Даже итальянцы подогнали три своих броненосных корабля с шестью минно-торпедными канонерскими лодками, прикрытыми бортовой броней и сразу девятью миноносцами, чтобы если что, не отказать себе в удовольствии и понаблюдать за возможным боем. Они то сами уже огребли от флота Двуединой монархии, в 1866 году или двадцать четыре года тому назад, у острова Лисса, потеряв два броненосца из дюжины участвующих в сражении и шестьсот человек личного состава¹⁶. Теперь думали, что достанется эскадре Российского императорского флота или наоборот, повержены будут корабли Двуединой монархии?

Битва при Лиссе. Картина Карла Фридриха Серенсена

В Санкт-Петербурге, изобретен ученым Александровским, который получил средства из бюджета Морского министерства, новый торпедный двигатель, который был быстрее чем у Уайтхеда на треть, но на треть сокращалась и скорость, немного точность и шанс не подрыва, но и заметить быструю самодвижущуюся мину в воде неприятелю было сложнее.

О новинке сообщил генерал-адмиралу все тот-же Чихачев Николай Матвеевич. Но Великий князь думал о чем-то о своем и сразу спросил:

– Что испанцы? Теряют свои транспорты?

– Как не терять, в прошлом месяце сразу два парохода флаг поменяли с рохигуальды, на звездно-полосатый, – доложил Чихачев и попытался вернуть мысли начальника в конструктивное русло, – наш Балтийский флот прошел Гибралтар и сейчас проходит море Альдебаран, разделяющее Испанию и Марокко.

– Испанцы больше не вступали в перестрелку с янки? – вновь спросил генерал-адмирал, заботясь более делами ведущейся в далеке войны, глядя в бумажки по финансам флота где в плюсе было 90 тысяч, а ему надо было в два раза больше.

– Стороны активно маневрируют, янки перегоняют свои броненосцы с западного побережья на восточное, так как у них заведено, чтобы два строить на Атлантическом побережье, а один на Тихоокеанском, – рассказал что знал Николай Матвеевич.

– Нам бы тоже так завести, здесь в Петербурге мы должны строить три корабля большого водоизмещения и три среднего, на Черном море, как минимум два большого в Николаеве и два среднего в Севастополе, а на Дальнем востоке, хотя бы один среднего, пусть и будем все поставлять через всю территорию Российской империи, но дело того стоит.

– Как прикажете Ваше Высокопревосходительство, – поддакнул Чихачев, – я одно время был сторонник вообще оттуда все вооруженные силы вывести и флот в том числе, что бы бюджет государства сэкономить. Но, побывав там лично, увидел дипломатию канонерок в действии. Да от кого, от империи Цин. Я решил утереть нос макакам и стал ратовать за посыл на Дальний восток кораблей с Балтийского моря.

– Еще то будем миноносцы закладывать? – спросил генерал-адмирал, – в Севастополе сейчас комплектуют две «Ласточки» («Поти» и «Внимательный») и два «Батума» («Поражающий» и «Янчихе»).

– Предлагаю две «Ласточки» еще построить, – согласился Чихачев, – на большее пока средств нет и минных аппаратов тоже всего лишь пара.

– Я тебе говорил, что мой проект «Ласточка» пригодиться когда нибудь. Вот сейчас Уайтхед перестал поставлять аппараты для пуска мин, а на отечественных заводах производство еще не освоено. Строй, – приказал Алексей Александрович, – пусть называются «Биорке» и «Селезень», может в будущем будет с деньгами получше, вот тогда и заживем.

В ноябре, всем морякам в Средиземном море стало ясно, что до весны, а то и лета следующего года они не вернуться домой. Офицеры и матросы стали обживать порты острова Корфу и близлежащих островов, активно демонстрируя Андреевский флаг, как это было во времена Ушакова и Сенявина.

Чихачев вновь попросил аудиенции у Алексея Александровича, старался прибывать каждую неделю, и должил:

– Ваше Высокопревосходительство артиллерийский отдел МТК разработал новый снаряд, не с донным взрывателем, а с носовым, теперь фугасные снаряды взрываются сразу и вызывают жуткий пожар на всех деревянных конструкциях, матросских койках и парусах. Главный артиллерист Бринк, опробовал на полигоне, составил подробный отчет извольте прочесть.

