– …Поэтому, слушай внимательно, – продолжал Харитон. – Все очень серьёзно. То, что Лютик появился и захватил Прутика, говорит об одном – он действует заодно с Шустром. Так же как Ксана. И они собираются возродить отряд Полуночи. Это уже совсем иной уровень опасности. Мы не можем закрыть на это глаза.

– Но как они это сделают? Ведь книга Полуночи у нас. Шустр не сумел забрать её.

Харитон нахмурился.

– Это самое скверное. Я могу предполагать, куда они стремятся. Но я не понимаю, что это даст. – Его передёрнуло, словно он ощущал физическую боль от своего незнания. – А теперь слушай: надо убедить князя отдать приказ богатырям о перехвате. Об отмене испытаний даже заикаться не станем – это непреодолимые обстоятельства.

– Но как? Ведь остановить испытания – наилучшее решение. Князь такой мудрый… Неужели нельзя с ним договориться?

Харитон тяжело вздохнул.

– Мы просто не сумеем убедить его. Слишком много сил он вложил в объединение Руси и слишком много надежд возлагает на нынешний поток тягателей. Но задержать наблюдателей от княжеств мы можем себе позволить. Это даст Стояну необходимое время.

Варвара слушала его и кивала. Лицо её постепенно бледнело, но одновременно становилось решительным…

***

Не успел сделать и шага, как вновь увидел страшную морду демона, сидящего в хрупком теле Лютика.

– Р-р-ра!

Дудочник вздрогнул и открыл глаза. Мелодия оборвалась, синие глаза неверяще распахнулись.

– Но как?!..

Любимка видел, что не успевает. Ещё нужно сделать два шага, а в глазах Лютика уже появилась осмысленность. Напряглись руки. Сейчас он спрячет дудочку за спину, и пиши пропало. Любимка перевёл взгляд на Прутика. Тот по-прежнему под чарами, сидит и смотрит в пространство, глаза блестят, как стекляшки.

«Спасти! Я должен его спасти! От этого зависит его жизнь!»

Кап-кап! Перед глазами расплылись тёмные кляксы. Время замедлилось, воздух затвердел. Любимка продирался сквозь него, словно пловец сквозь плотную воду. Зато движения Лютика прекратились, взгляд остекленел. Любимка сделал один шаг, потом второй. Рука рванула вперёд. И вдруг время возобновило бег.

Глаза Лютика распахнулись, но было уже поздно. Бац, хрясь! Дудочка распалась на несколько частей.

– Ха-ха! – воскликнул паренёк и запрыгал по траве. – Так-то! Перехитрил я тебя! Да!

Лицо Лютика исказило страшное выражение. Словно черты демона проступили наружу: глаза грозно сверкали, зубы оскалились в гримасе злобы.

– Зря ты это сделал, – проговорил он сквозь зубы. – Эта дудочка была наигранной. Чтобы наиграть новую – уйдут многие дни. Но не думай, что я силен только дудкой.

Он сунул руку под плащ. Любимка напрягся. Из-под темной ткани показался кулак, сжимающий тёмный камень на золотой цепи. Лютик благоговейно погладил его и посмотрел на Любимку.

– Я буду отомщён, – и улыбнулся.

Мороз пробрал Любимку от этой улыбки. Лютик прокусил палец, появилась капля темной крови. Он приложил ранку к медальону и поглядел на Любимку почти с жалостью. Медальон вспыхнул черным сиянием, тьма окутала ладонь Лютика, тот присел и приложил её к земле.

– Придите, моргулы! У меня есть для вас жертва!

Громыхнуло. Только вот гром гремит в небесах, а этот грохот звучал из-под земли. Одержимник отнял руку, на хвое остался чёрный отпечаток пятерни.

– Прощай, Любим, – Лютик показал Любимке крохотный клочок ткани и улыбнулся. – Твоя рубашка наведёт их на след.

Любим приподнял подол рубашки – оборвана.

– Когда ты успел?!

Одержимник только улыбнулся в ответ и осторожно положил кусочек ткани в центр отпечатка ладони. С тихим шелестом земля стала проваливаться вниз. Лоскуток первым скользнул в открывшееся отверстие. Лютик расхохотался.

– Вот и все. Из проклятых моргулами ещё ни один человек не сумел выжить. Жуткие мучения тебе обеспечены.

