– Слушай, сестра, ты робот, а я разведчик, понимаешь? Мне надо отсюда выбраться. Освободи меня. И… кстати, почему так сильно болит голова? Что вы со мной сделали?

Сестра не шевелилась, полностью потеряв дар речи. Вилли покрутил головой. Пустой кабинет: лишь одинокий медицинский столик, на котором… Вилли неожиданно узнал знакомые пухлые банки из кабинета начальника отдела безопасности. Одна из них была открыта и лежала на боку. Вилли всмотрелся, разглядел подобие жидкой шоколадной пасты. Рядом лежал огромный скальпель… весь в крови.

Вилли тотчас почувствовал удушье. Нужно было немедленно выбираться. Никаких отмычек, заколок, скрепок он, разумеется, с собой не прихватил. Несколько минут напряженно думал. Наконец, осенило.

– Сестра, – позвал он. – Ноль реакции. – Докажи, что ты робот.

Медсестра мгновенно встрепенулась.

– Ага, – обрадовался Вилли. – А ну-ка, сестра, иди сюда. Сумеешь станцевать канкан, да так, чтобы ноги вскидывать до неба? И встань поближе к моей кушетке.

Сестра молча выслушала его и покачала головой: – Нет, мистер Вильямс. Я – экспериментальный робот. У меня нет доступа к сети Интернет. Я не могу считывать и повторять движения других людей. Я не умею петь, танцевать или драться.

– Хм… – задумался Вилли, – не умеешь драться, значит? Но доказать мне, что ты женщина, сможешь?

– Конечно! – Медсестра шагнула к краю кушетки и проговорила: – Мое сердце – горячий процессор, мистер Вильямс. Температура человеческого тела – менее сорока градусов по Цельсию. Температура моего тела – семьдесят градусов, а под нагрузкой – все восемьдесят. Я гораздо горячее, мистер Вильямс, чем любая обычная женщина.

– Не сомневаюсь, – ошалело произнес Вилли.

– И я Вам это докажу, раз Вы так требуете.

Она в момент запрыгнула на кушетку и навалилась на Вилли всем телом.

– Что ты делаешь, сестра?! – с ужасом вскричал Вилли. – Я верю, верю в твое горячее сердце. – Но медсестра уже не слушала его. Она медленно расстегнула халат и всем бюстом налегла на лицо Вилли.

– Чувствуете, мистер Вильямс, чувствуете? – неестественно завыла медсестра.

– Горячо! А-а-а… горячо, нечем дышать, черт возьми! – завопил Вилли. – Ты меня задушишь, дура!

Медсестра, не обращая никакого внимания, принялась медленно возить грудью по лицу задыхающегося пациента. Кушетка елозила взад-вперед.

– Я робот, мистер Вильямс, я робот! Теперь верите мне, верите?

– Верю, верю! Хва-а-а-тит!

– Девяносто градусов, мистер Вильямс, девяносто! – пылала жаром медсестра.

Вилли захрипел. Наконец, собрался с духом и сделал резкий выпад головой вперед, широко разинул рот и со всей силы укусил медсестру за шею.

– А-а-а-х… – оглушительно застонала медсестра. – Крови, как и ожидал Вилли, не было. Вместо вен и артерий появились хрупкие провода. Вилли принялся яростно их перекусывать. Несколько мгновений и всё было кончено. Медсестра обмякла на теле Вилли. Голова неестественно вывернулась вбок.

Через секунду сработала боевая сирена. Погибший робот сигнализировал людям о своей смерти. Еще через несколько мгновений трое знакомых молодцев ворвались в комнату со вскинутыми наготове автоматами.

– Ха-ха-ха! Расслабьтесь, клоуны, – весело прокричал Вилли. – Я привязан.

– Что Вы наделали, мистер Вильямс? – жестко спросил один из бойцов. – Зачем Вы ликвидировали робота?

Лицо у Вилли горело, будто ошпаренное кипятком.

– А что, забавно! Очередную вашу проверку прошел, – самодовольно ответил Вилли.

– Вы полагаете, это смешно?

