– Потому, что нельзя быть на свете таким дураком! И не видеть ничего дальше собственного носа, а что видеть, то не замечать!

– Чего я ещё не заметил?

– Шод очень пристально посмотрел на Нэва немигающим взглядом – тому стало не по себе. Что-то в рассказе Шода его настораживало. Казалось, что Шод ему на что-то пытается намекнуть, но только он не понимал на что.

– Я понял, стрелы на тебя не действуют. Они не пробивают твоё тело. Наверно это из-за…

– …того, что ты придурок. Ещё глупее ничего не мог придумать? Может быть у меня ещё и раны сами зарастают мгновенно? Может быть я, вообще, бессмертный?

– А что тогда? Что я должен думать, если я сам видел, как стрела воткнулась тебе в бок и ты повалился на землю. Я сам видел эту стрелу, она торчала сбоку из твоего живота, а вокруг…

Нэв замолк и поймал себя на мысли, что Шод прав насчёт придурка. Придурок он и есть придурок, сколько его ни стегай по заднице плетью. Захотелось самому взять плеть и отхлестать себя. Шод молча смотрел на внезапно умолкшего Нэва.

– А почему крови не было? – медленно переспросил он Шода.

– А ты подумай ещё и сам поймёшь хоть что-то.

– В самом первом убежище я видел у тебя доспех, но я не видел, как ты его надевал, когда мы уезжали.

* * *

Удар арбалетной стрелы пришелся в бок с уклоном назад. Хоншед еле удержался в седле, но понял, что лучше изобразить убитого. Неизвестно, сколько ещё арбалетов нацелено на них. Он не был удивлён такой засаде, учитывая, что Дэанев погнал напрямую без всяких предосторожностей.

Когда Дэанев решил ехать в столицу, Хоншед не был удивлён. Они жили так, что выдержать это мог не каждый, а тем более привыкший к роскоши принц. Отговорить его не получилось и оставалось только ждать случая, который вразумит Нэва. А учитывая то, что опыта таких похождений у того нет, то ждать придётся недолго.

Пока по пути в столицу Нэв забежал за кустики, Шод выволок из поклажи свой тяжелый, но очень прочный доспех и надел его под одежду. Ходить в такой броне было очень тяжело, но на лошади ездить можно было вполне. Броня закрывала только живот и грудь, пробить такую мог только очень сильный арбалет и почти в упор, а по рукам, ногам и голове стрелять с большого расстояния мало кто станет. Надо было только следить, чтобы они не ехали слишком близко к лесу.

Оставалось ехать рядом с Нэвом, ожидать засаду и надеяться, что или удастся всё-таки по пути его отговорить от самоубийственной затеи, или что он ошибся и ничего не произойдёт. Так что внезапное нападение не было таким уж неожиданным.

Когда он упал на землю и притворился мёртвым, Нэв заметался вокруг и понёсся к полю. Уже совсем далеко было видно, как он дёрнулся в сторону, как от удара. Хоншед лежал один на земле рядом с лошадью. Из леса вышел человек с арбалетом в руках.

Так, значит один здесь с арбалетом, а остальные занялись Нэвом. Только бы они его не убили, хотя тогда бы они уже это сделали прямо здесь. Хоншед не шевелился. Бок болел, но это было терпимо. Не тот арбалет и не то расстояние, чтобы кости под бронёй ломать и внутренности отбивать.

Человек в маске подошел ближе и наклонился над Хоншедом. Он собирался поискать, что было ценного на его теле, и лошадь с грузом тоже что-то стоили. Хоншед не подавал признаков жизни, стрела торчала в боку, а руки закрывали место, куда она воткнулась.

Человек взялся руками за одежду Хоншеда. Под одеждой прощупывалась броня. Добыча ценная, даже с учётом пробитой стрелой дырки. Человек попытался расстегнуть одежду.

Хоншед ударил врага в переносицу кулаком и ногой под колено – тот рухнул на землю слегка взвыв. С разворота Хоншед выхватил из-за пояса кинжал и всадил его противнику в глаз до упора.