Он ухватил Прутика и запахнул плащ, тот запестрел и слился с полутьмой леса. Метнулась тень, и шаги затихли. Любимка кинулся следом, но из дыры посыпали искры. Пришлось отскочить назад.

Про моргулов слышал из былин о богатырях, только вот ничего вразумительного там не было. Темные твари – да, бестелесные – точно. Но почему все так страшатся бестелесных, пускай и темных тварей – совершенно не ясно. Чем они могут навредить человеку? Может быть, Лютик просто пугает? Откуда бы он взял такую силу? Моргулы кому попало не подчиняются. Призвать их мог лишь первый воитель тёмного воинства Мрак.

Надо спешить, с каждым мгновением Лютик уводит Прутика все дальше. Но и эту дыру так просто оставить нельзя – она совсем рядом от деревни. Если моргулы опасны…

Искры пропали. Любим подкрался ближе и заглянул: на месте чёрной пятерни отвесно вниз уходило отверстие с гладкими стенками. Как будто сквозь землю продавили нечто настолько твёрдое, что стенки уплотнились и почти не осыпались. Глубоко внизу что-то виднелось. Любимка плюхнулся на живот, силясь разглядеть. Из дыры пахнуло жаром, отрок отпрянул, но любопытство не отпускало, и он заглянул вновь. Снизу на Любимку глянула тьма. Самая плотная, непроницаемая тьма, какую он только мог вообразить. Вновь отпрянул. «Чур меня, чур! Что за странная дыра? Мрак не может быть настолько плотным. Тьма не должна глядеть!»

Снизу донёсся звук, от которого мороз пробежал по спине.

– Снуф! Снуф! Сну-у-уф! – как будто чей-то большой и мокрый нос втягивает воздух.

Сразу же вспомнился лоскут рубахи и торжествующее лицо Лютика. «Вот и все! После встречи с моргулами ещё никто не выживал». Неужели колдовство действует, и там внизу прямо сейчас кто-то принюхивается к его запаху?

Любимка отодвинулся от дыры. Что делать? Надо предупредить деревню и спасать Прутика. Хоть бы кто из тягателей сюда пришёл…

Точно! Надо просить помощи друзей. Наума можно послать в деревню с предупреждением, Наська поможет выследить одержимника.

Любимка расхохотался от облегчения: «Проще простого. В том, что я не могу сам – помогут друзья».

Он поднялся и замер. В лесу что-то не так. Не сразу понял, в чем странность. Тишина. Непонятная полная тишина, какой просто не может быть в лесу. Замолкли птахи, не прыгали в вышине белки, не стучал дятел, не куковала кукушка. Даже деревья застыли в полной неподвижности: ни один листик не шелохнётся, ни одна крона не скрипнет. Лес, будто смертельно напуганный зверёк, затаился всем своим многоликим нутром.

Бух! Любимка подпрыгнул. Ногами ощутил толчок из-под земли. Бух-бух! Ещё два! Что происходит?!

Сила толчков увеличивалась, их частота нарастала. Вскоре они превратились в одно общее дрожание земли. Оно впитывалось ногами даже через толстую подошву сапог и распространялось по всему телу. Живот скрутило, по жилам потёк страх.

Любимка медленно повернулся. В том месте, где Лютик оставил дыру, толчками поднимался земляной холм. Когда на поверхность выбирается крот, остаётся именно такой холмик. Только вот каким должен быть этот крот, чтобы выбросить столько земли? Горка свежевырытой земли поднялась уже до пояса взрослого человека и продолжала увеличиваться. Любимка расслышал хруст, словно там внизу стремительно прорастал, раздвигая землю, огромный крепкий корень.

Отступить! Нужно скорее бежать в деревню и предупредить людей. Тело уже почти выполнило команду, когда в голову пришла новая мысль. И что я им скажу? Холм земли? Из-под земли выбирается кто-то большой?

Нет! Нужно разведать опасность до конца. Кто выбирается, сколько их, какую опасность представляют. У страха глаза велики, может быть, это совершенно безобидное существо, которому до деревни и дела нет.

А груда земли все разрасталась. Камушки с тихим шелестом раскатывались в разные стороны. Любимка заворожённо глядел на это зрелище, не в силах ни бежать, ни унять бешено рвущееся сердце.

