С подобной доброжелательностью обращаются к собаке, увязавшейся следом, к попрошайке, хватающему за полы одежды, к коробейнику в вагоне электрички. Голосок звенел мелодичным колокольчиком.

Но отчего-то сердце моё забилось, как дикая птица, пойманная в клетку. Переводя взгляд с парней, чьи лица застыли недоброй маской, на девушку, всё также безмятежно улыбающуюся, и обратно, я ощутила слабость. Словно рядом происходит нечто нереальное, не поддающееся описанию словами… Мир как бы замер, стал бесцветным, прекратил всякую жизнедеятельность, и лишь мы четверо оказались вне него, продолжали жить.

– А ты? – прыщавый перевёл взгляд на меня, зрачки – как удар молнии, я инстинктивно шарахнулась.

– Не лезь к ней, – сурово проговорила девушка, перестав улыбаться. Я кожей ощутила, как она словно отвердела, по телу забегали электрические разряды.

– Непроявленная… Я тебя съем, ангел! – светловолосый практически облизнулся, плотоядно осматривая меня с ног до головы, подался вперед.

Снова ангел?! Что же это творится?

– Не бойся, – повернулась ко мне девушка, – они блефуют.

Заметив, как я побледнела, незнакомка быстро взяла меня за руку, сжала её в своих горячих ладонях. И мгновенное ощущение безопасности и спокойствия охватило совершенно неожиданно. А и правда, чего испугалась?

А вот уже и моя остановка. Чуть не проскочили.

– Мне выходить… остановите, пожалуйста! – едва смогла выговорить, голова все ещё кружилась.

Маршрутка плавно подрулила к остановке. На ватных ногах я поднялась, ожидая, что странная девушка посторонится и пропустит, но та тоже встала и потянулась к двери. Уже выбираясь из салона вслед за ней, я увидела, как агрессоры не отстают. Дрожь неприятно пробежала по телу. Чего, спрашивается, прицепились? Что-то изнутри подсказало мне, что это не конец истории, но сейчас я ощутила исходящую от неожиданного знакомства тайну. Вновь закружилась голова на ступеньке, но девушка подхватила под локоть, и я, удержав равновесие, спрыгнула.

– Пойдём! – незнакомка решительно увлекла за руку прочь от остановки.

Я даже не спрашивала – куда, просто быстро шла следом.

Мы свернули в переулок, обогнули магазин и тут то лицом к лицу столкнулись с парочкой. Как они умудрились нас обогнать? Оба почти на голову выше, крупнее, волны агрессии, исходящей от них, ощущаются почти физически.

– Куда же вы торопитесь, девочки, давайте подружимся? – усмехаясь, проговорил светловолосый, – вдруг что и получится.

Я поразилась, с какой поспешностью отпрянула моя спутница, казалось, она даже прикоснуться к ним опасается. Прыщавый зашёл с другого бока, и парни попросту прижали нас к кирпичной стене магазина. Отсюда переулок плохо просматривается и практически безлюден, шансов на постороннюю помощь никаких.

Я решительно рванулась, собираясь растолкать нежелательных недругов, и бежать-бежать-бежать, но девушка вдруг схватила, удержала, прижала меня к стене и заговорила:

– Не дотрагивайся до них, ни в коем случае, слышишь! Нельзя! Иначе даже я не смогу помочь! А пока они бессильны.

– Ну почему же? – расхохотался прыщавый, – давайте, девчонки, отбивайтесь, последняя возможность. Вам же это сейчас насущно, разве нет?

– Нет! – приказала незнакомка, как отрезала, но скорее в мой адрес, чем ответила на их вопрос.

Меня била дрожь, ноги тряслись – пожалуй, сейчас я далеко не убегу – а парни нависли вплотную, я ощущала их дыхание на своём лице и непроизвольно зажмурилась. Но злоумышленники и впрямь не торопились что-либо предпринять, словно чего-то ожидали. Пока мы первые их коснёмся?

– Давненько не встречал ваших, – прыщавый напирал, девушка вжалась в стенку, словно пытаясь слиться с ней, пройти насквозь.

– А тем более новеньких, нетронутых ещё… – жарко зашептал мне на ухо светловолосый, – эх, не вовремя ты, Наташка, подвернулась, испортила нам такой праздник.