– Как говорит ваш начальник Шарп: – «Через юмор рождается безопасность».

– Никакой проверки, мистер Вильямс. Вы уничтожили робота, – продолжал серьезным тоном боец.

– Ой-ей-ей… Это был наш младший научный сотрудник, – вздохнул другой громила, лязгнув автоматом. – Подающий большие надежды талант.

– Да ладно, провода замените, дел-то, – небрежно заметил Вилли. Оптимизм его, однако, поубавился.

– Нет, мистер Вильямс, это окончательная смерть. Она умерла не от перекуса проводов, а от перегрева сердца, – тихо произнес третий молодец. – Температура процессора раскалилась до ста градусов. Мы называем это «инфарктом». Хотя и в такой момент робот достигает наивысшего удовольствия.

– Ну, вот видите? Умерла на пике наслаждения! Всем бы нам так, – с бодрым оптимизмом заявил Вилли. – Развяжите меня, черт возьми!

Первый боец вытащил из-за пазухи маленький кинжал, перерезал веревки. Вилли поднялся, сел на кушетке, разминая запястья.

– Я… – начал он и осекся. С непонимающим ужасом уставился на собственное тело. То, что он оказался голым, совершенно его не расстроило. Широко раскрытыми глазами он взирал на собственную кожу, принявшую густой, темно-шоколадный окрас. Он стал негром.

– Я – негр, я – негр, я – негр, – лихорадочно завертелись мысли Вилли. Он тут же представил себя в роли национального меньшинства. Изгнанный из Министерства, выгнанный из дома собственной женой, он бредет по Южному Бронксу. В футболке до колен, широких штанах и белых кедах. В руках – баллончик краски для граффити. С шеи свисает гордость – длинная золотая цепочка. Скороговоркой бормочет местный хип-хоп, покачивая в такт головой с огромным афро.

Машинально схватился за голову. Вместо афро на голове высился намотанный шар из медицинских бинтов. Отнял руки – те оказались в крови. Не медлил более ни секунды.

– Я убью вашего Шарпа! – заорал Вилли и кинулся с кровати к двери, с силой толкнув кушетку в сторону вооруженных бойцов. Молодец, бережно державший труп медсестры за плечи, ойкнул и рухнул на пол.

– Чарли! Чарли! Готовься умереть, гадина! – ревел Вилли. Добежав до конца темного коридора, Вилли уперся в стену. Позади слышался сильный шум. Преследователи быстро приближались. Сперва коридор осветили мощные фонари, затем показались лазерные целеуказатели автоматов бойцов. Все светили в сердце Вилли.

– Не подходите! – угрожающе взвизгнул разведчик.

Внезапно у него в голове раздался тихий и уверенный голос Чарльза: – Успокойся, Вилли. Всё идет по плану. Сейчас открою дверь. – Тотчас каменная стена позади отъехала в сторону. Вилли моментально развернулся и запрыгнул в кабинет.

***

Клинт, разобрав шкаф, вовсю присоединился к Чарли. Тот дымил сигаретой, и с бордовым лицом рассказывал пошлый анекдот. Клинт, с ревом набирая в грудь воздуха, оглушительно каркал пьяным смехом.

– А, Василий Федорович, заходи, – игриво произнес Чарльз, первым увидев вошедшего темнокожего Вилли. Клинту хватило одного взгляда на голого разведчика, чтобы впасть в истерику и начать биться головой об стол.

– Свободны! – кивнул Чарли бойцам, заскочившим вслед за Вилли. Те молча исчезли. Стена задвинулась.

– Ты бы хоть оделся, Василий. Неприлично врываться в кабинет к начальнику в таком виде. Я могу написать на тебя докладную записку.

Вилли обессиленно рухнул на стул.

– Одену, да только твою одежду. С твоего трупа.

– Нууу… зачем столько агрессии? Ты сам виноват, Василий. Скажи любой женщине фразу: «Докажи, что ты – женщина». Что она, по-твоему, будет делать? Конечно, полезет к тебе с доказательствами.

Вилли закатил глаза.

