023

Игра была в самом разгаре. Игроков было четверо, остальные, человек десять, оставались просто зрителями. Рабы кидали кости, сделанные каким-то умельцем прямо из камня. Ставки делались в основном на элементы пайка и предметы экипировки. Было шумно, но обстановка оставалась непринужденной, и Аспер решил не дожидаться ответа Нидо, а действовать наверняка, пока Лысый пребывал в настроении, с таким умыслом, чтобы тот не смог отказаться, при наличии совести, конечно.

Нидо был в числе зрителей и сидел на своей кровати, пристально следя за ходом партии. Аспер подошел к группе игроков, стараясь не обращать внимания на наступившее затишье.

Дождавшись, когда Нидо обратит на него внимание, он бросил на кровать свернутый комбинезон.

– Один выстрел – два зайца, – съязвил Лысый. – И комбез получил, и от твоего присутствия скоро избавлюсь. Кстати, когда побежишь, можешь мне обувку оставить, я подберу тебе взамен, что похуже.

Аспер не ответил. В словах Нидо была доля правоты, но смириться с мыслью, что дороги домой нет, Аспер никак не мог. Он никогда не сможет простить себя за то, что оставил надежду и позволил Кольмене «засосать» себя, в какие бы блага все это впоследствии не вылилось. Лучше умереть с уверенностью, как говорится, чем жить и сомневаться.

– Одно условие, – произнес Аспер вполголоса, удостоверившись, что интерес публики к нему потерян, и все вернулись к игре. – Я не хочу, чтобы кто-то еще знал о моих планах.

– Да забей. Никому нет дела до тебя, – махнул рукой Нидо. – Сыграть хочешь?

– Что на кону?

– Хлеб, – пожал плечами Лысый. – Но если хочешь, поставь, что поценнее, я думаю, желающие найдутся.

– Хлеб, так хлеб, – согласился Аспер.

Новичкам всегда везет, но недолго. В итоге Аспер продул весь свой предстоящий завтрак, но это было не страшно. Главное, он сделал шаг, и никто не оттолкнул его, это значило, что его приняли в коллектив.

024

– Что с людьми, Нидо? – недоумевал Аспер во время очередной выходки местной природы неделю спустя после их первого разговора.

На этот раз они укрылись внутри вентиляционного модуля, что нагнетал воздух внутрь карьера. Сами вертушки решили отключить, чтобы не оглохнуть от рева машин и не пропустить тот момент, когда сигнал тревоги перестанет орать и возвестит о возобновлении работ.

Голос все равно приходилось повышать, чтобы перекричать воющий в трубах ветер и почти непрерывные раскаты грома, которые на Геминаре больше были похожи на оглушительные щелчки.

– В каком смысле? – переспросил Лысый, явно недовольный ситуацией, а потому не особо расположенный к беседе.

– Все рабы…

– Пленные, – поправил он.

– Как скажешь, – согласился Аспер, лишь бы не потерять внимание собеседника. – Все ведут себя словно зомби. Просыпаются, работают, снова ложатся спать. Никакой борьбы, никакого сопротивления. А ведь на объекте, по моим домыслам, не менее шестисот человек.

– О каком сопротивлении речь?

– О самом настоящем, серьезном и кровавом, черт его дери, сопротивлении.

Нидо одарил Аспера самым недобрым взглядом из тех, что у него имелись.

– Люди разделены по блокам и лишены возможности общения между бригадами. Любая попытка контакта резко и жестоко пресекается, – пояснил он.

– А как же план работ, который должен быть согласован хотя бы минимально?

– Бригадиры, кажется, общаются между собой, но они не заинтересованы в организации «сопротивления». У них свои интересы, и самый главный из них – это выполнение плана работ. Кольмена платит за это, а потом вербует к себе, а это, пожалуй, лучше, чем бессмысленные беспорядки и срывы.

Ветер, казалось, усиливался. Помимо непрерывного гудения вентиляционных труб, появилась еще частая дробь поднятых в воздух камней по металлическим кожухам воздуховодов.

– Чертова погода! – выругался Нидо.