– Идите куда шли, уроды, – девушка старалась сохранять самообладание, – здесь вам не обломится!

– Если кто тут и уроды, то точно не мы! – скривился светловолосый, но от меня отстранился, метнул неприязненный взгляд на Наталью, – ангелы нах… высоко забрались!

– А кто вам мешал? – голос моей спутницы звучал спокойно, немного отстранённо, – сами выбрали.

– Да пошла ты! – разозлился мучитель, ударил кулаком в стену около моей головы с такой силой, что я зажмурилась, сглотнув, но боли, видимо, не ощутил, – пошли, Славян! В другой раз отыграюсь за всех. Неважно, человек попадётся, или кто из вас, не все такие стойкие и непоколебимые.

– Глупый ты… – вздохнула Наташа, – неужели тебе нравится падать?

– Безумно! – воскликнул светловолосый, а в глазах промелькнул злобный огонёк, мог бы – испепелил бы. Сплюнул и широким шагом пошёл прочь.

Славян презрительно оглядел нас и направился следом.

Через какое-то время мы облегчённо отлипли от стенки, не знаю, как Наташа, но меня ноги едва держали, а в груди болело так, что трудно было вдохнуть. Присела на корточки, стараясь отдышаться.

– Как ты? – новая знакомая посмотрела озабоченно, – дай-ка руки. Отсосали они тебя немного…

Не дожидаясь реакции, сама взяла мои холодные ладони в свои. От рук девушки шло приятное тепло, начали покалывать кончики пальцев и я с удивлением поняла, что руки у меня, оказывается, немного онемели и лишь сейчас начали «отходить», восстановилось кровообращение.

– И сердечко… – тихо продолжала Наташа.

В эту же секунду я ощутила, как тает, растворяется боль в груди.

– Ты ведь не знала, что их нельзя бояться, – полувопросительно проговорила она, слегка наклонив голову, – хорошо, что я оказалась поблизости.

– Кто ты? – я еле смогла выговорить, в горле пересохло, – и они…

– Меня, ты уже знаешь, зовут Наташа, – широко улыбнулась девушка, чуть тряхнув мне руки в знак приветствия, – но друзья называют Талей, ты тоже можешь. А они…они…господи, как получилось так, что ты непроявлена ещё? Сколько тебе лет?

– Пойдём отсюда… – игнорируя вопрос, едва слышно попросила я, опасаясь, что парни могут вернуться.

– Не бойся, они здесь больше не появятся, – заверила Таля, – демоны не возвращаются по горячим следам.

– Кто?…

– Давай прогуляемся? – предложила новая знакомая, мельком взглянув на часы, – у меня есть немного времени, могу проводить, куда тебе надо, так безопаснее будет.

А мне подумалось: «действительно, оказывается в городе столько опасностей, ранее неведомых…»

Мы медленно вышли из переулка на довольно оживлённый тротуар улицы. Солнышко ослепило после пребывания в тени, но и разогнало последние остатки тревоги, волнение испарилось. Обычный городской шум обрушился на голову, как волна, захлестнул, возвращая к реальности

– Что тут только что произошло? – ужё твёрже спросила я, окончательно вернув себе самообладание.

– Даже непроявленные ангелы сияют, а демоны видят их сияние и оно подобно красной тряпке для быка для их восприятия.

– Стой! Я не понимаю, – отчаянно затрясла головой, – какие ангелы, демоны, что это всё означает? Сначала девушка в красной «Тойоте», теперь вот ты…

– Ты общалась с Катюшкой? – лицо девушки посветлело, – давно? И почему ты тогда ещё непроявлена и полна вопросов?

Она была искренне удивлена.

– Да ничего я не знаю? – воскликнула с толикой раздражения, ощущая, как растерянность опутывает душу: массовое помешательство, эпидемия? – что значит «непроявленная»? О каких ангелах и демонах ты тут говоришь?

– Катя не рассказала? – тут уже Таля неподдельно изумилась, – про нас…

– Да, она несла что-то об ангелах, о миссии, о крыльях… – я махнула рукой, – но это же всё какая-то глупая фантастика. Я не стала слушать.