Вот так, одним меньше, теперь меня искать некому, остальные где-то рядом занимаются Нэвом, надо посмотреть сколько их там. Он увёл лошадь в сторону, откуда пришел человек с арбалетом, оставив того лежать на дороге, а арбалет и стрелы прихватил с собой.

Лесом он добрался до места, где сбили с лошади Нэва. Тела не было, значит его увезли, скорее всего работорговцы. Это упрощало задачу. Работорговцы на острове сами не охотились, а нанимали кого-нибудь из местных. Значит есть ещё один-два человека из нанятых и три-шесть работорговцев где-то неподалёку.

По следам он догнал ещё двоих. Можно было бы попробовать вырезать их сейчас, но это было слишком рискованно. Рядом могли быть и наниматели. Надо было ждать.

Ещё немного и те двое выбрались к пяти работорговцам. Нэва осмотрели, расплатились и все разошлись в разные стороны. Торопиться за работорговцами не стоило, надо было сначала подчистить самую мелкую шайку.

Долго ждать не пришлось. Удержаться от пересчитывания денег они не смогли, а может быть собирались припрятать и прикарманить себе часть побольше. Первым же выстрелом из арбалета Хоншед продырявил голову одному из них. Другой бросился бежать вопя проклятия и оскорбления про своего подельника.

Так, хорошо, значит он думает, что на них напал их же собственный подельник, я же лежу мёртвый на дороге. Пусть он так и думает. Теперь займёмся работорговцами, впрочем, может быть удастся добить и последнего оставшегося.

Последний оставшийся бегал с воплями по лесу и проклинал своего приятеля. Он потерял самообладание и метался кругами. Где-то рядом должен был быть кто-то с арбалетом и этот кто-то целился сейчас в него. Шод просто обошел его кругом и сзади убил одним выстрелом, когда тот отвернулся.

Теперь оставалось истребить работорговцев. В открытую с ними можно было справиться, но если бы они бросились уходить вскачь, то Нэв мог рухнуть с лошади и свернуть себе шею. Надо было перебить их по одному или когда они остановятся на ночь.

Единственной хорошей новостью было то, что работорговцы направились в сторону Гиблого болота, что неудивительно, учитывая товар, который они везут. Значит добираться, когда всё закончится, будет легче.

Почти ночью работорговцы остановились на ночлег. Это было очень хорошо, с ним было два арбалета и двоих можно было убить сразу. Больше двух сторожить не будут, а лягут спать они рано.

Хоншед подобрался ближе к работорговцам со стороны леса и громко начал разговаривать сам с собой на два голоса. Работорговцы забеспокоились, скорее всего они думали, что это те самые наёмники с их деньгами. Места были глухие и можно было получить деньги назад, а товар был уже с ними. Двое охранников направились в его сторону.

Хоншед приготовил арбалеты. Стрелять придётся два раза и почти в темноте. Промахнуться нельзя, особенно в первый раз. Двое подошли уже близко и искали кто и с кем спорит. Первый же выстрел убил одного из них наповал, другой закричал и бросился назад. Второй выстрел свалил и его.

Оставшиеся трое вскочили, швырнули Нэва на лошадь и кругами завертелись вокруг него. Они не могли видеть, что произошло, но слышали крик и приготовились к нападению. Ещё немного и они поймут, что их осталось только трое – думал Хоншед взводя арбалеты. Трое кричали на своём языке, видимо звали.

Он обошел их с другой стороны, чтобы создалось ощущение, что нападение произошло со всех сторон, и выстрелил в одного из них. Он сделал выстрел с неясным криком, чтобы нарочно привлечь внимание. Один оставшийся в живых бросился вперёд, в сторону, откуда он слышал звук. Когда он оказался достаточно близко, чтобы оставшийся возле Нэва не увидел что произошло, Хоншед убил его одним выстрелом в голову так, что тот даже не выпал из седла.

Последний из работорговцев крутился возле Нэва и ждал своих охранников. Видеть, кто к нему едет, он не мог и Хоншед взвёл арбалет, скинул с лошади труп и влез в седло как будто он и есть охранник. В полутьме было не различить, кто едет, а когда увидит, то будет уже поздно.

