© Алексей Николаевич Кукушкин, 2024

ISBN 978-5-0064-9570-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Читая литературу посвященную Российскому Императорскому флоту постоянно наталкиваешься из всех источников на информацию, как в нем было всё плохо продумано и устроено. То корабли перетяжеленные сидящие глубоко в воде, да так, что верхняя кромка броневого пояса скрыта под водой. То скорость у кораблей под Андреевским флагом недостаточная и обогнать корабли неприятеля не представляется возможным. То снаряды почему-то на вооружение приняты легкие с малым содержанием взрывчатого вещества, которые даже попадая в корпуса не причиняют серьезных повреждений. То матросы не обученные, а капитаны и офицеры, мягко сказано, безынициативные.

Связи надежной между кораблями нет, от слова совсем, больше флагам доверяют и посыльным миноносцам. Зачем то Тихоокеанский флот был сконцентрирован в Порт-Артуре не понятно. Готовились пятьдесят лет к крейсерским операциям на английских коммуникациях, а пришлось воевать рейдерами к кильватерном бою, против самых современных эскадренных броненосцев своего времени, стенка на стенку.

Много недостатков было и на верфях. Малые мощности заводов, проекты скопированные не с самых новых английских и французских образцов, мало специалистов чертежников, мало пневматического и электрического инструментов, все приходилось делать в ручную, текучка кадров, зачастую приходиться использовать крестьянский труд на зимнее время, постоянные изменения проектов строящихся кораблей вызывали всевозможные неудобства и нарекания, а также затягивание сроков постройки.

Но давайте, хотя бы на страницах этой книги, представим, что Российский императорский флот стал образцовым. Верфи Санкт Петербурга управляются опытными мастерами, недостатка средств, на оплату труда высококвалифицированных кадров, не имеют, много на рабочих местах находится всевозможного инструмента как пневматического, так и электрического. При заводах созданы отличные конструкторские бюро, готовые по щелчку пальцев создать любой мыслимый проект, а подрядчики в очередь стоят за забором, в ожидании дешево продать качественный материал, требуемый для постройки судов. Чтобы кто-то, где-то украл, хоть в большом, хоть в самом малом нет и в помине. Про такое никто и не слышал.

Корабли в процессе эксплуатации на флоте не только совершают положенные процессы подготовки в стрельбе, эволюциях, борьбе за живучесть, но и по возможности модернизируются на частных заводиках, а средства Морское министерство всегда находит, так как казна полна и жаловаться грех.

В бою кораблями будет управлять толковый адмирал с младшим флагманом, которые изберут наилучшую дистанцию и тактику действия соединений кораблей под Андреевским флагом.

Для чего это нужно? Ведь в мире не бывает ничего идеального. Любое яблоко может иметь червоточинку, а статуя, даже самая красивая – трещинку. На мой взгляд, чтобы лучше понять, к чему требуется стремиться, а также в боях выдуманных и предположенных понять логику действий и научиться предугадывать возможные варианты развития событий, чтобы в жизни реальной видеть ситуацию на перед. Учиться не на своих ошибках, а на чужих, пусть и взятых из смоделированных ситуаций. Ведь причинно-следственная связь, а также законы физики и многие другие соблюдаться будут неукоснительно.

Вы скажете такого не может быть? Мне надоело читать различную литературу про недостатки флота и я решил подобный образцовый мир создать и представить его Вашему вниманию…

1890 год

Контр-адмирал Степан Макаров склонился над чертежами вверенных ему броненосцев. Кому как не ему, знать их характеристики. Ведь основную силу Практической эскадры Балтийского моря, а он является младшим флагманом данного соединения, составляют три броненосных корабля типа «Император Александр II», названные так, в честь отца действующего императора Александра III и отца его родного брата, генерал-адмирала Российского императорского флота Великого князя Алексея Александровича.