– Если один из блоков сорвет работу, – не унимался Аспер, – а остальные поддержат, то Кольмене придется пересмотреть свою позицию по отношению…

– Работа и так каждый раз под угрозой срыва из-за сумасшедшей погоды, – перебил его Нидо, – а людям хочется кушать, и это очень весомый аргумент против, опять же, непонятно чего.

– Как это непонятно чего? – возмутился Аспер. – Выход из строя этой каракатицы… – он махнул рукой в сторону металлической стены, за которой находился экскаватор.

– Убьет всех в блоке, насмерть, – опять перебил его Лысый. – Пока ты находишься здесь, даже не думай о саботаже. Ты не знаешь, чем это обернется, но можешь быть уверенным, что остальные бригады не подержат тебя, а руководство Кольмены пришлет еще кучу рабов на замену тем, кого расстреляют на отвале.

– Черт…

– Подобные геройства случаются только в кино или в комиксах каких-нибудь. А здесь люди боятся за свои жизни, тем более, у них есть хоть какая-то надежда на освобождение, и надежда эта вполне реальна.

– Да, Кольмена выбрала мудрую тактику, – вздохнул Аспер. – Просто так не подкопаешься.

– Вот именно, поэтому о побеге мало кто помышляет, да и те быстро оказываются на том свете. Это только кажется, что смерть предпочтительнее, но, на самом деле, умирать никто шибко не собирается.

– Лично меня не устраивает ожидание непонятно чего, и вряд ли мне нужна «свобода», которую предлагает Кольмена, вернее сказать, может предложить, – ответил Аспер. – Я собираюсь свалить отсюда ко всем чертям, забрать свою команду и свалить.

– Команду? – удивился Нидо, – я думал, ты хочешь умотать единолично.

– Нет, я не могу оставить своих друзей.

– Тогда тебе придется туго, в разы туже, чем, если бы ты собрался один. И трупов будет больше. Это точно, – подытожил Нидо. – Кроме того, ты еще не знаешь, поддержат тебя «друзья» или предпочтут остаться.

– Думаю, любой из них согласится, что лучше побег, нежели рабство. Или как ты это называешь? Партнерство?

– Никак я это не называю, – обиделся Лысый. – Если вы там все в… Откуда ты?

– Из Бененкорба.

– Вот именно. Если вы там все такие свободолюбивые, то, пожалуйста, геройствуйте на здоровье, но я повторяю, поддержки от остальных не будет, а если возникнет угроза срыва работ или лишения пайка, то, будь уверен, вас всех сдадут с потрохами. И я буду первым из тех, кто это сделает.

– Неужели? – не удержался от сарказма Аспер. – А я-то думал, обувка тебе дороже, и ты все же дождешься, пока я свалю, завещав тебе свои манатки.

– Иди к черту, – огрызнулся Нидо. – Побыв здесь с моё, ты бы пел совсем по-другому. Люди опускаются здесь в моральном плане, опускаются до самого дна, до уровня, когда жрачка имеет первостепенное значение, а все остальное, даже друзья, перестает существовать.

– А Кольмена дает всем им второй шанс, – закончил Аспер, скопировав тон Лысого.

– Этот шанс более реален, чем побег непонятно куда. И вообще, твой «боевой» настрой скоро испарится. Можешь мне поверить…

– Черта с два…

– Посмотрим, когда останешься пару раз без жратвы или сломаешь себе что-нибудь.

«Было уже, проходили», – подумал про себя Аспер, но вслух ничего не сказал.

025

Аспер лежал на койке и не мог уснуть. Разговор с Нидо не выходил у него из головы. Отчасти Лысый был прав, бежать через Арбор было настоящим самоубийством, но шанс, пусть и минимальный, все же был. Надежда на спасение помогала жить и выносить все местные условия, вот только с каждым днем эта надежда и вправду теряла свой вес.

Казалось, что собственный рассудок вмешивается в размышления о побеге и призывает воздержаться от безумной идеи, но это был не рассудок вовсе. Это была, ее величество, лень. Лень моральная и духовная, когда стабильность, пусть и тяжелая, все же создает какие-то условия, свободные от принятия нелегких решений. Аспер пока еще осознавал это, но также понимал и боялся, что однажды смирится со всем этим.

