Пока не будем зря мутить воду, – сказала вдруг Аврора, и Макс обиделся. Теперь ко всем вопросам прибавился ещё и вопрос про загадочного проводника.
– Но, может быть, ты скажешь, как же мне вернуться домой? – спросил он Провидицу.
– Домой тебя вернёт твоё желание туда возвратиться, – ответила она. – Но до этого предстоит путь, который вы обязательно осилите. Просто не унывай и не сдавайся раньше времени. А лучше – вообще не сдавайся. Неблагодарное это дело.
Чайница ловко убрала со стола, и чашка, вымытая и поблёскивающая капельками воды, оказалась на своей полке, а чайничек – на своей. Макс снова засмотрелся на все эти удивительные чайники-судьбы.
– А свою судьбу ты уже знаешь? – полюбопытствовал он.
Ему казалось, что живя в окружении всех этих чайников и имея возможность знать всё и вся, просто невозможно удержаться от такого искушения.
Но Чайница, вопреки его ожиданиям, покачала головой и ответила:
– Нет. Я не хочу её знать.
– Но почему? – удивился Макс. – Я бы хотел. Можно мне?
– Нет, я же сказала: ты ещё не готов. Знать свою судьбу не так здорово, как тебе кажется, Макс. Это требует такого мужества, какое и за всю жизнь может не набраться, и такого смирения, которое не каждому дано.
– Потому что судьбу нельзя будет изменить? – догадался Макс.
– Я знаю судьбы многих, Макс. Это мой долг. И поверь, это вовсе не легко и не так интересно, как может выглядеть со стороны. Ты словно прочел книги, которые ещё не написаны, а потом они начинают вести своё повествование, не зная ни о поворотах сюжета, ни о концовке, а тебе остаётся лишь закрыть на всё это глаза, потому что ты уже всё знаешь.
– Значит, всё-таки нельзя? – допытывался Макс. Почему-то его очень взволновал этот вопрос. Мысль о том, что что-то где-то решено за него раз и навсегда и не подлежит изменению, его беспокоила.
– Я не имею права об этом говорить, – сказала Чайница. – Быть Провидицей – значит, соблюдать множество обетов, почти каждый из которых так или иначе затрагивает молчание и конфиденциальность.
Макс не до конца понял слова Чайницы, но суть уловил. Поэтому вздохнул. Ничего-то ему не говорят! Хорошо хоть чаем напоили… Он решил не торопить события, как ему и посоветовали, а просто посмотреть, что будет дальше.
– Не будем терять время. Вам пора в путь. Полагаю, вы направитесь к графу? – спросила Провидица и посмотрела на Аврору.
Аврора кивнула и добавила:
– Только перед этим зайдём к Изумруд. Я ей обещала. – И она показала на контейнер с зелёной крышкой, торчавший из сумки.
– Хорошо, – одобрительно кивнула Чайница. – От души надеюсь, что всё сложится удачно. Вы справитесь. Я верю в это.
– Но в чашку по этому поводу не заглянешь, чтобы не увидеть обратное и заранее не разочароваться, – сказал Терций, и голос его почему-то чуть треснул.
– Вера – великая сила, – улыбнулась Провидица.
Максу очень хотелось спросить, что это за граф, к которому они пойдут, и что это за Изумруд, но он демонстративно сделал вид, что ему это совершенно неинтересно. Троица этот вид заметила, оценила и заулыбалась. Но ничего не сказала.
«Вполне возможно, там не прошло и минуты», – вспомнил Макс слова овчарки Рика.
– А что, если я не пойду? – спросил он вдруг.
– Что, уже испугался? – усмехнулся Терций. – Что-то рановато.
– Нет, просто…
– Конечно, ты можешь не идти, если не хочешь, – ответила Чайница. – Но ты же хотел вернуться домой, в свой мир?
– Да, но… – Макс замолчал.