Перед Степаном, на дубовом столе, в его кабинете, расположенным в лицевом доме на Моховой 7, лежали два проекта кораблей, являющихся становым хребтом отечественного флота. И пусть император и генерал-адмирал чистокровные немцы, даже анекдот Макаров вчера в кабаке такой слышал:

Однажды император Александр III пригласил к себе двух знаменитых русских историков Петра Бартенева и Сергея Соловьева.

– Скажите, – обратился он к Бартеневу, – кто был настоящим отцом императора Павла I?

Бартенев вздохнул и грустно ответил:

– Сергей Салтыков…

– Ну, слава Богу, – перекрестившись, сказал царь. – Значит мы – русские!

Потом задал тот же вопрос Соловьеву.

– Отцом императора Павла I, – ответил профессор, – был законный супруг императрицы Екатерины Алексеевны император Петр III.

Снова перекрестившись, Александр III сказал:

– Ну, слава Богу, значит мы – законные!

Но его служба на немцев не была зазорной, так как служил он в первую очередь Российской империи, а в ней, уживались: швед и русин, грек и немец, француз и поляк, грузин и финн. Все народы дополняли сильные и слабые стороны характеров и темпераментов друг друга. Именно в дружбе и взаимодействии была сила Российской империи. Как у организма человека скелет является точкой опоры всего организма, так и в империи такой точкой опоры являлся офицерский корпус и русский народ, состоящий из русинов.

Сейчас Макаров был занят тем, что попив чаю с малиной, как он всегда любил делать после обеда, примерно через часик, смотреть на характеристики достраивающихся кораблей и представлять, как они поведут себя в возможно, будущем, реальном морском сражении.

Броненосный корабль Император Александр II

Броневой пояс, на трех броненосцах типа «Император Александр II», составлял 12-дюймов брони «компаунд». Более того, нос и корма были защищены броней, как на полуброненосном фрегате типа «Минин», листами брони в 4,5-дюйма. Палуба в центральной части, носу и корме, составляла один дюйм, под ней имелась внутренняя палуба толщиной 3/5-дюйма, а броневые башни имели прикрытие в 10-дюймов брони. Двигалась махина, получившаяся чрезвычайно большой в 12000 тонн, двумя машинами по 6600 л/с, до максимальной скорости в 16 узлов. Длинна корабля составляла 449 футов¹, ширина 80 футов, осадка в 25 футов и 7 дюймов.

Особенно привлекла внимание Степана и артиллерия вверенных ему кораблей, так как ему птичка на хвосте принесла, что вскоре освободиться должность главного инспектора морской артиллерии, а он на этом месте может принести не только огромную помощь Российской империи, но и супруге Капитолине, чтобы на тряпки побольше заработать, а также, на все те блага, на которые его благородная дама привыкла рассчитывать.

Орудия, установленные на броненосцах типа «Император Александр II», калибром 12-дюймов и длинной ствола 35 калибров, перезаряжалось медленно и неторопливо, каждые 100 секунд, так его еще надо было и навести на цель. Бронебойный снаряд выполненный из стали весом 437-кг выстреливался со скоростью в 617 м/с, что обеспечивало снаряду, с черным порохом, энергию в 83 МДж, а бронепробитие на 2500 метрах составляло плиту железа в 22-дюйма. Башню обслуживали целых 90 человек. Они подавали снаряды и заряды, заряжали орудия, наводили их на цель и совершали еще множество вспомогательных операций. В общем, обеспечивали всю жизнедеятельность башни. Фугасный снаряд 12-дм орудия, весил 314-кг и выстреливался со скоростью в 664 м/с, что давало энергию в 69 МДж. Для фугаса была не существенна кинетическая энергия, главное было попасть в цель, а броню он на дальности 2500 метров пробивал всего в 4,5-дюйма железа.