– Предвижу все твои вопросы, – успокаивающе поднял ладонь вверх Чарли. – Объясняю по порядку. В Африку едут темнокожим, а не белым. Краска на тебе будет держаться три месяца. Затем постепенно начнет смываться. Максимальный срок выполнения задания ты понял. Слушай далее, Вилли Вильямс. В России твое имя будет следующим: Васильев Василий Федорович.

– Оригинально мы придумали, правда? – хохотнул Клинт.

– Хорошо хоть отец мой не был Василием, – мрачно процедил Вилли.

– Теперь касаемо твоей головы, – продолжал Чарльз. – Мы сделали тебе небольшую операцию, установили передатчик приказов. Стандартные передатчики приказов – это, как ты знаешь, маленькие микросхемы. Путем лазерно-хирургических операций они были установлены на сердцах всех колониальных рабов Африки и ряда азиатских стран. Микросхема передает рабу от его хозяина голосовые команды. Раб слышит их и выполняет. Когда приказ исполнен, раб надиктовывает голосом отчет о выполненном задании, голосовое сообщение-отчет отправляется хозяину. Самое главное – стимуляция к работе. Если раб отказывается работать или работает плохо, передатчик посылает электрические импульсы и сердцу человека становится очень нехорошо.

– Последнюю функцию вы мне тоже установили? – поинтересовался Вилли.

– Нет, у тебя модифицированный передатчик. От своего хозяина ты будешь получать приказы, немедленные к исполнению. Но электрические импульсы мы отключили. Однако ты должен будешь имитировать страдания и боль, если не справишься с работой и рабовладелец решит тебя наказать. Помни об этом, Вилли, иначе тебя немедленно раскроют. Что касается общения с нами, – продолжил Чарли, – на совершенно другой частоте передатчика ты будешь докладывать нам обстановку каждый день. Волну не перехватят, не беспокойся, она сверхнадёжна, постоянно меняет способы шифрования. Связь держи со мной, Клинтом, мистером Моррисом и с сотрудниками твоего отдела. Прием заработной платы в криптовалюте также встроен в передатчик. Сейчас в России блинкоин. Мы тебя не забудем, Вилли, не волнуйся, на карманные расходы подкинем.

– Благодарю, – сухо ответил Вилли.

– Кстати, надеюсь, ты понял, что эксперимент с роботом ты не прошел? – прищурился Чарльз.

– С тупой медсестрой что ли?

– Нет. С роботом на входе в бункер.

– То есть, как не прошел? – оторопел Вилли.

– Белая дверь к нам была открыта.

– Так Джек сказал…

– Ты людям верь, но информацию проверяй, разведчик, – усмехнулся Чарльз. – Джек мог и не знать про дверь, он предположил, что она закрыта.

– Так, значит, не нужно было доказывать, что я – человек?!

– Конечно, нет. Нужно было внаглую подойти к двери, и она бы открылась. Не воспринимай роботов всерьез, Вилли, и они отплатят тебе тем же.

Вилли горестно вздохнул.

– Теперь иди в секретную комнату. Там найдешь одежду и изучишь карту местности и все остальные детали командировки. У тебя полчаса. Туда с собой возьмешь смартфон с навигатором. Но на всякий случай выучи всё наизусть. И помни до полного выполнения миссии. Твои поддельные документы и оружие будут в кейсе. Получишь у дежурного на выходе отсюда. И еще: выправка у тебя больно военная. Согнись! Стань покорным рабом, Вилли!

***

Ровно через тридцать минут Вилли вернулся в кабинет Чарльза. Веселье шло полным ходом. Несколько пустых бутылок валялось на полу.

– Фотография, кстати, славная получилась, Вилли, – развязно произнес Чарли, – там, где на тебя, голого негра, грудью навалилась медсестричка, а ты её за шейку кусаешь. Вышлю, пожалуй, твоей жене.

– Не смей, – взревел Вилли и кинулся к Чарльзу.

– Да шучу, шучу, – жестом остановил его Шарп. – Вот если будешь себя плохо вести за рубежом, компромат готов к отправке. Шантажировать буду тебя, Вилли, – зловеще расхохотался Чарли. Клинт ожидаемо закаркал.

