Глава 2

Вечером я честно пытаюсь найти решение. Нет, не рассказываю про призрака, но обхожу всех домашних и задаю вопрос:

– Где ключ от комнаты Руслана?

– А что, она закрыта? – удивляется Филипп.

– Не могу даже представить, – отвечает Ди, не отрываясь от вязания.

– Я не брала, – Римма тоже не отрывается, только от телевизора.

Мама сидит рядом. У неё глаза покраснели – долгий день за компьютером или проблемы с пациентами? И она не знает, где ключ, лишь вздыхает:

– Найди, Милая, пожалуйста.

Семейное расследование продолжается. Родион сам заваливает меня кучей вопросов вроде: «А зачем тебе нужна его комната? А как ты сама, в порядке?» Я с трудом сбегаю от него. Осталось задать последний вопрос – время подняться на чердак.

Внизу есть свободная комната, и всё же Альбин устроился здесь. Сложно понять, почему. Чердак был бы просторный если бы не куча коробок с вещами, которым не нашлось места внизу. В углу стоит искусственная ёлка. А зимой здесь ещё и холодно.

Но из треугольного окна льётся такой чарующий закатный свет, что на миг я всё понимаю.

Альбин сидит за столом – спиной к лестнице. Перед ним разложены листы с конспектами, на голове наушники. Я на цыпочках подкрадываюсь вплотную, заглядываю ему через плечо, на листы с длинной схемой кровообращения.

Мы раньше учились в одной группе в меде. Я, Альбин и Родион. Пока не наступила ужасная зимняя сессия, и для меня всё не закончилось. Не хочу об этом думать.

Я резко хватаю Альбина за плечи, он вскрикивает. Листы конспектов, пустые кружки, всё летит на пол. Мне… нам смешно ровно до того момента как приходится собирать записи.

– Ты что, не мог пронумеровать листы? – возмущаюсь я.

– Я не ожидал нападения урагана Радмила!

– Поговорил с Филом?

– Ага. Интересно, почему ураганы всегда называют женскими именами?

Мы почти заканчиваем раскладывать листы по порядку, когда я будто невзначай спрашиваю про ключ. Ответ, конечно, стандартный.

– Я не брал. И дверь не трогал.

– Все так говорят, – вздыхаю я. – Тем не менее дверь закрыта, а ключ пропал из ящика.

– Может, её призрак запер?

И мне становится очень интересно, что там на лекциях рассказывали про работу сердечных клапанов. Так интересно, что я опускаю глаза, утыкаясь в лист. А Альбин продолжает:

– Хотя, это же была твоя работа, не пускать призрака в дом.

Из моего горла вызывается что-то отдалённо похожее на смех.

– Ты ведь не впустила призрака, нет?

Я знаю, он пытается отвлечь меня глупой шуткой. Я знаю. А он ничего не знает. Никто. Ничего. Не. Знает.

– Конечно, нет! – я протягиваю ему аккуратно сложенные листы. – Может, выпьем чаю?

Это работает. Мы спускаемся в кухню, делаем чай на всех, смотрим кино с мамой и Риммой. Римма засыпает на середине, по подбородку стекает розовая от помады нитка слюны. А я мысленно зову Руслана… Не знаю, слышит он меня или нет, но я прошу брата об одном: не показываться никому на глаза.

Дождавшись титров и разбудив Римму, мы расходимся по комнатам. С зеркала в прихожей снято покрывало, я снова накидываю его на раму. На лестнице меня окликает Альбин.

– Я могу попробовать вскрыть замок. Если тебе, конечно, нужно.

Со своими белесыми волосами и бесцветной кожей в вечернем полумраке он выглядит почти призрачно.

Хватит с меня призраков на сегодня.

– А если не получится?

– Вызовем слесаря. Знаешь, сколько в сети объявлений? Любой замок вскроют или снимут дверь с петель.

– Хорошо… спокойной ночи.

Напоследок я дёргаю дверь комнаты Руслана – та всё ещё заперта. Мне не хочется ломать замок, но слова Альбина об объявлении зарождают в голове новую идею.

