Команда переглянулась. Захар помотал головой, у него были свои планы на вечер, предусматривающие визит к десантникам с просьбой взять к себе. И предложением устроить проверку силы и выносливости. Он был уверен, что командиры из ВДВ, узнав, что могучий кандидат может отжаться 100 раз на кулачках, ахнут и возьмут его к себе без всяких разговоров. Леха его напутствовал добрым советом – если уж не впечатлит десантуру сила и выносливость Захара, пусть зайдет с козырей и скажет, что готов подписать контракт.

Парень, которого Леха уже окрестил Четким, также отказался идти пьянствовать. Ему опытный новобранец не понравился и поэтому он не захотел с ним пить даже за его счет.

– Танкист, айда со мной?

– Ну пошли, – кивнул тот. Потом обернулся к четвертому из команды. – Пошли?

Тот выдернул наушники из ушей и громко переспросил.

– Чего? Бухать?

С соседних лавочек живо обернулись на волшебное слово.

– Оно самое, – понизив голос, сказал Леха. – Как свечереет, сразу за забор, а там я знаю один веселый бар….

Потом он вытащил из кармана смартфон и передал его Захару.

– Будь другом, если нас будут сильно искать, ты звякни. Мы быстро прилетим. Ага?

– На какой телефон звякать? Ты же мне свой отдал.

– У меня еще есть, – отвечал Леха. – Вот в контактах номер….

– Возьмите меня в ВДВ!

Огромные мужики в издали узнаваемых тельниках десантных войск повернулись к новому кандидату. Два сержанта стояли перед расположенной прямо на плацу обычной школьной партой, за которой сидел офицер и что-то записывал в толстой замусоленной тетрадке. Рука, более привыкшая к оружию, неловко водила ручкой по бумаге.

– И на кой ты нам? – безразличным тоном спросил офицер, даже не отрываясь от своего занятия.

– Я сильный! Я могу сто раз на кулачках отжаться!

Сержанты издали смешок – мол, нашел чем хвастаться.

– Удивил, – скривил губы офицер, не поднимая глаз от писанины. – Мы любого дрища можем взять и накачать так, что он хоть тысячу отожмется. И на кулачках, и на пальчиках, и с прискоком.

Некоторое время Захар простоял молча, понимая, что все заготовленные доводы иссякли. Тут он вспомнил про напутствие Лехи и выдал последний козырь:

– А еще я хочу служить по контракту.

Офицер поднял голову.

– Вот это уже интересные вещи пошли. Как зовут?

– Захар Молчанов.

– Спортом занимался? В военно-патриотические клубы ходил?

– Пять лет кикбоксинга, борьбой с шести лет. В военно-патриотическом клубе два года.

Офицер кивнул удовлетворенно.

– Неплохие данные. Ты еще не в командах?

– В десятой.

Офицер разочаровано вздохнул и махнул рукой – мол, ступай прочь.

– Иди в свою команду. С десятой приказано никого не забирать.

– Я подтянуться могу…

– Ты что, глухой?! – рявкнул офицер зычным командирским голосом, да так, что от него отшатнулись даже собственные сержанты-десантники, а Захара едва ли не снесло прочь. Он грустно вздохнул и пошел в курилку. Сам не курил, но там находился Четкий – прозвище за ним закрепилось практически моментально. Теперь уже все, кто его знал ранее, только смутно помнили, что звали того… Женя… хм, или Витя. Или еще как-то. Да ладно – Четкий – так проще и запомнить, и не перепутать! А этих Жень или Вить среди многочисленного населения сборного пункта хоть пруд пруди.

Четкий разлегся на лавочке в курилке, затягивался сигаретой и мерно выпускал дым из носа, круг за кругом. Он проводил взглядом Захара, присевшего рядом с сокрушенным видом.

– Обломили, – констатировал Четкий. Облик Захара говорил сам за себя.

– Не знаю, даже, чего им надо. Я ж отжимаюсь на кулачках….

– Наш выпендрежный дружок правду, значит, сказал. С десятой команды хода нет.

Захар угрюмо кивнул. Печально сознавать, что его поступок был заранее обречен на неудачу.

Четкий пыхнул еще раз. Хотел сделать тройное колечко, но не получилось, слишком резко дохнул и закашлялся. Сплюнув, он спросил Захара:

– Слушай, а этот наш прошареный дружок, он же Лехой представился?

– Да.

– А почему тогда его на вечерней поверке зовут Владимиром?

– Да не пофиг ли, – пожал плечами Захар. – Может, Леха – это прозвище. У нас в группе был такой. Зовут Вася, а мы его Удодом кликали.

– Удодом? – прыснул Четкий. – Есть такое имя?

Лицо Захара окаменело в запоздалой догадке.

– А что, нет?

Внезапно ожил громкоговоритель на плацу. Тем более неожиданным был его голос, ведь уже прошла вечерняя поверка, и народ после перекура постепенно подтягивался в казармы, готовиться ко сну. В такое время никогда никого не вызывали.

– Десятая команда, через пятнадцать минут строиться на плацу! С собой иметь все вещи и документы! Будет отправка!

Захар с Четким аж подскочили на месте. Четкий метнул в урну (не попал) недокуренную сигарету и с криком «Наконец-то!» рванул к своим вещам, которые оставил под честное слово присмотреть дежурному по КПП. Призывникам в казарме он не доверял.

У Захара вещи лежали в казарме, там же, где оставили их и ушедшие в самоволку товарищи по команде. Но, верный обещанию, он в первую очередь позвонил ушедшим в загул. Долгое время шли гудки, наконец голос Мафона, как прозвали третьего из команды за привычку постоянно напевать песенки под нос, отозвался:

– Да?