Работорговец ехал ему навстречу и что-то кричал. Хоншед быстро выхватил из-за спины арбалет и выстрелил ему прямо в лицо. Был небольшой риск промахнуться, но Хоншед помнил про броню под одеждой. Работорговец рухнул мёртвый с лошади. Все пятеро были мертвы.

Хоншед осмотрелся на случай непредвиденных осложнений и подъехал к лошади, на которой поперёк лежал Нэв. Он был связанный, но на вид живой и целый. Шод снял его с лошади, поставил на ноги и стянул с головы мешок. Дэанэв был жив.

* * *

Наутро король вызвал к себе Нучаба. На этот раз вопрос ставился более чётко: причастны ли некромаги к существующим бедам или просто приписывают себе чужие заслуги? В этом вопросе надо было окончательно разобраться и время было подходящее.

– Я пришел… – начал Нучаб.

– …чтобы нахамить своему королю. Можешь не пытаться, меня уже это не впечатляет. Я требую, чтобы ты ответил мне на несколько вопросов.

– А если я не смогу на них ответить?

– А вот тогда и узнаешь, я решаю что делать.

– Как хотите. – тоскливо ответил Нучаб.

– Я хочу знать какие задачи ставит перед собой ваш орден?

– Никаких особенных задач: мы изучаем и практикуем общение с душами и переселение душ, продление и сокращение жизни.

– А ты знаешь, что только король может решать кому жить, а кому умереть? Или ты не слышал о королевской власти?

– Вы читали хоть одну книгу по некромагии? Если…

– Вы? Это уже лучше. Я задал тебе вопрос и требую на него ответить. И ты на него ответишь!

– А если я не отвечу?

– А если я найму некромагов и они превратят существование твоей перевоплотившейся души в кромешный ад?

– Значит книгу Вы всё-таки читали… Мы не препятствуем королевской власти и не стремимся укоротить чью-то жизнь. Чаще мы делаем совсем наоборот.

– Вот как, расскажи мне об этом. Как это можно магией продлить жизнь, к тому же магией смерти.

– Я приведу грубый, но понятный пример.

– Да, ты уж постарайся.

– Вот представьте себе двух человек, у одного больная печень и он скоро умрёт, но лёгкие у него здоровые, а у другого больные лёгкие и он скоро умрёт, но у него здоровая печень.

– Это я понимаю, продолжай.

– Если мы отнимем часть жизненной силы у лёгких первого и передадим второму, а у второго отнимем часть жизненной силы печени и передадим первому, то они каждый проживут дольше потому, что теперь у них и лёгкие и печень развалятся одновременно, но позже, чем было бы раньше.

– То есть вы уравниваете всё?

– Ну можно и так сказать. В моём примере тело человека живёт столько, сколько живёт его жизненно важная часть с самым меньшим сроком жизни. Вы же не представляете, чтобы человек жил без сердца, лёгких, печени, почек или мозгов.

– Про мозги ты неправ, но это неважно.

– Мы можем сократить жизнь одних органов и продлить других, а в итоге…

– Я понял, вы что-то вроде лекарей. Можете травить и можете лечить. Это мне понятно, но есть ещё и другой вопрос, более важный.

– Я Вас внимательно слушаю.

– Вы можете воскрешать души?

– При удачном стечении обстоятельств можем.

– Воскрешение Дгашхока и Эмкроца – ваших рук дело?

– Не наших, но некромагии научиться может каждый и не вступая в орден. Это не такая сложная наука…

– Ты не ответил на вопрос. Если ты думаешь, что сочинять вредоносные книги – не преступление, то сильно ошибаешься.

– Мы уже почти ничего не сочиняем – всё уже сочинили до нас и не одну сотню, если не тысячу лет назад.

– Без вас все эти сочинения давно были бы забыты.

– Кому нужно – те всё равно нашли бы.

– Хорошо, ваше переселение душ можно сравнить с выпусканием на свободу преступников.

– Не всегда…

– Не перебивай! Преступник проводит остаток жизни в тюрьме, на галерах или в каменоломнях. Ваша наука позволяет его после всего этого воскресить неизвестно в ком и он продолжит свои злодеяния.

– Ваше величество не совсем удачно всё представили.

– Откуда столько уважения? И почему неудачно?

– Потому, что, по-вашему мнению, что совершает человек, который выпускает преступника на свободу или помогает ему совершить побег и кем он является?