По объявлению можно вызвать не только слесаря.

Когда утром я сижу на кухне и просматриваю объявления о экстрасенсах на ноутбуке, сзади кто-то подкрадывается. И я понимаю, что вчера чувствовал Альбин, обливая себя чаем.

Я быстро стряхиваю горячие капли с рук, футболка мокрая и липнет к животу. А сзади стоит Ди в своих чёртовых бесшумных вязаных носочках – и улыбается

Каждый из нас получил минимум одну пару похожих носков на новый год. А ещё разные свитеры, шапки и шарфы. Но неважно, как много подарков сотворила Ди, если она так довольно наблюдает за моим испугом. А ещё нагло пялится в экран и, продолжая улыбаться, спрашивает:

– Зачем тебе экстрасенс?

Я шевелю мышкой, сворачивая браузер и пытаюсь быстро сообразить какую-нибудь ложь. Не рассказывать же, что мне нужно найти специалиста и выгнать из дома призрак брата, пока его никто не увидел.

– Знаешь… – идея такая себе, но сейчас лучше у меня нет. – Я хочу вызвать дух Руслана. Всё произошло так быстро, мы даже не попрощались.

Ди уже не улыбается, а поджимает губы. Волосы выбились из-под резинки и лезут ей в глаза. На щеке осталось пятнышко зубной пасты. В красном пиджаке и со светлыми волосами она ужасно похожа на солистку «Аббы».

– Ну у меня есть знакомая-медиум. Она может провести сеанс бесплатно, если я попрошу.

Я не хочу связываться со знакомыми Ди, но отказываться было бы подозрительно. К тому же, бесплатный сеанс… Судя по объявлениям, которые я видела, медиумы неплохо зарабатывают, в отличие от безработной меня. Так что я быстро говорю:

– Договорись, пожалуйста! Буду тебе должна.

– Да ладно, мне несложно, – она поправляет волосы.

Я на это не куплюсь. Ди точно потребует что-то взамен, но сейчас избавиться от призрака важнее.

– Чаю? – перевожу я разговор.

– Нет, спасибо! Я на работу опаздываю. А ты ещё не начала искать себе место?

Я захлопываю ноутбук.

– Нет.

– А с университетом как дела? – она снова довольно улыбается.

Всегда знала, что Родя достоин лучшей девушки.

– Всё сложно.

Улыбка становится шире.

– Ну, удачи.

Ди накидывает куртку и хлопает дверью. Спрятавшись за шторой на кухне, я смотрю, как она убегает к автобусной остановке.

Пока я снова осматриваю дом в поисках грязи и призраков, приносят почту. Кроме нескольких рекламок и пакета с отпечатанными фото Альбина, ещё конверт для мамы из какой-то юридической конторы. Остаток дня проходит в уборке и часах, проведённых на кухне. Первыми возвращаются Римма и Альбин, я как раз замешиваю творог для сырников. Выглядываю в окно – чтобы увидеть, как мамина машина останавливается перед домом. Дождавшись, когда хлопнет входная дверь, я кричу:

– Мам, тебе что-то пришло от юриста. Оно на столике в гостиной.

– Спасибо, Милая, – за спиной отдаются шаги. И через несколько секунд снова её голос. – Точно? Тут ничего нет.

– Что?

Вытирая руки о фартук, я выхожу в гостиную. Не считая вазы с цветами столик пуст. Мука осыпается на ковёр, пока я заглядываю под вазу, под коврик, осматриваю диван… Белого конверта нигде нет.

Он же мне не приснился?

– Я точно положила его сюда. Оставила здесь фото Альбина и твой конверт. Потом выкинула рекламу.

– Может, ты случайно выкинула и письмо? – кричит Римма.

Мы переходим к мусорному ведру. На кухне Альбин жарит сырники, а Римма досыпает сахар в творог. Я шлёпаю её по руке – никто не любит слишком сладкие, кроме неё – и достаю мусорное ведро. Письма нет.