– Сволочь! – только и нашелся Вилли.

В комнату въехал робот—пылесос, мигом подъехал к пустым бутылкам, подцепив лапкой, водрузил одну из них на крышу и бережно увез из комнаты. Чарли чокнулся с Клинтом и немедленно опрокинул рюмку.

– Вилли, к деторождению в командировке будь готов!

– Что?!

– Так, на всякий случай предупреждаю.

Клинт заржал во весь голос.

– Ты просто псих! Тебя уже развезло от виски, – с негодованием произнес Вилли.

Чарли резко набрал воздуха, видимо, что-то собираясь сказать, но нечаянно громко хрюкнул.

Клинт уже захлебывался смехом, когда Вилли резко встал.

– Подожди, Вил… – остановил его Чарли, – ответь на самый главный вопрос. Выдержал многозначительную паузу и прошептал: – Кто уберет за тобой кучу дерьма на входе в бункер?

Под оглушительный хохот Вилли вылетел из кабинета. Красный, злой. Бинты на голове кровоточили.

***

В отличие от большинства правительственных учреждений, располагающихся в Вашингтоне, Министерство Криптовалютных Дел находилось в Нью-Йорке. Вилли любил здесь жить. За последние двадцать пять лет город изменился до неузнаваемости. Улицы сильно опустели. Тишина вечернего города, казавшаяся раньше невозможной, сегодня стала привычной. Природа с исчезновением большинства заводов, строек, автомобилей и спецтехники на традиционном топливе вздохнула с облегчением. На тротуарах на месте рекламных щитов пышно зазеленели деревья, появились десятки видов цветов, вместо сирен и гудков запели птицы.

Покинув здание Министерства, Вилли отправился на парковку. Электромобиль приветливо мигнул фарами, распознав хозяина, распахнул дверь. Вилли плюхнулся в кресло-оттоманку, в ногах бережно поставил кейс. На вежливый вопрос робота о цели назначения лениво ответил: – Домой.

Бесшумно тронулись. Автопилот вел плавно и без остановок до самого дома.

– Дорогой, ты стал негром! – вместо приветствия накинулась жена.

– Думаешь, я не в курсе? – злобно рявкнул Вилли.

– Папа-негр, папа-негр, – весело залепетал сын.

– А почему ты в шапке, дорогой? На улице ведь тепло.

– В командировку завтра улетаю, – буркнул Вилли.

– В шапке? – светски поинтересовалась жена.

– В шапке, Линда, в шапке. В Россию же еду.

– Ой, а ты и не говорил, дорогой. Как интересно, а можно мы с тобой?

– Ты что! Конечно, нет.

– Ну вот, как всегда, – надула губы Линда. – А где остановишься?

– Рабом стану.

– Ты?!

– Иначе никак не попасть в Россию.

– Ой, а я смогу управлять тобой?

– Нет, управлять будет другой рабовладелец.

– Женщина?

– Нет, пацан какой-то девятнадцатилетний.

– Ну вот, дослужился. И это награда от твоего Министерства? – с сожалением вопросила Линда.

– Я устал, Линда. Идем спать.

– Витамины на кухне, – бесстрастно произнесла жена и ушла спать.

Вилли отправился на кухню. Посидел минут десять на стуле, не шевелясь. – В моей жизни решительно нет места и времени на неспешные рассуждения, – горько пробубнил Вилли. – А я всегда любил собирать мысли в кучу, затем брать каждую из них и тщательно разглядывать, облизывать, пробовать на вкус. – Для конспирации он перешел на русский. – Работа сожрала мою личность. Я стал тупым и злобным исполнителем чужих приказов…

Внезапно пришло легкое утешение. – В самолете завтра лететь больше пятнадцати часов, – обрадовался он. – Подумаю о жизни, семье, будущем. Никто не будет мешать. – Насыпал из пузырька горсть зеленых горошин – то, чем теперь человечество заменяло еду, – начал медленно разжевывать. – Почему Линда никогда не понимала меня? – задал вопрос в пустоту Вилли. – Сколько раз хотел нормально, по-человечески поговорить. Ни сочувствия моей непростой работе, ни вопросов, что я хочу от жизни. Может, у меня кризис среднего возраста, невзирая на все достижения? А она только дорогой, дорогой, – перекривил Вилли жену.