– Он преступник и совершает преступление.

– Вы полностью ответили на свой вопрос. Преступления можно совершать не только обычными средствами, но и магией, только раскрывать последние сложнее.

– Ты один такой умный или кто-то ещё об этом знает?

– Орден Замкнутого Пути знает всё, почти всё.

– Опять Орден Замкнутого Пути… Ты свободен, но придумай как загнать вызванную душу обратно.

– Никак, пока человек, в который её в себя вселил, от неё не откажется по своей воле.

– Я же сказал, ты свободен, и всё равно подумай.

* * *

С утра Твэдх был мрачен. Хоншед опять воскрес и умирать не собирался. Обычные средства не действовали, а применять магию… Как бы ни рассуждали маги, шаманы, чародеи, волшебники, колдуны и прочие мошенники и не совсем, но магия существовала и были весьма серьёзные основания для её существования.

Орден некромагов пользовался магией, как только мог: на опасность они просто не смотрели по своим убеждениям. Сама по себе магия была безобидна, но огонь тоже безобиден, пока не загорится склад соломы или дров.

Выбор был простой, несмотря на всю его сложность: или оставить Хоншеда и Дэанева в покое и смотреть, что они натворят; или применить самую мощную магию замыкания миров и ждать, что это поможет. Но если предсказать последствия деятельности этой пары можно было достаточно легко, а ещё к тому же и продолжать делать им пакости в расчёте, что хоть одна да сработает, то предсказать последствия применения столь сильной магии было уже невозможно.

Применений за всю историю было немного и каждое из них заканчивалось такими последствиями, что на много тысячелетий отбивало охоту применение повторять. От самой магии вреда было немного, если её использовать только для предсказания или вмешательства в будущее или переселения душ, чем занимались некромаги, но если применить магию замыкания для призыва демона из другого мира…

На это Твэдх был ещё не готов. Кто-то в ордене уже пытался применить магию, но это были слабые попытки. В одиночку демона не призовёшь, тут надо человек десять, если не сто. Пусть пока пробуют малыми силами. Применить массовую одержимость для поимки двух воскресших любителей приключений пока ещё рано. Это будет стрельба из арбалета по мухам.

* * *

Тем же утром к королю пришел Шинхар. Решение всех бед и забот, связанных с побегом Хоншеда и принца, было найдено совершенно случайно и было даже странно, что никто не додумался до этого раньше. Тем более, что решение было простое до безобразия.

– Ваше величество, я нашел способ исправить положение дел с побегом Хоншеда и Дэанева.

– Неужели всё-таки это хоть кому-то удалось?

– Всё очень просто, Ваше величество, Вы слышали о том, как учат подмастерьев, учеников, послушников и прочих?

– Неоднократно. И слышал, и видел, и жалобы разбирал.

– Раз мы не можем ничего сделать с побегом, и не можем его скрыть, то мы можем поменять его значение и оценку.

– Что-то Вы действительно умное придумали, раз я не понимаю.

– Всё очень просто. Мы объявим побег преднамеренным.

– Подождите, Вы говорили, что итак собирались так сделать.

– Да, собирался и уже сделал, но в другом свете: мы пустили слух, что принц отправился проводить расследование.

– Я помню, я сам Вам это посоветовал сделать, у нас тогда просто не было другого выхода – всё произошло слишком быстро.

– А сейчас мы объявим, что принц получил от Вас задание для самостоятельного выполнения и все должны оказывать ему содействие в этом.

– Очень любопытно, я даже слышал о чём-то похожем. Это выглядит очень прилично, нос совать в мои дела никто не посмеет. И всё это безумие приобретает совершенно другой вид.

– Да, и Дэанев перестаёт представлять интерес для заговорщиков всех видов, которые у нас, несомненно, есть.

– А не получится странным, что сначала мы объявили о побеге, потом об особом расследовании, а теперь объявляем о личном задании полученном от короля?

– Нет, не получится. Мы объявим, что все эти объявления были частью этого задания. А ещё немного погодя будем победоносно объявлять об успешном выполнении каждой части.

– А это будет не слишком сложно для понимания? Далеко не все отличаются острым умом.