– На словах расскажи, – повелел генерал-адмирал.

– Бревенчатый сруб обшили сталью, имитирующей борт корабля без брони, так один снаряд ударил и на половину корпуса всего вошел и большая часть осколков и взрыва раздвинула стальные листы, а второй прошел через стальной лист полностью, внутри взорвался, так сруб даже развалился, хоть и дубовый был, а затем весь выгорел, потушить не смогли.

– Дурень ты, я тоже что-то смыслю, если раньше снаряд мог пробить броню, даже фугасный, то сейчас это по сути, тонкостенная бомба, да взорвется, да, что-то сгорит, но корабль будет потушен, не исключено, что набежавшей волной.

– Зато дешевле снаряды получаются на 15%, вот это же здорово, – не унимался управляющий, – начальная скорость выше, точность.

– Поживем-увидим, можно такие на мой экспериментальный крейсер поставить, когда я начну его строить, – согласился Алексей, – я слышал янки поднаторели в пиратстве и сразу четыре транспортных корабля испанцев захватили, фактически установив блокаду Кубы.

– Это цветочки, Пилкин телеграммой из Бари докладывает, что Австро-Венгры не унимаются, орудия на наши корабли наводят и даже иногда стреляют поверх, вроде бы салют, но с боевыми снарядами.

– Быть по-видимому войне, – произнес генерал-адмирал, допивая чашку чая и думая о приятной встрече с Зиной сегодняшним хмурым ноябрьским вечером:

«Молодая женщина поет и танцует, поддерживает беседу и вообще делает все то, что бы мне с ней и ее подругами было максимально интересно».

– Если сейчас эскадра Балтийского флота на театр военных действий прибудет, то может одумаются и прекратят безобразия? – озвучил мысль Чихачев.

– Не прекратят, так как, кто раз страх потерял, то так и будет продолжать, – высказался великий князь, – а они не только страх, но и разум потеряли.

– Тогда предлагаю озаботиться судостроением, – Николай Матвеевич подумал о чем-то и стал перекладывать бумаги в своей папке, а потом продолжил: «Крейсер „Светлана“ предлагаю во Франции заложить, на верфи Форж Шантье, что в Гавре, бюджет их устраивает, про дисконт еще какой-то говорили, но я не понял», – намекнул Чихачев, чтобы шеф сам там на верфи поговорил.

– Прикажи начать работы, а пока строят, успеем новыми снарядами ее оснастить, мне Менделеев обещает до конца года её закончить, в формуле нитроглицерина я не разобрался, из хлопка что-то, но очень мощная.

– Надо непременно строить Ваше Высокопревосходительство, так как Германская империя и Нидерландам броненосец начала сооружать и шведам три броненосца береговой обороны комплектует, причем, кораблики то всего в четыре тысячи тонн, но на корме установлена башня, как на броненосце с 10-дюймовыми орудиями.

– Мы и строим, три броненосца типа «Наварин», в дополнение к трем имеющимся типа «Гангут», через полгода будут спущены на воду, а три броненосных крейсера типа «Адмирал Нахимов» я распоряжусь и зимой спустить на воду, чтобы эллинги освободить. Любого врага встретим достойно и не посрамим честь Андреевского флага.

– Это как зимой? Отродясь такого чуда не было, – удивился, видавший многое Чихачев.

– Лед кострами подогреют, раздолбят и будет место для корпусов. Требуется то всего метров двести, да ширину не большую и спустят на воду броненосные крейсера, а потом и вооружат, – рассказал Алексей.

Обрадовал Менделеев новой взрывчаткой на основе хлопка и превыми кто должен был быть вооружены новыми снарядами с новой взрывчаткой стали крейсера-яхты «Светлана» и «Зоя» заказанные во Франции. Строители обещали набрать корпус и изготовить машины за десять месяцев, так что оставалось лишь ждать.

Крейсер «Светлана»

Хитрые французы подружились с Султаном Османской империи, подослав ему в гарем своих профурсеток, и даже заложив для флота империи один миноносец. Так как османы из за слабости своего флота не могли прекратить подвоз оружия и контрабанды на Крит, да и вообще Архипелаг контролировали слабо, то вопрос усиления собственного флота, с помощью французских специалистов назрел весьма остро.