Конспирация оказалась не напрасной. На кухню неслышно впорхнула Линда, подошла к мужу, положила руки на плечи. Вилли подпрыгнул и выругался по-английски.

– Ты что такой пугливый? Это же я! – Линда говорила с сочувствием, однако, дальнейшее ею сказанное Вилли не понравилось.

– Дорогой, я тут подумала… конечно, у нас свободная страна, ты вправе делать с собой, что угодно, но… изменить цвет кожи – это чересчур. Я еще заметила, – продолжила она, – странности в твоем поведении. Последнее время ты слишком задерживаешься на работе, раздражительный стал, замкнутый, вот в шапке пришел. Не холодно ведь. – Она помолчала. Вилли ждал развязки. – Я вот думаю, может, ты завтра пол захочешь сменить. Я, конечно, во всем тебя поддерживаю, но…

– Ну всё, хватит! – оборвал Вилли. – Ты что, не поверила мне насчет командировки?

– Ну-у-у… всё это очень странно. Тебя никуда никогда не посылали, а тут вдруг… Дорогой, я позвоню психиатру, сейчас эти услуги…

– У меня командировка! – заорал во все горло Вилли. – Спецзадание Министерства, – резко понизив голос, добавил он. – Я докажу тебе, раз ты не веришь, жена, – снисходительно скривился он. Сходил в свою комнату, вернулся с маленьким кейсом, который перед выходом с работы взял у дежурного. С грохотом положил кейс на обеденный стол, быстро набрал шифр. Не глядя, резко открыл чемодан и торжествующе поглядел на жену. – Вот, смотри, это мои поддельные документы в командировку. Здесь должен быть паспорт и…

Жена почему-то вмиг погрустнела. Вилли, почуяв неладное, приготовился к очередной неприятности, вздохнул и повернулся к чемодану. То, что он увидел, превзошло все худшие ожидания. Посреди чемодана лежал гигантский зеленый шприц. К нему была приделана изящная рукоятка, видимо, для удобства использования. Рядом валялся крохотный пузырек с бесцветной жидкостью. Более в кейсе не было ничего.

– Дорогой, это именно то, что я боялась увидеть. Завтра на рассвете я позвоню наркологу.

– Это… это не то, что ты подумала, – задохнулся от ужаса Вилли.

– Конечно, конечно, ничего не говори, я тебе помогу, – заверила его жена, встала и быстро вышла из кухни.

– Черт, черт, черт! А-а-а… что за жизнь, – завыл Вилли, захлопывая злополучный кейс.

Выбежал в гараж, заперся. Надиктовал аудиосообщение: – Чарли, прием-прием! Я тебя, гадину, удавлю! Ты что мне подсунул в кейс? Прием! Ты меня слышишь?

Ответа не последовало. Вероятно, Чарльз Шарп благополучно уснул на рабочем месте. Вилли встал и с каменным сердцем отправился на боковую. Бессонная ночь была обеспечена.

***

Наутро голова болела страшно. Бинты уже не кровоточили, но и сверхсовременные обезболивающие, выпитые Вилли на ночь, не помогали.

Разведчик с ненавистью произнес про себя пароль. Встроенный в голову передатчик тотчас прислал сообщение от Чарли.

– Старина, наверх вчера вызывали, отвечаю уже ночью. С твоим кейсом всё в порядке. Лежащее в нем – твое оружие. Ты же не думал, что я дам тебе настоящий ствол?

– Вообще-то рассчитывал, – подумал про себя Вилли.

– Его ты применишь, когда прилетишь. На ком применишь, у того отберешь документы. Ты меня понял.

Вилли вздохнул и надиктовал сообщение: – Мое условие, Чарли, если не убедишь Линду в реальности моей командировки и в моей нормальности, я никуда не поеду.