Цитаты из книги «Убывающий мир: история невероятного в позднем СССР»

огненный столб, видимый за 400 километров», «Бедные эвенки оказались жертвами атомного распада мельчайших остатков вещества метеорита, рассыпанных в районе катастрофы»[51] и т. д.

Тремя важнейшими оборонными задачами, стоявшими перед СССР в 1945 году в контексте начинавшейся холодной войны, были разработка 1) атомного оружия, 2) ракетных носителей и 3) системы противовоздушной обороны[45].

Увлечение ракетной техникой корреспондирует с общей воинственностью сталинизма и его склонностью к экспансии: «штурм небес» (который вели авиаторы), «штурм Севера» (которым занимались полярники) и «штурм недр» (осуществляемый геологами) должны быть продолжены грандиозным «штурмом Вселенной»[40].

Сам термин «космонавтика» появляется в русском языке в 1937 году благодаря работе Ари Штернфельда «Введение в космонавтику»[37];

высокого сталинизма (конец сороковых) к полюсу криптобуржуазности позднего застоя (начало восьмидесятых). Единство каждого из этих меридианов «невероятного» поддерживается теми или иными «фамильными чертами»: так, первый меридиан (меридиан «А», «меридиан имени М. М. Агреста») связан с вопросами пространства (вокруг тела советского человека) – и наиболее ярким образом «невероятного» пространства был в СССР, разумеется, космос; второй меридиан (меридиан «Б», «меридиан имени В. В. Бродова») соотнесен с телом советского человека и объединяет прежде всего разнообразные тайны здоровья и методы оздоровления; наконец, третий меридиан (меридиан «В», «меридиан имени Л. Л. Васильева») говорит о психике (внутри тела советского человека), «невероятные» эффекты которой объединялись под вывеской парапсихологии. Такое деление определяет всю дальнейшую структуру нашей книги, состоящей из трех частей; последовательно описывая материк «советского невероятного», двигаясь вдоль трех основных его меридианов, отслеживая изменения «ансамблей нулевых гипотез» на каждом из них, мы попробуем понять что-то новое обо всем позднесоветском обществе – обществе, чьи ценности,

Согласно Юрчаку, в семидесятые и восьмидесятые годы увеличивающаяся громоздкость официальной идеологии марксизма-ленинизма (постоянные демонстрации, парады, празднования, отчеты об успехах и проч.) парадоксальным образом приводила к образованию множества «вненаходимых пространств», от этой идеологии независимых (кружки радиолюбителей, литературные студии, альпинистские лагеря, клубы самодеятельной песни, разнообразные субкультуры и проч.); пространств, в которых советские люди чувствовали себя почти свободными от давления авторитетного государственного дискурса и могли жить интересной, полноценной, «нормальной» жизнью[34]. Однако тот факт, что из «вненаходимых пространств» была успешно изгнана официальная идеология коммунистического строительства, вовсе не означает их внеидеологичности. Скорее, речь следует вести о каких-то других, новых идеологиях, заполнявших эти пространства.

Под действием каких сил происходили такие изменения? Случайно ли то, что в пятидесятые годы население СССР больше всего говорило о Тунгусском метеорите, в шестидесятые – о летающих тарелках, в семидесятые – о йоге, а в восьмидесятые – об экстрасенсорике?

ИТР благодаря двум «фамильным чертам»: во-первых, они были загадочными; во-вторых, они непременно подлежали разгадке. («Необъяснимо? Пока да»[27], – гласит в 1967 году заголовок статьи в журнале «Смена», посвященной съезду парапсихологов в Москве; именно модус «пока», каждую минуту готового перейти в «уже», определял внутреннее напряжение, присущее «советскому невероятному» и делающее его столь привлекательным.) Иногда околонаучный, а иногда почти фантастический, дискурс о «невероятном», однако, питался именно верой советских граждан во всемогущество науки и техники; класс научно-технических работников, к концу пятидесятых годов успешно решивший критически важные для безопасности СССР вопросы создания межконтинентальных ракет и атомного оружия[28], не без оснований чувствовал себя творцом истории, и потому с азартом коллекционировал любые возможные тайны (будь то странные радиосигналы из созвездия Пегаса или лечебные эффекты акупунктуры) – тайны, которые предстояло рас

Нильса Бора («подкова приносит удачу независимо от того, верите вы в это или нет»).

Тем не менее специфическая классовая принадлежность вела к тому, что важной особенностью дискурса о «невероятном» оказывалась его изначальная переплетенность, спутанность с дискурсом научного просвещения и научных успехов