– Я точно помню, что положила его туда. Я помню…

– Всё нормально. Оно или найдётся или я позвоню им и попрошу прислать копию, – мама гладит меня по плечу и старается улыбнуться, но вымученная улыбка сильнее выдаёт усталость.

– Там не было ничего серьёзного? – спрашивает Альбин.

– Нет. И не волнуйся, я тоже часто забываю всякие мелочи.

– Но я не забыла… – она уже уходит в свою комнату.

Я оборачиваюсь к Альбину и Римме.

– Ты не мог взять оба конверта?

– Нет, я забрал только фото, – отвечает он. – Кстати, почему я выполняю обязанности повара?

– А ты? – обращаюсь я к Римме. – Не брала? Точно нет?

Она мотает головой.

– Но это должен быть кто-то из вас. Больше никто не заходил, а дверь Фила не хлопала.

Римма хихикает.

– Да ты решила стать детективом?

– Очень смешно, – я наконец отбираю у Альбина контроль над сковородкой. Сырники он, кстати, пережаривает. – В этом доме всё пропадает. Ключи. Письма.

– У меня теряются фотографии и всякие штуки для проявки, – подхватывает Альбин.

– И сырники таинственно исчезают, – бурчит Римма с набитым ртом. – Остановите меня!

Приходится выгнать их из кухни.

Семейный ужин проходит тихо. После Фил, взяв кружку чая, скрывается в комнате, Римма уходит наверх. Я, мама, Альбин и Ди с Родей – устраиваемся в гостиной. И не успеет Родя включить вечерние новости – раздаётся вопль.

Он прорезает пол, перекрытия и потолок, проносится по лестнице, вылетает в окна. Мы, не сговариваясь, бежим наверх. Я помню только звон разбитого стекла и то, что ступеньки будто специально бросались под ноги.

Римма стоит в коридоре второго этажа. У её ног – несколько книг, лежат обложками вверх, сминая страницы. Можно было бы отругать её за жестокое обращение с литературой, если бы не ужас на лице.

– Что случилось?! – раздаётся сразу от мамы, Роди и Даши. Но не от меня.

Я знаю.

– Кажется, – шепчет Римма, всё ещё глядя в конец коридора, поверх наших голов. – Кажется, я видела призрака.

Tout a un fin, как говорится в книжке Руслана.

Всему приходит конец.

Я знаю, что совершила ошибку. Впустила его в дом. Я должна была сказать раньше, но не могла. Я пыталась разобраться сама, не получилось. Простите. Простите. Простите – речь готова вырваться наружу. Но… Никто не смотрит на меня.

Все обступают Римму, ведут её вниз, усаживают в кресло. Ди достаёт вязаный плед, Родион приносит стакан воды, и у него дрожат руки. Сестра выглядит как свидетельница преступлений с фотографий Фила. И она так побледнела, что видно под слоем пудры и тонального крема.

– Я просто хотела взять пару книг… Оборачиваюсь, а там стоит он. В конце коридора, – она сжимает стакан до побелевших костяшек. – Будто живой.

– А ты уверена, что это был он? – осторожно спрашивает Родя.

– Кто же ещё?

– Ну, может…

– Это был Руслан, – повторяет Римма. – Я точно знаю. Он же мой брат!

– Тише, тише… – на первый план наконец-то выступает мама. Она обнимает Римму и забирает у неё пустой стакан. – Ты устала на работе. И много пережила. Мы все много пережили.

Даша с Родей тоже обнимаются. Теперь и мне хочется броситься в тёплые объятья мамы, заплакать, и чтобы, как в детстве, все проблемы прошли сами собой.

Как жаль, что это невозможно.

– Давай я отведу тебя в спальню. Выпьешь сегодня снотворного. Милая, побудешь с ней?

– Нет, я в порядке… Не надо, – Римма всхлипывает, но быстро утирает нос. – Простите… Наверное, я правда устала.

Фил снова убегает к себе, восстанавливать душевное равновесие. Я собираю осколки разбитой кем-то кружки, вытираю чай, а когда возвращаюсь в гостиную – меня уже ждут. Даша, Родя и Альбин смотрят на меня, будто душу хотят вынуть. У Альбина с его красными глазами это особенно эффектно получается.

