11. Завод

Вдоль заводского забора проходил тротуар, по которому когда-то каждое утро люди спешили на работу. В лучшие годы жизнь здесь кипела, и все верили, что так будет всегда. Теперь в этих местах царила тишина. Призрачный вечер делал мир серым, поглощая последние краски, и, казалось, сама безысходность шла рядом с путницами.

Снег не был глубоким, но чужих следов на нём не наблюдалось – это давало надежду, что внутри будет безопасно. Когда от ветра падали снежные шапки или поскрипывал металл, девушка вздрагивала и ловила на себе взгляд Тани. Серые монолитные стены с застарелыми подтёками краски и продолговатыми окнами не радовались незваным гостям: предупреждающие плакаты висели через каждые три метра. Около сторожки было натянуто заграждение из рабицы. Надя легко преодолела её, перебравшись через верх. Девочка полезла следом, но не удержалась и соскользнула. Прошла до собачьего лаза, ползком втиснулась в него, но тоже неудачно: зацепилась курткой, будто сзади её схватила чья-то цепкая рука. Надя увидела страх во взгляде ребёнка, потянула её на себя, выдирая клочок ткани на куртке.

С обратной стороны сторожки на снегу были заметны следы. Таня сдвинула шапку на затылок для лучшего обзора и начала осматриваться. Увидев, что Надя пошла по следу, шустро юркнула под пристройку. В вопросах безопасности девочка могла дать фору кому угодно.

«Лучше бы это был мертвяк», – Надя осматривалась. Она обошла постройку, даже не поленилась – заглянула и за угол заводского здания. Тонкий ледок прочно сковал мёрзлую грязь, одиночный след неизвестного то проступал под кромкой льда, то снова терялся. Он петлял и уходил в сторону от завода, вероятно, к дороге. Девушка присмотрелась, но разобрать, кто и когда прошел здесь, было трудно.

По мнению Нади, заночевать в сторожке было менее опасно, чем на заводе. Казалось, чем меньше площадь, тем лучше она контролируется, да и можно забаррикадироваться внутри. Это место отдалённо напоминало квартиру, и было понятно, как обустроиться тут. В большом же помещении девушка чувствовала себя неуверенно, хотя и понимала, что весомых плюсов у них больше.

Придвинув пару ящиков к стене, Надя взобралась на них и посветила в окно фонариком. Первый этаж пристройки был сильно захламлён. Помещение предназначалось для охраны, но там почему-то стояли два новых станка в деревянной обрешётке, ящики с запчастями, коробки с металлической стружкой. Луч скользнул по стене, где остались висеть надорванные плакаты по технике безопасности, по покосившемуся стеллажу с папками и книгами. Через проём открытой двери в соседнем помещении виднелись шкафчики для одежды. Дверцы некоторых были сорваны, другие отогнуты – воры искали что-то здесь, но явно не понимали, что на хороший улов в таком месте рассчитывать глупо. Ничего особенного внутри сторожки девушка не заметила. Вокруг было пустынно и, казалось, никаких проблем в этом месте ждать не стоит.

– Чего там долго? – не выдержала Таня, дёрнув Надю за штанину.

– Мало ли кто там может сидеть.

– И чего? Нет никого?

– Вроде чисто. Полезли.

Девушка подняла Таню на ящики, помогла усесться на раму, а потом осторожно опустила её. Ребёнок в последний момент дёрнулся, шумно соскользнул внутрь и, судя по громкому «ой», обо что-то ударился.

– Здесь темно и пыли много.

– Тише. Старайся не шуметь.

– У тебя пистолет!

– Мало ли, что у меня есть! Нельзя об этом говорить! – Надя перебросила рюкзак внутрь и перевалилась через подоконник. – Вдруг отнимут.

– Как это можно отнять оружие? – скривилась Таня. – Ты не умеешь стрелять что ли?

Надя поднялась и хмыкнула, искоса глянула на девочку:

– Просто не болтай, а то вдруг кто услышит.

– Значит, не умеешь, – тяжело вздохнула та. – Поэтому ты таскаешь эту палку с собой.

– Это копьё!

– Пистолет круче палки! Даже дети об этом знают!

Надя сдержала поток возмущения и отмахнулась от Тани, как от надоедливой мухи. Кивнула в сторону лестницы на второй этаж:

– Посмотрю, что там. Сиди тут.

Осторожно поднялась на несколько ступенек с копьём наперевес. За стеклом из плексигласа располагался второй кабинет охраны. Его окна выходили на разные стороны. Одно – во внутренние заводские помещения, а второе – наружу, на шлагбаум около ворот, для контроля за въезжающим транспортом. Луч фонарика выхватил пару полок, календарь с полуголыми красотками на стене и двухъярусную металлическую кровать. Судя по всему, людей здесь давно не было, а мертвякам вообще незачем было приходить сюда. Надя решила, что лучшего места для ночёвки им не найти.