– Вы где пропадаете? Нас вызвали на плац! Будут отправлять!

– Нифига себе, – ругнулся Мафон. – Тогда бежим!

Фоном слышались стуки бокалов, пьяные крики и визгливый шансон.

Далее потекли минуты, казавшиеся Захару вечностью. Ведь спрашивать, где остальные, будут с тех, кто не ушел в самоволку. А что им сказать? Дурочку включать, мол я не сторож брату моему, Авелю? Леха, привычный к армейской жизни, так бы и сделал. А вот Захар запаниковал.

Четкий в это время уже забрал свои вещи и документы, неспешно прошелся до плаца и занял место у цифры «10». В это время со стороны КПП уже подходили двое. Один – незнакомый высокий тощий офицер в длинном плаще с высокой форсистой фуражкой и в перчатках, что для начала лета выглядело очень тепло. Вторым был начальник сборного пункта. И по виду его казалось, будто их посетил сам министр обороны, если не президент.

Увидев на плацу только одного новобранца, начальник дико выкатил глаза и злобно прошипел в лицо Четкому:

– Где остальные?!

Четкий сплюнул на пол перед собой и ответил с легким презрением к окружающему миру:

– А я откуда знаю. Я им не начальник.

– Они еще собираются! – сообщил подбежавший со своим скарбом Захар. «Покупатель» повернул к нему лицо, закрытое черными очками. Прошепелявил на пределе слышимости, почти не разжимая тонких губ.

– У нас мало времени. Беги и поторопи их.

Едва Захар стартовал с места, как остановился, с облечением увидев, что от забора к ним направляется вся загулявшая троица. Правда, сердце опять заволновалось, когда он заметил, как их всех качает. А Леху вообще едва ли не тащили под руки.

– Вон они плетутся, – лениво констатировал Четкий, махнув в их сторону рукой.

«Продавец» шумно втянул воздух ноздрями и брезгливо поморщился.

– Да они пьяные.

– Имеем право, прощаемся с гражданкой! – задиристо подал голос Танкист.

– Черт с вами, по пути протрезвеете, – торопливо бросил начальник сборного пункта. – Давайте на перекличку.

Он бегло начал зачитывать фамилии, названные быстро отвечали «я!».

– Все тут, – подвел итог начальник сборного пункта, блеснув глазами в сторону Лехи. Того качало, как при сильном шторме на корабле. «Покупатель» махнул рукой. По его знаку на КПП открыли ворота, въехала новенькая желтая «Газель» с наглухо тонированными стеклами.

– Полезайте внутрь. И дружка своего туда заволоките.

– Я… с-сам! – воспротивился Леха. Поморщившись, «покупатель» взял его за шкирку и без особых усилий швырнул прямо в открывшийся проем двери машины. Остальных призвал поторапливаться с посадкой.

Когда они сели, к ним повернулся огромный водитель – в черных очках, как и «продавец».

– Пристегнитесь, – сказал он сиплым голосом.

– А черные очки нам тоже дадут? – спросил очарованный его модным внешним видом Танкист.

– Если хорошо попросите, – ответил офицер, вваливаясь в «Газель». Он сел рядом с водителем. Последний с готовностью рванул передачу и нажал на газ.

– Я буду очень хорошо просить, – пообещал Танкист. – А где мы будем служить?

– Далеко.

– Связистами?

Командир выдержал задумчивую паузу, после чего кивнул.

– В какой-то степени. В войсках Связи.

Резко тряхнуло, показалось, будто микроавтобус куда-то падает, затем всех накрыла темнота и беззвучие. Леха почувствовал, как его начало клонить в сон. Он нашарил в кармане мобильник, включил его и приподнял над собой, оглядываясь. Танкист и Мафон спали на соседнем ряду, склонив друг к другу головы. Перед ним храпели Захар с Четким. Еще далее… тут Леха икнул, дав зарок завязать со спиртным.

Водитель переменился. В неясном сиянии экрана мобильника его голова теперь походила на огромную медвежью башку. Уловив направленный на него свет, водитель начал поворачивать голову. На все 180 градусов, не отвлекаясь от руля. Его горилловидное лицо с огромными волосатыми ушами имело сразу четыре глаза. Два огромных, на месте, положенном у людей, и еще по два маленьких, ближе к затылку. Широкий сплюснутый нос и огромный рот с заметными клыками, проступающими через коричневую кожу, дополняли картину.

Леха отстранённо подумал, что надо бы заорать от ужаса, но сил уже не было… Ладно, как проснусь, так сразу, решил он. Закрыл глаза, устроился поудобнее и уснул.

– Командир, сонное вещество неэффективно. Последний из новобранцев уснул только сейчас.

– Главное, что действует, – равнодушно отвечал командир. В отличие от своего спутника, он не изменил свой вид, только снял очки. – А то бы гоминиды не выдержали перегрузок выхода в Ширь.

– Ты сказал местному лидеру, что выбирал на службу тех, кто лучше переносит космическое излучение. Это правда?

– Разумеется, нет, – в глазах командира блеснул лукавый блеск. – Сам знаешь, как туземцы стараются впихнуть на службу своих шпионов. Лезут те потом куда не надо, задают много вопросов. Я взял список призывников и просто ткнул на фамилии, которые мне показались самыми забавными.

Водитель довольно хрюкнул.

– Дальше куда?

– К Погибшей планете. Местный лидер просил встречи.

– Опомнился.

– Опомнился. Только уже поздно, – отозвался командир. – Там произошла какая-то колоссальная стычка, жителей уже практически не осталось. Хозяйничают Проклинатели. Они напоследок дали ему возможность провести одну встречу, и он позвал нас.