Степан взял другой чертеж, на этот раз броненосца типа «Екатерина Великая», названный в честь немки на российском троне. Броня борта у корабля была точно такой же толщины, как на броненосце, построенном для Балтийского театра военных действий, а именно 12-дюймовая, палуба тоже толщиной была в дюйм, ну а корма и нос бронированы были 3-дюймовым «компаундом», а не в 4,5-дюйма, запаса водоизмещения не хватило. Снаряды калибром 12-дюймов поставлялись на Черноморские броненосцы не из Перми, а из Царства Польского, в нем было сильно влияние Франции, поэтому стальной кованный бронебойный весил тяжелее, а именно 582-кг с 17,5-кг черного пороха, выстреливался с 542 м/с и обладал энергией 85,5 мегаджоулей. Тонкостенный стальной фугас весом 419-кг с 33,5-кг черного пороха, выстреливался со скоростью в 583 м/с и обладал энергией 71 МДж.

«Как странно, – подумал Макаров, – империя одна, артиллерия одна, а боеприпасы разные, даже с этого начинается бардак у нас».

Утомившись сидеть над чертежами он велел подать экипаж и выехал в Кронштадт прямо по намерзшему льду, осмотреть вмерзшие в него корабли, вечную беду Российского императорского флота.

К первому кораблю, по наторенному санному пути подъехал к броненосному кораблю «Император Николай I», которым командовал, его старый знакомый, капитан 1-го ранга, Яков Аполлонович Гильтебрандт.

Макаров взошел на борт корабля, оркестр сыграл «восхождение», так как Степан являлся младшим флагманом Балтийского флота, в звании контр-адмирала и после приветствия экипажа, а его было 632 души, Макаров и Гильтебрандт прошли в капитанскую каюту:

– Скучно мне стало дома сидеть, – произнес Степан, – душа в море проситься, а море то все замерзло, вот взять бы корабль с окованным носом, да сломать все льды и выйти до того места, где он заканчивается, а там холодное, но свободное ото льда море, ветер, волны.

– Я когда на клипере «Разбойник» служил и на броненосном фрегате «Владимир Мономах», так мы тонкий лед носом ломали близ Владивостока, но соглашусь, опасно это, требуются корабли специализированной постройки, читал тут книгу новую, будто еще Петр I, в начале мая 1710 года во время перехода от Кронштадта к Выборгу приказал трём кораблям русской эскадры, а именно шнявам: «Лизет», «Феникс» и «Дегас», пробиваться к уносимым в море нескольким судам, чтобы спасти их. Сам Пётр в течение всей ночи испытывал различные способы борьбы с ледяными полями, костры на них жечь или взрывать².

– Сам же знаешь, брехня все это, – ответил Степан, – ты сам немец, государь наш немец, генерал-адмирал немец, лишь я русский, как сейчас называют, а раньше были русины. Петр I лишь для неграмотных крестьян был нашим, а в Англии он звался Георг I, именно он и завоевал государство, свергнув династию Русских царей и уничтожив поместную систему землевладения оставшуюся от великой Османской империи.

– Тсс, тсс, – произнес оглядываясь Яков Аполлонович, – и у стен есть уши, давай про морские дела поговорим.

– Изволь, я знаю «Гангут» и «Император Николай I» еще здесь в Кронштадте в лед вморожены, а еще крейсера: «Герцог Эдинбургский», «Минин», «Генерал-Адмирал» и «Князь Пожарский», способные дать скорость на узел большую, чем три броненосца, которые еще только снаряжаются в далекие плавания.