А потом поверхность кучи взорвалась. Во все стороны полетели комки грязи и земли. Рядом с Любимом шлёпнулся дымящийся ком. От удара он раскололся, и отрок увидел, что земля спеклась, как от сильного жара. Он со страхом поглядел на образовавшуюся воронку. Несколько шагов в окружности. Что же лезет из-под земли на свет Божий?!

Краем глаза уловил движение в тени кустов. Быстро повернулся – все тихо. Стремительная тень с другой стороны. Посмотрел туда – никого. Что это такое?! Видения? Призраки?

Призрачные твари – так про них говориться в былинах. Темные бестелесные существа, которые могут являться лишь ночью.

Волевым усилием расслабил напрягшиеся мускулы. Стараясь не шуметь и не делать резких движений, отступил к ближайшей сосне и спиной прислонился к шершавому стволу – теперь сзади к нему не подобраться, и видно пространство вокруг земляной воронки. Волосы на голове шевелились, на висках выступили капельки пота, сердце каждый раз проваливалось в тёмные яму – чудилось, будто в глубинах леса таилось что-то смертельно опасное.

Топ-топ-топ. Горохом рассыпался дробный топоток. Зародился далеко-далеко, на грани слуха, начал нарастать, пронёсся вокруг поляны. В темноте мелькнуло что-то стремительное и тут же пропало. Едва успел туда вглядеться, как подобное движение повторилось чуть левее. И снова тихо. Топот с другой стороны. Сердце жалобно дёрнулось, разум захлестнул ужас. Пришлось ухватиться обеими руками за ствол, чтобы не поддаться панике и не пуститься в безумное бегство.

– Я должен понять, с чем имею дело. Богатырь я или тварь дрожащая?!

Он вжался в ствол, чуть присел, готовый мгновенно рвануть в любую сторону. Глаза распахнул так, что ещё чуть-чуть – и вывалятся из глазниц.

Наконец, он увидел их: два стремительных силуэта, больше похожие на ящериц. Они шустро перебирали лапами и кружили вокруг земляной воронки. Когда «ящерки» попадали в тень, они становились плотнее и резче, движения их ускорялись. Но едва им доводилось выпасть на светлый участок, силуэты истончались почти до полной невидимости, движение замедлялось, и их почти нельзя было разглядеть.

Любимка не успел толком оценить своё открытие, как из-за ствола рядом с плечом высунулся острый крысиный нос, ухо вспорол громкий звук:

– Снуф, снуф, сну-у-у-уф! – тёмная тварь принюхивалась.

Свист прекратился, нос исчез столь резко, что Любимка вздрогнул. Скорее, разумом, чем слухом, ощутил ликующий писк.

– Жертва! Здесь! Рядом! – Раздался удаляющийся топот, он окружил поляну и замер на другой её стороне.

В темноте леса соткалась из мрака острая морда, очень похожая на крысиную. Вот только размером эта крыса была с годовалого телёнка. Морда радостно оскалилась, и Любимка с дрожью увидел большие острые зубы, такие же черные, как все остальное. А потом тварь сжалась и прыгнула.

– А-а-а-а!

Любимка зашёлся в истошном крике. Нахлынул такой ужас, что он просто не мог сопротивляться. Лишь вскинул руки в жалкой попытке отгородиться от надвигающегося чудовища.

Едва тёмный силуэт попал на свет, он растворился, превратившись в едва заметную тень. Фу-у-ух! Оскаленная морда мелькнула и пропала. Любимку обдало лёгким тёплым ветерком. Уф! Паренёк отмер, пошевелил руками, потом ногами. Так и поседеть недолго. Будет среди тягателей старичок четырнадцати лет, то-то Ярополк повеселится.

Полумрак леса озарила белозубая улыбка. Ха! Лютик просчитался, вытаскивая с пыльных полок истории этих «ужасных» монстров. То ли время их испортило, то ли неумение вызывальщика, но моргулы оказались совершенно безобидными бесплотными тварями.

«Вот и славно. Вернусь, расскажу обо всем ребятам. То-то посмеются. Хотя некогда смеяться. Теперь нужно думать о спасении Прутика».

С этими мыслями Любимка развернулся и исчез в лесу.