– Ты в порядке? – нарушает молчание Родион.

– Да, нормально, – привычно вру я.

– Ты поэтому решила провести спиритический сеанс? – Ди так неприятно выглядит, когда щурится с подозрением. – Тоже видела призрака?

– Что? Нет! – не звучит ли это слишком фальшиво? – Ничего я не видела.

– Спиритический сеанс? Вы серьёзно? – Родя усмехается. – Сестрёнка, ты творишь непонятно что. Я понимаю, тебе трудно и грустно, но знаешь… Нужно просто отпустить.

Знал бы он, как я хочу отпустить брата. Тот сам не хочет уходить! Я думаю, как сказать об этом, не выдавая правды, и на помощь неожиданно приходит Ди.

– Почему? У меня есть знакомая медиумша. Она придёт на следующей неделе и, устроит разговор с духом Руслана. Чтобы бы могли попрощаться. Нам всем это поможет.

– Как?

– Гештальт закроется, – рявкаю я. – Будто это ты вылетел из меда, а не я! Психологически это полезно.

– Возможно, она права, – влезает Альбин.

Родя только фыркает. Но нас трое, а он один.

– Ладно. Пусть это и бред, я участвую. Не вздумайте начать без меня.

– Тогда я позову её на выходных, чтобы ты был дома – улыбается Ди.

– Ты у меня такое чудо!

Они снова обнимаются, и я предпочитаю спастись наверху. Книги, брошенные Риммой, ещё лежат на полу в беспорядке. Поднимаю их, разглаживаю страницы. Дюма и сборник рассказов Агаты Кристи, неплохое чтение на ночь. Можно отнести их Римме в комнату, но из Дюма выпадает конверт.

Мамино пропавшее письмо.

Сначала я поднимаю голову и осматриваюсь. Вокруг никого. Призрак прячется, живые сидят в комнатах. Конверт предназначен моей матери, и я, как дочь, имею право посмотреть.

Наверное…

В любом случае, он уже вскрыт, поэтому я заглядываю внутрь. Внутри лежит письмо от адвоката. Оно написано путаным, тяжёлым языком, но суть проста. Так как один из наследников недавно скончался, маме рекомендуют изменить завещание.

В письме нет ничего необычного. Куда интереснее – почему Римма его взяла?

И зачем соврала об этом?

Ночью я долго не могу уснуть – письмо, спрятанное под подушку, отпугивает сон. Я снова переворачиваюсь на другой бок, на секунду открываю глаза, ожидая увидеть привычные очертания мебели – и замечаю силуэт у двери. Успеваю до боли сжать одеяло, когда он делает шаг вперёд. Полупрозрачный, но всё же такой знакомый.

– Руслан? – шепчу я.

Мёртвый брат манит меня пальцем.

Что делать в таком случае? Я не знаю. Поэтому отбрасываю одеяло и иду за ним. Снаружи тихо, только из приоткрытой двери Риммы доносится храп. Но Руслан не останавливается около неё. Он ведёт меня в самый конец коридора и указывает на дверь своей комнаты. Я дёргаю ручку, но замок всё ещё заперт.

– Прости, я не нашла ключ.

Призрак уныло смотрит на меня. У Руслана всегда был такой взгляд во время любых неприятностей. Проблемы с учёбой. Бросила девушка. В какао оказалась смертельная доза снотворного.

– Я найду ключ. Или взломаю эту чёртову дверь, – шепчу я. – Только не показывайся никому! Только мне. Я со всем разберусь, но не надо пугать остальных!

За дверью Даши и Родиона раздаётся возня. Я не хочу с ними встречаться, поэтому торопливо прячусь за дверью ванной. Зеркало снова открыто, в полутьме блестят мои глаза.

Я занавешиваю его полотенцем и прислушиваюсь. Тишина.

Призрак исчез. И после ночной прогулки сон быстро захватывает меня.