Глава 4. Грустная Песня

Чваки была счастлива снова оказаться в полете, пронзая время и пространство бескрайнего Космоса. Устройство квангов, доставившее беглянку за пределы атмосферы планеты, было покинуто. Его помертвевшая оболочка кувыркалась где-то далеко позади, затягиваемая гравитацией планеты в свои объятия.

Она вышла в открытый Космос, что для существа менее подготовленного грозило бы смертью. Но когда ее племя считалось неподготовленным? И зачем бы еще среди ее имен значилось Шагающая по Лучу? В Космосе мало существ обладало способностью вот так запросто преодолевать огромные расстояния силой воли, мгновенно переносясь из одной точки Вселенной в другую. Да и ее племя, что скрывать, не было однородно в этом плане. Кому-то удавалось подобное путешествие, кому-то нет. Последние оставались работать в космических обителях. Или, если уж совсем не тянуло в путешествия, жили на родной планете. Никто не осуждал соплеменников и не обвинял в слабости.

Но существовала масса планет, жители которых, как ни странно, жили и умирали, даже ни разу не коснувшись невесомости, не ощутив магического прикосновения Основы.

Внезапно Луч вздрогнул, истончился. Кто бы его прервал в этой глуши Вселенной? Чваки обернулась. И закричала от неожиданной рези в глазах, вызванной ярчайшей вспышкой, поглотившей ее.

Через миг она очнулась, но уже не во тьме Космоса, а в огромном световом зале. Баллоты? Ответ не замедлил себя ждать. На миг стена напротив омрачилась черной точкой, выпуская внутрь существо. В целом, выглядело это дивное создание, словно оживший человеческий скелет в ярком зеленоватом сиянии. Кожа, плоть – все это имелось, но было прозрачным. Четко сквозь кожу лица просвечивали длинные зубы, чернели места, где должен быть нос, блистали красными огоньками огромные провалы глаз. От висков в стороны отходили уши существа – узкие и длинные, напоминавшие затейливые трубочки. А вот все остальное тело рассмотреть было нельзя: оно тонуло в гриве волос, которые росли на голове, оплетали шею, закрывали плотным ковром торс и ноги, заканчиваясь далеко позади них. Волосы переливались всеми цветами радуги, жизнерадостно блистая под сиянием светового зала. Скелетообразное существо плыло в невесомости зала, не касаясь пола.

– Аграи куп пеле, – торжествующе пропело оно, сделав изящный круг и слегка опустившись напротив Чваки.

– Аграи куп бала, – узнала Чваки вид собеседницы. Ее племя было в двоюродном родстве с куп бала, имея несколько десятков тысяч лет назад общего предка, они и сейчас сохраняли с «братьями» уважительные отношения. Только вот встречались племена не так часто. Куп пеле предпочитали твердую опору под ногами и жили либо на планетах, либо на космических базах. А куп бала полностью перешли на жизнь в открытом Космосе, отчего их внешность, как учили свою молодежь куп пеле, сильно изменилась. Предположительно изменился и набор генов. Теперь, спустя тысячи лет раздельного существования, если бы кому-то из куп пеле взбрело в голову завести семью с куп бала, потомства бы такой союз скорее всего не дал. Хотя и пробовать достойные представители куп пеле вряд ли стали бы. Поскольку спутник жизни должен радовать взгляд своей крепкой статью и миловидностью лица, а не ужасать голым черепом с трубками вместо ушей.

– Прерывать мой Луч плохо. Недовольна, – показала жест Чваки, небрежно поведя кистью от подбородка до ложбинки между грудями.

– Черорваукаи аграи куп пеле рода Сей, Возлюбленная Мироздания, Создающая и Забирающая Ширь, Шагающая по Лучу, Поющая Грустные Песни, – не замечая ее недовольство, вновь торжественным тоном пропела куп бала. – Останься у нас. Мы можем дать тебе много времени для размышления о дальнейшем пути. Отдых нужен недавно умиравшей.

Чваки было интересно, откуда куп бала знает такие подробности о ней, но правила общения требовали другого вопроса.

– Как звать куп бала предо мною?