Эскадры Российского императорского флота, к декабрю, установили морскую блокаду Австро-Венгрии и война фактически уже шла, так как эскадры снабжались провизией и вином исключительно от захваченных трофеев с протестами Австро-Венгрии, что и позволило сэкономить бюджет и заложить два новых крейсера-яхты.

Алексей Александрович сидел в своем кабинете под новый год, тут же крутилась кокетка Зоя, в своем соблазнительном платье и болтала о новом колье, на которое у нее не хватает, для полноты коллекции, в Великий князь зачитывал вслух: донесение о разработке в Японии новых 16-дюймовых аппаратов для пуска мин; то что англичане для бельгийцев еще броненосец создают; австро-венгерский флот ввел в строй броненосец Zrinyi и теперь в строю четырнадцать броненосцев и тридцать три броненосца береговой обороны.

– Как много, – взмахнула руками Зоя Богарне, – мой герой ты же не собираешься с ними сражаться? Я слышала, на каждом корабле врага до тысячи снарядов, и где гарантия, что хоть один не попадет в твой корабль?

– Для этого, моя милая, на кораблях есть броня, – привлек кокетку к себе Великий князь, – снаряд взрывается на ней и он не оказывает на наш корабль никакого эффекта, как моя рука не может проникнуть через твой корсет.

– Но твоя рука может поднырнуть под подол или начать расстегивать платье? – игриво предложила девушка.

– Так и снаряды или подныривают под броневой пояс, или два-три расшатывают броню, листы тяжелой обшивки срываются в воду, а следующий снаряд влетает в утробу судна противника, – Алексей легко освободил Зину от верхнего наряда.

– Оказывается как просто морское дело, – прильнула к нему девушка, – и я что-то смылю в нем. Не такое оно и сложное.

Затем, после бурных телодвижений, он лежал и рассуждал в кровати, глядя на потолок: «Еще четыре года тому назад, в далеком 1886 году, австро-венгерское Морское ведомство приняло решение привести в порядок свой флот. План состоял из замены самых старых кораблей новыми и оснащении менее устаревших новыми механизмами и артиллерией. В результате в период с 1 января 1887 года по 31 декабря 1890 года, численный состав боевого флота возрос на 24% с 76 до 100 кораблей. В строй были введены два новых броненосца, два новых бронепалубных крейсера, три минных крейсера и несколько миноносцев. Теперь в строю флота находилось четырнадцать броненосцев и тридцать три небольших бронированных броненосных крейсера, шесть бронепалубных и минных крейсеров, два речных монитора, десять неброненосных фрегатов и корветов, шесть канонерских лодок, семь миноносцев различных типов. В постройке находилось больше десятка кораблей».

– О чем думаешь любимый? – вновь привлекла его Зинаида к себе.

«Надо бы убраться от берегов Адриатики нашим кораблям, чтобы конфузии не вышло? – промелькнула мысль в голове у Алексея, – но как побитыми уходить, должны же мои моряки утопить кого то».

– Тем более, смещен сам командующий флота Двуединой монархии Готфрид фон Тегетгофф, а кем его заменят, еще до конца не понятно, – продемонстрировала свою осведомленность Зинаида Богарне, которая глупышкой совсем не была, хотя и казалась, когда ей это было выгодно.

«Австро-венгры назначили командовать флотом Людвига Максимилиана – способного моряка, – сообщил в ответ Великий князь, мы как-то пересекались на очередных смотрах и маневрах, вероятно престарелый Франц Иосиф не хочет замирится с нами, раз градус напряжения поднял на такую большую высоту».

Из морского технического комитета доложили Великому князю и Чихачеву, о возможности размещения, на кораблях 1-го и 2-го рангов, не простого минного вооружения, так как на всех уже были установлены и аппараты для пуска мин и небольших мин заграждения, а вообще, огромных мин с торчащими ртутными трубками, хоть это и опасно, но это дешевый и эффективный способ уничтожения вражеских кораблей.

Вместе с Чихачевым, Зиной и ее мужем Евгением царских кровей, Алексей Александрович отправились по замерзшей Неве, на санном экипаже участвовать в спуске на воду броненосных крейсеров Российского императорского флота: «Адмирал Лефорт», «Адмирал Кроун» и «Граф Орлов Чесменский», все типа «Адмирал Нахимов».