– А ты, значит, реалистка? – Наташа хитро прищурилась.

– Ну… я не могу верить в то, чего не наблюдала никогда воочию. А сейчас столько развелось…

– Сектантов?

– Да вообще манипуляторов, разных лохотронов, – мне вдруг стало как-то неудобно, словно я напрямую обвиняю её, эту девушку, что помогла мне несколько минут назад, в чём-то преступном.

– Лиза, мы не манипуляторы, – качнула та головой, – и не хотим никому зла, наоборот – мы тут, чтоб помогать людям. И ты, представь себе, тоже. Ты не простой человек, не юная душа, коих в этом городе десятки тысяч. Ты заканчиваешь цикл, реализуясь, как ангел. И эта жизнь – самая важная. Сейчас всё, что говорю, непонятно, ясное дело, но если успокоишься, доверишься, позволишь объяснить и не станешь отрицать сразу, ты почувствуешь и сможешь принять осознанное решение: проявиться в новом качестве или жить дальше, притворяясь средним человеком.

– Хорошо, – я вздохнула, криво улыбнувшись, – выслушаю. Только объясни, пожалуйста, откуда знаешь моё имя, откуда те уроды знают тебя и почему так ненавидят?

Таля с готовностью закивала, глаза сияли.

– Хорошо-хорошо, всё сейчас узнаешь… Только, тебе ещё далеко? Куда мы идём?

Я спохватилась, огляделась по сторонам, и нервно рассмеялась.

– Мы вообще не в ту сторону идём… Блин, так расклеиться, что не заметить, что вокруг, вообще обо всём забыть!

– Ничего страшного, – улыбнулась Наталья, – поменяем маршрут и продолжим беседу, а?

– Угу.

Выбрав краткий путь – теперь вела я – мы двинулись дальше и я приготовилась слушать.

* * *

– В этом мире, в человеческом теле, воплощаются люди, ангелы и демоны. Если ты веришь в реинкарнацию, то есть переселение душ и множество проживаемых ими жизней, – я несколько неуверенно кивнула, – тогда вкратце дело обстоит так: ангелы – души, прошедшие весь необходимый для самосовершенствования в условиях этого мира цикл воплощений, взяли отсюда весь возможный опыт, переработали его и данной жизнью цепочку как бы завершают. Чтоб ещё понятнее: если взять за основу Землю, как гигантскую школу или другое обучающее заведение, то наша с тобой жизнь – самый последний, выпускной, экзамен. Успешно сдавшие его, перейдут на новый уровень и будут воплощаться в новых, гораздо более совершенных, тонких и предлагающих новые возможности для развития, мирах, получать другие уроки и опыт. В аналогии с ангелами – успешно закончив здесь, мы получим «крылья»…

– А почему именно «ангелы»?

– Потому что в завершающей жизни все мы выполняем какую-то определённую миссию. Уроки закончены, теперь пришла пора демонстрировать полученные знания и реализовывать накопленный опыт. Миссии разные, но все они нацелены на помощь всему живому. Служение людям – душам, что находятся на разных этапах цикла перевоплощения. И мы реализуемся, подсказывая, направляя, часто спасая. Кстати, не только люди, но всё вокруг: растения, животные, всё это имеет поддержку в наших лицах. У каждого ангела своё предназначение в этой жизни, в отличие от простых людей, у которых они идентичны: учиться, получать знания, опыт, мудрость, переходить со ступеньки на ступеньку, пока не поднимутся на «крышу», откуда, получив крылья, легко вспорхнут в небо. Помогаем людям, тем самым, заслуживая собственный переход. А пока, можно сказать, мы – ангелы без крыльев…

– Таль, если так, то почему я ничего подобного не помню, не ощущаю. С меня, видимо, ученик был нерадивый если к экзамену подошла без важных знаний и умений, вообще ничего не помню…Ты говоришь, я сияю – почему же не вижу не то что своего, а хотя бы твоего или вот этих демонов, сияния? Или имеется в виду в переносном смысле…

– Демоны не сияют, – покачала девушка головой, – наоборот, вокруг них такая серая, непроглядная дымка клубится, над головой и чуть ниже, до плеч. А наше сияние ты сможешь видеть, обязательно, только когда проявишься…

– Хорошо, – перебила я, – в общих чертах о людях и ангелах я поняла, а демоны? Кто они и тут зачем?