Даже если в его мире действительно не прошло и минуты, это значит, что можно спокойно искать путь домой, не беспокоясь, что мама всё это время разыскивает его и пытается понять, что произошло. Но это всё равно не значит, что ему стоит медлить. Всё равно домой-то надо вернуться, и чем раньше он поймёт, как это сделать, тем лучше. Если только…
– …но нет ли какого-нибудь другого способа? – закончил фразу Макс.
– Ох, Макс, – пробормотала Аврора. – Если кто-то и знает его, то только Чайница, а она…
– А она считает, что самый верный способ – тот, который мы тебе предлагаем, – кивнула Провидица. – Я много чего знаю, Макс. И о том, что будет, и о тебе, и о всех нас. Всё, что я могу сказать: тебе действительно стоит пойти с Авророй и Терцием. По крайней мере, я точно знаю, что так будет лучше для всех.
«Значит, других вариантов нет, – решил Макс. – Значит, пора начинать делать что-то, что может приблизить меня к возвращению домой».
– Я понял, – кивнул он. – Тогда нам пора. К графу и Изумруд, – добавил он, улыбнувшись.
– Ну вот, другое дело! – обрадовались Терций с Авророй.
Они вышли на крыльцо дома-чайника, и Макс снова поразился красоте чайных плантаций Провидицы.
– Успеха вам. Буду с нетерпением ждать возвращения. С победой.
Макс открыл рот, чтобы всё-таки спросить, что ещё за победа им предстоит, но вместо вопроса на волю вырвался удивлённый вздох.
– Ты не пойдёшь с нами? – искренне расстроился он. Ему казалось, что с Чайницей у них больше шансов на успех, что бы им ни предстояло.
– Нет, – покачала головой Провидица, и Максу показалось, что она погрустнела и даже как-то ссутулилась. – Я бы хотела пойти, но я всё же останусь тут.
Макс уже открыл рот, чтобы спросить «Почему?», но Терций положил ему руки на плечи и легонько сжал их. Вопрос остался невысказанным.
– Удачи, – пожелала им Чайница, улыбнулась и ушла в дом.
– Спасибо! – крикнула ей вслед Аврора. Потом повернулась к Терцию и Максу: – Идём.
Они пошли по разноцветной дорожке, напряжённо сопя и думая каждый о своём.
– Почему Чайница сказала, что хотела бы пойти с нами, но не пошла? – задал наконец свой вопрос Макс, когда они несколько минут прошли в молчании. – С ней…
– Было бы спокойней? – спросила Аврора.
Макс кивнул.
– Это так, – согласился Терций. – Но она не может. Не может покидать границы своих владений. Видел Чайную черту?
Макс припомнил огромную окружность, которую увидел сверху, с холма, засаженную по линии круга чаем, отличающимся от всех других и опоясывающую территорию, где жила Провидица.
– Кажется, да, – ответил он.
– Она не может выходить за границы этого круга. Чайница привязана к своим владениям настолько крепко, что не может их покинуть, – сказала Аврора. – Она даже не может выйти к пляжу. Это тяжкое бремя.
– Это ужасно, – покачал головой Терций. – Просто ужасно – жить в графстве Океан и никогда не видеть Океана. Насмешка судьбы.
– Да, в этом плане Чайнице не повезло, – вздохнула Аврора. – Она пыталась. Кто бы не пытался на её месте? Целых три раза. Потом бросила эту затею. Бесполезно. Все три раза, стоило ей пересечь Чайную черту, плантации буквально чернели – мгновенно заболевали, чаи в домике портились и переставали исцелять людей, только наносили им вред, а предсказания и пророчества становились путаными и непонятными. В общем, начинался хаос. К тому же и самой Чайнице становилось плохо, едва она покидала свои владения.
– Она пленница, – сказал Терций. – Своего дара и своих способностей. По-моему, это жутко несправедливо.
– Впрочем, сама она не любит эту тему и всячески старается избегать разговоров о ней. Так что лучше это не обсуждать. Она говорила, что чувствует это даже на расстоянии, – добавила Аврора.