30 августа 1880 г. Корабли Тихоокеанской эскадры и Сибирской флотилии в бухте Владивостока: на переднем плане – два буксирных парохода, пароходокорвет «Америка»; справа – броненосные фрегаты «Минин» и «Князь Пожарский», клипера «Вестник», «Разбойник», «Крейсер»; вдали – пароходы Добровольного флота

Командир броненосца поглядел на стену, на которой висела фотография и спросил:

«Помнишь Степан, как наш флот безраздельно господствовал на всех морях и океанах, а сейчас чего, если сейчас во Владивостоке, тоже вмороженные в лед стоят четыре наших броненосных крейсера: „Владимир Мономах“, „Дмитрий Донской“, „Память Азова“ и „Александр Невский“ с канонерками „Кореец“ и „Манчжур“, а также бронепалубный „Витязь“ с пятью миноносцами, то у империи Цин уже построены двадцать шесть броненосных крейсеров, пусть маленьких, но германской постройки, да еще и сорок пять миноносцев, а у японцев три броненосца, семь броненосных крейсеров, пятнадцать бронепалубных и восемнадцать миноносцев. Превосходство над нашим флотом по всем статьям».

– Не стоит усугублять ситуацию Яков Аполлонович, на Дальнем востоке дикие народы, что маньчжуры, что японцы, что корейцы. Одним флот построили немцы, вторым англичане, корейцам американцы помогают. Сами только в море вышли, как будто сложные игрушки в руки детей доверили, мы знаем сильные и слабые стороны тех и других, так что драматизировать не стоит. Наши верфи отлично работают и оснащен. Руководство всеми тремя, большими судостроительными предприятиями Санкт Петербурга, поручено талантливому администратору Михаилу Ильичу Кази, бывшему директору Балтийского завода. Именно он и помог наладить производство, повысить качество работ и быстро ввести в строй весь наш флот, так что, сейчас, наверняка, будут вскоре введены еще корабли.

– Дай Бог, – перекрестился Гильтебрандт, хоть и был лютеранином, как многие в системе управления Российской империи³.

– Ты мне лучше расскажи про средний калибр на твоём броненосном корабле, – попросил Макаров.

– Так промежуточный калибр представлен четырьмя 9-дюймовыми/30-калиберными пушками, половиной дюжины 6-дюймовых/35-калиберных орудий и дюжиной 3-дюймовых/27-калиберных орудий Круппа. Какая установка тебя больше интересует? Про все рассказывать не буду, больно долго и муторно.

– Ни про какую не рассказывай, у старшего артиллериста твоего корабля спрошу, а аппараты для пуска самодвижущихся мин ведь имеются? – поинтересовался Степан.

– Конечно, в полной исправности, четыре, калибром 15-дюймов, мина может идти со скоростью 25 узлов, матросов требуется для обслуживания пятнадцать человек.

– Сам то как думаешь, можешь броненосец на столько близко к неприятелю подвести, чтобы мину пустить?

– Подходить не требуется, они сами к нам, как мухи, на кое что, слетятся, их надо будет расстреливать и, по возможности, кормой становиться, чтобы винтами чужие мины в сторону отталкивать.

До поздна просидел Макаров у старого друга и больше никуда не поехал, хоть его и ждали на других кораблях Практической эскадры, да и дома Капитолина с детьми тоже заждалась, но он, как приличный отец семейства уделил и им время.

На следующий день, вся семья Макаровых чинно прогуливались по весеннему Петербургу. День выдался на удивление теплым. Дети играли в салки, весело смеясь. Они прошлись по Лиговскому проспекту, свернули на набережную Мойки и вышли к Михайловскому дворцу. Степан был в форме, люди его узнавали, офицеры здоровались, а младшие офицеры отдавали честь.

– Папочка, зайдем в кондитерскую? – запыхавшаяся дочка Александра, вся красная подбежала к отцу.

– Александра, на кого ты похожа?! Ты юная дворянка, а не дочка прачки, – супруга Капитолина недовольно поджала губы.

– Милая, она всего лишь ребенок. Пусть играются, – Степан поцеловал руку жены. – Конечно зайдем. Где-то тут была прекрасная кондитерская.