Таля вздохнула горько. Видно было, что тема для неё болезненная.

– Демоны – деградирующие души. Души, которые отказались от духовного роста, опыта, уроков, выбрав путь падения.

– Прямо церковный сленг, – усмехнулась я.

– К церкви мы не имеем отношения, она не признаёт череды перевоплощений души. По сути просто религия, придуманная для поддержки в людях светлого, доброго начала. Она нужна юным душам… А под падением я подразумеваю отказ от подъёма. Когда человек не хочет ничему учиться, никуда идти – он стоит, когда разрушает вместо того, чтоб творить, своей целью ставит обыкновенное существование, наполненное забвением, затмением разума, закрывают сердце – падает. Понимаешь?

– В общих чертах… То есть все преступники, наркоманы и развратники – демоны?.

– Нет, конечно, не все. Чтоб деградировать до уровня низших, надо планомерно, из воплощения в воплощение заниматься саморазрушением, а потом, когда уже не останется собственных сил и энергии, разрушать других, «питаться» ими, их жизнями.

– А разве Бог не должен это пресекать, как-то их останавливать? – поинтересовалась язвительно, – ой, прости, вы же как бы вне религии!

– С темой Бога все не так просто и однозначно, – замахала Таля руками, – но давай это объясню попозже? Мы ведь уже подходим…

Я отметила на другой стороне улицы нужный мне магазин. Ого, значит, девушка изначально знала, куда мы направляемся? Зачем же тогда спрашивала? Похоже, не только моё имя для неё не тайна. Да уж, если принять всерьез весь этот рассказ о существовании ангелов и демонов среди людей, то голова может пойти кругом. Катя с Олегом хотя бы не демонстрировали так явно свои… способности, полагаю? Хотя, наверное, я бы охотнее прислушалась к людям, поразившим меня чем-то неординарным.

Ладно, допустим, что всё услышанное – правда. На какую-то долю секунды допустим. И как мне теперь с этим жить?

– Сейчас купишь, что нужно, и пройдёмся ещё? – спросила Таля, открывая и придерживая тугую дверь магазина, – расскажу самое главное и ты все поймёшь…

Она замолчала на полуслове, глядя куда-то в сторону, мы замерли на пороге.

Неподалёку под деревом стояла маленькая девочка, на вид лет трёх, не больше, в панаме и кружавчатом сарафанчике. Не двигаясь с места, она беззвучно плакала, размазывая слёзы кулачками по чумазым щекам, лишь плечики вздрагивали.

А поблизости – ни одного взрослого, которого можно было бы представить родителем малышки. Внутри сию же секунду отчётливо возникло понимание: ребёнок потерялся. Растрепавшиеся, выбивающиеся из-под козырька панамы, белокурые завитушки волос и сползший до самого сандалика гольф наглядно демонстрировали, что девочка уже давно и безуспешно слоняется по городу, а напуганные глазёнки, распахнутые во всю ширь, уже изрядно покраснели от слёз.

– Маленькая… – в голосе прозвучало столько нежности и сострадания.

Таля протянула руки и, совершенно забыв обо мне, шагнула навстречу измученному ребёнку. Та сначала попятилась испуганно, но потом ощутила каким-то своим детским чутьем и доверчиво потянулась к Наташе. Она присела на корточки и прижала малышку к себе, а та, прильнув к ней порывисто, обвила ручонками шею моей новой знакомой. Удивительно, как легко ребёнок пошёл на контакт с чужим человеком.

С изумлением я зафиксировала, как мгновенно высохли слёзы на розовых щёчках, а на губах заиграла улыбка. Таля что-то тихонько шептала в крошечное ушко, и малышка таяла, жмурилась довольно.

– Позвольте? – грубо прервав внутреннюю идиллию от увиденного, чьи-то руки бесцеремонно отодвинули меня в сторону.

Пропуская покупательницу, выходящую из магазина, я отошла в сторонку. При этом не сводила глаз с Натальи, ласково, по-матерински, приглаживающей волосы девочки.

– Как тебя зовут? – тепло спросила она.