– Понятно… – протянул Макс, представивший, каково это: быть запертым на определённой территории и даже не иметь возможности посмотреть на Океан. Он бы не променял такую возможность ни на какие пророчества и волшебные чаи.
– Ещё минут пятнадцать, и мы придём, – сообщила Аврора, чтобы закрыть тему, а Терций кивнул в подтверждение.
Они шли по нагретой солнцем разноцветной мозаичной дорожке, думая каждый о своём, и вскоре действительно пришли – за поворотом их ждал небольшой домик, окружённый садом с кустами роз. Цветки у них были огромными и ярко-изумрудными, а стебли – белоснежными.
– Пришли! – раздался звонкий голос из окна.
Дверь домика открылась, и на крыльцо спустилась девочка, радостно хлопнув в ладоши:
– Привет-привет!
– О, – сказал Макс, от удивления даже остановившись, отчего Терций, шедший за ним, едва не врезался ему в спину. – Наверное, это Изумруд?
– Какой догадливый! – рассмеялась Изумруд.
Макс улыбнулся: и правда, догадаться было несложно. Изумруд точно соответствовала своему имени. Волосы у неё были ярко-изумрудного цвета, волнистые и ниже плеч, глаза – тёмные сверкающие изумруды, одета она была в изумрудного цвета платье и такие же туфельки. Даже маленькая сумочка через плечо тоже была под цвет.
– Красота, – вырвалось у Макса. Ему нравился этот цвет и ему уже нравилась сама Изумруд.
– А то! – улыбнулась она. – Иногда, конечно, плохо, что меня все узнают, но никакой другой цвет мне не идёт, так что… – И она виновато развела руками, но в глазах её плясали весёлые изумрудные искорки. – Да вы заходите!
Аврора вдруг сунула Максу в руки контейнер с изумрудовскими оладушками, вцепилась в Терция и отступила на шаг назад.
– Я совсем забыла… Кое-что забыла! – сказала она. – Отдай это Изумруд и заодно познакомься с ней. Мы скоро вернёмся! – И они с Терцием поспешно свернули за поворот, оставив Макса в полнейшей растерянности.
– Как тебя зовут? – услышал он и даже вздрогнул: поглощённый раздумьями, что же могла забыть Аврора, сам он совершенно позабыл об Изумруд.
– Макс, – ответил он, прижимая к груди контейнер.
– Ну здравствуй, Макс! Да ты заходи, не стесняйся.
Домик Изумруд был в форме объёмного шестигранника. Красивого изумрудного шестигранника. Внутри Макс ожидал увидеть всё изумрудное, но обстановка царила абсолютно обычная: пёстрые вещи, небольшой беспорядок, разные оттенки.
– Я бы тут с ума сошла, – пояснила Изумруд, заметив удивление Макса. – Не очень-то хочется всё время жить в изумруде. Давай, – протянула она руку за контейнером.
Макс, спохватившись, отдал ей оладушки.
– Блаженство, – промурлыкала Изумруд, открывая крышку. – Будешь?
– Я уже ел, спасибо, – отказался Макс.
– Какой вежливый. Тогда я буду есть, а ты пока расскажи, кто ты и откуда, и что делаешь с этими двумя, что бессовестно сбежали и бросили тебя мне на растерзание, – рассмеялась Изумруд.
Макс улыбнулся, сел на стул напротив Изумруд, набрал побольше воздуху и начал рассказывать. Подробно и с самого начала. Началом он полагал ныряние за ракушкой. Пока Макс говорил, Изумруд съела половину оладушек, а вторую половину убрала в холодильник. Макс, довольный тем, что его не перебивали всю историю и тем, что ему удалось рассказать её полностью, пустился в рассуждения. Изумруд стала мыть руки, задумавшись над его рассказом.
– …и всё-таки, когда она с братом повела меня к Чайнице, я подумал…
– Братом? – обрадовалась Изумруд. – О, так они помирились? Наконец-то!
– Они были в ссоре?