Синоптическая карта, висевшая на одной из стен казармы, слабо светилась в темноте. Белые, желтые и красные черепа лениво ползали по ней, выписывая замысловатые узоры и вселяя в Аспера надежду, уже очень слабую, но все же…

Крохотный белый череп, гулявший по кромке рудника и остановивший сегодняшнюю работу почти на час, внезапно сменил свой цвет на желтый.

Завтра случится очередной погодный кошмар.

025(а)

Асперу приснился сон. В первый раз за почти полугодовое пребывание на руднике Кольмены.

Тяжелая работа выбивала из сил и буквально валила с ног. Пусть в конце рабочего дня и оставалось время на прием пищи и общение с товарищами по несчастью, но, несмотря на бодрый дух, Аспер засыпал, едва коснувшись головой чахлой подушки. Просыпался он с чувством, как будто и не спал вовсе, а ночь, казалось, пролетала буквально в одно мгновение.

Ему приснился Бенк. Его боевой товарищ, погибший несколько месяцев назад от руки Аджено Сцелио. Бенк убеждал Аспера в бессмысленности и чрезвычайной опасности побега через Арбор – Пояс Черепов. Причем, говорил об этом шепотом, едва различимым, балансирующим где-то на пороге слышимости шепотом.

Уже проснувшись, Аспер долго размышлял над своим положением, над ситуацией, над тем, что приснилось, и хотя он понимал, что его сон – это лишь отражение действительности, все же придавал этому не последнее значение.

Куда было проще оставаться на руднике Кольмены и ждать милости господней, которая непременно появится в виде контракта от тех, кто перебил больше половины его друзей.

Аспер сел на кровати, до подъема оставалось несколько минут. Его взгляд по привычке зацепился за синоптическую карту, висевшую на стене блока. Желтый череп, что еще вчера был белым, медленно подбирался к комплексу. Шепот все еще звучал в голове.

026

Сетчатый коридор, по которому Аспер вместе с остальными рабочими еще совсем недавно добирался до подъемника, сегодня ходил ходуном, извивался и мотался во все стороны. Разгулявшаяся стихия сорвала его с креплений, превратив в некое подобие огромной металлической змеи, словно пришедшей из потустороннего мира и намеревавшейся поглотить не только то, что попадет в пределы ее досягаемости, но даже саму реальность, вкупе со всеми страхами и эмоциями тех, кто осмелился наблюдать подобную картину.

Лампы не горели. Во все стороны летели искры, непонятно, правда, от чего и откуда: то ли от поврежденной проводки, то ли от постоянных разрядов молний, то ли от ударов металла о камни. Грохот стоял невообразимый. Аспер не сразу расслышал сигнал тревоги, оповещающий об опасности нахождения вне укрытий, хотя разумом чувствовал, как тот ревет, что есть мочи.

Рабочие столпились у начала взбесившегося тоннеля, не зная, что делать дальше. Ситуация была «из ряда вон». Работа еще не началась, но уже была сорвана, и многих волновал вопрос о возможных мерах, что предпримет начальство рудника, причем напрямую он касался пайка, заработать который сегодня уже не представится возможным.

Внезапно сетка лопнула, несмотря на свою многослойность, и коридор, словно какой-нибудь летающий дракон, отправился в небо, извиваясь в полете и описывая широкие дуги. Это было «последней каплей». Рабочие шарахнулись назад в казармы.

Аспер стоял позади всех и его просто сбили с ног. Несколько человек унесло ветром вслед за тоннелем. Многие попадали. В какой-то момент Асперу показалось, что его тело отрывается от земли, и он схватился за первое, что попалось под руку, этим оказалась нога одного из рабочих. Тот дико заверещал, не понимая, что происходит, хотя криков его Аспер не слышал, но опять же, чувствовал нутром.

Кто-то еще вцепился Асперу в одежду, мешая подняться, чтобы добежать до казармы. Первым желанием стрелка было сбросить несчастного и спасаться самому, но он, к счастью для последнего, вдруг осознал всю остроту ситуации и повернулся в попытке схватить товарища, дабы не дать ему улететь.