Матрасов на кроватях не оказалось, только скрипучая армированная сетка. Девушка научила Таню, как раскинуть журналы, чтобы было удобнее лежать на пружинах. Та сразу увлечённо принялась за дело и быстро справилась с заданием. Поверх кинули забытую спецовку и чьё-то одеяло, найденное в одной из коробок.

– Вроде мягко! Мне нравится! – не дожидаясь приглашения, девочка плюхнулась на кровать, покачалась. – Ложись, вместе поместимся.

– Нет, я около двери прилягу.

– Ну ладно, как хочешь. А поесть дашь?

– Поесть? Снова? – с удивлением переспросила Надя. Она ела от случая к случаю и давно забыла, что такое режим питания.

– Много времени прошло! Я есть сильно-сильно хочу! Банки мы брали, давай одну откроем на двоих! – жалостливо протянула Таня, сложив ладошки.

В холод есть хотелось почти постоянно, Надя знала это по себе, но всегда сдерживалась – экономила, помня, что впереди ждут худшие времена. С появлением ребёнка положение усложнилось, теперь нужно было действовать иначе.

– Так чего, мы есть-то будем?

– Будем, куда деваться. Давай откроем ветчину, только всю съедать нельзя, надо на завтра оставить. И каждой по три сушки. Размочим их, будет сытнее. По-моему, нормально.

– Да, я согласна, давай скорее!

Глядя, как девочка уплетает еду, Надя невольно поймала себя на мысли, что ввязалась во что-то сомнительное. Чужой ребенок, ради которого нужно было тащиться неизвестно куда… Понимание, что благодарности впереди не ожидается. К тому же было неясно, как всё сложится в лагере, и не придётся ли ей потом самой воспитывать Таню? Вот уж радость так радость!

Надя представляла свою жизнь по-разному, но даже в самых смелых фантазиях не думала о том, что теперь происходило на улицах. Кто захочет жить в такой реальности? Это в кино можно посмотреть и побояться, но ежедневно сталкиваться с опасностью в виде мертвяков ей не хотелось. Лагерь выживших давал слабую надежду, что в них жизнь будет больше похожа на прежнюю. Надя думала, что среди других выживших может быть более безопасно, что они, возможно, живут в городе, освобождённом от бандитов и мёртвых, что у них есть вода и пища. Пожалуй, были и минусы, вроде наёмного труда за блага, но сейчас об этом думать не хотелось. Девушке было достаточно понимания, что в тех краях Таню ждет новая жизнь, а у неё самой будет выбор, как поступить дальше. Сейчас девочка немного раздражала, но она начала привыкать к ней и бросать не собиралась. Им вместе предстояло провести какое-то время, так что следовало относиться друг к другу с большим спокойствием. Надя понимала, что в Кутарово произошло что-то серьёзное, а значит путь обратно им был наглухо закрыт.

Девушка кинула в рот кусочек ветчины, убрала подальше остальные припасы и, уложив Таню спать, уселась на стуле около двери, а на второй положила ноги. Устроившись удобней, немного сползла по спинке и закрыла глаза. Может быть, всё совсем не так плохо, и ей удастся дойти до защищённого лагеря. А Таня… Ну, что Таня, – пусть пока будет рядом.

Надя провела в размышлениях какое-то время и только начала проваливаться в сон, как внизу кто-то будто застонал, немного сипло, словно задыхаясь. Потом послышались шаги и шорох. Девушка замерла, внутри всё похолодело. Кто-то кроме них всё-таки был на заводе!

Она взяла копьё и проверила нож в сапоге. На кровати шевельнулась Таня, приподнимая голову – она тоже услышала звуки и теперь ожидала знака. Осторожно встав со стула, девушка подошла ближе к двери – её хлипкое старое дерево едва ли выдержало бы долгий натиск.

В висках запульсировала кровь, усталость и сон исчезли. Надя в отчаянии подумала, что будет хорошо, если там окажутся мертвяки. Страшно только если их много, станут торчать за дверями, им-то спешить некуда. И всё же перебить их будет проще, чем столкнуться с людьми, которым что-то нужно.

Надя прислушалась снова и попыталась угадать количество. Это было непросто, они двигались, не таясь, но отрывисто и хаотично. Четверо? Больше? Нужно было побыстрее разобраться с первыми из них, чтобы они своим шумом не привлекли сюда остальных. Она выдохнула, успокаиваясь, и взялась за ручку двери. Таня умоляющие сложила руки, упрашивая не выходить. Девушка покачала головой, крепче взялась за древко копья и выскользнула наружу.