– О, ещё какой! Огромной-преогромной! Серьёзной-пресерьёзной! Но я бы, честно, не смогла бы так долго с ним не разговаривать, был бы у меня такой брат. Как можно игнорировать Сириуса? Он же просто умопомрачительный!
– Сириуса? – Макс понял, что опять ничего не понял.
– Ну да, её брата! – доходчиво пояснила Изумруд. – Он такой…
– Я имел в виду Терция, – осторожно сказал Макс, боясь спугнуть радостное настроение Изумруд.
– Терция?! – ужаснулась она. – Вот ещё, они вовсе не родственники! Просто друзья. Терций пасётся у Авроры из-за её великолепной готовки, а она и рада его угостить в обмен на настоящую Музыку, которую может творить только он. Но брат… Нет, её брат – Сириус. Значит, они не помирились… Жаль, – вздохнула Изумруд.
– Почему они в ссоре? – полюбопытствовал Макс. – Я его не встречал.
– Дела семейные, – туманно отозвалась Изумруд. – А жаль, если бы встретил, согласился бы со мной, что он умопомрачительный! Такой красавчик…
«Эх, девчонки, – подумал Макс. – Вам только красавчиков подавай и дай поговорить про них».
– …жаль, не обращает на меня внимания. Говорит, я для него слишком мелкая. Но я скоро вырасту, и тогда посмотрим! – воинственно добавила Изумруд.
– Мелкая? – Макс воззрился на неё, совершенно не считая её маленькой. Роста она была вполне нормального. Девчачьего.
– Ему шестнадцать, – вздохнула Изумруд.
– А, старший брат!
– Да ты догадливый, – ехидно заметила Изумруд, кладя ему в ладонь горсть зубчиков чеснока.
– Это ещё что? – ужаснулся Макс, решив пропустить её замечание мимо ушей. – Я ненавижу чеснок! Меня от него тошнит!
– Какой ещё чеснок? – невинно спросила Изумруд.
Макс почувствовал, как зубчики в руке стали тёплыми, и посмотрел на них. На ладони лежала горстка великолепных, ослепительных изумрудов.
– Господи, – выдохнул Макс. – Но я же видел…
– Знакомься: моя бесполезная суперспособность.
Макс приподнял ладонь к свету, и солнце заиграло в драгоценных камнях. Восхитительное зрелище.
– Как ты это сделала? Почему бесполезная?
– Усилием воли, – усмехнулась Изумруд. – А бесполезная – потому что это лишь видимость. У тебя в руке по-прежнему чеснок, и в лучшем случае минут через десять ты прозреешь. Я создаю иллюзию, но не драгоценности. К сожалению. – Она взмахнула рукой, и всё в комнате превратилось в изумруды – огромные и крошечные, тёмные и светлые, но удивительно настоящие. Кастрюли, мебель, цветы – всё стало драгоценными камнями.
– Ничего себе, – опешил Макс, восторженно озираясь. Он был в буквальном смысле внутри изумруда.
– Добро пожаловать в ООБД, – сказала Изумруд. – Общество Обладателей Бесполезного Дара.
– Но почему бесполезного?
– Ни разу за всю жизнь он не принёс мне пользы. Да и никому, собственно, тоже. Красиво, да, но бесполезно. Кому нужны иллюзии? Чем меньше предмет похож на изумруд по размеру и форме, тем быстрее он вернётся в своё обычное состояние, – сказала Изумруд. – Смотри. – И она обвела помещение рукой.
Стул снова стал стулом, кастрюля теряла свою изумрудность, а вот там, где стояли маленькие чашки, всё ещё были драгоценности.
– Мне даже торговцев не обмануть, – рассмеялась Изумруд. – Если поначалу это не имело смысла только потому, что после покупки (и то, если бы они согласились принять в счёт оплаты изумруды) они довольно быстро бы всё поняли, обнаружив вместо камней какой-нибудь мусор, то потом слухи о моём волшебно бесполезном даре разлетелись по всем графствам, так что никто мне бы уже не поверил. Так и живём, – кивнула она на чашки, снова ставшие чашками.
О проекте
О подписке