В церемонии участвовал посол от Норвегии – Фредерик Георг Кнут Дуэ, его напоили до такой степени, что заставили, на слабо, подписать союзнический договор. В данной реальности уния Норвегии со Швецией распалась в прошлом году. Молодой король Хокон VII, на столько был впечатлен маневрами Российского императорского флота у норвежских берегов, что отправил посла в Петербург с самыми широкими полномочиями.

Новый морской министр Австро-Венгрии попытался было улучшить отношения с моряками Российского императорского флота. Он прекратил провокации, с наведением орудий на корабли под Андреевским флагом и выстрелы через них, а также попытки таранов и неосмотрительных подходов миноносцев, но адмиралы Пилкин и Шмидт считали себя уязвленными, уже состоявшимся подобным поведением. Им хотелось морального удовлетворения. Немаловажной стороной вопроса являлась и те товары, которые изымались с Австро-Венгерских кораблей, грузилась на пустые угольщики, которые затем шли в Грецию. Там это все продавалось, по законам призового права, а деньги делилось, согласно законам этого же права, существовавшего еще в единой империи и неукоснительно соблюдавшегося всеми моряками разных сейчас стран.

После церемонии спуска трех броненосных крейсеров Балтийского флота, где все замерзли, Алексей Александрович пригласил спутников в свой дворец:

«Вообще год прошел продуктивно, – стал хвастать Зине, Великий князь, – бюджет империи вырос с 19 миллиардов до 23,7, а суммарные расходы на все наши флоты с 18 миллионов в месяц, до 26,5. Убыла, правда, из моего ведомства почти тысяча моряков, по болезни, старости или инвалидности, зато определили сколько нам народу надо готовить. Примерно сто человек в месяц, для поддержания оптимальной численности».

– Адмирал ты мой Нельсон, – погладила его Зина, – я слышала ты себе две яхты во Франции строишь, пригласишь покататься и испытать?

– Разумеется дорогая, – убедил избранницу Алексей, – одну даже твоим именем назвал, а вторую не обижайся «Светлана», в память о том корабле на котором ходил через моря и океаны.

– Я не дура, – улыбнулась Зина, – само имя Светлана придумал поэт Жуковский, а в его дочку, твою фрейлину, которая была чуть старше тебя ты был влюблен, я все знаю, но не ревную, ведь это дела давно минувших дней, а опыт как плотских утех, так и преодоления душевных переживаний, он всем необходим.

– Нельсоном тоже зачем меня называешь, он был адмиралом совершенно другой империи, которая разбилась на крупные осколки, как большое блюдо из фарфора и в одном из таких осколков-империй мы и живем.

Днем, перед Алексеем Александровичем, предстал Чихачев и решено было обсудить, какие корабли заложить в малых каменных/деревянных эллингах, после спуска трех броненосных крейсеров:

– С одной стороны можно заложить еще три броненосных крейсера типа «Адмирал Нахимов», – предложил Управляющий морским министерством, – верфи задачи свои знают, строительство будет обходиться 400 тысяч рублей в месяц, но наших денег хватит нам на два корабля.

– На один, – поправил коллегу генерал-адмирал, – я на конец-то приказал выделить деньги на подготовку специалистов для флота и за примерно такие же деньги будут готовить 105 человек в трех классах: минном, артиллерийском и машинном.

– Еще есть вариант построить крейсер-яхту, на подобие тех двух, что заложены во Франции.

– Наши верфи построят ее втридорога, все привезут оттуда же, и просто соберут, да еще и перегрузят, – ответил Алексей, – так не хочу, да и так много яхт зачем нужно? Требуется разработать новый проект, с усиленной защитой палубы и уменьшением размеров кают, тогда это будет неплохой разведчик при эскадре.

– Что делаем то? – вновь поинтересовался Чихачев, всегда ожидающий четких приказов от вышестоящего начальства.

– Закладывай броненосный крейсер «Адмирал Попов», раз лучшего ничего нет, на Галерном островке у Дю Буи, он мне помог как-то, вот пусть моя награда ему будет.

До конца года войны между Российской и Австро-Венгерскими империями не произошло, хоть обстановка на Адриатике была более чем, взрывоопасная.