– Ранаикаи из центрального рукава народа аграи куп бала, – охотно отозвалась собеседница, давая понять, что перед Чваки существо женского пола. Поскольку ее имя означало «Девушка, прелестная во всех отношениях». Далее скелетообразная, но прелестная во всех отношениях девушка добавила к имени свои умения. – Плетущая петли из Времени, Набрасывающая Проклятия, Ломающая Свет.

Судя по названным умениям, собеседница владела менее грозным и совершенным арсеналом, нежели Чваки. Соответственно, в негласной иерархии куп бала Ранаикаи стояла ниже. Тем более удивительно, что она посмела остановить куп пеле. Подобное являлось верхом неуважения и куп бала подвергала себя смертельному риску. Ведь если бы Чваки имела сейчас все полномочия представлять свое племя, Ранаикаи легко могла расстаться с жизнью. Впрочем, если Ранаикаи знает ее имя и некоторые детали недавней биографии, наверняка поняла, что Чваки пока не может представлять свое племя и смерть ей не грозит. Однако она все равно играла с огнем. Гибельным.

– Двоюродная сестра рода нашего, старшие сказали держать тебя до их прихода. Ты очень пригодишься нам.

– Чем я могу пригодиться вам? – признаться, после работы во славу лучшей из существующих империи сепраев, Чваки не жаждала вновь заниматься трудом на иноплеменников.

– Своей плотью. Взаимовыгодно. Мы знаем о тебе и том, как твое племя отринуло тебя.

– Меня не отвергало племя.

– Они определили тебе работу, недостойную твоего имени-умения.

Это было правдой. Правдой, которую куп пеле не стремились распространять за пределы своего племени. Видимо, у куп бала имелись хорошие источники информации. Чваки, обладая довольно развитыми умениями, вполне могла бы встать в ранг старших племени, несмотря на молодость. Одно только умение ходить по Лучу стоило многого.

Крест на карьере поставила ее собственная любознательность. Во время проверки склонности к освоению умений обнаружилось, что она потенциально может освоить одно довольно специфическое. Правила Чести племени не давали возможности не осваивать то, что можно. Однако они же отныне делали ее как бы соплеменником вне племени. Это был свой, но не обладавший в полной мере правами своего. Ее могли послать в бой, отправить в научную экспедицию или в путешествие по Дальнему Космосу для разведки. Но заниматься управлением в обществе, воспитанием нового поколения или созданием структур для жизнедеятельности никто бы с таким набором умений не позволил.

– Мы дадим тебе то, что не дали куп пеле. Достойное место, право на потомство и мужа.

– Я не хочу. Я следую своим путем. Если ты будешь мне мешать, ты можешь претерпеть большой ущерб. Не мешай мне.

Вечно оскаленное в улыбке скелета лицо бала выразило полное недоумение. Как можно отказаться от столь щедрого предложения? Получить хорошего мужа и право на потомство в среде ее племени?! Но настаивать Ранаикаи не стала и просто настойчиво попросила.

– Подожди старших.

Чваки склонила голову, оценивая ситуацию. Шагнуть на Луч уже не получится в зоне действия Светового зала. Влить в него Ширь и тем самым разорвав связующие нити, вырваться в Космос? Мгновенно просчитав этот вариант, она его сразу отмела. Во-первых, Световой зал вполне мог выдержать удар Шири. Во-вторых, Ранаикаи умеет плести временные петли, что могло серьезно повлиять на операцию расширения окружающего пространства для последующего нырка под него. Бесполезно, только энергию потратит. Просто ударить по спесивой «кузине» камнем технически возможно. Однако по Чести, применение камней против человеческого существа допускалось только при угрозе жизни или достоинству, а куп бала явно убивать ее не хотела и обращалась уважительно.

Чваки сама не понимала, отчего так сопротивляется попытке Ранаикаи задержать ее до прихода Старших. Казалось бы, они придут и предложат остаться. Она откажется и полетит дальше. Кто сказал, что они будут чинить ей препятствия, ведь сделать так – считай, вызвать на бой все ее грозное племя?