Из кондитерской семья вышла под счастливое щебетания Александры и сына Вадима, которые обсуждали какие интересные пирожные они купили. С кремом, шоколадом и любимые мамины корзиночки с персиковым джемом. А папа взял странные пирожки с капустой. Дети недоуменно на него посмотрели, ведь из кучи сладостей папа выбрал именно их. На их недоуменные взгляды Степан ответил:

– Это вам мои хорошие, хочется сладкого да побольше, а я человек простой не понимаю я то, чем и не наешься толком.

Когда они вернулись домой служанка Агафья, девушка двадцати лет, приехавшая из далекой Мологи, уже все накрыла и семья села обедать.

Вечер был посвящен играм с детьми: в салки, карты и все что придумывали неугомонные дети. Так как перед долгой разлукой они хотели максимально запомнить моменты проведенные с отцом. Когда няня, выписанная из Англии, мадам Элен, бальзаковского возраста, увела детей спать, то Капитолина нежно погладила плечи мужа. Это была не любовь, а скорее привычка. Свою первую любовь Капитолина вспоминает в дождливые, одинокие вечера. С грустью смотря на Степана она вспоминает слова матери:

«Выбирать мужа нужно с умом дочка, любовь не купит тебе новые платья, и не обеспечит тебе достойную жизнь».

Степан был видным мужчиной, контр-адмирал, что еще надо. Да не очень знатен и совсем не богат, но это пока. Муж оказался добрым и семейным, о ней заботиться и детей любит. Лучшей партии тогда не нашлось. Но не о таком мужчине она мечтала. Ей снился в сокровенных снах: красивый, элегантный блондин с маленькими кудряшками и голубыми глазами. Утонченный мужчина, который постоянно одаривал бы ее комплиментами и дарил цветы, цитирует поэтов и писателей. Душа Капитолины жаждала общения, а Степан этого дать не мог. Женщина с тоской слушала рассказы мужа о работе, про шторма и торпеды, как он топил турецкие транспорты на Черном море и испытывал снаряды на полигоне…

Но, мысленно она представляла как ей читают стихи: Горация, Овидия, Шекспира и Мольера или же Лермонтова, Пушкина. От дурных мыслей ее отвлек нежный поцелуй в руку…

Тем временем, Великий князь Алексей Александрович, назначенный генерал-адмиралом Российского императорского флота еще своим отцом Александром II, беседовал в своём дворце с Управляющим морским министерством Николаем Матвеевичем Чихачевым, так как тот принес ему программу постройки сразу десяти броненосных крейсеров, собственной разработки⁴:

– Как это ты так надумал? – неторопясь произносил Алексей Александрович слова, ведь он был немцем, и даже думал по немецки, хоть этот язык был еще и не общепринят, так как, разные регионы Германии говорили каждый на своих диалектах. Общего у них было гораздо меньше, чем даже в русском и украинском языках.

– Так так и надумал, – сидя за столом, за чашкой чая, рассказывал шестидесятилетний флотоводец сорокалетнему генерал-адмиралу, которого назначили на этот пост лишь потому, что Алексей был сыном Александра II, – мой предшественник какой то ерундой занимался. Я слава Богу, как взял бразды правления в свои руки два года тому назад, то назначил грека Кази начальником не только над Балтийским заводом, а над всеми строительными предприятиями Санкт-Петербурга. Именно тот, в раз, достроил все три броненосца, дела на которых до него, шли не шатко, ни валко.

– Это я оценил, уважаемый Николай Матвеевич, да и доход государства подрос, каждый месяц тратим на военно-морскую деятельность до 18 миллионов рублей в месяц.

– С подобной суммой Вы маханули Ваше высочество, ведь требуется тратиться на подготовку личного состава, пароходы Добровольного флота, судостроение и судоремонт.

– Сколько у нас на флоте вообще моряков? – поинтересовался Алексей Александрович.

– По моим данным, – порылся в бумагах Чихачев, – где-то 18865 человек.

– Расскажи мне по флотам, где и сколько? – потребовал Великий князь информации и еще себе чаю у официанта дежурившего за дверью.