Глаза почти привыкли к густому полумраку, и всё же Надя двигалась очень медленно и осторожно. Она прошла через коридор и замерла около металлической лестницы, ведущей вниз. Оттуда время от времени доносились шорохи и стоны. Отчётливый запах пота красноречиво говорил, что помимо них на заводе укрываются другие выжившие.

Надя отчаянно прислушивалась, не желая включать фонарик, чтобы не дать себя обнаружить. Неожиданно внизу разразились громким кашлем, девушка вздрогнула и вжала голову в плечи.

«Точно! Человек! Но откуда? Ведь я всё проверила… всё, кроме технических помещений, цехов, подвалов и много чего другого…» – Надя мысленно выругалась и тихо сделала шаг назад. У неё было преимущество – теперь она знала о госте, но он пока о них не подозревал.

Кашель повторился. В полупустом помещении этот сиплый и надрывистый звук отдавался от стен и усиливался, становясь жутким. Казалось, вот-вот мужчина выплюнет собственные лёгкие. Что за болезнь была у незнакомца, узнавать не хотелось, но, судя по звукам, шанс заразиться был довольно высок.

– Твою ж мать, заткнись ты! Сколько можно кашлять?!

Голос второго мужчины прозвучал неожиданно и заставил Надю охнуть. Она спохватилась, зажала рот и сделала ещё пару шагов назад. Рифлёная подошва, наступая на металлическую поверхность лестничного пролёта, едва заметно поскрипывала, а девушке показалось, что та жутко грохочет словно колокол, созывающий всех.

– Заткнись, заткнись, наконец! – уже не скрываясь, проорал мужчина.

– Да не могу! – отозвался между партиями кашля второй. – Задолбало!

– Заткнись, я сказал!

– Отвали! Ты меня подставил, теперь тащи дальше…

– Вот же ты ублюдок! Ты сам полез! Какого хрена орёшь теперь?!

– Девку быстрее давай сюда…

Второй мужчина звучно харкнул:

– Ха, девку ему, загибается сам, а всё туда же.

Он заорал в темноту наугад, а Наде показалось, он знал, где она прячется:

– Эй ты! Мы видели вас! Тащись сюда!

Надя затихла, чувствуя, что даже сердце начинает биться тише. Два мужчины – едва ли ей совладать с ними. Пара пуль в запасе были, но в темноте так легко промахнуться. Таня, конечно, была права – она почти не умела стрелять.

– Живее! Помощь нужна!

Слова показались ловушкой. В голове сидела мысль защитить себя и Таню, а уж как именно получится сделать это – теперь было неважно.

– Иди! Или притащу тебя сам! Этого хочешь, а?

– Не ори, Саня! Голова раскалывается, – второй голос прозвучал глухо. Мужчина снова тяжело и надрывно закашлялся. – Ты ж пугаешь её, попроси…

– Ты только что сам сказал «давай быстрее»!

– Не так же.., – кашель заставил мужчину замолчать.

– Она тянет время! Твоё время, Юрец! За каким чёртом упрашивать? – тот, кого назвали Саней, вдруг раздражённо рявкнул. – Выходи, иначе грохну!

– Погоди, – его товарищ сипло вдохнул, набирая воздуха в лёгкие. – Слышишь меня? Да? Мы знаем, что ты там…

– Да! – рявкнул Саня. – Видели! Ходишь как корова и думаешь, незаметно?!

– Да заткнись, придурок! Ты это, не обращай на него внимания… Мне нужна помощь.

Надя решила, что ей заговаривают зубы. Возникло опасение, что в темноте скрывается кто-то третий, и пока эти её забалтывают, он подходит, чтобы напасть.

– Слышь, давай уже, выходи сюда или я сейчас достану твою мелкую, и тогда говорить будем совсем по-другому! Давай шустрее, метнись сюда!

Надя подняла копьё, направив в темноту перед собой. Может это дало бы шанс остановить первого, кто решит напасть? Он наткнётся на примотанный нож, словно кусок шашлыка, тогда уже и с другим будет проще справиться.

– Это наше место! Мы первыми пришли! – набравшись смелости, как можно более грозно отозвалась она.

– Мне плевать, чье это место, дура! Выйди и помоги! Глухая что ли?

– С чего бы?

– Ладно, ты это… слушай, мне нужно заштопать рану.

– Вас двое, вот и шейте себя сами.

– Ты женщина. У тебя рука легче, Саня не может… – мужчина на мгновение стушевался. – Он крови боится…

– Как будто мне нравится на неё смотреть!

– Ну, тебе, что ли, привычнее…

– Пусть твой друг марается.