Но Чваки была Возлюбленной Мироздания, оно не раз выручало ее, даруя редкую удачливость и удивительную интуицию. Вот и сейчас что-то забило оглушающим стуком сигнального камня: «Быстрее беги отсюда!». Послушная воле Мироздания, она решилась все же прибегнуть к созданию Шири, хоть и не рассчитывала на успех.

Одним махом раскинув руки, схватила в ладони саму Основу пространства, рванула на себя, и та поддалась под удивленное восклицание Ранаикаи. Еще один проворот – пространство скрутилось вокруг нее, обволокло. Оставалось резким выходом волевой энергии раскрутить в другую сторону полученный «тулуп», что позволило бы прорвать дыру в Шири, выйти прочь, очутившись далеко-далеко от этого места, возможно – на иной стороне Галактики.

Что-то пыталась сделать куп бала, вроде даже – накинуть на Чваки свою временную сеть, что вывела бы ее из Шири, вморозив в существующее пространство. Но силы были не равны, Чваки явно превосходила «кузину» в умениях, а это многое значило. Временная сеть, тонкая и неуверенная, скользнула мимо. Однако, едва куп пеле начала уходить, как в дело вступили другие действующие лица и все пошло насмарку. Старшие успели. С десяток куп бала вынырнули в один миг в Световой зал, быстро сориентировавшись, выбили совокупными усилиями куп пеле из уже почти проделанной дыры в пространстве. Чваки получила ослепительную вспышку, откатилась в угол от мощного толчка в грудь. Руки метнулись к камням на поясе, но Старшие умели многое, и пальцы нащупали лишь струящийся на пол песок. Камни умерли.

– Правила Чести уже не к месту в вашем племени? – поинтересовалась Чваки, поняв, что варианты для сопротивления сведены к минимуму.

– Правила Чести к месту в нашем племени, – был ответ Старших. – Но ты не в нашем племени. А для своего племени ты давно погибла в бою с баллотами.

Что есть, то есть. Хитрые куп бала нашли лазейку в общих законах. Формально истинная Чваки мертва, а существующая – всего лишь бесхозное и безымянное существо до тех пор, пока не вернется в племя. Пока племя, однажды признав ее погибшей, не признает на этот раз воскресшей.

Старшие ударили вновь, на этот раз чем-то усыпляющим. Чваки мгновенно потеряла сознание.

Мне хорошо… Я у своих… Куп бала лучшее племя Вселенной, и я счастлива принадлежать теперь к ним… Они дадут мне свои знания, они дадут мне мужа… И я, осколок скалы, дам иную поросль и стану родоначальницей нового племени, еще сильнее и совершеннее, нежели куп пеле и куп бала, новый род будет совмещать лучшее из них.

Чваки открыла глаза. Она плавала в невесомости Светового зала. При ней было трое старших куп бала и Ранаикаи.

– Племя радо принять тебя своей частью, – приветствовали куп бала ее пробуждение.

Чваки промолчала. В сознании мощным рефреном билась мысль о том, как чудесно быть теперь куп бала. Но она уже понимала, что мысль эта не ее собственная. Как ни удивительно, но у сепраев механизм «перевоспитания», основанный на тонких химических операциях с мозгом пациента, был более эффективен, нежели топорная работа куп бала. А должно быть наоборот, учитывая разницу в уровне развития этих цивилизаций.

Через несколько биений сердца последовал откат, от чего Чваки вздрогнула и поморщилась: ощущение было не из приятных. Зато неотвязная мысль о счастье жизни среди куп бала пропала начисто.

– Послушайте меня, куп бала, – тихо проговорила Чваки. – Я ценна для вас и это говорит мне о том, что я ценна для себя. Спасибо, куп бала. Но что есть я и что есть все ваше племя в громаде Вселенной? Только представьте это. Проникнитесь. Загораются и гаснут звезды, приходят и уходят новые племена, тщета сменяется тщетой – и где мы все в этом? Что мы? Зачем мы? Вьется нить времени вокруг наших судеб, плачут камни, становясь песком, а далее пылью, что разносится прочь, чтобы стать камнем, которому суждено перетечь в песок и стать пылью…

Текущие мерным потоком слова незаметно перешли в песню.

Куп бала застыли в оцепенении. Чваки пела. Но не простую песню. Именно это умение было нежеланным в ее племени, поскольку не давало чести в победе. Камень можно отразить, от удара кресеканом уклониться. А Грустная Песня била по сознанию и никаким щитом от нее нельзя укрыться, даже заткнув уши. Она шла прямо в разум, обтекала его влажной патокой безразличия и уныния. Попавший под ее действие оставался жив и здоров, его сознание не ломалось и не подвергалось влиянию извне. Только менялось настроение. Очень сильно. Просто на некоторое время все вокруг начинало ему казаться обрыдевшим и серым. И ничто не могло заставить его действовать: сражаться, творить или бежать. И уж тем более не могло заставить совершить такую серьезную операцию, как помешать создать новую Ширь сильному представителю куп пеле. Хотя с побегом Чваки решила повременить, у нее появились вопросы, ответы на которые могли дать куп бала.

Она приблизилась к Ранаикаи. Та смотрела на нее совершенно безжизненными глазами. Чваки прикоснулась к лицу куп бала, снимая очарование Грустной Песни. Ранаикаи проморгалась, судорожно втянула в себя воздух, с испугом посмотрела на Чваки. Видимо, ожидая если не смерти, то хотя бы побоев. Вместо кары куп пеле спросила.

– Почему вам потребовалась именно я? Какого мужа и какое потомство вы мне предлагали, если куп бала и куп пеле не могут зачать общего ребенка?

– Обычные куп пеле не могут. Ты необычная и можешь. Мы решили не упускать этот шанс.

Ответ устроил Чваки. Оживляя ее, сепраи вполне могли внести в организм определенные коррективы.

– Теперь ты убьешь нас? – прошелестела куп бала, явно пугаясь положительного ответа. На некоторое время куп пеле задумалась.

– В вашем убийстве нет смысла. Через несколько мгновений я буду там, где вы никогда меня не найдете. Но ваш поступок я дам на суд нашему племени. Я думаю, ты догадываешься, что с вами произойдет, если они признают его достойным наказания.

– Но ведь я могу тебе помешать.

– Правда? – усомнилась Чваки. – Попробуй.

Она снова раскинула руки, нащупывая Основу. На Ранаикаи, которая осталась среди своих очарованных соплеменников уже не обращала внимания. Это была ее маленькая месть, унизить куп бала, ткнув выскочку прозрачным лицом в собственную слабость и беспомощность перед обликом настоящей куп пеле.

Ошибка!

Едва Чваки отвлеклась от Ранаикаи, та мгновенно крутнулась на месте, собирая в себя силы для ответного хода. Прямо в спину куп пеле полетело Проклятие.

Куп пеле содрогнулась от удара, не прерывая уход в Ширь.

– Слабо, очень слабо, – насмешливо оценила она предательский удар «кузины». Та яростно закричала и вонзила еще одно Проклятье. Кровь пошла ртом, в глазах потемнело, зашумело в ушах и сердце забилось часто-часто. Но Ширь уже развернула перед нею себя и не было возможности отвлечься, чтобы наказать бесчестную Ранаикаи.

Раны саднили, необычные раны.

Ведь в имени Ранаикаи было – Набрасывающая Проклятие, запоздало вспомнила Чваки, шатаясь от слабости. Ширь вела ее своими коридорами в иные пространства, на другой конец Галактики. Позади струилась отравленная кровь, пятная дорогу куп пеле. Но след ничего не даст куп бала. Они просто не смогут по нему пройти. А если и смогут, Чваки к тому времени уже давно умрет от старости. Им понадобится несколько тысяч лет проследовать там, где она мелькнет за пару мгновений.

Впрочем, насколько велика вероятность умереть от старости? Яд Проклятия уже впрыснут, ей бы отдышаться, забиться на какую-нибудь уютную планетку и там попытаться избавиться от Проклятия, если подобное возможно. Интересно, что в нем закодировано – неудача, тяжелые болезни, безумие или все вместе?

Будь при ней прежние силы, не потрать она столько энергии на то, чтобы очаровать Грустной Песней трех сильных старших куп бала и одну бестолковую «кузину» …

Планета. Теплая, уютная планета. Ей нужно место, чтобы зализать раны и прийти в себя.